Что хочет автор. Литературные конкурсы

Утром тринадцатого сентября, в пятницу, к зданию городской Администрации подъехала машина. Назвать подобным образом громыхающее сооружение на четырёх колёсах мог только человек имеющий большое и нежное сердце, но всё же это была именно машина – автомобиль марки “Москвич” оранжевого цвета, с подбитым правым, передним крылом и перекошенным капотом. За рулём сидел мужчина. Лицо его было решительно и сосредоточенно – такое выражение бывает у людей готовых к выполнению нелёгкой задачи. Звали мужчину Вячеслав.

К зданию Администрации его привела нужда.

Совсем не то что вы подумали – не малая, а очень даже большая нужда. Вячеслав был директором небольшой фирмы, которую волны экономических потрясений бросали из стороны в сторону, и которая находилась на грани издыхания. В предсмертных конвульсиях она уцепилась за ненадёжную соломину – кафе. Соломина была очень ненадёжной, но другой не было и потому все виды на будущее строились на этом шатком фундаменте.

Кафе было катастрофически нерентабельно. Для того чтобы как-то снизить всевозможные платежи, налоги и поборы была сделана попытка оформить аренду земли, на которой стояло упомянутое кафе. Это сулило небольшое, но снижение расходов по его содержанию. Именно этим и занимался Вячеслав последние полгода.

- Сколько? – воскликнет человек неискушённый.

Да дружище! Именно полгода прошло с того момента, как было написано заявление на имя мэра, и первый документ был положен в папку. После этого, почти каждый день, Вячеслав обходил многочисленные инстанции: архитектуры, земельного комитета, градоустройства, налоговой инспекции, юридических отделов, комитета по имуществу, бюро технической инвентаризации, юстиции. Сидел в приёмных, искательно заглядывал в глаза неприступным чиновникам косясь на табличку “Приём с 9-12”; улаживал внутриведомственные дрязги и нестыковки, делал ксерокопии сотен документов и всё - для получения желанной бумажки о том, что земля под его собственностью передаётся ему же в аренду. Не дарится, не завещается, не выдаётся в качестве вознаграждения, а передаётся в аренду. За деньги.

Слава тряхнул головой и выбрался из “Москвича”. Открыв заднюю дверь, взял с сидения кейс с документами и большую спортивную сумку. Закрыв дверь на ключ, он шагнул к подъезду Администрации. При этом Славик громко сказал:

- Так надо…

К кому он обращался лежавшая под деревом собака не поняла, но, на всякий случай, сдвинулась в сторону.

Поднявшись на второй этаж, Слава вошёл в приёмную. За большим столом заваленным бумагами сидела миловидная секретарша и что-то набирала на компьютере.

- Здравствуйте, - громко поздоровался Вячеслав.

Секретарша никак не отреагировала.

Слава потоптался у двери, громко кашлянул и, поняв, что его никто не видит, снова повторил:

- Здравствуйте!

Секретарша подняла бровь и скосила на него левый глаз.

- Девушка, я хотел узнать…

- Не мешайте работать! Вы что, не видите - я занята? – её пальцы продолжали ловко бегать по клавиатуре.

- Мои документы должны были к вам поступить. Вы не могли бы…

- Не могла! Я занята! – секретарша явно начинала раздражаться.

- Только подпись поставить, мне очень нужно…

- Выйдите за дверь!

Секретарша взяла стоявшую рядом чашку с чаем и громко отхлебнула.

После этого она демонстративно отвернулась от Вячеслава, достала маникюрный набор и начала шлифовать задравшийся ноготок.

Посетитель постоял минуту в раздумье, вздохнул, поставил на пол сумку, вынул оттуда гуманно обмотанную синтепоном бейсбольную биту, подошёл к секретарше и со словами “Прости меня Господи”, стукнул её по затылку. Несильно – даже крови не было. Голова секретарши качнулась и упала, чашка с чаем перевернулась и тёплая жидкость потекла на коленки изящно обтянутые колготками фирмы “Леванте”.

Обморок был не очень глубоким, и скоро секретарша очнулась.

