Того света, что давал огарок свечи, стоящей на столе, было вполне достаточно, чтобы увидеть тени драконов, пляшущих на стенах. Огонек потрескивал, ежеминутно затухая и снова разгораясь, и драконы шатались из стороны в сторону, меняя очертания, а то и вовсе пропадая.

Бывает иногда такое. Человек совершает какие-то действия, поступки, а живет за много миль от того миль от того места, где эти поступки вылезают наружу, цепкими ручонками хватаясь за все живое, перебираясь по нему, как по цепи, собирая воедино все звенья, пока не доберутся до этого человека. Но даже тогда человек может делать, что хочет. Делать что хочет, не задумываясь о последствиях содеянного. Ведь нет ничего запретного, вопрос только в том, будем мы это делать или нет.

Выход обычно там же, где и вход. Можно убрать все предметы из комнаты, чтобы не было теней в принципе. А свечу поставить на пол. И тогда останется только то, что было до тебя. Так будет намного лучше.

-Да, так будет лучше. - Сама себе сказала девушка. Она сидела прямо на еще не успевшем просохнуть полу, прислонившись к бревенчатой стене.

Рядом с ней стояло обыкновенное железное ведро, наполненное какой-то жидкостью, отчаянно вонявшей солью и еще какой-то дрянью.

Атхэ устало откинула голову назад и равнодушно оглядела комнату: пол был еще мокрый, только что отмытый. А все остальное более-менее чисто. Ну что она, виновата, что из артерии кровь как из фонтана бьет? Из-за этого ублюдка пришлось на коленях ползать и пол мыть. Хотя к черту пол... Теперь еще тело куда-то девать надо.

"Чтоб такого соорудить? Закопать - так ведь получается, что он вроде как человек... В реку скинуть? Самой противно купаться будет... Нет, лучше в лесу выкину".

Девушка нехотя поднялась на ноги и взяла ведро.

"Надо сначала эту дрянь вылить".

Аккуратно переступив через тело, еще час назад бывшее живым человеком, правда пьяного в дым, Атхэ быстрым шагом направилась к двери. Но вдруг резко остановилась. Она чувствовала на себе взгляд мертвого. Много раз она ощущала этот холод на себе, ей даже это нравилось. Своеобразная игра с огнем, точнее с ледником. Но ни разу владельцем этого холода не был человек, убитый ею самой. В этом было что-то необычное, новое, неопознанное. Необъяснимое, нематериализуемое, сверх чувств и сил живого существа. Раньше холод был совсем другим. Как будто незримый туман окутывает тело, забирается в сердце, замораживает его слой за слоем. Теперь же холод сразу оказался внутри. И расползался по всему телу, сводя в еле ощутимой судороге каждый нерв, но причиняя при этом такое необъяснимое наслаждение, что с каждой секундой хотелось ощущать на себе все больше таких взглядов.

«Приплыли. А ведь Менатх именно об этом и говорил. О желани. О том, что накапливается столетиями, смешиваясь со страхом, любовью, ненавистью, со всем человеческим, навсегда залегает на самом дне души, медленно покрывая ее каменной коркой, подобно затонувшему ко-раблю, который потопил вместе с собой и все живое на себе. И не избавиться от этого, да и незачем. С этим живешь, это становится неотъемлемой частью жизни, ее стилем, её главным украшением. И ощущение взгляда мертвого постепенно станет наркотиком, допингом, ради которого будешь готов сам умереть, лишь бы жить среди себе подобных, смотреть им в глаза и пытаясь разобрать взгляд таких же помутневших глаз. Вот это будет и смыслом жизни. Дойти до логического финала, обрести вечное блаженство, получаемое через боль, которая всегда будет рядом в течение всей жизни. Как сказал один умник, если есть для чего жить, выдержишь любое как. Наверное, это и правильно».

Внезапно раздался негромкий треск, и комната погрузилась во тьму. Свеча догорела. Дошла до логического финала. Но и она продолжит путь. Пускай среди помоев, но продолжит.

Повернув голову, рыжая девица нахально взглянула сквозь тьму на то, что раньше давало свет.

