Я увидел её вечером возле открытого кафе. Стройная. Гибкая. Мала-да-а-ая – ух...

 

– Кись, – сказал я совершенно напрасно.

 

– Мьяуррр, – она прекратила умываться и сверху вниз, сидя на ограде, посмотрела мне в лицо. Сквозь листву.

 

– Хорошая кыся, – ещё более напрасно сказал я и отошел в сторону.

 

– Мя-я-а-а? – вопросительно молвила она. Но я уже не ответил, отошёл.

 

Только я сел на тротуарный бордюр со своими сумками и пакетами, только вытянул уставшие ноги, как она тут же вытекла из-под деревьев. И стала приближаться, описывая полукруг. Стройные ноги, серая полосатая спинка, белый живот. Женское любопытство.

 

– Ммммррррр.

 

Подошла. Вы бы не протянули руку вот этой узкой мордочке и ожидающим глазам? Я протянул. И она сразу, отчаянно, ни секунды не раздумывая принялась тереться о мою ладонь. Вначале щеками, изгибаясь так и эдак. Потом проезжая под ладонью спиной и притормаживая хвостом. Она всё делала сама, мне оставалось только не убирать руку.

 

М-да...

 

А ведь моё сердце, некоторым... э-э-э... образом... занято, – запоздало вспомнил я и покраснел. Внутренне. Но может (с надеждой), это не кошка, а кот?..

 

Не-а. Кот подошел бы, помолчал, слегка приподняв бровь. Вздохнул бы и пожал плечом – дескать, такие, брат, дела. И мы помолчали бы вместе, как мужчина с мужчиной. О женщинах, конечно, в первую очередь помолчали бы. А уж потом об перекусить.

 

А с такой неизбывной страстью, даже не заглядывая в пакеты, с такой безоглядной смелостью способна отнестись только женщина.

 

И я струсил. Встал и пошёл. Меня же ждут!.. Ждут-ждут, уверял я кого-то, повторяя это как заклинание, чтоб не слышать оскорблённый мяв за спиной.

 

Обидел...

 

Но как прожить и не обидеть совсем никого?