Попытавшись завопить, она широко раскрыла рот, но Славик точным движением всунул туда плотно смятый ком писчей бумаги и крик, запутавшись в чёрных принтерных строчках, стих не прозвучав.

- Здравствуйте, - опять обратился к ней Вячеслав.

Секретарша в ответ только кивнула. По лицу текли две тонкие полоски слёз, глаза, искрящиеся влагой, были прекрасны. Слава некоторое время смотрел на подрагивающий от всхлипываний кончик носа.

- Девушка, я только хотел узнать… документ с входящим номером шестьсот шестьдесят шесть к вам поступал?

- У-у-у… ы-ы-ы… - не очень разборчиво ответила та.

- Ничего не пойму, - пробормотал Слава, покачивая биту в руке.

- Ы-ы-ы… а-аэ-э-э, - секретарша принялась судорожно перебирать лежавшие на столе бумаги. Затем схватила книгу с надписью “Рег. Вход.”, найдя нужный номер, ткнула в него пальцем и, подвинув к себе ежедневник, написала – каб. №36.

- Спасибо, - вежливо поблагодарил Вячеслав и ещё раз мягко стукнул. От греха…

Выходя из приёмной, он попрощался, однако, ему опять никто не ответил.

Табличка на двери кабинета №36 гласила: “Без стука не входить”. Табличка посетителю понравилась. Ниже была прикручена другая, мелким шрифтом - “Приём среда-пятница”. Вячеслав постучал, прислушался - внутри была тишина. Он потянул ручку двери. Комната была пуста, однако включённые компьютеры и дымящиеся чашки с неизменным растворимым кофе показывали, что совсем недавно здесь были живые люди.

Внутри кабинета находилась ещё одна дверь, на которой значилось “ Белова О.Л.”.

Ольга Леонидовна Белова была не бог весть какой величиной в сложной конфигурации аппаратных хитросплетений, но без её резолюции документы не принимала архитектура. Слава ещё раз постучал, затем, не дождавшись ответа, открыл дверь и просунул голову…

Фу… как нехорошо получилось.

Ольга Леонидовна была в неглиже… или почти в неглиже. Стоя перед зеркалом, она примеряла новую водолазку и была так увлечена этим процессом, что даже не заметила визитера. Её несколько заплывшая жиром спина матово белела на фоне ярких красок обновки.

- Добрый день, - медовым голосом поздоровался Вячеслав.

Ольга Леонидовна пронзительно взвизгнула (она явно была в голосе) и обернулась, закрывшись руками, словно выходящая из воды обнажённая купальщица. Затем вспомнив, что она всё-таки не совсем голая, приняла уверенный вид и громким, не терпящим возражений голосом, скомандовала.

- Немедленно выйдите вон! Хам!

- Почему? – растерянно спросил Слава.

- Потому что врываетесь в служебный кабинет!

- Я не врывался… там написано, сегодня приём, - неуверенно возразил Славик.

- Какой приём? Что вы себе позволяете?

- Мне только спросить… входящий номер шестьсот шестьдесят шесть у вас?

- Я сказала - нет никакого приёма и входящих для вас нет. Одни выходящие, - она хохотнула, развеселившись своим остроумным ответом.

Ольга Леонидовна одёрнула обновку, прошла к столу и, убрав с кресла вторую такую же водолазку только другой расцветки, уселась на рабочее место. Водолазка лежала рядом, напоминая ядовито-зелёным цветом кусок болотной ряски.

Слава медленно подошёл и поставил сумку перед собой. Чтобы как-то сконцентрироваться, он устремил взгляд на самую замечательную часть интерьера – её бюст.

- Мне только документ забрать…

Ольга Леонидовна демонстративно склонилась над бумагами.

Слава взял в руки водолазку, подергал, пробуя крепость. Ольга Леонидовна подняла на него глаза с расширившимися зрачками, схватила трубку телефона, но тонкая синтетика уже обвила её горло, и вместо крика о помощи вырвался жалкий сип.

Чтобы Ольга Леонидовна успокоилась, Слава потуже затянул петлю. Секунд через сорок, когда глаза уже вывалились из орбит, и работница Администрации начала сучить ногами, он немного ослабил хватку.

