Как-то мы с одной замечательной и не в меру болтливой девушкой сидели в рок-баре, пили пиво и пытались найти общие темы для разговора. Денег в кармане было всего-ничего.

Тогда мне стало казаться, что провинциальный человек и человек мегаполиса изначально устроены по-разному. Время в маленьких городках течёт медленной патокой, тогда как в центре просто бьёт из шланга, разбрызгивая во все стороны горячие капли суеты. И вот так, находясь на разных стрелках часов – я на часовой, она на секундной, мы и разговаривали. Она говорила сто слов в минуту, а я был бы рад выдавить хотя б одно. Вообще, непонятно было, как она успевает обдумывать сказанное, словно язык у ней никак не связан с речевыми центрами мозга.

Когда-то, ещё раньше, мы с этой девушкой были вместе – всего на две недели, всего лишь какой-то миллион двести тысяч секунд... А теперь встретились – и будто бы никогда не говорили раньше.

Мне хотелось вернуть всё вспять, вопреки законам любви спустя два года снова взять человека за руку, и говорить глупости. Но то ли она стала слишком легкомысленной, то ли я за эти два года окончательно помрачнел натурой, только ничего из этого не вышло.

А когда мы поняли, что ничего нас не связывает, никогда не свяжет и непонятно по каким причинам связывало когда-то, она взяла ламинированный листок меню и заказала стейк.

Как вбила в меня гвоздь.

Либо улыбнись и промолчи, а потом заплати и дуй без денег домой в провинцию часов этак восемь пешком, либо возьми сейчас бокал, размахнись и вылей пиво в лицо этой особе, что посмела забивать гвозди в твой тяжкий изнуряющий крест.

Я улыбнулся и промолчал.

 

С тех пор кажется мне, что постоянное окружение состоит из людей, которые едят меня, как та девушка тот стейк, и так же как тогда в моих карманах, в душе теперь ничего не остаётся.