Звериный стеклянец.

 

Oh, moon of Alabama We now must say goodbye.

We’ve lost our good old mama and must have whiskey,

oh, you now why …

Doors

 

Я шел. Дождь хлестал по обветренному лицу, руки неумолимо тряслись, сжимая Ее…

Еще вчера Она была со мной, она была здесь…

Нас не смущало ни убогое убранство, ни назойливые завистливые взгляды товарищей, ее желали все, но Она… досталась только мне.

Каждое прикосновение к ее хрупкому горлу заставляло меня то опускаться в Преисподнею, то возноситься в Рай.

О Боги, что слышалось мне в этой тьме, какие истины открывались …

Вакхическое соитие, кульминация таинства, парадигма наслаждения. Подобно варвару, не стесняющемуся своих слез, Она шептала, молила, обвиняла…

И в обнаженной нирване схлестнулись тела, она проникала в меня, дыша каждой клеткой.

Лик-лицо-личина - необратима цепочка превращений…

Встреча была коротка, но горячая ночь породила холодный рассвет…

 

P.S

…. Я лежу на досчатом полу, я пуста, я прозрачна, испита.

Не смотри на меня с презрением. Обвиняешь? Ты сам виноват.

Наблюдать потолок в паутине. Равнодушно. Я лику? личине?

Отдавала последние капли, а теперь Ты отдать меня рад.

Сколько было таких, как и я: белых, красных, прозрачных и с пеной,

Скольких ты обменял с рассветом, принося их с собой в закат?

А теперь на досчатом полу Я прозрачна, пуста, Я испита.

Я, смотрю на тебя с презреньем. Звон в авоське звучит, как наббат.