На небольшой таёжный, северный городок, опускалась зимняя, морозная ночь. Народ, подгоняемый холодным полярным ветром, после рабочего дня, спешил по домам. Купив по пути, кое-что выпить и кое-что закусить, торопился в родное общежитие и Николай Михайлович Горелов. Вахтёрша, увидев в его руках авоську, с которой торчали две бутылки водки, пакет солёной кильки, и когти, синей, по всей вероятности, умершей естественной смертью, курицы, по застывшим глазам которой, можно было определить, что она прожила трудную и голодную жизнь, поняла - ночь будет весёлой.

Николай Михалыч по причине того, что пил, по его собственному выражению, «усё шо горить» получил в народе прозвище - «бухалыч». Говорил «бухалыч» на своеобразном языке: « видав, слыхав, выпив, закусив – упав. Что за тайга - ни зверёв - ни глухарёв…».

Взгляд его, всегда говорил о постоянной готовности выпить всё - что поднесут. Большой квадратный рот, украшали три кривых зуба – два с верху, один снизу.

В еде он - был непривередлив. Иногда, купив килограмм чеснока, с большим удовольствием, осторожно, задействуя все три зуба, мог употребить его, предварительно окунув в соль, да вперемешку с чёрным хлебом – в полном объёме. На вопрос - зачем так много чеснока ешь? «Бухалычь» отвечал - зубы берегу.

- Так три штуки осталось.

- Вот их и берегу.

В этот вечер, как всегда, Николаем Михайловичем накрывался, в традиционной форме, стол. На прошлогодней газете, служившей вместо скатерти, лежало: аккуратно нарезанное сальцо, только что принесённая килька, жаренная курица, из под румяной шкурки у которой пробивалась старческая синева, две бутылки «столичной».

В комнату вошли гости из соседней комнаты. Ужин начинался.

Выпили по одной, потом по второй, по третей. Завязался разговор.

- А скажи ка, «бухалыч», поинтересовались гости, а где же твои зубы?

Хозяин стола, на минутку задумавшись, опрокинув двести грамм, приняв позу коммуниста на допросе - отчеканил:

- Потеряв!

- Где потерял?

- На службе!

- А где же ты служил?

«Бухалыч», сделав такое печальное лицо, что его, аж жалко стало, с трудом выдавил - у заповеднику?!

Присутствующие с удивлением осмотрели собутыльника.

- В каком заповеднике?

- В обыкновенном. В том, где всякая шушера охотилась!

А под шушерой, извиняемся, ты кого имеешь в виду?

Сделав важный вид, рассказчик, с гордостью ответил:

- Разная шушера бывала. От генералов - до членов политбюро!

- Уважаемый, ну а какая же связь между заповедником и твоими зубами?

Скривившись, как будто у него резко заболели три оставшихся зуба, «бухалыч» начал повествование.

Собрал, как-то, нас комбат. Выстроил всех возле берёзы, и говорит:

- Сынки! На нас Отчизна смотрит! Нам выпала большая и ответственная честь! Настало время, по настоящему, послужить Родине! Она поставила перед нами сложную, но почётную задачу! И будет пристально следить, за тем, как мы выполним её…!

Комбат всё больше и больше заводился. Он, напомнил присутствующим о том, что мы, недостойные этой чести, не имеем права даже думать о том, что высокое доверие партии и правительства …! Комбат вытянулся по стойке смирно, глубоко вдохнув и закрыв глаза – замер…!

«Бухалыч», отхлебнув пивка, смахнув выступившую слезу, молвил:

- Я в тот миг - аж заволновавси! Хоть бы, отец родной - не помер!

Но комбат, придя в себя, продолжил свою речь. Глядя на его, всё больше и больше багровеющие щеки и выпученные глаза, можно было предположить, что на нашу Родину, напали враги. Притом со всех сторон!

Подкурив потухшую папиросу, смачно затянувшись, «бухалыч» продолжил.

- И тут, я спросив у комбата:

- Товарищ майор, война началась?

- Хуже, рядовой Горелов. К нам едут такие высокие гости… Майор поднял к верху палец!

