1. Сделала черное зеркало. - Здравствуй, невеста, Гибкая прелесть софистики, танца и жеста, Вечная дщерь Элевсина, весна, фесмофора, Кора, наследница, дева, избранница-Кора. Днесь суждены асфодели, стенанья и мраки - Отроковице задумчивой, любящей маки… - Что же ты увидело, зеркало? - Тайное горе, Кора, пресветлая, лебедь, затворница-Кора… - Полно гневить меня, зеркало! - Каюсь, царица! Но от чего же тебе не поется, не спится В черном чертоге бессветного Тартара? Думы – Здешнему небу под стать, - и черны, и угрюмы. Воспоминанья – томление – молнии – блики, Пурпур гранатовый в бледных ладонях владыки… Солнце во снах твоих… Нежность, касанья, обеты… Жги их, развей их, кидай в пресловутую Лету – Все не докинешь. И скорбью твоею упьется Тартар, извергнутый ночью, не видевший солнца… - В чем же спасение, зеркало? - В вечности, Кора. В вечности, пьющей моря и стирающей горы. Много ли ты потеряла и много ль познала? Тенью без-вестной в без-молвии не рассекала Воды, живым ненавистные. Полно, царица, На Неизбежность роптать, о Незыблемость биться, Тартара сумрак сгущая, и сея раздоры… - Или разбить тебя, зеркало?.. - Правильно, Кора. 2. Где бы ты ни был, Странник земной, Взор обрати В ледяную твердь – В звездное небо Над головой! В небе высоком Ждут журавли Тех, кого боле Никто Не ждет. А в здешнее небо – Страшно смотреть. Здешнее небо – Изнанка земли. Здешнее небо – Могильный Свод. Кем бы ты ни был, Бросивший вызов… К берегу мертвых Мчится луна. Бродит по саду Кора одна – Тень средь кладбищенских Кипарисов… 3. Кипарисовый черный лес – Зачарованное кладбИще, Где эринии дико свищут, И с базальтовых злых небес Мертво скалится лунный лик, Стекленея под темным сводом, И швыряет синюшный блик Ахероновым льдистым водам. Свет случайный, Царица, Дочь, Бело-каменная камея, Ты - вмурована в глыбу-ночь, Кора – блик – мотылек – психея… Спрячь камею в черный ларец, Позабудь о ней, царь всесильный. Спрячь психею в черный дворец – Тыще-вратный, Ночной, Могильный. В мириадах его колонн Заплутала – сгинула – прахом Рассыпаясь, - Упала В сон – Лист осенний, гонимый страхом, Перед вечностью, пьющей кровь Океана, грызущей скалы, Пред конечностью бледных слов И усилий, с рожденья вялых. И, вдыхая черный настой Трупной гнили, смирны и кедра, Мрак сжигая перед собой, Свет души, заточенной в недра, - Вьется бабочкою ночной… 4. В венке из бледных маковых стеблей – Ни лютых псов, ни адовых свирелей! – Царица теней, мрака и огней, Царица грез и бледных асфоделей. Царица черных жертвенных овец, Златого меда и пурпурной соли, Царица черных, страждущих сердец, Бескрылых взлетов и безликой боли. Владычица всех наших «не забыть», И «не вернуть», и «не увидеть неба». Не полюбить ее – как не разбить Зерцала первобытного Эреба. Заржавленное древнее копье – Его льдяные вечные укоры. И горько милосердие твое, И ненависть твоя черна, о, Кора! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
