Ярким солнечным днём под воздействием ультра –фиолетовых лучей, исходящих из ярко пекущего солнца, в моей голове, а точнее в той части, где находится мозг, зародился некий персонаж, который и написал эту книгу, так что прокомментировать её не могу, так как всё моё участие в её написание заключалось только в том, что два часа в день, я предоставлял мозговому квартиранту, свою правую руку, которой он и написал эту книгу. Как неожиданно он нарисовался в моей голове так же он без всяких на то намёков и покинул меня. Последнее что он написал, было следующие : ЕСЛИ ТЫ ДЕРЖИШ В РУКАХ ЭТУ КНИГУ, ТО ТЕБЕ ЕЁ И ПОСВЕЩАЮ.

 

 

 

НАРКОЛИАДА

 

Ранним утром Федя проснулся, от телефонного звонка это ему звонил его друг Женек, -здоровенько Федор, ты не обессудь, что я тебя так рано потревожил у меня сегодня день рождения, давай встретимся, мы собираемся в Саратов на проспект поехать в десять часов не куда не уходи мы зайдем, все пока до встречи. Федя до конца ещё не понял, что ему в трубку прокричал полу пьяный женёк. Они с женьком знакомы не так давно, но сразу как познакомились, то нашли друг в друге много общего. Как и федя женёк был из средне обеспеченной семьи, отец его был немец, отношение домашнего очага было благополучное. Но с учётом того что все события происходили в конце девяностых то и как основное большинство молодёжи он тянулся к уличному образу жизни. Зарекомендовал себя он, в этой вольной стороне его жизни с положительной репутацией он был готов на любые авантюры и побольшому счёту не из-за матерьяльной выгоды, а с целью утвердить себя в жизни уличной.

В десять часов утра, как и должно, было по договору, раздался звонок в дверь. Федя в это время сидел перед телевизором, рядом с ним на столе лежали, пачка папирос беламор канал, пакет с марихуаной. По телевизору показывали передачу религиозного содержания, и как часто бывает под действием марихуанны, очень сильно обостряется чувство страха. От звонка в дверь Федор весь передёрнулся и в этот момент со стола упал бутерброд с маслом, Федор не произвольно вспомнил отрывок из мастера и Маргариты,,Аннушка уже разлила своё масло,,. В дверь ещё настойчивее кто-то звонил. Федя ещё больше испугался и начал бесцельно метаться по залу, чувство своего страха он сам себе объяснить не мог. Мысли в его голове становились всё страшней и страшней, дошло даже до того, что ему чей-то голос из-за спины прошептал полу хриплым голосом, - обитатели олимпа приговорили тебя, и в этот момент в дверь опять ещё настойчивее зазвонили, голос за спиной пропал. Фёдор подошел к окну. Так как он проживал на первом этаже пяти этажного дома, то все разговоры под его окном были отчётливо слышны. И он услышал как полу пьяный его приятель Женек, что то говорил на счёт пунктуальности, а его собеседник Андрей с пьяной мимикой уверенно поддакивает. Федя в этот момент вспомнил про утренний звонок, и ещё раз упрекнул себя за то, что с утра он обкурился марихуанны. Много раз он говорил сам себе, что бы не курить по утрам, на это было много причин. Одна из них произошла ровно год, назад день вдень. После очередного обильного употребления марихуанны Федор с утра не о чём не беспокоясь включил видео магнитофон и стал смотреть фильм, что там показывали было не столь важно, главное цветные картинки меняются. И в этот момент в зал к нему через окно зашли три человека это были первый князь Руси Рюрик и его два брата, после того как они представились, один из них спросил в какой стороне Русь. Фёдор не произвольно показал на дверь и все трое уверенными шагами исчезли за дверью, которая была закрыта. Сразу после ихнего ухода в окно забежал старик, весь в лохмотьях, обросший и в руках с факелом. Подбежав к Феде он спросил, -ты людей на этой земле не видел, и следом убежал в том же направление. После старика пробежал потому же маршруту юноша весь в мышцах обсалютно голый со словами, Эллада. Глядя на всю эту картину Федя покрылся холодными каплями пота и он не как не мог понять что с ним происходит и как всегда с ног до головы его обуял безумный страх, он соскочил с дивана и хотел бежать на улицу, как вдруг чьи-то грубые руки его крепко схватили, это были римские легионеры, они усадили его на место. Попытка бегства была провалена. Всё в тоже окно какие-то люди внесли деревянный крест и поставили его в центре зала. Федя с испуганными глазами смотрел на всё происходящее, а больше ему нечего и не оставалось, как смотреть, по бокам у Феди стояли два вооруженных легионера, времён античного Рима. А в это время в окно начали заходить люди толпами, в каких-то не понятных для Феде одеждах. Стены зала разширелись до не виданных размеров и вся мебель, аппаратура всё превратилось в песок. За место пола под ногами расстилалась пустыня. Деревянный крест начали вкапывать в песок, на не большом холмике , появившемся в зале ещё до того как всё превратилось в песок. Фёдор посмотрел по сторонам, много тысячная толпа окружала его. Так и седел Федя в испуге не зная что делать. В это время с одной стороны толпа начала расходится, и в доли показались ехавшие на конях, римские всадники они ехали в два ряда строем. По толпе людей пошел шопот, Понтий Пилат, потихоньку Федя начал понимать для чего вкапывают перед ним этот деревянный крест. Он посмотрел на каких-то монахов стоявших не в долике и злобно смотревших на него они о чём-то переговаривались между собой. Фёдор для себя решил, что надо попробовать бежать, он неожиданно для себя резко подорвался и побежал прямо в толпу, которая перед ним начала расступаться. Он пробежал среди толпы не кто его не остановил, и он побежал по пустыне. Оглянувшись назад, он увидел, что часть толпы бросилась его догонять, и он побежал ещё быстрей. Откуда-то из далека, играла музыка металики, и прямо перед ним по средине пустыне появилась дверь с глазком. Он быстро открыл дверной замок, вбежал в открывшуюся дверь, и за собой её, захлопнув, побежал дальше. И сразу после жаркой пустыне он почувствовал на своём теле, лёгко моросящий дождь. От этого контраста он чуть взбодрился и посмотрел по сторонам. Он стоял в одних трусах на улице своего района в метрах ста от дома, мимо проходили обезумевшие прохожие. После этого случая Федя старался не курить план по утрам, а не которое время он вообще его не курил. Но в силу своих привычек отрекаться от мира сего, он, все-таки не взирая на обещание, нет-нет, да и употреблял по утрам. Именно это нет-нет и было сегодня утром.

Он позвал криком через окно, своих приятелей Женька с Андреем, которые уже не надеялись увидеть Федора. Они стояли у подъезда и бурно в полу пьяном угаре о чём то спорили, трудно было понять, о чём так как они и сами не понимали о чём у них идёт спор. На крик из окна они оба обратили внимание и, остановив свой диспут, посмотрели в сторону окна. Вид Федора в окне не оставлял сомнения в теории Дарвина, человек бесспорно произошел из обезьяны. Фёдор открыл дверь, и приятели переступили порог квартиры номер шестнадцать. На вопрос Женька, -ты что спал, он начал болтать какую-то чушь без причинно улыбаться. Проходя в зал, приятели увидели на столе, пачку папирос и всё поняли. Так как в уличной жизни, марихуана неотъемлемый атрибут то Женек с Андрюхой само собой знали о ней не понаслышке. Женёк взял со стола папиросу и рядом лежавший коробок от спичек с веществом тёмно зелёного цвета, и начал засыпать вещество в то место папиросы, где должен быть тобак. И так умело он это делал, что на другом конце земли, как только Женек взялся за дело, точечными ударами похожие на уколы иголки у известного иллюзиониста Коперфильда закололо сердце. Но само собой он и не мог догадаться об истинных причинах этого сердце покалывания. А если бы он увидел в это время Женька со стороны, то не один ведущий кардиолог ему уже не помог бы. Но вот пока иллюзионист глубокими вдохами отходит от непонятного ему покалывания, жгучие бегающие пламенные огоньки Женькиной зажигалки нежно обнимали так искусно запечатанную папиросу. И весь этот триумвират, молча смотрел на плавно раскуриваемую папиросу. После того как в пепельнице гармошкой был смят окурок от искуренной папиросы, Женек с Андреем возобновили свой прежний диспут. Фёдор мало помалу начал понимать, о чём идёт речь. А речь шла о ведическом эпосе бахават гита. Женёк как человек религиозный отстаивал точку зрения ведических писаний, что всё вокруг это иллюзорная энергия. Андрей человек, придерживающийся больше атеистических взглядов, утверждал, что религия придуманный способ обмана. И кто знает, чем бы закончился этот спор, если бы их не прервал Федор. Он напомнил всем собравшимся, что у Женьки сегодня день рождения и что они собирались отдохнуть в Саратове.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

А в это время в близлежащем доме перед зеркалом в прихожей смотрел в отражение своё, а именно в глаза Димка по прозвищу Лютер. Прозвище такое он получил, из за своей манеры. Он в любом споре поддерживал оппозиционную сторону не взирая на то, знает он тему спора или нет. И вот он стоит уже минут пятнадцать у зеркала и не поймёт он ли это, вся причина его не понимания проста он был страстным поборником глюценагенных препаратов. Как обычно, в его утренним рационе, помимо чая с бутербродами .Было ещё и противоядие против химического отравления, Тарен. Лютер выпил три таблетки, съел бутерброд запил всё это чаем, после чего принял душ, оделся, кинул в карман упаковку таблеток, обулся и уже собирался выходить из квартиры, как вдруг мельком увидел себя в зеркале. По проходу двадцати минут он всё-таки вышел из дома. Первое что он увидел по выходу из квартиры, это был белый кролик, который разговаривал человеческим голосом, на русском языке с немецким акцентом. Он представился, звали его, Иммануил. Долго Лютер не мог понять происходящего, но в силу своего любопытства он последовал за Иммануилом. По дороге кролик рассказывал о событиях давно минувших лет, о которых Лютер не чего не слышал, но само имя Дионис он где-то слышал, и извечный оппозиционер с мышлением железного логика начал эмоционально спорить с кроликом. Лютер шел по направлению Фединого дома, они ещё вчера договорились встретиться. Он шел, бурно жестикулируя руками, о чём-то истерично спорил сам с собой. В таком, состояние его встретила Ирка. Лютер начал ей говорить о каком-то говорящем кролике из Калининграда. При более внимательном осмотре Лютера, Ирка всё поняла.

Ирка была девушка полулёгкого поведения, с внешностью голливудской фото модели. Наглухо одурманенный Лютер временно начал приходить в себя. Перед собой он увидел, свою знакомую златокудрую Ирку. Она стояла перед ним и кокетливо улыбалась. Ирка знала цену своей фигуры и по этой причине не стеснялась одеваться чересчур, откровенно, вот так и сейчас она стояла перед ним полу голый бюст, ярко желтого цвета юбка, если так можно назвать кусок желтого материла нежно лежащего на её прекрасных бёдрах. Глядя на неё, Лютер мысленно представил ихнее совокупление в самой извращённой форме. Мимо проезжающий милицейский уазик вывел Лютера из транса. Он быстро взял Ирку под руку, и они пошли как два влюблённых голубка вдоль дома. Проезжающий наряд милиции увидел двух влюблённых, старший наряда сержант Поражнюк ехидно улыбнулся в окно. Проходя рядом с проезжающим уазиком, Лютер более, дружелюбней кинул свою улыбку в сторону наряда. После расхождения Титаника с айсбергом всемирной катастрофы не состоялось. Лютер мысленно перекрутил всё своё новое рождения, от соприкосновения сперматозоида с яйцеклеткой, до одетых в перчатках рук акушера, нежно вытаскивающих его, с чрева матери. Вот такое странное второе рождение переживал Лютер, в тот момент, когда уазик заворачивал за дом. А в это время когда сержант Порожнюк улыбался двум влюблённым, в городском отделе милиции из ксерокса вылетали одна за другой фотографии Лютера, со странным набором букв, ВНИМАНИЕ РОЗЫСК. По ходу их него направления, Лютер пригласил Ирку с собой составить ему компанию, она сначала отговаривалась, но после гипнотизирующих глаз Джорджа Вашингтона с пятидесяти долларовой купюры, она в какой уже раз подумала, что один пропущенный день в техникуме не чего в её жизни не изменит. И они оба направились к Федору.

В одиннадцать часов утра в квартире номер шестнадцать зазвонил телефон. Все трое молча посмотрели друг на друга, Федор соскочил с кресла и пошел в сторону телефона. Так как Федор по участковым сводкам проходил как хулиган, и соседи не однократно на него жаловались, то он стоял на контроле у местного участкового. Он то и звонил в одиннадцать часов. Федя поднял трубку, в ней он услышал знакомо противный голос участкового Баркова. он хотел, встретиться с Федором в двенадцать часов. После услышанного Федя сначала замешкался, но быстро пришел в себя и начал обманывать Баркова, что он уже выходил из дома как зазвонил телефон, что его ждут на улице и он уезжает в Саратов на свадьбу. Туповатый Барков в очередной раз поверил не раз обманывающему его Федору. Со словами не лестных эпитетов в сторону участкового Баркова, Федя зашел в зал. В том же зале, где не когда стоял деревянный крест, сидели два приятеля, походившие в эту минуту на жителей олимпа, оба они по Зевски расположились на диване. Женёк с надкусанном яблоком в руке, Андрюха с куском жареного окорочка. Глядя на всю эту картину, Федя подумал, жизнь удалась. Далее вся троица бурно начала обсуждать, куда им тронутся. Андрей предлагал купить вина мяса, снять каких небудь девочек и вернуться обратно на квартиру. Женёк настаивал на установленном графике праздничного дня, составленного ещё вчера вечером, в пивном баре, и так как они уже с него сбивались он предлагал, тронутся прямо сейчас, и веский аргумент в его сторону был тот, что он является именинником. Федя как человек был очень солидарен, и по этой причине он полностью согласился с именинником. Андрей посмотрел сначала на одного потом на другого и молча пожал плечами.