На лося охотиться будут. Поэтому, слушай команду. Операция будет производиться в три этапа. Сразу ловим в лесу живого лося. Привязываем его за четыре ноги, в двадцати метрах от вышки, с которой гости будут охотиться. Так, чтобы только одни роги выглядывали. Вы, ефрейтор Горелов, будете аккуратно привлекать внимание гостей. Путём шевеления веток. Гости - лося замечают. Убивают. Мы - быстренько розшнуровуем копыта. И - в россыпную. Задание Родины - считается выполненным!

- Задача понятна?

С утра приступаем к выполнению первого этапа операции – отлову лося!

«Бухалыч» попросил сто грамм. Перед ним пронеслась счастливая картина отлова, в огромном лесу, запомнившегося ему на всю жизнь, животного. И он - слегка вздрогнул.

Но водочка, вернула рассказчика к сюжету.

- Утро было туманное. Рота вошла в лес. Комбат дал команду – приготовить сети.

- И…! «Бухалыч» вздохнул. Операция началась.

Гремя котелками, сто человек, нырнули в лес. С криком ура, пробегали до вечера. Но, на пути ловчих, в этот день, встречались только мухоморы да перепуганные зайцы. Но комбат надежды не терял.

Чудо свершилось на рассвете следующего дня.

«Бухалыч», округлив глаза, отхлебнув пивка, нервно покусывая папиросу – затянулся.

- Отодвинув ветви ели…! «Бухалыч» замер. Я увидев огромную морду! По моим тощим рёбрам - побежали мурашки. Огромные рога, на голове этой скотины, заставили мурашек бегать в несколько раз быстрее. Два огромных оленьих глаза, на расстоянии полуметра, смотрели на меня – как на какого-то барана.

«Бухалыч» икнул. С криком, папа, я кинувси - прямо на руки комбату. Тот, выпучив очи, прошептав на ушко:

- Ты что Горелов?

- Лось

- Где?

- В кустах

Комбат, сбросив меня на землю, скомандовав

- Уперёд, сынки.

Рота, мгновенно перешла на галоп. Лось тоже. Не понимая, что происходит, он рванул в чащу. Мы за ним. Чаща заходила ходуном. Погоня началась.

- Сынки, кричал комбат, окружай его. Не посрамим Отечество. Живьём брать будем.

- Я! Вскочил «бухалыч», с сетью в руках, нёсся за лосём, стараясь не выпустить его из виду. Но на скачке моргнув, не вписавси в поворот и…

« Бухалыч», прикрыл ладонью рот.

Не сбавляя скорости, на всём ходу – прямо об берёзу. Прямо мордой. Прямо зубами.

Там, возле берёзы, первая половина зубов и осталась.

«Бухалыч» схватился за левую щёку. Попросил выпить. Закурил. Смахнув слезу - продолжил.

Первая часть задания была выполнена.

Рота вязала лося, комбат тёр руки, ему уже мерещились подполковничьи пагоны, а я - выдёргивал пеньки, от потерянных зубов.

Утром, ожидался приезд гостей. Лося, под непосредственным руководством комбата, привязали за четыре ноги перед самой вышкой. Выставили охрану.

Завтра утром начиналась вторая часть операции – охота!

Наступило утро. Комбат построил роту. Произнёс речь.

Солдаты. Поздравляю вас с праздником. К нам едут высокие гости. Через час встречаем. И так! Повторяю! Гости приезжают, завтракают, проходят к вышке, там мы с бойцом Гореловым, привлекаем внимание охотников, гости стреляют, лось падает, мы быстренько отвязываем копыта… И всё! Всем, всё понятно? А вы, Горелов, как всегда на переднем рубеже. Мы с вами находимся возле объекта. Как только объект падает, лося отвязываем, отползаем, гости забирают дичь, принимают от нас поздравления - и уезжают. Операция завершена.

И так - по местам!

Через полчаса, на территорию лесничества въехал эскорт дорогих автомобилей.

Рота заняла исходную позицию. Лось стоял привязанный за четыре ноги, рядом с ним - лежал комбат. А гости, решили начать отдых с бани. Оттуда понеслась песня «из-за острова на стрежень…»

«Бухалыч», крепко затянувшись, сбив на пол пепел, оглядев присутствующих, с обидой произнёс. Пока маршал, в бане пев, я - лежав на сырой земле.

