Жил-был очень скучный город. По улицам его спешили ужасно деловые и хмурые люди. В кинотеатрах показывали неинтересные скучные фильмы, библиотеки не работали. Их закрыли за ненадобностью, потому что никто из горожан уже и не помнил, когда в последний раз кто-то читал книжки. Даже реклама на улицах была до того невзрачная, что никто ее давно не замечал.

Нет, это не был заколдованный город. Просто его жители не умели смеяться. Не умели потому, что давным-давно разучились плакать.

И вот однажды в этот город попал веселый Путешественник. Он долго бродил по белому свету, слушал и запоминал песни, сказки. Путешественник узнал их такое огромное количество, что если бы он смог без отдыха рассказывать все истории и петь все песни, то понадобился бы целый год.

Вошел в город Путешественник и удивился:

-Да… В очень странное место я попал. Здесь даже птицы не поют. А люди все какие-то серые! Что-то здесь не так. Почему люди не улыбаются?

Представив, как скучно живется в этом городе, Путешественник решил действовать. На обратной стороне какой-то афиши нарисовал новую. Надо сказать, что краски у него всегда были с собой. Он их коллекционировал так же, как и песни. На яркой афише было написано:

«Эй, горожане! Спешите! Спешите!

Чтобы расстаться с грустью своей,

Утром на площадь все приходите

И приводите детей!»

Путешественник был еще немножечко поэтом. Потом он написал еще очень много афиш и весь вечер расклеивал их по городу. А на утро, пришло воскресенье, и Путешественник, сгорая от нетерпения в ожидании горожан пришел на площадь.

-У всех сегодня выходной день, - думал Путешественник, - значит у людей найдется время, чтобы прийти.

Но каково же было его удивление, когда и воскресным утром он увидел на улицах только мрачных людей. Они проходили мимо ярких афиш и словно их не замечали.

Вдруг один пешеход остановился возле приглашения, прочитал и сердито сказал:

- Непорядок какой-то! Все люди заняты, ни у кого нет свободного времени, а тут такое легкомыслие. – Взял и сорвал афишу.

Путешественнику стало очень обидно, и он поспешил вслед за сердитым прохожим.

- Эй! Гражданин! Почему вы это сделали? Чем вам не нравится эта афиша?

- Нельзя отрывать людей от дела, - ответил прохожий и вдруг спросил:

- А вы, собственно, вы кто такой?

- Я? Путешественник!

- Какое бесполезное и глупое занятие – путешествовать. Безобразие!

- Но почему? – крикнул в отчаянии Путешественник.

Но сердитый прохожий его уже не слышал. Он спешил по своим делам. И тогда у Путешественника по щекам побежали слезы. Он плакал от обиды. Ему было очень жалко жителей этого города, но он больше ничего не мог придумать, чтобы помочь им.

Так он шел и плакал, и уже сам не замечал никого вокруг. Он даже не заметил, как к нему подошла Девочка.

- Дяденька, а что ты делаешь? – удивленно спросила Девочка.

- Как что? Плачу, - ответил, вытирая слезы, Путешественник.

- А что это такое? – снова спросила Девочка.

Тут удивился Путешественник.

- Ты не знаешь, что значит плакать? – спросил он.

- Нет.

- А как люди смеются, ты знаешь?

- Нет. У нас никто не смеется. Мы даже таких слов не говорим, - ответила грустная Девочка.

- Тебе грустно. Не спорь, что ты всегда такая. Я вижу, ты подошла ко мне потому, что тебе стало любопытно и еще тебе стало немного жалко меня.

Ведь правда?

Путешественник смотрел на девочку добрыми глазами, и ей становилось отчего-то легко и весело, наверное, потому, что никто и никогда на нее не смотрел так, даже мама. Она всегда очень занята. А Путешественник продолжал:

- Видишь? Ты пожалела меня, тебе тоже, как и мне, захотелось плакать… - И девочка действительно всхлипнула.

- Но у меня уже нет слез. Моя обида прошла, и я буду смеяться. И ты тоже захочешь улыбаться.

Они посмотрели друг другу в глаза и звонко рассмеялись. Потом, взявшись за руки, пошли не спеша по улицам города. Путешественник рассказывал свои истории, Девочка звонко смеялась. И на веселый детский смех невольно оглядывались все прохожие. Сначала они хотели возмутиться, но увидев, как это здорово – смеяться, и сами сначала несмело, а потом все добрее заулыбались друг другу.

С того воскресенья в городе началась совершенно новая жизнь.