Звонком в дверь как по команде все трое замолчали, со стороны их можно было сравнить только с шахтёрами в заваленной шахте. Но сразу после звонка последовал стук в ту же дверь. Это был Лютер, он после прочтения книги, аквариум за агентов ГРУ, начал вести себя как профессиональный агент, и первое что он начал, это к звонку в дверь добавлять замысловатый стук. Все кто знал Лютера, были в курсе этой странной привычке, и наши герои не исключение. Они плавно из шахтёров превратились в прежних хозяев жизни. Федя открыл дверь и, увидев Лютера с Иркой начал громко смеяться, причина его смеха была в Лютере, на его ногах была абсолютно разная обувь, на правой ноге кроссовок рибок, напротевоположной найк. Но почему же этого не заметила Ирка. А по тому, что её утро начиналось тоже как у всех наших героев, с употребления одурманивающих веществ. В то раннее время, когда у Федора звонил телефон, она уже проснулась на ночном столике перед ней лежала открытка с тонко аккуратно насыпанной полоской порошка снежно белого цвета. Она села на кровати, посмотрела по сторонам, на часах стрелки показывали на цифру шесть, её взгляд остановился на открытке. Иркин мозг не любил думать по утрам, по этой причине всё руководство на себя взял порок, который склонил её голову к снежной полоске. Её нос в этот момент можно было сравнить только с со сверх мощным пылесосом, равэнтой дюмбой. Исходя из утренника наших героев нечего удивляться тому, что они оба не обратили внимание на кроссовки. Они зашли в квартиру к Федору, Ирка разулась и сразу пошла в зал. Лютер долго ещё стоял в прихожке, и удивлённо смотрел на свою обувь.

Увидав Ирку, Женек с Андреем были удивлены, повод к их удивлению был обоснованный. В начале этого лета они собирались ехать отдыхать в мин воды, и чтобы в чужом городе не бегать по торговцам зелья и не превращать отдых в обыденные дни, они решили сразу закупить на месяц зелья. Вот тут то и выступила в роли посредника Ирка. Она привела их в старые хрущёвские дома, взяла у них деньги и просила подождать её на лавочке возле подъезда. Полчаса просидели приятели, но посредника всё не было, они начали задумываться, нет ли здесь второго выхода, и пока они думали, размышляли, к ним подошла молодая девчонка лет десяти и передовая записку сказала, тётя просила вам передать. Они недоумённо посмотрели друг на друга, открыв записку, приятели увидели в ней всего одно слово, ОСЛЫ. Именно те ослы, которых она так имела в начале лета, теперь собирались отиметь её в конце лета.

Женёк стремительно подорвался с дивана и с видом воинственного небелунга подлетел к Ирке. Размахом правой руки и направленной в Иркину челюсть он намеривался произвести так искусно получавшийся у него удар крюком. И как космические корабли стартуют со стартовой площадки Байконура, а в дальнейшем состыковываются с орбитальной станцией мир, так и Женькин мозг отдал приказ мышцам руки о запуске кулака, и состыковка с Иркиной челюстью прошла удачно. Пятьдесят килограммов мяса некогда именуемые Иркой, бессознательно упало на входе в зал. Когда Ирка из стоящего положения переходила в лежащие она рукой задела за нарды лежащие на кресле, фишки разлетелись по всей комнате, два игральных кубика упали по середине зала, федя посмотрел на них, две шестёрки. Лютер, перекинув свой адурманиный от глюцинагенных веществ, взгляд с разных кроссовок на лежащий кусок мяса. Это лежала его спутница, она одной рукой держалась за челюсть, другой защищалась от сыплющихся на неё ударов Женькиной ноги. Так бы всё это продолжалось, если бы Федя с Лютером не оттащили воинственного небелунга, Женек ещё долго разъяренно матерился в сторону лежащий Ирки. После утихающего гнева небелунга, Лютер с Федей потребовали, от Женька объяснений, Лютер явно недоумевал, чем вызвано такое оскорбление в его сторону, Ирку привёл с собой он, а с ходу её чуть не забили до смерти, без каких либо объяснений, в понятии уличной морали это был чистый беспредел. Даже если человек виноват, ему сначала дают возможность ответить, а потом в виду его вины наказывают. Женёк обоим объяснил суть своего поведения и пересказал историю, произошедшую в начале лета. Федя после услышанного объяснения одобрил поведение Женька, и задумчиво посмотрел в сторону плачущий Ирки. Для себя он отметил, что она выглядит не плохо, пышные её формы наводили Федора на мысль её расплаты за наглое оскорбление его приятелей. Лютер, сначала требовавший от Женьки объяснений, после объяснений, начал не понятно для нормального слуха бормотать, да-да она не права надо наказать. А в это время сам он вспоминал, то, что когда он её пригласил, она сначала отговаривалась, но после магических глаз Вашингтона согласилась составить ему компанию. Лютер сразу увидел здесь выгоду, судя по происходящему в квартире номер шестнадцать, он собирался оставить в своём кармане кусок бумаги зелёного цвета, и удовлетворить свои сексуальные потребности. И пока Лютер с Федей думали о неминуемом совокуплении с Иркой, Женек поднял с пола Ирку и со словами, не обессудьте, я вас покину не надолго, ушел с ней в спальную комнату. Молча, Лютер с Федей с загоревшимися глазами провожали, взымателя и должницу. Как только дверь спальни закрылась, раздался громкий храп, приятели обернулись, их ним глазам открылся такой взор. Кусок недоеденного окорачка лежал на ковре рядом с диваном, над ним нависла мощная рука Андрея. На самом диване, развалившись в позе эмира бухарского, лежал под воздействием алкоголя с марихуаной Андрей. По всей квартире начал распространятся запах горящего материала. Фёдор увидел рядом с эмиром струйку белого дыма, это тлел от Андреевой сигареты диван. Лютер, подчёркивая своё умение, молниеносно ориентироваться в чрезвычайных ситуациях помчался в сторону кухни. Залетев на кухню, он схватил первую попавшуюся ёмкость, налил в неё воды и так же стремительно помчался в зал. Между залом и кухней в квартире номер шестнадцать, проходил не большой коридор, в нём то и мчался Лютер со стаканом в руке. Вдруг он услышал шипящий радио помехами голос, передающий по рации, товарищ майор спецназ готов, ждём команды о штурме квартиры. Этот голос доносился из зала, где оставались Федя со спящим Андреем. Про себя он подумал, что всё их уже повязали. Но больше всего он боялся за себя, так как он начал догадываться, что это бригада спецназа прибыла именно за ним. А вот почему он так думал ты читатель сейчас узнаешь.

Шесть дней назад, до описываемых событий, Лютер шел абсолютно без цельно, мимо улицы Ломоносова, и размышлял где ему взять денег на очередную порцию глюценагенных веществ. Озираясь по сторонам его взгляд, остановился на открытом автомобиле марки рэно. Хозяин автомобиля взял, какую то коробку и понёс её в подъезд. Лютер ускорил шаг. Уже проходя мимо машины, он увидел на заднем сиденье, аккуратно сложенное свадебное платье, и не большую коробку от магнитофона. Лютер молниеносно влетел в заднюю дверь машины, схватил платье, коробку и помчался вдоль дома. Выходивший хозяин машины увидел удаляющегося в даль молодого человека с его коробкой под мышкой. Как не старался хозяин украденных вещей догнать Лютера, у него не чего не получалось. Лютер после удачной кражи галопом доскакал до своей квартиры. Закрыв за собой дверь, он начал рассматривать вновь нажитые не посильным трудом вещи. При подробном осмотре платья Лютер сделал вывод, что в этом платье не зазорно самой мадонне появиться в свет. Интригующая мысль о содержании коробки отвлекла Лютера от платья. Коробка была тщательно перемотана скотчем. Наш герой аккуратно ножом разрезал скотч и, открывая пристально смотря в глубь коробки, был парализован. Из нутрии коробки на него смотрели десятки глаз американского президента Джорджа Вашингтона. Не будем здесь описывать проведённые в эдэмском состояние двое суток нашего героя после удачной кражи, не это здесь главное, а главное здесь то, что все эти деньги, на которые так искусно отдыхал Лютер, принадлежали начальнику криминальной милиции полковнику Зотову. На третий день эдемской жизни Лютер ехал на такси к центральной аптеке, увидел в окне идущего с кульком семечек в руках друга его детства, а вернее одноклассника. Прозвище ему дали ещё в школе амбал сам он был очень маленького роста, за что и получил такое ироническое прозвище. По прошествию школьных лет, он таким же маленьким и остался, только лицо повзрослело. Амбал ещё в школе начал колоться и поэтому интересы Лютера с ним разошлись, но они остались друзьями. Лютер попросил таксиста остановится, криком в окно он позвал Амбала. Амбал обернулся на крик и увидел своего школьного друга. После того как Амбал сел в машину, Лютер заметил что, что-то с ним не то, весь обросший, руки трясутся, глаза слезятся, и заботливый друг детства спросил, - брат, что с тобой. Амбал рассказал ему, что он только что из отдела милиции, где его целые сутки пытали, и он рассказал Лютеру, что всех подряд наркоманов, которых ловят, везут в отдел, и чуть ли не убивают. Там, у какого то чиновника дочь замуж выходит на днях, а у её отца платье свадебное украли, прямо возле дома из машины вытащили. Он говорят, видел, что это был наркоман, а помимо платья в машине ещё деньги были. Вот и кувыркают всех подряд, кто что слышал. Лютер, выслушав рассказ Амбала, покрылся весь с ног до головы потом. Когда он бежал по улице с платьем, то встретил по пути одного наркомана за которым ходила дурная слава, он во время ломок не раз обращался в отдел за помощью, и за определённую информацию ему, а именно прозвище его было Хрусталь, не раз давали дозу опия, а если информация была весомая то и больше дозы. И в то время когда наркоманы добывали себе на укол воровством, хрусталь только и смотрел, кто что ворует. Это его любопытство не раз ему помогало в минуты абстиненции. Наш герой Лютер знал, что только у Хрусталя наступит эта трудная минута, как в отделе будет известно, что он бежал с платьем по улице. Лютер, остановив такси, дал денег Амбалу, явно болевшего от наркотической зависимости. Амбал нервно кусавший свои ногти взял деньги, и с психологией рядового наркомана выбежал из машины забыв даже попрощаться. Лютер откинулся на спинку сиденья автомобиля, произнеся в слух, -круто ты попал на тиви. Таксист нажал на педаль газ, и автомобиль направился по направлению центральной аптеки, под тихо играющую музыку, группы гости из будущего, -люби его по французки, раз это так неизбежно. Но вернёмся в квартиру номер шестнадцать. А в квартире у нас такая, картин. В зале на диване что-то, бормоча во сне, лежит Андрей, рядом стоял Федя, он только что взял со стола стакан с чаем и полил то место, где он с Лютером заметил очаг возгорания. В соседней комнате, а именно в спальне, на кровати лежал, чуть раздвинув ноги Женёк, немного ниже его пояса, плавными движениями в верх и в низ двигалась голова, не по земному, красивой златокудрой Ирки. Рядом за перегородкой, прижавшись спиной к стене, стоял Димка Лютер, он нервно полез в правый карман, вытащил упаковку таблеток, и аккуратно без лишнего шума присел на корточки, после чего засунул таблетки за коврик лежащий на полу. Краем глаз Лютер увидел в окне кухни промелькнула фигура в камуфлированной форме, и опять все тот же голос, -командир мы ждём приказа. Лютер полностью представил картину штурма квартиры. Громкие крики, разбитые окна, выбитая дверь, беспорядочная стрельба, удары автоматным прикладом по голове. От всех этих мыслей у Лютера закружилась голова, и он плавно теряя сознание, распластался на полу, стакан с водой разбился. Звук колотого стекла разнёсся по квартире, Фёдор посмотрел в сторону шума, в коридоре между кухней и залом, виднелось на полу тело Лютера. Федя за плечи потряс Андрея, а сам побежал в сторону удачного вора. От ударов ладони по лицу, очнулся Лютер, ожидающих лиц в камуфляжной форме он не увидел. Обезумевшее лицо Федора смотрело ему прямо в глаза. Из стороны, в сторону качаясь, подошел, только что проснувшийся и не чего не понимающий Андрей, он смотрел то на одного, то на другого. Вот этот его странный вид навёл Лютера на мысль, логически начав рассуждать, он, пришел к такому построению происходящего. Когда я выбегал из кухни, в зале было подразделение ОМОНа, и они повязали Андрюху с Федором, а так как они спокойно сейчас стоят передо мной, значит они с ОМОНом за одно. Приятели, видя, что Лютер пришел в себя, вернулись в зал и по-прежнему стали ожидать возвращения из соседней комнаты Женька. Лютер испуганно зашел в зал, в зале кроме его двух приятелей, никого не было. Но ярый любитель книг о разведках и спецслужбах, сразу всё понял, бойцы прячутся в шкафу, и за шторкой вырисовывается, чей то силуэт. Лютер посмотрел в сторону двери, на цыпочках он подошел к ней, взял в руки свои абсолютно разные кроссовки, быстро открыл замок, и молниеносно на ускорение помчался в сторону своего дома. А дома его уже ждала опер группа из шести человек. Как Лютер и предполагал, у Хрусталя настал именно тот случай, когда его начало ломать от наркотической зависимости. Он направился в местный отдел милиции, и рассказал о том, что видел Лютера на днях бежавшего со свадебным платьем. Именно те самые опера, которые дали своему информатору дозу наркотиков, сидели у Лютера дома. Явно торопившегося Лютера, из окна его же квартиры, увидел один из оперов. Расположившись по квартире, опера стали ждать захода Лютера. Он быстро открыл дверь своей квартиры, и как только сделал один шаг через порог, на него накинулся, хорошо физически сложенный оперуполномоченный Жаворонкин. В неравной схватке встретились, рядовой наркоман, и кандидат в мастера спорта по боксу. После не долгого спарринга, апперкотом правой руки, Лютер был послан в нокаут. Под удивлённые взгляды соседей и прохожих, вывели в наручниках и с разбитым лицом будущего уголовника. Из открытого окна, третьего этажа этого же дома, играла музыка, владимирский централ этапом из Твери. Вот такой парадоксальный случай произошел с одним из наших героев, но мы ещё к нему вернёмся.

