Сделать стартовой Добавить в избранное Главная I. Вместо предисловия. Так бывало повсеместно... И: осталось! На память редко жалуюсь. Как говорится, не страдаю. Для полноты правдивой картины следует признать: изредка, случаются выпадения из памяти отдельных эпизодов. Даже и важных. Не всегда уверен в очередной последовательности старых происшествий, точном времени случившегося. Это важные детали. Утерянное дополняю, компенсирую параллельно проводимыми аналитическими действиями. Разлагаю на компоненты. Вывожу кривую – интерполирую ее в структуре графических координат. Мысленно изображаю на широком полотне заархивированной памяти и полигоне вариационных прикидок с возможностью покумекать над направленностью действий и последствиями. Для последнего варианта существует бумага, другие подручные средства... Четко помню несколько фактов одной системы-категории. За достаточно долгий промежуток моей трудовой деятельности в Союзе - на разных предприятиях и в организациях – происходили довольно часто случаи смены руководства. Почти всегда еще до смены руководства появлялось нечто характерное. Обстановка в продолжение разных отрезков времени становилась напряженной, обретала в отдельных случаях холерическую стремительность. Весь турбулентный процесс занимал разную продолжительность и заполненность. Напряжение момента и всего процесса долго не спадало. Менялась лишь окраска и звуковое-шумовое сопровождение. Изначально неожиданно из неведомого источника возникали неясные слухи о чем-то готовящемся. Постепенно дополнялись противоречиями, деталями. Обретали конкретику: факты укладывались в систему. Подтверждали предстоящие коренные перемены. Противоречия формировали настроение. Так начиналось томительное, вяло-текущее ожидание. Постоянные разговоры на вольную тему сопутствуют служебной деятельности - растекаются по овалу. По причине отсутствия официальной информации – сотрудники по несколько раз перемалывали уже известное. Гадали-решали. Надеялись... Не знали точно и надежно, чего ожидать и остерегаться. Обговаривали варианты-возможности. Высказывали опасения: вот бы такое не произошло! Больше неопределенности и перемен - опасались сокращений, перемещений, давно грозящего перевода всей конторы – на кулички. Как там с транспортом? Потери времени на переезд. В какой-то момент с помпой из свиты или тихо появлялся новый начальник. Его представляли. Он подходил к сослуживцам - знакомился. За ним наблюдали: за походкой, жестами, мимикой... Вслушивались, запоминали произносимые. урывками отдельные слова. Потом начальник помещался в кабинете: начинали изучать стиль его волевого или демократического руководства. Кабинентным вызовам одни радовались – со стремительностью следовали вызову в кабинет. Другие остерегались вызова «на ковер» -. сопровождались бурным обменом оскорблений, скандалами, слезами, даже истериками. Некоторые, особенно незамужние и блядовитые женщины сразу обращали на себя внимание. Лезли в служебные фаворитки! Придумывали фантастические интриги – делали многое в направлении достижения поставленной цели. Заметил: неестественно особую активность, сообразительность, авантюрные поступки в сложном экстреме и бурные моменты, в неординарных условиях совершали канцелярские работники и профсоюзные деятели. Воспитанники «школы коммунизма» - становились в одночасье воспитателями «коммунистиского университета». Очень прочными дружескими и служебными узами, с использованием «телефонного права», они общались с номерклатурной властью. Через приближенных людей влияли на «своих» секретарей райкома, обкома. На их жен. Также через многочисленную родню, друзей, однополчан и земляков, прочими стежками-дорожками, задами - некоторые дотягивались аж до цековских аппаратчиков. И почти вся системная структура и структура Системы везде и повсюду созданы и функциоривали по единому плану-указанию-направлению. Повсеместно – в высших или низших структурах и сферах - однотипно заступал директор, начальник или еще как величаемый ставленник и временщик одновременно. И начинал он (она -совсем редко) – с перевода «свиты единомышленников», составления руководящего нового ядра и созидания собственного авторитета. От него и через его людей сыпались советы и директивные указания, как себя вести в «новой обстановке», о чем говорить, как информировать, не опростоволоситься случайной оговоркой. Любого нового ставленника изначально заботил авторитет, престиж... Одним волевым словом – можно, но трудно руководить. Нужно еще доверие