Памяти покойного деда моего,

Александра Дмитриевича.

Запахи детства, приходят ко мне вместе с дымом костра и прохладой осени. Прежде всего, вспоминаются пасмурные дни конца сентября, неспешно остывающего на жнивах юга Украины.

Покойный дед мой, Александр, царствие ему небесное, в ту пору еще отец семейства. Намекая, но, не убеждая, сзывал всех своих сыновей, их жен, внуков, да прочих ближних родичей, на сбор винограда.

Приезжали не те, кто имел возможность помочь, лишь те, кто хотел.

Руководствуясь неписанными правилами, разросшаяся семья собиралась в пятницу вечером. Приезжавшие, наслаждались сменой обстановки, и размещались в выстроенных дедом домах. Некоторые из родственников, жившие неподалеку, приходили утром.

Старшие, вставали затемно, дети, так было заведено бабушкой Валентиной, к парному молоку. Утренний моцион, чистый, свежий воздух, легкий завтрак и, за дело. В моей семье мне некого назвать набожным, но, перед началом, каждый проговаривал простое словосочетание: «С Богом»…

И вот, время наступало. Все собравшиеся люди становились похожими на музыкантов в оркестровой яме. Поначалу, настраивались и готовились. Затем, лишь увидев дирижера, замирали, внемля его словам и жестам, кивали, и каждый становился за выполнение своего предназначения. Дед, обходил своих подопечных. Некоторым, рекомендовал определенные действия, многих поощрял улыбкой, детворе предлагал убирать хворост срезанной лозы. Однако, и без его участия, все роли были распределены.

Бабушки да тетушки куховарили на кухне, сворачивая, аккуратные голубчики и тефтели, разминая в муку фасоль.

Невестки, с подобающим усердием, резали виноградные грозди. Изредка, обтирая наступавший на веки пот, заливали соком виноградным, вспотевшие от работы свои тела. Их мужья, протягивая руки, с удовольствием предлагали посильную помощь. Но молодицы, играючи шлепали своих благоверных лозой, и, напоминали им о необходимости наполнения винного пресса. Окрыленные возможным, мужики, выдыхая, подхватывали, скрипящие, наполненные виноградом сапетки , и несли их в жернова. Дед, важно и аккуратно проворачивал рукав пресса. Рубиновая струя сока вытекала в подставляемые чаны.

Все при деле. И лишь детвора, стараясь поучаствовать во всем, что есть, носится по двору со стороны в сторону. Да и как же нам было усидеть на месте, если в кабицу , нас манили доносящиеся от туда запахи готовящихся голубцов, тефтелей, пирожков; на виноградных грядках нам доверяли кривые ножи и сбор урожая; ну а поглядеть, как работает пресс, разве такое можно упустить? Через какое-то время, кто-то из взрослых подавал идею о необходимости спалить скопившийся у сарая сухостой да мусор. Эту важную задачу поручали, конечно, детворе, передавая старшему, из присутствовавших сыновей, знак доверия и власти – коробок спичек.

Запах костра, хруст сгорающих сучьев, зарево пламени, иной мир…

Ближе к часу дня, дед объявлял перерыв, приглашая участвующих разделить с ним трапезу у накрытого в тени старой вишни стола. Обеденный стол был, что называется, на скорую руку. Крупно нарезанный хлеб, салат из вареного сердца, салат из фасоли с луком, жареная картошка, свежие помидоры, лук, брынза и несколько графинов вина урожая прошлого года. Все поданные яства поглощались с таким аппетитом, который возникает у людей работающих с удовольствием на свежем воздухе. Выпивавшие, хвалили богатое ароматным букетом вино. После третьего стакана дед поддавался на просьбы невесток и в очередной раз рассказывал о производимом им вине.

Читающим, уже не суждено услышать этот рассказ от первого лица, но суть его я постараюсь передать вам.

- Из того, что собираем вместе, делаю два сорта вина. Первое, основой которого является «Одесский черный» и «Бычья кровь», укрепляю сахаром, разливаю в две бочки и, когда наступает время, продаю людям. Иное - чистый сок винограда, настаиваю в вычищенной углем бочке, переливаю в стеклянные, пятидесяти литровые склянки, пью сам и даю вам. И лишь арку , где растут мои любимые сорта, я обрезаю сам. Бережно собираю каждую гроздь, с трепетом отпускаю ее в жернова пресса. Вытекший сок сливаю в дубовую бочку и даю отыграться вину минимум год. Затем, отбираю лишь несколько литров и закручиваю выбранное мной в банки. Остатки, смешиваю с вином, которое приготовлено на продажу, подтверждая статус достойного винодела в селе.

Обеденная трапеза заканчивается. Участвующие, расходятся по своим местам, с удовольствием продолжая начатое утром дело. Детвора перебирается на крышу сарая, с которого видны и виноградные рядки и давильня. Суетясь, словно стайка воробьев, мы устраиваемся на нагретом солнцем шифере, рассказываем разные небывалые истории, по-детски проговариваясь друг другу о своих тайных попытках раздобыть дедова вина.

Вот уже и день, клонится к вечеру. Часам к пяти, намекая на окончание сбора урожая, дед приглашает всех работающих отведать виноградный сок. Терпкая сладость разливается по кружкам. Все выпивающие ее, улыбаются, ощущая вкус радости. Вокруг пресса, царит запах винного жмыха, полевых цветов, и, ни с чем не сравнимый дух благадающей земли…

Все собирались вместе. Становились похожими на мощный, здоровый виноградный куст. Растение, которое основательно закрепилось на плодородной почве, благодаря крепкому и надежному корню.