В квартире Федя, услыхав звук открывающегося замка, пошел в сторону входной двери. На его глазах, с кроссовками в руках, убегал, словно от преследования, Лютер. Федя про себя подумал, не когда не стану употреблять таблетки. Захлопнув дверь, он вернулся в зал к Андрею, они между собой отметили, что Женёк задерживается. Что бы скрасить своё ожидание Федя взял со стола папиросу и пакет с марихуаной. После того как подобие фокуснику, умелые руки нашвыряли, вещество зелённого цвета в папиросу, в комнату застёгивая ширинку брюк, зашел Женёк, следом за ним в комнату шла, поправляя мини юбку, Ирка. Напрасно она думала, что всё ей больше расплачиваться не придётся. Федя закурил оплот своего рукоделья, и как трубка мира пошла, гулять папироса по кругу, святой троице. Когда троица уже не могла поглощать, ядрёно раздирающее горло дым, Женёк остаток не докуренной папиросы протянул Ирке. Ирка глубокими вдохами легких, втянула в себя, остатки не докуренной папиросы. Видя всю эту картину, Андрей ударил ей подзатыльник, она вызвала у него такое раздражение, что он мысленно представил, как бьет ей ногой, удар маваши гери. Федя своим проницательным взглядом увидел в Андрюшиных глазах гнев, положа руку ему на плечо он сказал, -братуха не надо крови, она нам ещё пригодится сегодня. Взяв Ирку за, руку, Федя увёл её в туже спальню, откуда она только что пришла. Заходя в комнату, он закрыл дверь и, глядя на Ирку, пропел, хулигано-весёлым мотивом отрывок из песни Михаила круга, -раздевайся, сегодня ты будешь моё, чтобы не было здесь беспредела. Всё остальное происходящее в комнате можно сравнить только с голливудским фильмом, девять с половиной недель.

За не хваткой белковых элементов в организме нашего героя, вскоре оргию пришлось закончить. С видом удовлетворения Федя вернулся в зал. Следом всё в туже спальню, держал свой путь, раздраженный Андрей. Федя по пути его напутствовал, чтобы тот по аккуратней без особого криминала, Андрюха сгустив, пышно растущие, чёрного цвета брови, кивнул головой в сторону напутствующего. Буквально через пару минут из спальной комнаты, начались доноситься громкие женские вздохи. Федя подошел к спальни, чтобы посмотреть всё ли там нормально, и чуть приоткрыв дверь увидел. В позе собачей случки на четвереньках, извивалось, хорошо сложенное Иркино тело, в заде её, с видом озверевшего оборотня, с опрокинутой до придела назад головой, двигалось быстрыми движениями, Андрюхино тело. Со спокойной душой Федя вернулся в зал. Включив магнитофон он поудобнее расположился в кресле, закрыв глаза Федя хотел собраться с мыслями, но нечего у него не получалось.

Автомобильным сигналом, в виде спартаковского гимна, был отвлечён от тренинга Фёдор, он знал этот мотив авто сигнала, это был Геббельс. Федя подошел к окну, во дворе стояла девятая модель вазовского завода, тёмно чёрного цвета. В открытое окно автомобиля явно чем-то взволнованный Геббельс, что-то жестикулировал ему. Фёдор, открыв окно, услышал повышенный голос Геббельса. Он говорил, что Лютера только что арестовали, прямо из дома забрали, не кто не чего не знает, давай одевайся, поедем по отделам, может еще, что небудь можно сделать. Женёк всё слышавший, подорвался с дивана и помчался в спальню, забежав туда, он быстро в двух словах объяснил Андрею, что случилась беда с Лютером, надо ехать, -давай одевайся на улице Геббельс ждёт. Андрюха ударом ноги оттолкнул Ирку в сторону, быстро по армейскому впрыгнул в брюки и так же быстро выскочил из комнаты. Женёк с Федором уже обувались. Уходя, Фёдор позвал Ирку, и сказал ей что её закроют пока здесь, -посиди в квартире у нас проблема, через пару часов мы вернёмся если тебя здесь не будет когда мы вернёмся, я тебе отвечаю ты за это ответишь, поняла. Ирка в знак согласия молча кивнула головой. Вся троица аналогично банковским грабителям попрыгали в машину. Они проехали все отделы милиции, но негде Лютера не было. Оставалось только центральное Ровд, к нему то и подъехали наши герои. Геббельс попросил не кого не выходить из машины, так как вид всех троих был схожий, с речными сомами после встречи с динамитом. Зайдя в отдел, Федя подошел к дежурке. Выглянув в окошко, засаленное толстая морда дежурного, увидав сначала мощную золотую цепь на шее, а потом уже самого Геббельса, проговорила. -А вы по какому вопросу. -Мне надо узнать нет ли у вас Белавина Дмитрия, его сегодня в полдень увезли из дома в наручниках, я уже все отделы проехал не где его нет. Поросенка образный дежурный, взял книгу учёта и начал её листать. 12-15 Белавин Дмитрий Александрович, являющийся в розыске по подозрению в кражи, доставил, опер уполномоченный Жаворонкин, роспись. Свиное лицо дежурного, рассказало за что закрыли его приятеля, и добавил, -можешь даже не суетится, вытащить тебе его не получится, вся районка его шесть дней и ночей искала, Бен ладана так не ищут, почти весь личный состав был задействован. Сам Зотов непосредственно всеми мероприятиями руководил. Все шесть дней из рай-отдела, приют для наркоманов сделали. Геббельс, вернувшись в автомобиль, обрисовал суть дела. Минут пятнадцать все четвергом бурно обсуждали план дальнейших действий. Порешили на том, что надо ехать в Саратов, в областную прокуратуру, там, у Геббельса работает родственник, родной брат его матери. Они объяснили ему суть дела Лютера. Родственник посмотрел на приятелей племянника, и решил, что для его работы с ними лучше не соприкасаться. Смотрев на удаляющеюся девятую модель, родственник про себя отметил, -это мои потенциальные клиенты. А родственник Геббельса был следователем. После не удачной поездки в Саратов, у наших героев остался один вариант, увидится с Лютером, узнать, как дела обстоят на самом деле, а там уже будет видно как двигаться дальше. Встретится с Лютером, можно было только после двенадцати часов ночи, когда в отделе оставался править ночной дежурный, за энную сумму денег, на пол часа можно было попасть в камеру предварительного содержания.

А пока чёрная девятая модель, на скорости неслась из Саратова. В роенном отделе милиции, в камере временного содержания, на полу в бессознательном состояние, валялся Димка Лютер. С верху на него сыпались безразборно удары ног, вперемешку с ударами резиновых дубинок, именно от этих то резиновых ударов, пришло сознание в голову Лютера. Он уже не чувствовал на своём теле боли, от ударов, лёжа на боку и поджав под себя ноги, он мысленно позавидовал узникам Освенцима. Под натиском нескончаемых ударов наш герой из последних сил напрягся, и начал громко кричать, но напрасно он так напрягался, само собой понятно, что в этом гестаповском заведение его, кроме задержанных в соседней камере не кто больше не слышал. Эта дерзкая выходка Лютера ещё больше вывела из себя оперов. Они подняли с пола издыхающие тело Лютера и пристегнули его, наручниками к трубе, проходившую в камере под потолком. В таком положение Лютер остался наедине. Пока в такой обстановке Лютер рассуждал о бренности бытия, его приятели на машине подъезжали к адвокатской конторе. Федя с Геббельсом объяснили адвокату проблему, и вместе с ним направились в сторону отдела. Подъехав к отделу, адвокат удалился в сторону здания. По проходу получаса, он вернулся со словами, -всё безнадёжно я вам не чем помочь не могу, им очень серьёзные люди занимаются, сидеть придётся по любому. Что я могу сделать так это что бы ему как можно меньше дали, но нужны и, причём большие деньги. Так как наши герои не чем определённым не занимались, то деньги им ещё следовало найти. Они договорились встретиться с адвокатом завтра, а сами начали обсуждать, где им взять денег. Женёк снял с руки золотой браслет, последовав его примеру, Андрей с пальца стянул того же металла перстень. Федя с Геббельсом сняли с себя золотые цепочки. Примерно всё это золото оценив, и прикинув, что потерпевший у Лютера начальник криминальной милиции, то это го явно было мало.

Геббельс напомнил всем, об ихнем должнике, который должен был вполне нормальную сумму денег.

Должника звали Иосиф, родом он был из еврейской семьи. Фамилия его и была причиной влезания в кабалу нашим героям.

Женёк учился с Иосифом в одном классе, фамилия Спеловский у него вызывало раздражение, как в принципе и структура его черепа. Женёк с рядом своих единомышленников, объявил, в приделах школы, гонение на евреев. И не раз это гонение, доводило его, до кабинета директора школы, и педсовета. Вот в такой школьной атмосфере ладили между собой, голубоглазый небелунг, и темноглазый исходец. По прошествию школьных лет, на дискотеке, под воздействием спиртных напитков, встретились два школьных друга. Женёк начал вспоминать школьные времена, как он стоял перед учителями на педсовете, как он чувствовал себя, когда на него кричал директор, даже участкового в школу вызывали, и всё это из-за него. На почве этих мыслей Женёк кинулся с кулаками на Иосифа, у них началась схватка. Иосиф неоднократно сталкивающейся с антисемитизмом, заимел привычку, за ремнём брюк носить тридцати пяти сантиметровый кортик. Его то и вонзил он Женьку, в область паха. Чудом выживший Женёк, не раз пытался найти обидчика, но тот покинул приделы города. И вот за месяц до описываемых событий он появился. Наши герои, после требования возместить за моральный и физический вред, энную сумму денег, получили положительный результат. Вот именно за этого должника и шла речь в девятой модели.

Нажав педаль газа, Геббельс направил автомобиль в сторону района, в котором проживал Иосиф. Должника они застали дома. Наши герои объяснили ему, что деньги им нужны сегодня, так как в них была не обходимая нужда. Иосиф, без каких либо изворотов договорился о встречи, с посетившими его так нежданно, гостями.

В назначенное время и место, подъехал всё тот же вазовский автомобиль, и всё с теми же пассажирами. Из подъезда рядом стоящего дома, вышел Иосиф, в руках у него был, аккуратно свёрнутый целлофановый пакет, через который проявлялась кипа купюр. Подходив к машине он заметно нервничал, но всё же собравшись духом, он открыл дверь и сел в машину. Голубоглазый взгляд Женька, пристально смотрел на него, -всё нормально, спросил он. Иосиф начал объяснять, что здесь не вся сумма, что это всё что он мог найти, а остальной долг он просил простить. Женёк с Андреем одновременно начали посыпать его отборным матом. Геббельс говорил, что если на следующей неделе не будет остальной суммы, то мы тебя инвалидом сделаем. Всё это время Федя сидел молча и наблюдал за Иосифом, он не как не мог понять, что он так нервничает. Но после его разговора Федя понял, хитрый еврей выводит их на разговор. Он подорвался в сторону Иосифа, схватил его одной рукой за грудь, другой начал быстро искать на его теле микрофон. Пытавшийся вырваться из машины Иосиф, ударом Фединого кулака, был отправлен в бессознательное состояние. Сразу после удара, перед капотом машины, словно из под земли, вылетел тонированный, тёмно-синего цвета, газель. Одновременно со всех сторон к машине подлетели, хорошо вооруженные бойцы СОБРа. С громкими криками и сильными ударами, бойцы вытряхнули всех пассажиров из машины. Чувствуя вкус земли, лежали все наши герои, перед каждым словно эсесовец, расположились бойцы СОБРа. Иосифа в бессознательном состояние унесли в газель, из которой его уже вывели, с явными признаками жизни. Его подвели к задержанным, лежащими на земле. Иосиф, держа левую руку на разбитой губе, правой показывал в сторону лежащего Феди. Федю с теми же криками закинули в газель, следом за ним в тот же автомобиль, словно куски мяса на мясокомбинате, были брошены Геббельс с Женьком. Боец, подымающий Андрея с земли, ударил его прикладом автомата по голове. Пьяно-обкуренный Андрей в порыве ярости, от удара по голове, хотел произвести удар рукой в сторону бойца. Бойцы, словно волки, налетающие стаей на свою добычу, налетели на Андрея. Он упал на землю, бурный поток крови хлынул на землю, его взяли под руки и закинули в газель.