коллектива, уважение кадровиков... Следует убедить в верности принятого решения, в его полезном действии – при получении результата. Не успев еще ничего сделать – руководитель старается доказать свой волевой характер, знания, умения, ум, патриотизм, верность партийным принципам и свое желание сплотить вокруг себя, использовать партийный актив в качестве боевого тарана, торпедировать завалы, любой ценой вытянуть план. Стать маяком в административном руководстве. При организационном администрировании – стать передаточным звеном между властным верхом и покорной массой исполнителей. Партии и «диктатуре трудящихся» вечно были нужны относительно умные и грамотные – доказывали прежде свою верность, дисциплинированность, покладистость... Всегда готовые исполнить партийные директивы. Новый руководитель всегда начитает с привычной ступеньки. Устно и письменно на словах доказывает: мы, новое руководство, начинаем руководить трудовым процессом! Заново, с самого начала поведем коллектив в указанном партией, нужном направлении. Срочно и решительно пора работать новыми методами. Установить в коллективе нормы поведения, выдерживать график цикличности, установленную трудовую честь, дисциплину, субординацию... Добиваться высоких показателей труда. Качество продукции. Забота о трудящихся. Взаимовыручка и сплоченность в коллективе. Партийная мораль должна стать высшей нормой и первой обязанностью. Своими людьми он ставит на все руководящие должности. Нанимает новых – замещает «вирусоносителей» прежнего руководства. Иначе он не уверен за свое благополучие и само штатное руководство. II. С времен социалистического соревнования и коммунистического энтузиазма, кадровой политики, номенклатурной организации, как мне кажется, в структуре устройства и руководства мало произошло перемен и изменений. Те же запахи, вкусы и волевые действия руководства. Данную главу оставляю недописанной. III. Финал Международного литературного конкурса «Вся королевская рать». Точно сейчас не помню дат. Примерно в конце 2004 или в начале 2005 на нашем Портале проходили два Финала Международного литературного конкурса «Вся королевская рать». Первый – обычный. Вскоре – повторный. Открытый. Причину недолгой жизни начинания – не знаю. Только помню: речь шла о написании квалифицированных рецензий произведений конкурсантов. Председатем жюри того финала стал доктор филологии, профессор Валерий СЕРДЮЧЕНКО. Он провел только этот один финал, а потом исчез с Портала. Многие портальцы хотели получить подобные рецензии. Пусть даже платные. Верно, не сошлись в цене: профессор-доктор, в соответствии со своими научными знаниями и званиями, мог запросить непомерную плату. Один конкурс он все же провел. И меня заметил. Выделил. Назвал Победителем. На конкурс я подал четыре емких произведения. По причине требования ограничения емкости произведений – два из них пришлось делить на части. Обе части каждого произведения значатся под разными адресами. Вот рассказ «Русским он себя давно не считает». Привожу адреса половинок: Мнение доктора филологии и профессора Львовского университета Валерия Сердюченко [18.09.2004] изложено в его рецензии. (Адрес тот же – рецензия следует ниже самого произведения). «Блуждая по необъятным пространствам, лабиринтам и этажам "Королевской Рати", ловишь себя на том, что одни конкурсные вещи переписываешь к себе в компьютер, а другие оставляешь втуне. Так вот, «Русским он давно себя не считает» ваш слуга переписал дважды: сначала на «Рабочий стол», затем - в папку «Избранное». Потому что перед нами жёсткая и жестокая проза, безо вякой литературщины, на которую так падки иные словописцы «Рати». Читаешь её и преисполняешься чисто человеческого сострадания к главному герою, мученику двух войн, афганской и чеченской. Церковная паперть и ночлежный дом - вот где мы впервые с ним встречаемся. Постепеннно повествование разворачивается вспять, в места его солдатско-сержантской Голгофы, которую он покинул одноруким и одноногим инвалидом. Но откуда такое название? О, это тоже жёстко-жестокая «правда жизни». Волею судеб герой оказывается сначала на стороне воюющих чеченцев, а затем - кто бы мог подумать! - в дальневосточной еврейской общине. Тут бы и назвать его бесхребетным перекати-поле, изменником родины и России, но, честное слово, не поворачивается язык. Ибо не он сам, а жизненные обстоятельства дважды и трижды не оставляют ему никакой возможности пребыть верным патриотом. Поставь себя на его место читатель, положи руку на сердце и скажи: в