- Ольга Леонидовна, я прошу прощения, но мне нужен документ.

- Какой номер? – еле слышно прошелестела та.

- Шестьсот шестьдесят шесть, я уже говорил. Что же вы такая невнимательная, право?

- О чём он?

- Об аренде земли. Под кафе.

- У девочек… в машинописном, резолюцию печатают… - она слабо махнула рукой куда-то вверх и лишилась чувств.

Слава толкнул бесчувственное тело и решил, что здесь можно обойтись без дополнительных мер. Выходя, он так же вежливо попрощался и плотно прикрыл за собой дверь.

Машинописное бюро, как его называли по старинке, уже давно не было машинописным. Компьютеры сменили устаревшие грохочущие электрические машины, искать по шуму было бесполезно. Вячеслав шёл по коридору и бормотал любимое стихотворение:

Уронили Мишку на пол,

Оторвали Мишке лапу.

Всё равно его не брошу,

Потому что, он хороший…

Он шёл, читал стих и представлял, как было бы здорово, если бы у него был одноклассник Мишка, и ему бензопилой отрезали бы руку бандиты, из какой-нибудь солнцевской группировки, а Славка бы был богатый и помогал ему материально.

Богатым он не был, безрукого одноклассника Мишки у него тоже не было, но стих ему всё равно нравился.

Отвлёк Вячеслава от размышлений мягкий шелест множества клавиатур из-за соседней двери. Он поднял глаза и убедился, что на табличке действительно написано - “Машинописное бюро”.

Слава открыл дверь и вошёл в большую комнату. Мгновенно наступила тишина. За компьютерами сидели тридцать симпатичных девчонок. На него смотрели тридцать пар симпатичных глаз. Тридцать извилин напряглись, производя сложный расчёт “свой-чужой”.

- Здравствуйте, девушки, - поздоровался Славик.

Мгновенно шелест клавиатур возобновился, и теперь он видел только склонённые головы. Слава подошёл к крайней:

- Вам документ передавали, отпечатать резолюцию. Мне бы забрать…

Ноль внимания. Он перешёл к следующей. Тот же результат.

Пройдя так восемь или десять компьютеров, Слава поставил сумку. Открыв её, он на некоторое время опять задумался, потом, сделав выбор, достал укороченный “Калашников” и дал длинную очередь холостыми поверх голов. Зазвенело стекло, посыпалась штукатурка, тридцатикратный визг достиг отметки сто двадцать децибел.

Довольный произведённым эффектом, он передёрнул затвор и улыбнулся.

- Здравствуйте, девушки.

Дружно, словно школьницы при появлении классного руководителя, тридцать девиц выскочили из-под столов и встали навытяжку.

- Здравствуйте! – разом грохнули они.

- Садитесь.

Все послушно сели.

- Девочки, я документик один разыскиваю, посмотрите… у кого? Договор об аренде, номер шестьсот шестьдесят шестой.

Девчушки шустро зашелестели бумагами, разложенными по столам. Наконец, рыженькая крикнула.

- Есть! – и торжествующе подняла бумагу над головой.

Слава подошёл, посмотрел. Действительно – тот.

- Готов?

- Резолюцию напечатать нужно. Двадцать минут, - отрапортовала рыжая.

- Печатай, я подожду, - сказал Слава, прислушиваясь к суете за дверью.

Там раздавались топот, крики, возгласы: - Милицию! ОМОН! Охрану!

Наконец всё стихло. Он подошёл к окну и выглянул наружу.

Перед зданием стояла толпа и с любопытством смотрела на окна машинописного бюро. Толпа исходила пердячим паром. Некоторые прятались за деревьями. Те, кто побойчей, вставали на скамейки или забирались на нижние ветви, пытаясь рассмотреть происходящее на третьем этаже. Слава локтем выбил висевший кусок стекла, нагнулся над подоконником и приветливо помахал рукой.

- Не волнуйтесь, товарищи. Всё в порядке. Всё будет хорошо.