После трёх часов ожидания, я решив обратиться к комбату.

- Товарищ майор. Еже ли, маршал, как вы говорите, из народа – то это надолго! Денька на три. За это время - лось представится. Привязанным - он жрать не хочет. Отвяжем – не поймаем. Может, я схожу, скажу маршалу, чтобы он поторопивси.

- Отставить, Горелов! Я тебя схожу! Будем ждать. Майор нахмурил брови.

И вдруг, двери бани отворились. С ружьями наперевес, прибывшие охотники направились к вышке. Куча пьяных генералов, под руки, тянули маршала.

- Приготовились! Сквозь зубы прошипел комбат.

- Мать честная. Старый, пьяный - да ещё и слепой.

Наконец-то гости заняли исходную позицию. Окружение маршала, долго объясняло своему патрону - где дичь. Я, дёргав ветки. Майор щекотал лося. Генералы тыкали пальцами в нашу сторону. Старый пенёк - не реагировал.

- Товарищ майор, может, я свистну.

- Я тебя свистну. Отставить, боец Горелов!

Наконец, маршал увидел, выглядывающие, из кустов роги…

Протерев очки, важный гость, припал к прицелу. Заботливые подчинённые придерживали высокое начальство за ноги, дабы оно, расшатываемое зелёным змием, само не упало с вышки - рогами вниз.

Раздался выстрел. Лось - упал как подкошенный. Майор, от радости, всплеснул в ладошки. Только его подпольное положение, мешало ему первым броситься к высокому гостю, с поздравлениями.

В это время, на вышке царила настоящая эйфория. Все восхищались метким выстрелом ворошиловского стрелка. С вышки доносилось громкое чмокание коллективного целования.

- Настоящая груповуха! Выматерился «бухалыч». Опрокинув рюмашечку, он продолжил.

Пока на вышке генералы целовались - майор скомандовал:

- Горелов, отвязываем копыта.

Только я, приблизився к лосю, только взялся пальчиками за шнурочек, а тот как дрыгнёт ногою…! Прямо, мне, копытом в рыло. Вторая половина зубов - осталась возле лося.

Лось, дрыгав ногами перед носом у майора. Тот в истерике, пытался поймать копыто, а я в это время, раскрывши рот, разглядывав в зеркальце, приклеенном к обложке комсомольского билета – оставшиеся зубы.

- Горелов! Отставить! Не время собой любоваться. Приступить к отвязыванию копыт.

- Так убежит ведь, товарищ майор.

- Что же делать?! Горелов!

В это время маршал в окружении восхваляющих его генералов, предложил присутствующим пройти к подстреленной, только что, им, дичи.

«Бухалыч» поднялся. Прошёлся по комнате. На секунду задумался.

Что было делать? Генерал на подходе. Лось брыкается. Живой, да ещё и при- вязанный. Отвязать - не можем. Майор скулит, что всё пропало - и жизнь закончилась. Ну, тут я, выхватив пистолет из кабуры комбата, и лосю между глаз как шарахну.

У майора глаза стали – больше чем кокарда на фуражке.

- Горелов. Считай что мы уже в дисбате.

В это время, охрана маршала, вздыбилась. На выстрел в кустах - ответила автоматной очередью - с пяти стволов.

Слава Богу - маршал спас.

- Отставить. Дичь, попортите.

Я, воспользовавшись затишьем в перестрелке, как рванул по кустам, подальше от вышки. А маршал подумал, что лось на лыжи стал, и, округлив глаза, как начал шмалять по кустам – на шорох движущейся мишени.

«Бухалыч», смахнул скупую, мужскую слезу. Да я под пулями ходив! Мне орден полагаитси!

Бегу по кустам, а над головою маршальские пули. Ну, я поднимаюсь во весь рост и как закричу маршалу. Дедуля. Лось там лежит – рядом с майором.

Маршал - аж протрезвев...

Майор – лёжа под кустом, просчитывал варианты своего будущего.

«Бухалыч». Ну ладно. Левая половина – осталась возле берёзы. Правая – возле лося. А куда же верхний средний зуб делся?

«Бухалыч», опрокинув двести грамм, ответил:

- От переживаний выпав.