Тронувшийся газель в сторону районного отдела, представлял в нутре салона такую картину. На полу лежал, еле дыша, Андрей. Рядом с ним лежали, уткнувшись в пол автомобиля, его близкие приятели, а теперь ещё и подельники. Отдельно ото всех посадили Федю, вид его разбитого лица, навевал мысль о воспоминание фильма, про Фреда Крюгера.

Пока наши герои под рёв синего цвета сирены, мчались по с детства знакомым улицам, в квартире номер шестнадцать, жизнь продолжалась. Ирка долго сидела, размышляла, и решила, что надо отсюда выбираться. Она направилась в сторону прихожей, проходив мимо коридорчика между залом и кухней, она ногой наступила на какой-то предмет, явно выпирающий из под коврика. Она вытащила этот предмет, прищурив глаза, начала читать, ели видную надпись, Торен. Это были те самые таблетки, которые, выходя из своей квартиры, взял с собой Лютер, а вовремя его глюценаций, спрятал от бойцов ОМОНа. Глядя на них, Ирка подумала, что пару таблеток ей для снятия стресса не помешают. Выпив таблетки, она, села в кресло, взяла со стола сигарету, и, закурив ее, включила телевизор. Цветные меняющиеся картинки на телевизоре отвлекли её мысль от побега на задний план. С экрана телевизора на неё смотрел ведущий, программы в мире животных, Николай Дроздов. Он рассказывал о методе разведения домашних кроликов. Показывали божественно красивых белых кроликов, они замысловато играли между собой. И вдруг один из них посмотрел на Ирку и заговорил человеческим голосом. Он представился, звали его Иммануил. Перешагнув пространство, он ступил на палас, лежащий в квартире номер шестнадцать. Подходя к Ирке он нежно похлопал, ошеломлённую и не подвижную Ирки по щеке, со словами, -расслабься детка, всё реально. Немного нагловатый кролик, взял с того же стола сигарету и, прикуривая, её он плавно, но уверенно сел в кресло. При более внимательном осмотре Иммануила, она увидела, что он в сланцах и спортивных трико тёмно зелёного цвета. Иммануил начал беседу так, -детка слушай что я тебе скажу. Ты выпила две таблетки и думаешь что я это оплот глюцинагенного воздействия на мозг, но я тебе ещё раз говорю, Иммануил повысил голос –всё реально. Как таблетки начали действовать, то часть параллельного мира стала тебе доступной, и ты увидела меня, а я и есть житель того мира. Но ты меня видишь одного, а мой мир, если хочешь увидеть, то тебе надо ещё выпить две таблетки. Ирка не как не могла понять, что происходит, но чем дальше удалялось время от принятия таблеток, тем больше ей начинал нравиться столь необычный гость в чужой квартире. Предложение Иммануила выглядело заманчиво. Ирка взяла ещё две таблетки, взмахом руки она опрокинула их в рот, закрыв глаза, она, мучаясь, без воды проглотила таблетки. Открывая глаза она увидела. Белый туман который покрывал пространство квартиры, за место обычной мебели, кругом были, одни откуда-то из под пола растущие, чёрно-мокрые ветки. Какие то непонятные существа, вперемешку с насекомыми, бегали по полу. Ирка с большим любопытством начала рассматривать их. Насекомые, бегая из стороны в сторону, вдруг одновременно остановились и запели человеческим голосом, -алилу алилуя. Ирка вздрогнула, но не от страха, а больше от удивления. При звуке песнопения, маленькие существа, похожие на паучков, ходившие по полу, все как по команде остановились. Так и смотрела Ирка на это не обычное зрелище, и вдруг что-то скользкое задело её ногу, но так она была увлечена просмотром насекомых, что особого не обратила внимания на эту неожиданность. Она меланхолически повернула голову в сторону соприкосновения со слизистым предметом, о боже это был человеческий мозг, с лапами вьючного животного. Он хищно надвигался в сторону поющих. При виде его, некогда один дружный хор, рассыпался во все стороны. Видя, что не замеченным подкрасться, не удалось, мозг резко сорвался и начал гоняться за разбегающимися насекомыми, и кого он ловил, тут же на месте, растаптывал. Всё это преследования остановил Иммануил который появился из тумана. Он наступил нагой на мозг и тот словно мыльный пузырь лопнул, обрызгав часть паласа. Иммануил обращаясь, к Ирке спросил, -ну как тебе детка, интересно здесь. Она молча махнула головой, а сама продолжала смотреть по сторонам, не произвольно её взгляд остановился на пачке сигарет, она спросила у кролика, -что у вас здесь тоже курят. Кролик удивленно посмотрел на сигареты, и начал объяснять Ирке, -если ты видишь здесь, что то из своего мира то, тебе не всё открылось в моём мире, что бы до конца во всех красках увидеть моё царство, тебе ещё надо выпить таблеток. Ирка уже полностью заинтригованная развитием дальнейших событий, без раздумий выпила оставшиеся таблетки. Сразу она почувствовала лёгкость своего тела, её ноги не чего не чувствовали, некогда дружелюбный кролик начал удаляться от неё, на последок уже из далека он ей крикнул, -всё тебе уже хорош.

Весь параллельный мир покрылся красным цветом, как воздушные шарики лопались, растущие с пола ветки, бело-туманная комната в миг стала, залом квартиры номер шестнадцать. Иркино тело бездыханно упало на пол, изо рта хлынул поток крови.

Лютер, вися в камере, пристегнутый к трубе наручниками, услышал сильный шум на продоле, в соседней камере, цокая связкой ключей, открывали замок. Готовая для приёма камера, ждала своих новых хозяев с временным проживанием. В камеру один за другим, благодаря мощным, накачанным рукам бойцов СОБРа, влетели наши герои. Дверь камеры за ними закрылась. Бойцы уходя, посмотрели в соседнею камеру, через глазок, сделанный для того, что бы наблюдать за подозреваемым. Подозреваемый вроде шевелился, глыба человек что-то матерное крикнул в сторону висячего Лютера. После того как бойцы покинули пределы отдела, воцарила гробовая тишина. Лютер крикнул в сторону вентиляционной трубы, - у-ру-ру кто в хате. В соседней камере, услыхав знакомый голос Лютера, Федя весь перебитый, подбежал к той же трубе и ответил на вопрошающий голос Лютера. –Братух это я Федя. Лютер услышав голос своего приятеля, сильно удивился, -Федя дружище что случилось. -Со мной здесь Геббельс, Андрюха, Женёк короче мы все угорели, походу не кто не сорвётся. Федя всё рассказал что с ними произошло за последние сутки. -А что за дела с тобой произошли. Лютер пересказал рассказ об его делюге, добавив, что его сдал Хрусталь, -кроме него меня не кто не видел. -Федя братух ты скажи пацанам если кто сорвётся пусть его накажут. Его вина в моём аресте очевидна. Если бы этот информатор мне сейчас попался, я бы его порвал на части. Лютер рассказал, как его убивали в течение часа, и только он это проговорил, как дверь его камеры открылась. В неё вошли оперуполномоченный Жаворонкин и представившись, как следователь Железнов. Он обрисовал суть дела Лютера, добавив, что -срыва у тебя в любом случае не будет, все факты твоей кражи очевидны. Пиши заявление о чисто сердечном признание, верни деньги и платье, и на двух годах мы договоримся. Бить тебя пока не кто не будет, завтра поедешь на тюрьму. -Ну что договорились. Надо подумать, ответил Лютер. Следователь повысив голос добавил, -раньше думать надо было. Он распорядился, что бы Лютера отстегнули от трубы, предложил ему закурить, но Лютер принципиально отказался. Железнов со словами, подумай не долго, удалился. Лютер через ту же трубу крикнул в соседнею камеру. Подошел Федя, Лютер объяснил ему, что и как по делу. Суть такая, потерпевший начальник криминальной милиции, само собой вести следствие по фактам не кто не будет, они между собой уже решили, сколько ему дать, если следак говорит что два, то примерно столько и дадут. Но это только если вернуть деньги и платье. Но деньги Лютер вернуть уже не мог. И, следовательно, беря во внимание последнее обстоятельство, Лютер для себя решил, что придется от всего отказаться, а там видно как карты лягут. Но карты для Лютера в этот день легли не благоприятно. Он лёг наподобие лавки, идущей вдоль шершавой стенки, закинув руки за голову, упёрся своим взглядом в паука, ползущего по потолку.

Пока Лютер лежал в апатическом состояние, в соседней камере, подельники решали, как им быть, что говорить следокам. Но напрасно они гредели мыслями о ближайшем освобождение. Так как весь их ней разговор и угрозы в машине в сторону Иосифа были записаны на диктофон, помимо всего ещё добавляла снятая оперативниками видео запись. Вот так подходил к закату Женькино день рождения. Не имеет не какого интереса в этом рассказе описывать проходящее следствие, так как каждый из вас в той или иной степени имеет в общих чертах представление, как всё протекает. Так же и в этой истории всё проходило как обычно, тюрьма-допросы, вопросы-ответы, дело номер семьсот семьдесят семь, закрытие дела и суд. На суде после предъявленных доказательств, неоспоримо доказывающих вину наших героев, суд постановил. Геббельсу дали десять лет общего режима, Женьку двенадцать строгого режима, Феде тоже двенадцать строгого режима. Андрея отпустили прямо из зала суда, за не хваткой доказательств его вины, но только судья и Андрея родители знают, в какую цену стала эта не хватка доказательств. И поехал этапом из тюрьмы, Геббельс в Тамбов, а Женёк с Федей остались в своей области отбывать срок наказания. Но один из наших героев так до Тамбова и не доехал. Почему сейчас я вам напишу.