придлагаемых автором ситуациях ты бы мог бы поступить иначе? Задал себе этот вопрос и автор сих строк. И до сих пор боится на него ответить.” IV. ПОТОК ЦЕНЗУРНОЙ БРАНИ. На Открытый Финал вторая представлен мною работа – «Поток цензурной брани». По аналогичной причине – поделена на две части. По половинам написана общая рецензия украинским доктором русской филологии Валерием СЕРДЮЧЕНКО [18.09.2004]. Прежде даю адрес: “Сказать откровенно? Над этим “Потоком” автор потешался так, что несколько раз чуть не падал от смеху со стула. Это же надо! Наполнить 5 электронных страниц сплошной отборной руганью, не использовав при этом единого матерного слова! Иные бранные словосочетания смотрятся как росчерк самурайского меча на голубом экране, иные же - как изысканно-декадентские парадоксализмы Саши Чёрного. Не можем удержаться, чтобы не процитировать некоторые из них, и даже не будем просить при-сутствующих дам из аудитории удалиться: Бесполый онанист, Рецидивный цицерон, Танцующая вобла, Отфильтрованный подонок, Косматый эпилептик, Рифмованная химера, Безразмерное влагалище... Далее - во множественном числе: Сердобольные распутники, Кооперативные шлюхи, Хромые люмпены, Братья карамазовы, Лысые боцманы... …И так далее, и тому подобное, страница за страницей убористейшего электронного текста. Когда автор сего энциклопедического поношения оказывается в психушке, на него самого выплёскивается «Поток цензурной брани-2", на этот раз уже из уст санитара: «Притихшие клизмы, Горбоносые верблюды, Гетманы в бриджах, Лоцманы гнилых заводей, Доисторические окаменелости, Окольцованные карманники... …И опять-таки - и т. д. и т. п., вплоть до совершенно сногсшибательного "Поглотителя муравьиных куч" и «Скифского остолопа». Если читатель думает, что весь этот конкурсный «Поток» из одной только брани и состоит, он ошибается. Описание героя-богохульника не менее талантливо - и безупречно ядовито: "Петр Николаевич среднего роста. Очень аккуратен в одежде. Всегда подстрижен. Чисто выбрит. Следит за ногтями. В складку выглажены брюки. Надраены туфли. Массирует лицо пепельного цвета. Смазывает мазями. Исторгает косметические запахи. Излучает блески. Он необычен в другом отношении. Болезненно воспринимает любые отклонения от норм действительности. Несправедливости бытия. Для него злое, глупое и хитрое - чудовищно, позорно. Он теряет контроль над собой под его воздейст-вием. При каждой встрече. Куролесят его творческие задатки-способности. Вытворяют пируэты. Озлобляются в смешном экстазе. Вытанцовывают нелепости. Изобретают-извергают словесный фонтан цензурной брани." Короче говоря, перед нами самое ядовитое и остроумное сочинение изо вех, представленных на конкурс «Открытого финала». V. ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ Следующее произведение названо «Детские воспоминания». (Адрес рецензии тот же – рецензия следует ниже самого произведения). Рецензии Валерий СЕРДЮЧЕНКО [18.09.2004] «Степень гуманистической «взрослости» любой литературы и любого писателя можно, как лакмусовой бумажкой, определить по тому, много ли детей появляется на их страницах. Щедрую дань детству отдали Лев Толстой и Максим Горький, Михаил Аксаков и Чехов, Алексей Толстой и Владимир Набоков, Марк Твен и Эрнст Хэмингу-эй - и вообще, чем крупнее художник, тем пристальнее его внимание ко всем пяти шекспировским возрастам человеческой жизни, ко всей её биографической вертикали. Обратил ли ты внимание, читатель, что из новейшей российской словесности дети исчезли совершенно? «Пидарасы!» - закричал когда-то Хрущев посетив выставку модернистов в Манеже. Попади он на российский Парнас сегодня, он решил бы, что вообще сошел с ума. Наркоманы, импотенты, онанисты, Урблюды, завсегдатаи отхожих мест - вот кто его населяет. Тем большее уважение вызывают те, кто сохранил в этом бедламе трезвую голову, душевное здоровье, и автор рецензируемого рассказа, безусловно, из их числа. «Детское воспоминание» - вот как он назвал свой рассказ, и не погрешил против его содержания совершенно. Перед нами пронзительно-ностальгическая и, скорее всего, автобиографическая мемория о детских переживаниях, страхах, радостях и обидах. Не будем углубляться в их суть, скажем только, что воспроизведено всё это с подкупающей искренностью и "эффектом присутствия". VI. АФОРИЗМЫ. (Адрес рецензии тот же – рецензия следует ниже самого произведения). Рецензия Валерий СЕРДЮЧЕНКО [18.09.2004] (Адрес рецензии тот же – рецензия следует ниже самого произведения). Не успел ваш слуга придти