- Ах ты, подонок! Ты что себе позволяешь!? В людей стрелять!? – от толпы отделился шустрый человечек, в котором Слава узнал заместителя главного архитектора, помотавшего ему немало нервов. Отчаянный, однако.

- Да я его знаю! Это из этих, из новых, - продолжал дебоширить архитектор, видя свою безнаказанность.

Вячеслав отложил автомат, порылся в сумке и, достав обрез, пальнул в крикуна.

Из гуманизма обрез был заряжен солью. Из вредности – крупной.

Архитектор схватился за нижнюю часть живота.

- Ах ты… членовредитель! – и побежал за деревья.

На ходу его догнали двое санитаров из уже прибывшей машины скорой помощи, силком погрузили на носилки и утащили в неизвестном направлении.

Сзади Вячеслава тронули за плечо. Он повернулся. Машинописки стояли кучкой и выжидательно глядели на него. Вперёд выступила самая храбрая:

- Дяденька, а можно мы пойдём?

Слава вопросительно глянул на рыжую.

- Сама справишься?

Та глядела на него с таким восторгом и обожанием, что и без слов было понятно – справится. Слава махнул рукой:

- Идите.

На улице раздался вой сирен, и сразу с трёх сторон подлетели машины с мэром, омоновцами и городским телевидением. Вячеслав вопросительно глянул на рыжую.

- Скоро?

Та встала и вытащила бумаги из принтера.

- Можно я с вами останусь?

- Зачем? – искренне изумился он.

- Вы такой смелый! Как Стивен Сигал! Я всю жизнь мечтала о таком смелом человеке! – из рыжей она превратилась в красную.

- Да ла-адно тебе, - засмущался Славик, - Чего там…

С улицы раздался голос, усиленный мегафоном.

- Террорист, изложите ваши требования.

Руководил операцией полковник Мазай. Он и говорил в настоящий момент в мегафон. Слава высунулся в окно.

- Да нет у меня никаких требований! А… стоп! Есть одно. Чтобы мне договор об аренде быстро сделали.

Снайпер, притаившийся за УАЗиком, вопросительно посмотрел на полковника.

- Стрельнуть?

- Погоди, что-то тут не так. Темнит, сволочь. Не по правилам играет. Хитёр, сука. Только мы хитрее… - Мазай поднёс ко рту мегафон.

- Ваше положение безнадёжно. Здание окружено. Немедленно отпустите заложницу. Мы гарантируем вам жизнь.

Рыжая тоже высунулась в окно и выбросила сжатый кулак.

- No passaran…

Снайпер:

- Стрельнуть?

Мазай:

- Я те стрельну! Думать надо, думать. Что же он затеял?

Полковник закурил, сосредоточенно нахмурил лоб, потом прояснился.

- Капитан Пилипенко!

- Я! – перед ним предстал бравый боец в камуфляже и маске.

- Пока мы отвлекаем террориста, проникнуть через заднюю дверь и обезвредить сукина сына.

- Есть! – Пилипенко крутанулся на каблуках и исчез.

Вперёд выступил корреспондент телевидения.

- Господин террорист! У нас ведётся прямая трансляция, вы можете огласить свои требования, и о вас узнает весь город.

Славка с рыжей свесились через подоконник.

- Я тебе чего, орать буду? Давай сюда, тут и поговорим.

Корреспондент согласно кивнул и побежал договариваться.

Славка повернулся к рыжей.

- Как тебя зовут-то?

- Лена. А вас Вячеслав.

- Откуда знаешь?

- Я же документы печатала? А у вас жена есть?…

В этот момент дверь, высаженная мастерским ударом, вылетела, и в комнату подскоком с переворотом ворвался Пилипенко.

- Все вниз, бля! Руки за голову, бля! Всех положу, бля! – заорал он и, не дав Славке опомниться, двинул ему ботинком в коленную чашечку и завалил на пол.

Положение спасла рыжая. Ловким движением она сдвинула омоновцу маску так, что дырки для глах оказались на затылке и, схватив обрез, приставила к его голове. Тот, не зная, кто с ним таким образом обошёлся, застыл на месте. Славка, кряхтя, выбрался из–под навалившейся туши. Морщась, поднялся.