Для этапирования в другую область, есть специализированный вагон, в народе он именуется как сталыпенский. В нём то и мчался под стук колёс Геббельс в сторону Тамбова. Вагон для этапировки, поделён на несколько отсеков, наподобие камер похожи они, в которых рассаживают по несколько человек. Вот в такой из одних камер, в окружение четырёх сокамерников, и был Геббельс. Один из них, с которым Геббельс уже успел познакомиться, достал, из искусно спрятанного места, небольшого размера пакетик, и спросил Геббельса, -ты кокаин пробовал. –Нет, ответил Геббельс. Сокамерник развернул пакетик, с помощью спички разделил, на две одинаковые кучки, порошок снежно белого цвета. Продолжая подготовку к употреблению сокамерник из спортивной сумки, достал дорожное зеркало, аккуратно пересыпав одну из кучек на, горизонтально держащие, в левой руке зеркало, он её протянул Геббельсу. Геббельс взял аккуратно зеркало с горкой белого порошка, и мизинцем левой руки, из горки порошка сделал вытянутую, во всю длину зеркала, белую полоску. Нагнув голову к зеркалу, Геббельс глубоким вздохом через нос втянул в себя порошок. Вскинув голову к верху, он зарычал словно медведь после спячки, к замысловатому рычанью он добавил ещё более замысловатое слово, -А-фри-ка. На сокамерников смотрел уже не тот Геббельс, что был пару минут назад. Глаза его слезились, капилляры на белках набухли кровью, зрачки расширились. Хищный взгляд голодного волка осмотрел всех сокамерников, Геббельс увидел, не понятно, откуда взявшегося пятого сокамерника. Вид его был какой то не обычный, при более внимательном осмотре, он увидел что это вообще не человек а кролик. -Ну что удивлён, сказал кролик. Геббельс промолчал. Кролик представился. -Зовут меня Иммануил. Геббельс протянул ему свою руку, и дружеским тоном добавил, -а меня Геббельс. Сокамерники усмехающиеся посмотрели друг на друга. Один из пассажиров, явно не однократно судимый, имеющий помимо своего веса, ещё плюс пару килограммов, сжонной резины в теле, в виде татуировок, со смехом прокричал, - в натуре вставило паренька. Но почему все сокамерники смеялись, Геббельс не понимал, так как весь его интерес был направлен к новому сокамернику. И они с ним продолжили общение. Иммануил начал рассказывать для чего го везут в Тамбов. А Геббельс и впрямь не понимал для чего, ведь в его области есть зоны общего режима. -Дело в том, продолжал кролик, что у вашего потерпевшего Иосифа, там родственник большой чиновник, и тебя по просьбе Иосифа везут не просто так, а с целью наказать тебя по полной программе. Иммануил полностью обрисовал ему, эту самую полную программу. А заключалась она в следующем. Раствор хлорной извести разливают по полу камеры, тебя бросают в наручниках, в эту камеру и там ты находишься целые сутки. Когда сутки заканчиваются, с твоих затёкших рук снимают наручники, и ты с облегчением вздыхаешь, думая о том что, наконец, то всё закончилось. Но на самом деле всё только начинается. Как только с твоих рук слетели наручники, на тебя начинают сыпаться удары резиновых дубинок, пр-70, от ударов по всем частям, тело не выдерживает, и отказывается слушать команды мозга. По причине отказа тела взаимодействовать с мозгом, оно оказывается на полу в гуще хлорной извести. Но и на этом ещё не заканчивается процедура. Мощные руки берут тебя за ноги и по полу изолятора волоком тащат тебя в душевую комнату. Там бросают тебя под текущею из лейки холодную воду, где ты сразу приходишь в себя. Как только ты пришел в сознание всё те же руки цепляют тебя, с сопутствующими ударами ног и тащат в прогулочный дворик. Пока тебя прут за ноги по продолу в твоём сознание уже нет ни доли чистого разума. Но как только тебя выносят на улицу, разум быстро ориентируется и сознаёт что на улице минус двадцать. По проходу полу часа тебя опять волоком тащат в камеру. И там ты целые сутки отдыхаешь, спишь, ешь, опять спишь, но всё ты это делаешь, для того чтобы твоё тело могло через день повторить всё заново в той же последовательности. А дальше как в той песне, -эх раз ещё раз, ещё много много раз. -Вот одно из мероприятий которое тебе придётся почувствовать на своём молодом теле. Сказал Иммануил. Выслушав внимательно кролика, Геббельс явно был не в восторге от будущей перспективы. Он спросил, -а что нет ни каких вариантов как избежать мне все эти карательные мероприятия. -Почему нет, удивленно ответил кролик. -Есть причём очень простые. -Сейчас вас, по одному начнут выводить в туалет, он находится в конце вагона, перед самим туалетом будет контролировать оправку, начальник конвоя. Взяв, его в заложники, можно будет избежать мучительных процедур в зоне. Геббельс сидел, и рассуждал так, -было бы у меня срока поменьше, можно было бы и пройти все муки, но с моим сроком я вообще не освобожусь или освобожусь инвалидом. После не долгих рассуждений он пришел к окончательному выводу, -без сомнений кролик прав, надо валить другой такой возможности не будет. Геббельс поблагодарил Эммануила за совет, и тот последний набрав в себя воздуха, лопнул как мыльный пузырь. Геббельс внимательно осмотрел сокамерников, и спросил, -ну что вы со мной. Сокамерники, зная о принятом зелье, не особа удивлялись не адекватному поведению Геббельса, и все как по команде одним голосом ответили. -Конечно мы с тобой. За дверью громкий голос прокричал, -через пять минут оправка, кто хочет в туалет будьте готовы, ждать не кого не будем. По прошествию пяти минут, в чудо купе со скрипом открылась дверь. Басистый голос конвойного прокричал, -первый пошел. Под крик конвойного, Геббельс вылетел из купе и, повернув в правую сторону, помчался по коридору в конец вагона, где находился туалет. Рядом с туалетом стоял, коренастый начальник конвоя, он смотрел в сторону мчавшегося Геббельса. По мере приближения к начальнику, Геббельс уже прикинул, как он на него нападёт. И вот он уже в плотную приблизился к начальнику конвоя. Он большим выпадом прыгнул в сторону расслабившегося начальника. Геббельс руками изобразил, хорошо знавший борцовский приём, называющийся, замком. На шее начальника, мёртвой хваткой сцепились руки побегушника. Крепко сдавив шею, Геббельс начал громко орать, в сторону конвоя, который, видя эту картину, ринулся на помощь начальника. -Всем назад, а то я его убью. Конвойные попятились назад, столыпинский вагон зашумел, все пассажиры этого вагона повскакивали со шконок, подлетели к дверям и не понимающе, друг другу что-то говорили. Геббельс стоял и не знал, что делать дальше, он нервно смотрел по сторонам и бесцельно пятился назад с заложником. Проходя мимо удивлённых уголовников, Геббельс среди них увидел своего знакомого Иммануила. В сторону уже молчавших зеков, Геббельс громко прокричал, -что делать дальше Иммануил. Толпа недоумевающих зеков, посмотрела друг на друга, среди них такого имени или погоняла не было. Геббельс ещё раз повторил свой вопрос, -что делать Иммануил. Иммануил стоявший в купе среди зеков, показал Геббельсу кулак с поднятым к верху большим пальцем. Словно император древнего Рима, на гладиаторских боях приговаривая проигравшего к смерти, так и кролик приговорил начальника к смерти. Медленно разворачивая кулак так, что большой палец из верха стал позывать в сторону земли, смерть прорезающим ухо звуком, прокричал Иммануил. Геббельс не на минуту, не задумываясь, свернул шею начальнику конвоя. Бездыханное тело упало на пол ехавшего под стук колёс вагона. Сразу после глухого стука, от соприкосновения тела с полом, раздались подряд несколько выстрелов, все они были направлены на стоявшего по середине вагона Геббельса. Он стоял, оглядывался по сторонам и не как не мог найти Иммануил, но тот предательски его покинул. В таком состояние он стоял в момент, когда в него одна за другой врезались пули, каждая представляла из себя пять граммов свинца. После принятия обильной порции свинца в своё тело, Геббельс рухнул рядом с начальником конвоя.

На близлежащий станции Мичуринска у пирона, ждали прихода поезда, наряд ОМОНа и дежурная машина скорой помощи. По прибытию поезда, к которому был прицеплен сталыпинский вагон, бойцы ОМОНа оцепили вагон, один в штатском, с папкой под мышкой зашел в вагон. Через несколько минут от туда вынесли, в перёд ногами тело начальника конвоя, погрузив в машину его увезли. Вдруг громким голосом кто то закричал, -он ещё живой, давай быстрей сюда. С чемоданом в руках доктор стремительно направился в сторону вагона. Геббельс и в правду ещё дышал, но израненное его тело уже не шевелилось. В его голове ясно-отчётливо гулял голос Иммануила, -смерть, смерть, и с этими словами свет в его сознание потух. Вот по такой причине один из наших героев не доехал до конечной остановки отбывания своего наказания.

 

Но вернёмся теперь к Лютеру. Он, как и планировал, так и сделал, на суде он говорил, что не видел не какого платья, тем более денег. Так как суд не имел, не каких доказательств его вины, ему приходилось не однократно отдавать дело на новое расследования. И все разы Лютера, словно в Дахау подвергали разнообразным пыткам, но даже они его не сломали, он всё так же не соглашался и не чего не подписывал. Судья отдавал дело на новое расследования только с той целью, что бы с Лютера выбели нужные показания. Так как он само собой знал кто потерпевший. Но Лютер показывал героическую стойкость. В не официальной обстановке, рубоповцы давили на судью, что бы последний быстрей давал срок. Но судья им отвечал, -вы что не можете выбить у него показаний, мне тоже нужны основания. Я его посажу, а он будет, из зоны на меня жалобы писать, ну в области я от них не пострадаю, но он полюбому следом в Москву начнёт писать, и что тогда. Один из бойцов обернулся к другому и спросил, -а что

Хрусталь показания в суде дать не хочет. Второй боец не долго думая, ответил, -куда он денется, конечно даст. До этого Хрусталя не привлекали, думали Лютер не такой упрямый. -Ну что судья свидетеля хватит. -Конечно хватит, ответил судья.

И вот настал новый день суда, завели Хрусталя для дачи свидетельских показаний. Когда его привезли в отдел, то после того как он узнал цель его присутствия, он сначала начал отказываться, но после вытащенных, из сейфа оперативника, двадцати граммов опия, он без колебаний согласился. Вот так в наше время слово честь, для некоторых это пережиток прошлого. На вопрос судьи, -видели ли вы подозреваемого и при каких обстоятельствах, Хрусталь ответил что он видел подозреваемого, бежавшего по улице Ломоносова и в руках у него было свадебное платье и какая то коробка от магнитофона под мышкой. После показаний Хрусталя, Лютера уже не кто не слушал. Прокурор запросил у судьи, для подозреваемого шесть лет общего режима. Судья с видом гуманиста скинул один год и зачитал приговор. Пять лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. До колонии Лютер доехал, но зону почти не видел, по прибытию в зону тебя сначала помещают в специально отведённое место, так называемое карантин. В нём ты находишся в течение месяца, если у тебя нет не каких заболеваний, то тебя переводят в зону. Вот именно в этом барака Лютера застала, объявленная новым президентом амнистия в народе её именовали как Путинская. Лютер, выйдя за ворота зоны первым делом отправился к себе домой, где у него были спрятаны в старом сломанном магнитофоне деньги. Лютер взял несколько купюр зелёного цвета и с ними отправился в охотничий магазин, где у него работал знакомый продавец. Лютер у него приобрёл охотничий тисак больше похожий на меч древних скифов.

С этим мечем, Лютер отправился в сторону Хрусталёвского дома, по пути он зашел в бар, выпил залпом двести грамм водки и, закусывая куском копченой колбасы, направился дальше. А пока наш герой, раздвигая порывы встречного ветра своим телом, с куском копченой колбасы в руке шел в сторону Хрусталёвского дома. Хрусталь дома после очередного похождения в отдел милиции, не о чём не беспокоясь сидел у себя дома в кресле, из левой руки в районе предплечья небольшой струйкой лилась кровь, на полу рядом с креслом лежал только что выпавший шприц, изо рта словно тянучая резинка тянулась слюна прямо на прожженные десятки раз брюки. Он, конечно, не слышал о том как тикают часы истории, неотвратимо приближая день расплаты день возмездия за содеянное. Подходя к двери квартиры Лютер вспомнил все провидённые дни в отделе, все те муки которые он прошел благодаря хозяину той квартиры перед которой он стоял. Лютер позвонил, следом добавил замысловатый звук. Хрусталь думая о том что это один из его клиентов, вытер слюну и направился шатаясь в сторону двери. Пока Лютер сидел, он начал потихоньку приторговывать наркотиками, от отдела милиции, наркотики которые они изымали у наркоманов и девали ему на продажу. Заедающий замок всё-таки поддался рукам хозяина квартиры. Открывая дверь, Хрусталь не как не ожидал увидеть Лютера. Потерявшись от страха, он так и встал как вкопанный истукан, не зная, что делать. Лютер, достав из рукава спортивной олимпийки, карающий меч и направил в сторону Хрусталёвской ноги, словно в масло вошло лезвие меча. Хрусталь упал на пол, и по-волчьи завыв, схватился рукой за раненую ногу. Лютер зашел в квартиру, закрыл за собой дверь, потащил Хрусталя за волосы в зал. Усадив его на диван, Лютер, вытирая об его рубашку лезвие меча, сказал,

- ну что не ждал, ты думал я не освобожусь, или что ты думал тебе с отдела телохранителей, до конца жизни дадут, А. не слышу, ты что разговаривать разучился, Лютер ударил ладонью оплеуху по щеке информатора, трясущегося от шока на диване. После оплеухи он начал, что-то бормотать, что его заставили дать показания, он не хотел его сажать, он клялся всеми святыми, что не когда ни кого не сдавал. Но напрасно он так умолял Лютера, простить его, потому что для себя Лютер уже всё решил ещё в тюрьме, как ему с ним поступить. Конечно, Хрусталь готов был пойти на всё, только бы Лютер не повторял удары ножом, он начал говорить, что у него скоро будут деньги, и он их отдаст, если Лютер его простит. Лютер долго слушал этот бред, который ему начал поднимать нервоз. И он в ухо дрожащему Хрусталю пропел, -сверкнула финка, прощай Маринка, и нанёс удар мечём в туже рану. Информатор потерял сознание. Лютер принёс с кухни стакан воды, и полил на лицо жертвы, ударами по лицу он привёл в сознание Хрусталя. Судорожно трясущийся информатор показывал пальцем на тумбочку стоящею в углу комнаты. Лютер, открыв её, увидел большую кучу денег, мелкими купюрами. Эти деньги от продажи наркотиков, здесь лежали и сами наркотики. Не большой пакетик лежал в углу тумбочки. Лютер достал его, это был героин, примерно присмотревшись, он, сделал вывод, в пакете грамм пять, порошка. Хрусталь предлагал взять всё и обещал ещё завтра отдать в десять раз больше. Лютер переведя свой взгляд с пакета на информатора сказал, -вот за это ты на меня наговорил, он поднёс пакет с героином к его носу и сказал, -жри падла. Хрусталь сначала начал отказываться, но после того как Лютер намахнулся рукой с мечом, информатор начал быстро поглощать горький, белого цвета порошок, морщась от боли в ноге и от горечи в горле, он всё-таки проглотил весь порошок. Лицо его потемнело, он перестал стонать, голос его начал похрипывать он облокотился на спинку дивана. Закрыв глаза, Хрусталь больше их не когда не откроет.

