Ирена Кескюлль

 

МИР АННЕТ

 

Пьеса в одном действии.

 

Действующие лица

 

Аннет, европейская журналистка, ок. 30 лет

Палач

Спасатель

 

Действие происходит в Ираке, в наши дни.

 

 

(Сцена декорирована сеткой защитного цвета. На заднем плане – имитация диска заходящего солнца и разбитый автомобиль. Звучат отдаленные выстрелы и приглушенный гул голосов. На сцену выталкивают женщину в перепачканной белой рубашке и в бриджах. Она падает на четвереньки. Слышен лязг закрывающейся двери.

Женщина медленно встает, дотрагивается до лба, до ссадин на коленях).

 

Аннет. Somebody! Help me!..

(Она начинает всхлипывать, затем садится на пол, обхватывая руками колени. Свет меняется).

Аннет. Уже второй день... Почему? Что они хотят сделать со мной? (Шарит по карманам, достает полуразбитый диктофон. Снова слышатся выстрелы. Аннет вздрагивает и прячет его за спину. Все стихает. Она пробует включить запись на диктофоне, и оттуда слышится лепет и смех ребенка.Она прослушивает запись снова и снова.

Свет вновь мигает несколько раз, символизируя смену суток. Аннет включает диктофон).

Аннет. Мой малыш! Я не могу поговорить с тобой, но все-таки скажу это сейчас, и мне будет казаться, что я держу тебя на коленях. Я не знаю, что я сделала, но, наверно, они знают лучше, раз я здесь. Кому нужна эта война? Ты вырастешь, станешь мужчиной, но никогда, слышишь, милый? – никогда не становись...

(Слышен лязг открываемой двери. Входит Палач. Аннет испуганно прячет диктофон под рубашку. Перед ней ставят камеру).

Палач. Сейчас ты повторишь, глядя вот сюда, что тебе скажут.

Аннет. Д-да.

Палач. Если требования по освобождению из тюрем иракских женщин не будут выполнены, в течение двух суток меня казнят.

Аннет. Если т-требования по освобождению из тюрем иракских женщин не будут выполнены, в течение двух суток... меня казнят.

(Палач выключает камеру, толкает Аннет вглубь сцены, и скрывается за кулисами).

Аннет. (В диктофон) Малыш, может быть мама не сможет больше ничего тебе сказать. Но когда ты вырастешь, никогда не проливай ничьей крови. Миру не нужна война. Я не могу сказать, кто прав в этой войне, а кто виноват. В ней нет истины. Истина в том, что я мечтаю сейчас поцеловать твои спящие глаза. Истина в том, что в войне страдают невинные. Я не знаю, что со мной сделают, но в любом случае моя смерть будет бессмысленна. Милый, только в книгах все имеет смысл. В жизни много нелепых случайностей.

(Свет мигает еще несколько раз. Аннет, скрючившесь, лежит на полу)

Аннет. (шепчет) Малыш, двое суток уже прошло. Они должны были что-то решить. Мне снилось, что мы с тобой катались в парке на карусели, а потом... я проснулась и поняла, что это от голода кружится голова. Ты был со мной... такой теплый, и от тебя пахло печеньем. Во взрослой жизни ни от кого так не пахнет. Это запах мира... Который час? Интересно, скоро ли все закончится? Наверно, зашло солнце, и поэтому стало холодно. Вот мы и поговорили с тобой. Спокойной ночи, маленький. Пусть тебе приснится наша карусель...

(Аннет закрывает глаза. Звучит рок-мелодия с элементами капеллы. Издали слышен гул самолетов. К ней медленно подходит палач).

Палач. Вставай.

(Аннет медленно подымается и роняет диктофон. Палач порывисто наклоняется за ним, и в этот момент раздается взрыв. Свет на сцене гаснет на минуту, затем зажигается вновь. Все окутано дымом и пылью. Посреди развалин лежит тело Аннет, рядом с ней – труп палача. К ним подбегает спасатель в каске).

Спасатель (обращаясь к невидимым людям в глубине сцены) Сюда! Здесь два трупа!.. (Медленно переворачивает тело Аннет, нащупывает диктофон. Пытается включить его, долго нажимает на кнопки. Раздается шипение, и из диктофона звучит голос Аннет):

Малыш, может быть мама не сможет больше ничего тебе сказать. Но когда ты вырастешь, никогда не проливай ничьей крови. Миру не нужна война. Я не могу сказать, кто прав в этой войне, а кто виноват. В ней нет истины. Истина в том, что я мечтаю сейчас поцеловать твои спящие глаза. Истина в том, что в войне страдают невинные.

(Звучит тихая музыка)

 

ЗАНАВЕС.