- Ну ты, гад. И пнул капитана в бочину.

Тот пробурчал:

- Лежачего не бьют.

- Ага, расскажи мне, - опять пнул его Вячеслав, - видел я, как вы обращаетесь с мирными жителями.

- Сам хорош, - тут же отозвался Пилипенко.

Захват террориста грозил перейти в базарную перепалку, но в этот момент снаружи раздался голос:

- Господин террорист.

Вячеслав выглянул в окно.

Напротив здания стояла вышка электросетей. В корзине расположились корреспондент и оператор с телекамерой.

- Чего тебе? – недовольно спросил Славка. – Занят я.

- Вы же обещали… эксклюзивное интервью для нашего канала. Вас сейчас весь город будет слушать.

- Э-э… ладно, чёрт с тобой, - поморщился Вячеслав, - давай.

Он велел рыжей покрепче прижать к затылку капитана ствол незаряженного обреза, приосанился и повернулся к телекамере. Корреспондент уже начал репортаж:

- Уважаемые жители города N. Наверное, все вы уже слышали о событиях произошедших в здании городской Администрации. Сейчас вы увидите эксклюзивное интервью, которое любезно согласился дать нам основной участник и, так сказать, виновник событий, террорист…, - он вопросительно взглянул на Славку.

- Вячеслав Николаевич, - шёпотом подсказал тот.

- Террорист Вячеслав Николаевич, - радостно подхватил корреспондент.

- Итак, первый вопрос к Вячеславу-террористу – что вас подвигло на совершение противоправных действий?

Славка набрал воздуха.

- Ну-у… во-первых, я бы хотел поздравить всех жителей с наступающим праздником - “Днём города” и пожелать им больших трудовых успехов и огромного счастья в личной жизни.

Значительно выросшая к тому времени толпа внизу радостно зааплодировала.

- Во-вторых. Я категорически заявляю, что никакой я не террорист, а совсем наоборот – борец за свободу и против беспредела чиновников. Вы посмотрите, дорогие граждане, что это делается! За каждой бумажкой ходишь неделями, а то и месяцами. Работать некогда.

Внизу прокатился гул одобрения:

- Пра-авильно! Разъелись, сволочи! Расплодились, проходу нету!

Славка продолжал:

- Я полгода назад подал заявление об аренде куска земли, чтобы развивать свой законный бизнес. И что?! Что – я вас спрашиваю?

Он строго оглядел притихшую толпу.

- Ни-че-го! Полгода хожу по кабинетам. И ни-че-го.

Толпа взорвалась криками:

- Долой чиновничий беспредел! Даёшь Славку в мэры!

Подтянувшиеся к этому времени с рынка предприниматели принялись скандировать:

- Сла-ва! Сла-ва! Сво-бо-да! Сво-бо-да!

К митингу попыталась присоединиться кучка коммунистов, но их попытку пресекли древком красного флага по горбу. Как только председатель городской ячейки крикнул про “землю крестьянам – фабрики рабочим” - тут же и получил. Изгнанные из масс коммунисты удалились, цинично выражаясь и грозя толпе кулаками.

Всё ещё лежащий на полу капитан Пилипенко подал голос:

- Да убери ты ствол, дурёха. Ещё стрельнёшь, невзначай. Я тебя давно прокачал. Тем более, я тебя же освобождать шёл.

Вячеслав махнул ей рукой.

- Убери.

Лена послушно отодвинула обрез. Пилипенко поднялся.

- Ну ты даёшь! Слушай, правильный ты мужик, Вячеслав. Знаешь, сколько мне крови эти паразиты попили? Квартиру зажали, гражданство российское зажали. Третий год не могу получить. А мне, лично, сам президент обещал. Субсидию оформить не могу без прописки. Живу, как собака последняя.

Он высунулся в окно:

- Товарищ полковник Мазай! Я его брать не буду. Отказываюсь! Наш он человек. Я с такими в бой ходил, а сволочь всякую я защищать не подряжался!

- Даёшь ОМОН! Молодцы мужики!

Омоновцы срывали маски и обнимались с предпринимателями.