Лютел на стене, над диваном кровью информатора написал, надгробную эпитафию, САБАКЕ СОБОЧЬЯ СМЕРТЬ. Лютер сел на пол закурил сигарету вокруг него было всё залито кровью Около часу бесцельно он просидел в обществе куска мяса, набитого испарожнениями, Выйдя на улицу Лютер без доли сожаления побрёл по улице в направление торговца зелья. Во время его заключения Лютер не раз вспоминал беспечное состояние под действием глюценногенного вещества. Первое , что хотел Лютер сделать по освобождению он сделал, теперь он собирался проделать всё второстепенное. Купив упаковку, Торена, не отходя от квартиры торговца, он вкинул в рот пару таблеток. Попрощавшись с торговцем наш герой направился вниз по ступенькам, как вдруг рядом с ним появился знакомый ему кролик. -Здорово брат, что освободился . Сегодня, ответил ему Лютер. Ну, что поехали отдохнем, душе праздник нужен, Лютер на предложения Иммануила ответил положительно и направились они в центр города, где самое нормальное место для отдыха. Остановив такси, Лютер направил таксиста в сторону центра, по дороге Иммануил рассказывал о его хорошей знакомой, которой вовремя его отсутствия, кардинально поменяла свой образ жизни, из недоступной девчонки она поменялась в жрицу любви, Лютер с детства имел желание с ней совокупиться, но на всё его внимание она отвечала отказом. А теперь такая возможность удалить накипевшую жажду полового воздержания. Наташка жила в центре города, куда и направлялся Лютер с Иммануилом. Таксист с недоумением смотрел на странного пассажира, разговаривавшего сам с собой. Такси остановилось у Наташкиного дома, Лютер, расплатившись с таксистом, направился к подъезду. Иммануил попросил его подождать, он отлучился. Лютер сев на лавку начал осматривать дом, а именно Наташкино окно. В окне он увидал свою знакомую, она с голым набухшим от возбуждения бюстом звала его к себе. С четвёртого этажа Наташка скинула Лютеру канат, он смотрел на него и недопонимал, за чем она его скинула. Она ему крикам в окно объяснила, что сломался дверной замок, и она его не как не может открыть. -Ну давай же полезай Лютер, что ты медлишь. Лютер поднялся с лавки, шатаясь он подошел в плотную к дому, где видел болтающийся из сторону в сторону канат, скинутый обнажённой Наташкой. Но как не пытался он схватить этот канат, у него не чего не получалось. На соседней лавке сидели пожилые женщины, они явно недоумевали, молодой человек не понятно, зачем пытался запрыгнуть на стенку девяти этажного панельного дома. В таком прыгающим состоянии Лютера увидели, мимо проходящий дежурный наряд ППС. После слов гражданин пройдемте, Лютер с удивлением про себя отметил, что не какого каната нет, и что Наташкино окно закрыт. Да подумал он, вот это вставило, после такой передышки. Наряду ППС он объяснил, что он только сегодня освободился и после передачи одной купюры в руки блюстителей порядка, тот последний и в прям подумал. -А что тут такого взрослый парень немного выпил и стоит около дома, не кому не мешает. Отведя Лютера за дом, его отпустили. Сразу после ухода наряда, появился отлучившийся Иммануил. –Ну что дружище куда дальше пойдём, спросил он. –Не знаю ответил Лютер. Может продолжим осаждать Наташкину квартиру, предложил Иммануил. Лютер нашел один самый оптимальный выход из тупикового положения. Он достал ещё пару таблеток, проглотив их без воды, он обратил внимания на своего спутника, который вырос до двух метров, с таким спутником Лютер, воодушевившись ещё больше, стал чувствовать себя выше Отца небесного, и путь дальнейших его похождений был для него ясен. Он направился в сторону Наташкиного дома. Зайдя в подъезд, Лютер обратил внимания, что его спутник опять стал прежнего роста. Иммануил говорил, что на лифте лучше не ехать, могут свет отключить и застрянем здесь на сутки, Лютер начал с ним спорить. Он не понимал и не хотел понять, зачем идти пешком, если работает лифт. Долго он спорил сам с собой, после того, как наш герой простоял возле лифта, он всё-таки нажал красную кнопку. Двери открылись подъехавшего сверху лифта, из лифта, с деревянным крестом, во весь человеческий рост, вышел очень странный человек. Одежда его Лютеру была не знакома, какое-то подобие простыни, подпоясанное куском материала. Он даже не обратил внимания на Лютера. Иммануил дружественно поприветствовал странного человека с крестом. Зайдя в лифт, Лютер нажал кнопку с цифрой четыре и спросил кто это. Иммануил сухо ответил, -да так, знакомый Павел. Лифт медленно поднимался к верху, как вдруг он остановился, свет потух. Иммануил светился, фосфорно-зелёным цветом. Лютер нервно, не прерывно нажимал на кнопку лифта с номером четыре и вдруг свет включился, лифт тронулся и набирая обороты стремительно понёсся в верх. По всей логике он уже давно должен был доехать до последнего этажа, но он мчался и мчался. Лютер уже начал беспокоиться, но Иммануил по-прежнему светящийся , его успокоил, -то, что с тобой происходит, это оплот глюценогенных веществ. Лифт остановился, Иммануил сказал Лютеру, -не бойся я с тобой. Двери лифта открылись. Очень интересный обзор открылся глазам нашего героя. Густо растущий зелёный сад, Лютер спросил у Иммануила, -что это. –Это твоя стихия, если тебе интересно, то пойдем, погуляем, не чего в этом саду плохого для тебя нет, ответил кролик. Лютер, выйдя из лифта, увидел, что небо за место обычного цвета всё тёмно красное и сам сад, какой-то не обычный. На одних деревьях вперемешку с фруктами росли медицинские шприцы с раствором тёмно-коричневого цвета внутри. На других деревьях, похожих на ель росли стеклянные, медицинские пузырьки с бумажной наклейкой, на которых чётко вырисовывались семь букв, САЛУТАН. На маленьких, густо растущих кустах, виднелись папиросы БЕЛОМОРКАНАЛ. Весь растущий сад был покрыт порошком белого цвета, словно снегом. В дали от сада, сидели три человека в восточных одеждах, посредине них стоял кальян, из которого выходили три шланга с муштуками на конце из которых, не спеша, втягивали в себя одурманивающий дым. Они обратили внимания на Лютера и один из них молча, бес слов протянул в его сторону шлангчик из которого шел дым. Лютер отказался, Иммануил подойдя к сидящим, поздоровался и сделал пару затяжек из кальяна, позвав Лютера они пошли погулять по этому чудному местечку. Вдалеке они увидели колодец и направились к нему, Лютера от жажды пересохло в горле, так что он даже не мог без напряга разговаривать. Они шли через поле всё усеянное маком, в разных местах поля им встречались полянки, на которых располагались группами по несколько человек молодые люди. Все они приветствовали Иммануила, и он им отвечал взаимностью. Пройдя красное поле, оно сменилось на зелёное, конопляное, на котором стогами были сложены несколько куч марихуаны. И опять какие-то весёлые люди, приветствуют Иммануила. Подходя к колодцу, Лютер обратил внимания, что колодец какой-то странный. Он был выложен из медицинских таблеток. Он наклонился в колодец и увидел за место воды вещество белого цвета. Лютер пальцем попробовал, это было молоко. Выпив ковш молока, он захотел пить ещё больше, а Иммануил поняв желания своего приятеля начал Лютеру показывать пальцем на двух литровую бутылку кока-колы. Он обрадовавшийся хотел взять бутылку, как вдруг она от его руки уклонилась в сторону. Лютер ещё раз попробовал её поймать, но опять у него не чего не получилось и тогда он начал за ней бегать, ловить её.

Громким детским визгом на лестничной площадке, был напуган, бывший капитан ВДВ в отставке. Быстро по десантски он вылетел на площадку, на которой с безумными глазами, разведёнными в сторону, гонялся какой-то маньяк, за молодым мальчишкой лет двенадцати с бутылкой лимонада в руке. Кувалда образным кулаком, рыжий десантник быстро прекратил это маньяческое преследование. Мальчишку десантник проводил до квартиры, а лежавшему Лютеру ударив с ноги пенок сказал –Давай вали пока в сознание, а то я тебе шею сломаю. Хлопнув дверью, кинконго-подобный десантник удалился. Иммануил похлопав Лютера по щеке ладонью, произнёс. –Лютер мы немного отвлеклись от пути, мы же с тобой к Наташке собирались. И в прям Лютер только сейчас вспомнил, что он только сегодня освободился и как он нуждался в сексуальном удовлетворение. Только он это подумал, как вдруг двери лифта открылись. На избитого, лежавшего Лютера смотрела его давняя подруга. Он заметил, что с тех пор, как они недавно расстались, она сильно изменилась. Наташка подошла к нему, вытащила из сумки платок, присела на корточки и нежным голосом поздоровалась с давним знакомым. Она пригласила его к себе, Лютер поднялся с пола. В голове, словно дятел поселился, он стучал по мозгу без остановок, в области носа острая боль, из опухшей верхней губы сочилась кровь. В таком состоянии он зашёл к ней в квартиру. Наташка проводила его в ванную комнату. Лютер посмотрел на себя в зеркало в отражение ,на него смотрел Иммануил. –Ну ладно дружище я пока тебя оставлю, отдохни немного, сказал Иммануил и исчез. Приведя себя в порядок, после холодного душа, дятел в голове Лютера немного успокоился, самочувствие улучшилось. Лютер вышел к Наташке, которая за время его отсутствия накрыла небольшой столик на двоих и поставила его в центре зала. Наташка удалилась в сторону кухни, через минуту она вернулась с бутылкой французского вина ,,Шато,,. До двенадцати ночи они разговаривали, вспоминали и смеялись. Охмелев от вина, Наташка кокетливо начала заигрывать с Лютером. Лютер всё понял, да и последний час он только об этом и думал. Лютер выйдя из за стола, подошёл к Наташке и взяв её за руку потащил в сторону дивана. Всё остальное, происходящие на диване, не оставило бы не одного режиссера порно продукции равнодушным. Лютер застал восход на том же диване, он ещё и не засыпал так, как в течении ночи половой акт он продолжал много, много раз. Лютер встал с дивана, Наташка спросила у него, -Ты куда - Я поеду пока утро, может Андрюху дома застану, сказал Лютер и взяв одежду направился в ванную. Ополоснувшись, он оделся. Заглянув в зеркало, он снова увидел Иммануила, тот говорил, что пару таблеток выпить не помешает. После такой ночи и впрямь надо немного зарядится, отметил про себя Лютер. Он достал из кармана таблетки, из колбы высыпал на руку последние две штуки и выпил их. – Иди пока с Наташкой попрощайся, я буду тебя на улице ждать, у подъезда, сказал кролик. Лютер зашёл в зал, подошёл к лежащий Наташке, и сказал, что ему надо идти. Поблагодарив за приятно, провидённую ночь, Лютер вышел из квартиры. У Лютера закололо сердце, он присел, глубокими вздохами он немного нормализовал биение сердца и направился дальше. Выйдя из подъезда, он увидел Иммануила сидевшего на лавке. –Иди сюда Лютер, посидим на тебе лица нет, сказал кролик. И впрямь Лютер вспомнил о провидённых сутках на воле. Он ещё не спал, напился водки, вина и всё это с таблетками перемешал. Да, себя я вообще не берегу. Сев на лавку Лютер закурил, сделав глубокий вздох никотина, он начал медленно выпускать дым сигареты, как вдруг его сердце закололо ещё быстрей, чем там, в подъезде, когда он выходил от Наташки. Лютер по совету кролика прилёг на лавку, как только он облокотился,, сильная,, судорога свела его тело, он рухнул на асфальт, с которого он сам больше некогда не поднимется, а только благодаря рукам рабочего из похоронного бюро ,,закат,,. Наташка после ухода Лютера ещё немного полежала на диване, после чего пошла на кухню и заварила себе кофе, с чашкой в руке она подошла к окну. Около подъезда она увидела машину скорой помощи, двух мужчин в белых халатах, не большая толпа из простого люда, которая шептала, что-то между собой и смотрели на кого-то лежащего возле лавке. Вот так банально выбыл ещё один персонаж из нашего повествования. Андрюха, которого судили в месте с Женькой, Федей и Геббельсом, но из-за финансовой состоятельности своих родителей, так удачно ушедшего от правосудия, поживал вполне не плохо. Он после того, как его выпустили из зала суда, кардинально поменял свой образ жизни, перестал употреблять все виды одурманивающих веществ, кроме спиртных напитков и то очень редко только по праздникам. Ему родители отдали два колбасных цеха и несколько торговых точек. Но работой он себя не утруждал, он только числился директором и получал доходы с товара, остальное всё делали люди, которые понимали нюансы коммерческой деятельности. Андрюха нашел себе не плохую гражданку, с которой он проживал в гражданском браке. У них родился ребёнок, но семейная жизнь не оторвала Андрюху от дружеских отношений с его подельниками. Он неоднократно ездил к ним в зону на свидании, возил постоянно им всё необходимое, чай, сигареты, глюкозу. Женек с Федей сидели в одной зоне и не раз посылали к Андрюхе гонца, который брал у него деньги и наркотики, и лично в руки отдавал всё Фёдору. Вот так Андрюха и поживал, пока он случайно не встретил своего бывшего, а если забегать в перёд, то и нынешнего потерпевшего Иосифа. Андрюха на день рожденье своей сожительнице, выпив немного водки, обнаружил, что у него кончились сигареты. Он решил прогуляться до круглосуточно, работающего ларька во дворе его дома. Подходя к ларьку, Андрюха увидел шумно стоявшую, выпившую компанию молодых людей. Они обратили на него внимания, один из толпы показывая на Андрюху пальцем, что-то говорил толпе. Андрюха увидел лицо того, кто показывал на него, это был Иосиф. Вся это толпа, из уст которой сыпался отборный мат, кинулась к Андрюхе и окружила его. Иосиф напомнил всем ту историю в машине и ударом в переносицу дал сигнал остальным, которые стояли, как хищные звери и ждали команды к нападению. Словно футбольный мячик на тренировке сборной Бразилии, пинали Андрюхино тело от одного в одно касание ноги к другому. Так бы это и продолжалось, но от пару десятков ударов, тело рухнуло на асфальт. На лежащие тело обрушилось ещё несколько ударов Иосифской ноги. Вся толпа со смехом посмотрела на лежащего Андрюху, из носа которого ручьём текла кровь, в таком состояние, они его оставили. Он лежал весь избитый, руки и асфальт были в крови. Из ларька выбежала молоденькая продавщица, подбежав к Андрюхе, она хотела помочь ему подняться, как вдруг он резко поднялся и побежал, не чувствуя боли. От захлебнувшего его разум гнева, он стремительно не чувствуя боли, направился в сторону своей квартиры. А там в это время мирно беседовала его сожительница с соседкой, зашедшей за солью. Влетев в квартиру, Андрюха их не заметил. Пролетев мимо них на кухню, он схватил кухонный топорик и так же быстро в порыве гнева, направился в сторону обидчиков. В дверях его пыталась остановить сожительница, увидевшего своего возлюбленного в крови и с топориком в руках. Напрасно она пыталась изменить содержание книги судеб, в которой предначертано было, выйти озверевшему, от гнева, Андрюхе беспрепятственно из квартиры. Так и случилось, он оттолкнул в сторону с прохода сожительницу, и громко топая по лестничной площадке, помчался за обидчиками. Подбежав к ларьку, он остановился, где-то вдалеке был слышен смех, и он помчался в погоню за этим смехом. Это был смех Иосифа, он обсуждал с пьяными приятелями, только, что произошедшую встречу с Андрюхой и по лошадиному ржал над этой встречей. С бешеным криком и с кухонным топориком в руках, словно Гомеровский герой Ахиллес врывался в гущу троянских воинов, рубя их на лево и на право, так влетел Андрюха в толпу обидчиков. Одного самого объемного из них, ударом топора в переносицу он вывел сразу из неравного сражения. Толпа обидчиков во главе с Иосифом, ринулась в разные стороны, кто куда. Но до-того, как лезвие топора войдёт в правую лопатку Иосифа, оно ещё нежно пройдёт по плечу азербайджанца, случайно оказавшегося в гуще событий. Ворча на своём языке ,,вай-вай,, он рухнул на асфальт. Андрюха рванул в сторону убегающего Иосифа. Долго преследовал его, наконец-то обуянный гневом Андрюха нагнал главного обидчика. Вогнав топорик в лопатку, Иосиф в бессознательном состоянии, весь в крови, упал. Андрюха присел возле лежавшего тела с топором, почувствовал боль в голове, по мере того, что его разум потихоньку пробирался через утихающий гнев, боли его становились всё сильней и сильней. Помимо его головы, болело его тело, глядя на лежавшего Иосифа, он напугался последствий. Повернув голову, он увидел, бежавшего прямо на него с куском арматуры, какого-то горца, громко кричавшего на непонятном для Андрея языке. Он пытался подняться, но перебитое тело не хотело слушаться команды мозга. в таком состоянии, настиг его родной брат того азербайджанца, который пострадал от Андрюхиного гнева. От удара арматурой в затылок, упал Ахиллес, и взгремели доспехи на павшем. Азербайджанец, упавшее тело пнул ногой и исчез в неизвестном направление. Сюжет происходящего в дальнейшем развивался по такому сценарию. Андрюху увезли в больницу, у палаты поставили охрану из правоохранительных органов, что бы он некуда не убежал, но это уже был не тот Андрюха. После травмы головы он сильно изменился. Целыми днями он стоял у окна и молился Богу, кроме религиозных книг в руки нечего не брал. Дошло до того, что его начала кормить с рук медсестра. По ночам он бредил, громко кричал, много раз гробовую тишину ночной жизни больницы, нарушали эти громкие, словно предсмертные крики -ЛО-Н-ГИ-Н, ЛО-Н-ГИ-Н, ЛО-Н-ГИ-Н. Не кто до сих пор и не понял, кто это или что это Лонгин. Приходивший неоднократно следователь, поначалу думал, что обвиняемый вводит следствие в заблуждение, дабы, избежать ответственность за преступление. Но чем чаще он приходил к обвиняемому, тем больше он приходил к мнению, что обвиняемый не претворяется. И на время назначенного лечения, следователю пришлось его оставить в покое. Лечение Андрюхе назначили в психиатрической больнице. По прибытию в больницу он сильно отличался своей буйностью от других больных. В основном все его инциденты с врачами были из-за того, что Андрюху во время чтения библии, звали на процедуры или во время молитвы его кто не будь, задевал. И тут начиналось, крики, удары, в сторону мешавших молиться, но всё это буйство быстро проходило, после дозы галоперидола. А так как Андрюха кроме чтения библии и молитв не чем не занимался, а в палате его кто ни будь отвлекал,