"Лирика. Отвратно. Надо от нее избавляться"

Атхэ вздрогнула, поставила ведро на пол, обернулась и подошла к столу, снова перешагнув через тело.

"Расти не будет"

Взяв со стола маленький огарок и положив его в карман, она пошла обратно к двери, но опять остановилась.

Даже в темноте она ощущала взгляд, и эти игры с огнем уже начинали ей нравиться. Атхэ присела на корточки рядом с телом, протянула руку к лицу покойника и закрыла ему глаза.

«Для первого раза достаточно».

Упершись левой рукой в грудную клетку мертвого отца, она правой выдернула кинжал из сердца. С клинка тонкой струйкой потекла черная кровь.

"Странно, что не зеленая"

Ухмыльнувшись, она встала, переложила кинжал в левую руку и взяла ведро. Но сделать шаг оказалось неимоверно трудно.

"О Мерлин, дойду я когда-нибудь до этой чертовой двери или нет?"

"Видимо нет"

Дверь со скрипом отворилась, и в комнату проскользнула тень. Тень, так настойчиво изгоняемая с лица Атхэ и лица Земли вообще. Что-то неуловимо дерзкое проскользнуло на губах точно такой девки, но еще вполне живой.

"Шла бы ты туда, откуда пришла"

"Видишь ли, я пришла туда, откуда пришла сейчас, уйдя оттуда, куда пришла сейчас"

"Сейчас ты вообще никуда не сможешь ни уйти, ни прийти"

"Ладно"

«Дура. Точно дура».

Вздохнув, ведьма наконец тронулась с места и дошла до вожделенной двери. Атхэ толкнула ее, но та не поддалась.

«Интересно, как она это делает?»

"Рассказать?"

"Уйди."

"Хорошо."

"Дура. Точно дура».

Атхэ отошла на шаг назад и ногой ударила по двери. Та сорвалась с петель и с грохотом упала на землю, подняв клубы пыли. Не обратив на это ни малейшего внимания, девка спокойно вышла на крыльцо и выплеснула все содержимое ведра за перила. Брызги полетели во все стороны, естественно попав на подол штанов.

«Черт побери. Новые штаны. Мне же в них завтра на работу идти».

"Никогда не говори так больше. А то он действительно придет. Ты же знаешь."

"Хотелось бы с ним встретиться. А то давно не виделись, изменился наверное"

"Ты в своем репертуаре"

"А как же. Уйди"

"Хорошо"

«Дура. Точно дура».

Атхэ метнула кинжал в землю, и тот мягко вонзился в мягкий чернозем. Ведро она кинула туда же. Смысл нести железки обратно?

«А то опять час идти буду».

Улыбнувшись, девушка нагнулась и оглядела брюки. В принципе, отчистить можно.

«Потом. Сейчас некогда».

Зайдя в комнату, Атхэ равнодушно оглядела труп и взвалила его себе на плечи. Пригибаясь, она нетвердо пошла к двери.

«Не останавливайся. А то сил вообще ни на что не хватит».

"Помочь?"

"Уйди."

"Хорошо."

«Дура. Точно дура».

Выйдя на улицу, девушка направилась по тропинке к лесу.

«За час управлюсь».

Идти было тяжело, и Атхэ ежеминутно спотыкалась, проклиная весь этот мир.

«Откормили кабана».

"Не стыдно?"

"За что?"

"За это."

"Нет. Уйди."

"Хорошо."

«А все-таки в ней крупица ума была».

Дойдя до ближайшей поляны, девушка скинула с плеч мертвый груз и облегченно вздохнула.

«Помоги, Мерлин»

Ведьма откинула голову назад и завыла. В прямом смысле этого слова. Протяжно, тоскливо и злобно. Как воет раненый волк, еще живой, но уже не в силах двигаться.

Выдохшись, Атхэ медленным, но уверенным шагом пошла обратно.

«Завтра рано вставать, надо поторопиться».

Выходя из леса, девушка услышала тот самый вой, который недавно вырвался из ее горла.

«Дура. Точно была дурой».