Снайпер, поймавший в перекрестие лоб Пилипенко, вопросительно повернулся к Мазаю:

- Стрельнуть?

Полковник молча подошёл к нему, отобрал винтовку и размашисто дал по морде.

Чиновников Мазай тоже не любил.

Славка сунул обрез и автомат в сумку, аккуратно сложил документы в кейс, глянул на Пилипенко.

- Ну что? Пошли?

Так, втроём, они и вышли на ступени Администрации – хромающий Славка, довольный Пилипенко и рыжая, вцепившаяся в Славку мёртвой хваткой. Они стояли, обнявшись, а вокруг них царило народное ликование. В воздух летели кепки, бейсболки, очки и невесть откуда взявшиеся разноцветные шары. Кто-то из торгашей успел подвезти свою продукцию.

К ним подошёл Мазай и крепко пожал Вячеславу руку. При этом другой рукой он цепко ухватил сумку. Славка и не думал противиться и сумку охотно отдал. Больше она ему не понадобится. Это какая теперь жизнь начнётся!

Кто-то в толпе крикнул:

- Мне из дому звонят! Нас по центральному телевидению показывают!

Быстро выставили в окно телевизор. На экране появилась диктор ЦТ Катя Андреева…

- … как сообщают наши корреспонденты из достоверных источников - беспорядки в городе N в настоящий момент находятся под контролем властей. Спровоцировавший их террорист захвачен и сейчас находится в изоляторе временного содержания. Предполагается, что он действовал по заданию единого террористического центра, и всё происшедшее является частью заговора, нити которого тянутся к Усама бен Ладену. Отмечены стихийные массовые выступления в других городах, что является доказательством того, что это широкомасштабная, хорошо спланированная акция. Основным требованием манифестантов является отставка всех действующих работников чиновничьего аппарата и сокращение этого аппарата в десять раз.

Всё это время на экране мелькали кадры то ли нападения на Нью-Йорк, то ли войны в Афганистане.

- Переходим к другим новостям этого часа…

Толпа притихла. Ошарашенный Славка молчал.

Полковник Мазай потянул его за рукав.

- Ну что, пошли?

- Куда?

- Ты что, не слышал? В изолятор…

Через полчаса тяжелая металлическая дверь захлопнулась…

Вам, наверное, интересно узнать, чем эта история закончилась?

Да ничем.

Вячеслав просидел в следственном изоляторе два месяца. Всё это время работала следственная комиссия из Москвы, которая сделала вывод, что никакого заговора не было, террорист находился в состоянии аффекта и никаких противоправных действий в его поступках не обнаружено.

Стараниями полковника Мазая, который проникся к Славке самыми искренними симпатиями, террориста содержали в комфортной двухместной камере вместе с одним тихим, интеллигентным кандидатом на пост президента.

Состоявшийся суд приговорил Славку за хулиганство к двум месяцам тюрьмы. А поскольку эти два месяца он уже просидел, то и был освобождён из-под стражи, прямо в зале суда. Единственным человеком, встречавшим его, была рыжая. Город о террористе уже забыл, погружённый в свои ежедневные проблемы.

Приятной новостью было то, что за эти два месяца договор об аренде земли ему всё-таки оформили.

Рыжая поступила на курсы бухгалтеров и сейчас работает в Славкиной фирме.

Говорят, что слухи об этой истории дошли до самого Президента. Президент нахмурился и поставил на вид Губернатору тамошней губернии. Губернатор нахмурился и поставил на вид Мэру города N. Мэр нахмурился и сказал своему помощнику, чтобы он провёл с аппаратом работу по повышению внимательного отношения к нуждам трудящихся. А помощник в повседневной круговерти об этом забыл.

Пострадавших в этой истории не оказалось. Все остались на своих местах.

Ремонт в машинописном бюро сделали из средств бюджета.

Правда секретарша из приёмной в результате временной амнезии совершенно забыла, как пользоваться маникюрным набором. А Ольга Леонидовна с тех пор не любит одежду зелёного цвета.

3 апреля 2003

(четверг)

ДАТА ПУБЛИКАЦИИ:

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.