то дозу галоперидола, он получал постоянно. Вот от этих постоянных доз, разум его окончательно покинул. Он целыми днями на пролёт сидел на кровати, голова его постоянно была в наклоне, из постоянного открытого рта текли слюни, взгляд его из серо-голубого, перешел в бело-мутный. Интерес к религии пропал, как и к жизни. Приходившую к нему сожительницу он не узнавал, на все её вопросы, он просто на неё смотрел и взгляд его ещё сильней заставлял её плакать, а душевно больной, всё так же без каких либо изменений, сидел, распустив слюни, смотрел на плакавшую, незнакомую женщину. В палате, где проходил лечение Андрюха, на окнах с уличной стороны были наваренные решётки. Их то и пришли менять два выпивших рабочих, не обращая внимания на квартирантов палаты, подошли к окну, открыв его, они с помощью загадочных для наблюдательного Андрюхе инструмента, сняли с окна решётку. Андрюха смотря на них, первый раз за столь долгое время улыбнулся и пока один вылез на половину окна, а другой подстраховывал, Андрюха подорвался с кровати и с криками –Лонгин, ты меня обманул, сиганул мимо рабочих в окно своей палаты, находившейся на последнем этаже четырёх этажного дома. Гулявшие на улице менее буйные больные, под конвоем хорошо физически сложенных санитаров, услышав крик, обернулись. Без разумное тело Андрюхи рухнуло на землю, из ушей, рта носа, шла кровь. Один из гуляющих обратился к другому, сказав с чувством сожаления –жаль паренька, не мог позже прыгнуть, у них через двадцать минут обед на этаже. –Да, задумчиво протянул второй, и оба как не в чём не бывало

пошли гулять дальше. Вот ещё покинул и больше не вернётся в моём повествовании один из героев. Не мне и не вам судить правильно он вел себя или нет, им руководил тот период исторического времени, в котором он жил, а живём мы, в очень страшное время. Трудно понять, что добро, а что зло и каждый живёт по своему понятию о добре и зле, остаётся только добавить слова Цицерона ,,О времена, о нравы,, . Пострадавший Иосиф после ранения, чуть не отправившего его к праотцам, решил окончательно покинуть этот город и вообще эту безумную страну Россию, бурно агитирующаяся политика СИОНИЗМА ему в этом сопутствовала. Уже через три месяца он спокойно проживал в еврейском квартальчике, где у него проживали родственники, они то и устроили его работать в близлежащую синагогу, заведующим хозяйством, где на много лет он остался работать. Но пока мы его оставим , вернёмся к нему в конце повествования. А пока вернёмся к нашим оставшимся героям нашего время. Как вы помните Женек с Федей поехали отбывать свой срок в одну зону. Зона находилась в ихней области, и по этой причине у них было много знакомых, как среди уголовников, так и среди работников УИН, через которых они за определённую сумму денег не один раз обращались к Андрюхе, который до самоубийства активно поддерживал приятелей с воли, что бы те как можно краше отбывали свой срок. В зоне они сидели в разных бараках, но периодически встречались, так как оба они не встали на путь исправления, в лагерной жизни они заняли оппозиционную сторону по отношению к административным порядком. Периодические стычки с администрацией, часто заканчивались для наших героев выдворением в изолятор. В таком контрасте, проходило время отбывания наказания. Изолятор сроком на пятнадцать суток, потом суток десять в отряде и опять в изолятор. Оппозиционная сторона привела до того, что Женьку посадили на шесть месяцев в барак усиленного режима, а по-простому БУР. В БУРЕ сидишь, целый день в камере, раз в день на один час выводят гулять и опять в камеру. Там то и поймал Женька туберкулёз, первым этапом его вывезли на областную туберкулёзную больницу, на прохождение девяти месячного курса лечения. На больнице, Женёк встретил знакомого с его города, они жили в одном районе, звали его Швейда. Он вылечился от туберкулёза и что бы не ехать обратно в зону, Швейда остался работать уборщиком у врачей, помимо уборки исполнял роль санитара. Он рассказал подробности смерти общего друга Геббельса. Швейда сидел в зоне с одним из пассажиров того вагона, который и рассказал ему о последних минутах, жизни Геббельса. Швейда во время уборки у врачей уже так нарисовался, что на него не кто не обращал внимания, чем он и пользовался, плодом его доверия было наворованная куча всяческих таблеток, которых там только не было, но он сам больше предпочитал паркопан номер пять. Именно их то он и предложил после команды отбой Женьку. У Женька, как только обнаружили туберкулёз, сразу появилось сильное желания, что не будь употребить для души, что бы на время забыться. И вот у него оказалась возможность уйти на время от этой страшной реальности. Он взял у Швейды пять таблеток, махом руки он отправил их в рот, стоящий у кровати бутыль с водой, способствовал быстрейшему прохождению таблеток в Женькин желудок. Выпев таблетки, он услышал за дверью шаги. Женька лёг на кровать и накрывшись одеялом, претворился спящим. Дверь палаты с лёгким скрипом открылась. Громкими шагами кто то начал ходить по палате и наконец этот кто то подошел к лежащему Женьку. Женек почувствовал как чья-то рука легла на его плечо и начала его трясти. Он лежал делал вид что крепко спит и рука ещё сильнее начала теребить его плечо. Женек, сморщив глаза начал потихоньку поворачиваться, увидев, кто его будет, он рассмеялся. Это был белого цвета кролик, который с ухмылкой смотрел на него. -Ну как ты брат, на ходу. Сказал кролик и протянул свою лапу к Женьку, -меня зовут Иммануил. Женек без малейшего удивления, словно говорящие кролики, это такая же повседневность как домашние кошки, протянул ему свою руку. После этого пожатия рук, сидевший на кровати, в этой же палате Швейда уже не видел того, что видел его земляк. А земляк его видел, белого кролика звавший себя Иммануил, который предлагал ему чудо прогулку по истории человечества, и обещал встречу с очень интересными людьми. Женек сидевший в БУРе серьёзно увлёкся литературой, которая в БУРе не запрещена, да и сами представьте, что можно делать в камере без литературе. Женька днями на пролёт читал, и в основном историю и конечно заманчивое предложение, о прогулке по истории его заинтересовало, он без колебаний согласился. Стянув с матраса простынь, Женек с помощью кролика проделал в середине надрез, что бы пролезла голова, натянув на себя простынь, он выглядел в ней как римлянин в белой тоге, так думал он, а на самом деле вид его был похожий на постояльца больницы для душевно больных. -Ну что я готов, сказал Женек обращаясь к Иммануилу. -Да действительно готов, ну раз готов то пойдём, ответил кролик. И они оба направились в сторону открытой двери, палаты. По выходу из палаты Женек с удивлением для себя отметил, что коридор сильно изменился, конца его не было видно, с обоих сторон стены были усеяны не большими окошками на которых крепились не большие ручки с номерами. Женька крутил головой по сторонам не чего больше кругом не было, Иммануил объяснил ему что эти номерки это даты того или иного исторического периода. Какой тебе больше интересен, такое и открывай окошко. Иммануил открыв окошко с номером шесть, предложил Женьку, стоящему в белой тоге, заглянуть в неё. Женек чуть пригнувшись, почти всю голову засунул в окошко, что он увидел, его поразило. Он видел словно от куда то с неба, большую местность, какой то лес, рядом с ним лежал, на холмах зелёный луг, чуть дальше текла река, Женек присматриваясь увидел в близи реки не большую гору в которой виднелось не большое пещерное углубление, у которого стояли на коленях люди, но чем то схожие на обезьян. Они молились на лежавший перед ним, больших размеров камень. Один из них, что-то начал кричать другим и показывал пальцем в сторону леса. Вся та компания быстро схватилась за рядом лежавшие подобие копий и деревянно-каменные топоры. Вся толпа помчалась в сторону леса. Женек посмотрел в сторону леса, куда побежала эти питекантропы. А в стороне леса, спокойно прогуливался, здоровенный, серого цвета мамонт. Подбежавшие человека подобные обезьяны начали громко кричать и стучать об камни. Мамонт начал крутится и, сорвавшись с места, помчался обратно в сторону леса, это го то и хотели охотники. Побежав за ним в лес, они в гуще зелёных листьев исчезли с Женькиного вида. Как только они пропали, всё вокруг затряслось, лес зашевелился, горы завибрировали, вдали показалось больших размеров, ледяная глыба это даже больше чем глыба, так как она сносила всё на своём пути. Деревья словно газонная трава под ступнёй человека ложились на землю, даже горы её не в силах остановить, она смела всё на своём пути и вскоре всё, что видел в окошко Женек это, покрывшую всё вокруг большую глыбу льда, которой не было видно конца. Женек закрыл окошко, Иммануил с усмешкой спросил. –Ну как интересно. Ошарашенный от увиденного Женёк, молча с отвисшей челюстью, махнул головой. Иммануил предложил Женьку продолжить прогулку, они прошли в перёд по коридору. Номер девять на ручке окошка Женька привлек, так как его номер квартиры был такой же, он открыл окошко, просунул в него голову. Вид ему открылся опять с высоты птичьего полёта. Много тысячная, в лохмотьях за место одежды, толпа больных, хромых стариков, женщин, детей, которые были покрыты с ног до головы болезненными пятнами, удалялись от египетских пирамид. Впереди этих странных исходцев шел, хорошо одетый, с прямой осанкой, без каких либо признаков болезни, молодой человек. Женька внимательно начал присматриваться и прислушиваться. Толпа людей, обратилась к молодому человеку. –Моисей мы не уверены что долго сможем идти, посмотри на нас, мы все искалечены и больны, кричала толпа. Моисей, так звали молодого человека, поднятием правой руки к верху, просил слово у толпы. Толпа у молкла, воцарила тишина. Моисей начал толпе объяснять, что уход ваш из Египта неизбежен, и он напомнил им о тех годах проведённых в рабстве у египтян, не сам он их ведёт, а всевышний желает этого. После получасового обращения к толпе, он её убедил в правоте своих слов, и вся толпа словно под гипнозом двинулась дальше за Моисеем. Как только толпа тронулась Моисей с облегчением вздохнул, вытерев рукой пот он снял с пояса не большой кисет, достав от туда не большую горсть порошка он засыпал её в рот и морщась от горечи, почёсывая кончик носа последовал опять с толпой. Закрыв окошко, Женька обратился к Иммануилу. –Иммануил а что к ним в окошко спустится нельзя. –Конечно можно, ответил кролик. –Но для этого надо ещё таблеток. Женек с кроликом вернулся в палату. Странно по возвращению в палату, он не обнаружил в ней Швейду. Начав крутить головой по сторонам, Женек с удивлением для себя, увидел, за место больничных кроватей, кругом были растущие деревья. –А, где же Швейда. –Он наверное заблудился, ответил кролик. –Да, наверное, согласился с ним Женек. И они оба направились искать Швейду. После не удачных поисков, Женек присел на не большой пенёк, находившейся рядом с деревом. Озираясь по сторонам, он всё не как не мог понять, куда же подевался Швейда. Женек прислонив ладони к губам, начал громко кричать. –Шве-й-да, Шве-й-да.

