ПЕРВЫЙ РАЗ.

Вы когда нибудь дрались в глухой темной подворотне сразу с тремя? Не лучшая жизненная ситуация.

Я бы смог отмахаться. С горем пополам. Даром что-ли три года на карате ходил? Хоть это и было еще в школе. Кое что то осталось. Да и не те были противники, что бы сильно беспокоиться за свое здоровье. Наркоманского вида отморозки: худые, сутулые, с коричневого оттенка кожей. Каждого соплей перешибить можно.

Но тут в руках одного блеснул нож. Это только на тренировках бутафорское оружие легко вылетает из нежелающих тебя убить рук. Когда смотришь на холодную сталь, все боевые навыки куда-то улетучиваются, вместе с боевым пылом.

Удар. Боли почти не чувствую. Лишь резкая слабость. На руки льется что-то горячее. Моя кровь. Колени подкашиваются и я падаю.

Казалось, время остановилось. Ползу. Или пытаюсь, по крайней мере. Все, это конец. Удивляюсь только своему хладнокровию. Всегда думал, что умирать тяжело.

Жалко только родителей. Вот кто действительно не переживет мою смерть.

В животе начинает холодеть. И жутко хочется спать. Глаза так и слипаются. Ухожу в свои грезы.

 

Моя первая лекция. Вокруг такие же первокурсники, как и я. Ректор – солидный полный мужчина – расхаживает перед кафедрой и говорит что-то о юридической элите страны и о нас, как о будущих ее представителях. Я не слушаю. Мое внимание занято другим. Точнее, другой.

Уже пол-часа рассматриваю тонкую шею с нежной кожей. В голове проносятся сцены, заставляющие краснеть.

Ее я приметил еще в корридоре. Высокая, стройная, с красивым, хоть и чуточку неправильным лицом. Притягательная, вот нужное слово. И не писанная красавица, а взгляд отводить не хочется.

Конечно, это не была любовь с первого взгляда. Семнадцать лет – такой возраст, когда тебе нравится каждая вторая представительница женского пола. Но все таки что-то тогда в груди кольнуло.

 

На экране очередной американский супергерой дробит челюсть очередному американскому суперзлодею. Красиво дробит, зрелищно. Под отличную тяжелую музыку. В другой раз я засматривался бы этой сценой. Но не сегодня. Рядом сидит она. И все мои мысли только о ней.

Первое свидание и поход в кино. Надеюсь, что свидание. И очень надеюсь, что не последнее.

Вспоминаю, как краснея и заикаясь, предложил ей погулять в воскресенье. Хотелось провалиться на месте. Подумал тогда, что скромность – это болезнь.

Места себе не находил потом три дня. Днем обдумывал все возможные сценарии встречи, подготовил с десяток речей. Ночью гнал от себя бестолковые страхи: вдруг я ей не понравлюсь? или скажу что-то не то? или она вообще не придет? С особой грустью перебирал скудный студенческий гардероб и пересчитывал не менее скудные студенческие финансы.

Тайком смотрел на нее и думал, что напрасно я переживал. Жемчужина, а не девчонка.

Тогда все прошло отлично. Жалел только, что не купил билеты на последний ряд.

 

Тяжело дышу. Штаны впереди оттопырены самым неприличным образом, но я не испытываю по этому поводу ни душевного, ни физического дискомфорта. И она, по-моему, тоже.

Мой первый поцелуй. Никогда не думал, что можно так завестись от поцелуя. Хочется содрать одежду сначала с нее, а потом с себя. Какое то оральное безумие.

О, как я об этом мечтал. И как долго к этому шел. Мы уже несколько месяцев гуляли, целомудренно взявшись за руки. Вот и все доказательства чего-то большего между нами, нежели простая дружба. В голову постоянно лезла навязчивая мысль, что надо проявить инициативу. Но чертова болезнь…

Она все сделала сама. И откуда столько опыта? Наверное пресловутая женская интуиция.

 

Первый секс, первая ссора, первое бурное примирение…

Моя первая любовь. Никогда не думал, что сердце может заходиться от одного голоса возлюбленного человека, а голова идти кругом от запаха его тела. Мы упивались чувством любви, мы купались в нем, мы жили друг другом.

 

И, по традиции, моя первая смерть.

Я кусал свою руку. Только не уснуть, только не уснуть. Я полз к выходу из проулка, оставляя темный след на асфальте. Откуда то взялись новые силю. Нет, думал я, не дождесься, Костлявая. Слишком я мало был со своей маленькой Алисой, слишком мы мало успели. Хотелось плакать, хотелось смеяться. Хотелось всего. Только умирать желания не было. У меня еще слишком много нового впереди. Первого.