в себя от поэтических «Движений деревьев», «Иней и Яней», «Коней, по горю скачущих» и прочих стихотворных инферналий «Открытого финала», как погрузился в его философические эмпиреи. Сначала - бесконечно-безразмерные «МАКСИМЫ», теперь вот такие же многостраничные «АФОРИЗМЫ». У этого литературно-философского жанра два основоположника: Монтень и Козьма Прутков. Автор «АФОРИЗМОВ» успешно сочетает в себе обоих. Наблюдательные, остроумно-метафорические императивы перемежаются утверждениями на уровне таблицы умножения. Ну, посуди сам, читатель: «Книготорговец - посредник между читателем и писателем.» «Чтение - творческий процесс.» «Масло масляное», «дважды два четыре» - вот как это называется. Автор распределил свои размышлизмы в три блока; «Человек», «Искусство» и «Политика войны и мира». Ваш покорный слуга произвёл собственную сортировку: Афоризмы Трюизмы Глупизмы. Увы, вторых и третьих намного раз больше, чем первых. Ну, посуди сам, чита-тель: «Невеждам - свойственно наивное восприятие мира.» «Неразвитые глупые люди не любят критику.» «Таланты и гении - это интеллектуальное достояние всего человечества.» «Плохие люди одинаковы.» «Дружбу и любовь нельзя купить.» «Призвание актера - переселяться в зрительские Души.» «Главная составляющая актерского таланта - интуиция.» «Поэзия - это углубление в чувственно-эмоциональное восприятие мира.» «Литература - психологическое проникновение в Душу человека, в суть явле-ния.» Умри, Козьма, хуже не напишешь. Филозопические бдения Пруткова являлись блестящей пародией, а тут мы имеем дело с буквальным, глубокомысленным "Волга впадает в Каспийское море", изложенным к тому же языком школьного учебника 7-х классов. Дальше больше. Предлагаем усмотреть хоть какой-нибудь смысл в следующих "максимах" (кавычки тут не случайны): «Каждому человеку открывается его предназначение, не всякому удается его исполнить.» «Каждая женщина мира имеет собственного кумира.» «Карьера военного зависит от его политических убеждений и дипломатических способностей». «Перед выборами все правительства одинаковы.» Тут уж не только форма, но и содержание настолько занудно-арифметичны, что производят впечатление пародий на пародии. А, вместе с тем, иные афоризмы просто блестящи. Под некоторыми из них наверняка с готовностью распишется каждый здесь присутствующий, включая и автора этих строк: «Жизнь - причина смерти.» «Все диссиденты - евреи, но не все евреи - диссиденты.» «Не преуспел в жизни - политик, не преуспел в политике - журналист.» Возьмём на себя смелость посоветовать Афористу убить в себе Козьму Пруткова, оставив только «монтеневскую» сущность, а 110-позиционную (!) подборку сократить до моисеевого числа. Предлагаем также предварить её эпиграфом «Лучше меньше да лучше», а завершить не менее аскиоматическим «Краткость - сестра таланта». И под занавес - смешное наблюдение. Знаете, чем заканчиваются разделы «Человек» и «Политика войны и мира»? Они заканчиваются цифровыми знаками 78 и 79, за которыми, однако, не следует никакого текста! Вот этими-то «нулевыми» афоризмами автор добился подлинной, дзен-буддистской философичности. Приязненный смайлик. Комментировать Дмитрий Комаров [ 02.09.2004 ] С чем я не согласен? 1. «В себе трудно изменить врожденное. Воздействовать на характер.» Характер не врожден, он формируется под влиянием социума. 2. «Женская логика утверждает: мне всегда должны.» А новорожденный ребенок (можно привести и другие примеры) тоже должен своей матери? Или я, лицо мужского пола, ничего в этом не понимаю? 3. «Господь сотворил женщину. Испугало собственное творение. Перестал творить.» А чем так страшна была Ева? Зарвавшейся феминисткой она не была, в истерике не билась, мужу не изменяла... 4. «Плохие люди одинаковы.» Ничего подобного. Вы же различаете своих врагов. 5. «Переговоры с палестинцами – восточный базар.» Изучите историю захватов палестинских земель от древних времен и до наших дней. И тогда поймете, что такие оскорбления тут неприемлемы. Жорис де Брюйн (бельгийский афорист) как-то сказал: «Афоризм - это мысль, исполняющая пируэт». Боюсь, с этой точки зрения Вы поспешили. Добрые 80% всего, что Вы представили - вода, банальные размышления и перефразы. А вот чем действительно порадовали: "Человек": №№ 6, 22, 26, 33. "Искусство": №№ 22, 25, 29. "Политика войны и мира": №№ 3, 76. С пожеланиями успехов, Дмитрий. Бельферман Моисей [ Удалить ] [ 18.09.2004 ] Только 20% признаете? Из 188 - 37?! И 8 порадовали?! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