Уже почти засыпающий Швейда, испуганно вздрогнул. От рядом лежащего его знакомого земляка, объевшегося таблеток, громко вылетали буквы, обозначающие в наборе, из шести штук его фамилию. Швейда резко подорвался к лежащему, на кровати и истерично кричащему Женьку. Ударами ладони по лицу он вывел Женька из абстрактного мира. Словно дым рассеялись деревья в палате. Швейда смотрел ему прямо в глаза, он испуганно спросил. –Ты как нормально. Потихоньку Женькин разум начал понимать, что с ним происходит. И он, вслух процитировал античную цитату. –Я мыслю, значит я ещё существую. Долго они сидели, беседовали в палате, при лунном свете. Под утро, когда восход был уже близок, Женек спросил у Шведы. –У тебя таблетки остались. –Да ответил последний. –Ну тогда дай мне ещё столько же а то меня уже отпускает. Швейда из подушки достал не большой свёрток с таблетками, отсчитав, пять штук он дал их Женьку. –На, если хочешь бери, только смотри аккуратней, а то крышу оторвет. –Да ладно хватит тебе я и больше употреблял и не оторвало как видишь. После употребления ещё пяти штук, опять от куда то появился Иммануил. Он извинился за отлучение и предложил Женьку продолжить прогулку. Они оба вернулись в коридор, который поменял свой обычный цвет, на ярко красный. –Ну что спустимся в окошко или продолжим смотреть, проговорил Иммануил. –Конечно спустимся, для этого мы и пришли сюда, ответил Женек. -Ну тогда выбирай, куда пойдём. Женёк окинул взором нескончаемый коридор с окошками. Он прошёл немного вперёд и показал пальцем на окошко, -вот сюда сказал он кролику. Иммануил подошёл к окошку, открыв его двумя руками, раздвинул сначала в стороны, а потом вытянул окошко вверх, которое больше стало похоже на дверь. Ну, что за мной, прокричал Иммануил и длинным прыжком сиганул вверх. Подобие водяных кругов расходились в разные стороны, там куда только что прыгнул кролик. Женек не долго думая, сиганул в ту же дверь, покрытую мыльно ледяной пеленой. Затянувшаяся пелена за Женькиной спиной перенесла его во время античной Греции. Он очутился на натоптанной земляной дороге ведущий к городу, больше похожей на крепость, выстроенного из обтёсанного морского камня. По дороге шел, опираясь на посох, с длинной , седой бородой старец. Женек догнал его. –Слышь браток, это что за город, обратился он к старцу. Обернувшийся старец с гордостью произнёс – Афины. Женек увидел, что стоящий перед ним старец слепой, но через чур подвижный для его лет, а лет ему на вид было шестьдесят семь. – а ты что здесь впервые, спросил старец. – Да можно сказать впервые, ответил Женек. Ну тогда пойдём, тебе будет интересен этот чудный город. По дороге Женьку старец рассказывал о не давней троянской войне, много славных героев полегло, много народа скоробило об этой войне с той и другой стороне. И слепой старец предложил послушать начало его поэмы, которую он сочинил именно об этой войне. Женька согласился, такая перспектива, скрасить их ней путь к городу. Старец, приставив жатый кулак к губам, прокашлялся и начал, словно молитву свою поэму. – Гнев о богиня, воспой Ахиллеса Пилеева сына,

Грозный, который Ахеяным тысячу бедствий содеял..........

Подходя к городу, старец прекратил свою поэму. – Ну что скажешь, проговорил он, обращаясь к Женьку. – Где-то, я её уже слышал, ответил он. Взбесившийся старец начал нервничать в припадке эпилепсии, он кинулся на Женька с криками это моя поэма, ты негде не мог её слышать. Легко увернувшийся от слепого старца, Женек еще раз повторил, что он её уже слышал. Старец рухнул, из его рта хлынула белая пена и в конвульсиях задёргались его члены. Женёк с испугом подбежал к старцу, от страху его разум потупился, и он начал метаться вокруг тела, не зная, что делать. Его запутанный разум, распутал появившийся Иммануил. Он начал упрекать Женька, за то что он забыл откуда он и где он и что лежавший перед ним старец, это и есть тот самый великий слепой певец АЭД, которого он читал ещё в детстве. Женек и вправду читал эту книгу в детстве. Он запирался у себя в комнате, открывал книгу и восхищался подвигами в этой книге, не раз он мечтал быть одним из этих героев этой книги. И вот сейчас он стоит перед тем, кто написал эту книгу, которая оставила неизгладимый отпечаток в его характер. Неужели это тот за кого я думаю, сказал Женёк, обращаясь к Иммануилу. Да это Гомер ответил кролик. – И что нечего нельзя сделать, чтоб поднять его на ноги, продолжал Женек. – Можно ответил кролик. Лежавшее тело старца уже не шевелилось, как в друг хриплым голосом он проговорил, - Посох, его рука потянулась к рядом валяющемуся деревянному посоху. Подтянув его к себе, он так же лежа дрожащими руками, отвинтил ручку посоха, из которой высыпал на ту часть руки, где в наше время носят часы вещество белого цвета. Вздохом через нос он в дыхнул весь белый порошок, трясущиеся его руки стали более послушными, хриплый голос сменился на нормальный. Он встал, вытер пену на лице, отряхнулся от пыли, ногой нащупав откинутый на время глубокого вздоха, посох. Старец со словами мне с тобой не по пути, опираясь на посох, направился в сторону города. Женек молча провожал великого старца взглядом, как вдруг мимо него, непонятно откуда взявшись, промчалась толпа Афинян, они все бежали и с испуганными глазами смотрели на Женька. Пока он стоял, не зная, что делать, ещё Больше народу мчалось в ту же сторону и опять тот же испуг в глазах. Женек силой остановил одного из бегущих. – Вы куда все бежите, спросил он. Как куда, изумлённо ответил бежавший и вырвавшись побежал дальше. Недоумевающий Женёк схватил мальчишку, яро по молодецкий бежавшего за всеми. – Куда, куда ты, что с ума сошёл, ответил мальчишка и грубым тоном добавил обход через две минуты. Вырывающий мальчишка, тоже с толпой удалился. Женек остался один, так как Иммануил исчез вместе с толпой. Он стоял по середине и не знал, куда ему идти, удаляющийся старец уже исчез с поля зрения. Женек смотрел в сторону города и решил, что надо идти именно туда, а там будет видно. Идя по дороге, он услышал басистый громкий голос, доносившийся, откуда-то с неба. – Построились на обход. Женек остановился, ещё громче раздался голос. – Давай, давай просыпайся, там врачи уже в соседней палате. Патрясываниями за плечи, Швейда выводил из транса, наглухо одурманенного Женька. Потихоньку он начал возвращаться в его родной мир. А в его мире шёл как всегда, в десять часов утра, на областной туберкулёзной больнице, врачебный обход. В палату зашла свита врачей, они посмотрели на больных. В середине этой свиты стоял глав врач, опухшие синяки под его глазами, свидетельствовали о бурно проведённой ночи. Не обращая внимания на одурманенного Женька он спросил у всех в палате. – Жалобы, заявления есть. В палате на миг воцарила тишина. – Ну и ладненько, проговорил вожатый свиты и, развернувшись, они направились дальше по обходу. Ещё полностью не вернувшийся в реальный мир Женек, увидел в дверях палаты Иммануила и спросил его – Ну что пойдём гулять дальше. – Конечно, если ты хочешь, то пойдём, но сначала надо догнать старца и извинится перед ним, ответил Иммануил. – А, где он сейчас, продолжал Женек. – Наверно уже в городе и пока он там не потерялся, то надо его догнать, ответил кролик. И они оба побежали к вытянутому окошку, что бы вернуться в Грецию. С удивлением для себя, Женек отметил, что такого окошка на стене нет. Он начал щупать руками стену, где по его мнению должно быть окошко. –Не может быть, кричал он и продолжал трогать руками стену. В таком вот состоянии его увидели, выходившие, из соседний палаты врачи, продолжавшие свой утренней обход. Прибежавшие на вызов охранники из дежурной смены, скрутили Женька. Врач дал заключение, зек который перед ним, в наркотическом опьянение. После такого мед заключения, у нашего героя, началось новое, не историческое, а совсем иное путешествие. С начало его уволокли в опер отдел, чтобы те с ним разбирались, что и где он взял, кто пронёс с воли, ну и все вопросы были в этом роде. Но там опера сказали, что сегодня им с ним нет смысла работать, он вообще не чего не соображает. –Мы с ним завтра поработаем, сказал старший опер отдела. Женька унесли в изолятор, где его пристегнули наручниками к батареи в душевой комнате. Начальник изолятора включил на всю громкость магнитофон, где под звуки музыке немецкой группы рамштайн, начал с помощником своим, окучивать резиновыми дубинками, с двух сторон, висящее, беспомощное тело. Попав в такую ситуацию, как наш герой в российских тюрьмах, мало, кто делает различие между больным туб, ВИЧ или, ещё, что не будь. Итог один, идентичен тому, что происходит сейчас с нашим героем. Долго ещё принимал на себя, удары резины, Женькино тело. Но боль ему была не почём. Дело в том, что его глаза, видели совсем иную картину. А выглядела эта картина так. Мощный дубовый стол, стоял прямо перед ним, за столом сидели, три человека, одетые в чёрную, религиозную одежду. Над головами у них на стене висел больших размеров чёрный крест. Рядом со столом, стоял в такой же чёрной рясе, какой-то человек, с грубым чертами лица. В руках у него было пергаментное письмо, которое он громко читал, смотря Женьке прямо в глаза. Женёк из того, что читал этот странный тип, понял только два слова, - Именем инквизиции. И после этих слов, стоящих по бокам два головореза, начали железными наколёнными прутьями, прижигать Женькино тело. От всего увиденного, Женька охватил мысленный страх, он начал дёргаться, пытаясь вырваться, но всё было напрасно, стальные наручники, не хотели его отпускать. После того, как головорезы оставили своё дело, к весящему Женьку, подошёл человек, с горящим факелом, он злобно улыбнулся и ткнул факелом Женька в лицо. От такой экзекуции он потерял сознание. От холодной, ледяной воды, льющийся на Женькино тело, он очнулся. Первое, что он увидел, это кирзовый ботинок. Подымающийся его взгляд увидел обладателя, этого ботинка. Это был здоровенный сержант, который его сначала отправил в нокдаун, а потом снял его с пристегнутой батареи и начал откачивать. Покрутив по сторонам Женек увидел, что он не в средневековье, а в камере изолятора, областной туберкулёзной больнице и с ним ещё два сержанта, которые его уже в течении получаса били, пинали. Пощупав своё лицо, он убедился, что оно не в ожогах. Глубоким вздохом он набрал в себя воздуха и медленного начал его выпускать, происходящие с ним в реальности его не волновало, а даже наоборот он был в весёлом настроении. Видя этих злых сержантов, он радовался, потому что те лица, которые сидели за дубовым столом, выглядели ещё хуже, чем эти два <Ангелоподобных> лица. Увидевшие эту картину сержанты, не понимали, что с ним происходит и они оба решили, что ему уже на сегодня хватит. – Пусть проспится, сказал один из них, обращаясь к другому. –Ну да, пусть отдохнёт, а то он так не сдюжит, сказал тот второй и они оба покинули камеру. Звук железного закрывающегося затвора, раздался по всему изолятору. Женек остался один сам с собой, он лежал на бетоном полу и начал осознавать ту реальность, которую происходит с ним. Он вспомнил всё, что с ним случилось, за последние сутки и от этого дверь в его мозгу, открылось для страха, который не заставил себя ждать и молниеносно ворвался в Женькин мозг, из которого распространился по всему его телу. Женька знал, что утром начнётся всё сначала, только ему уже будет трудней пройти все оперативные мероприятия, так как эти он прошёл налегке, под воздействием таблеток ,, паркопан,, номер пять, за которые он и здесь находится в этой камере. Так он и лежит на бетонном полу, размышляя, что и как он будет говорить завтра на допросе у оперов. Женька знал, что их в первую очередь интересует, где взял, кто принёс. Если бы не жизненные Женькины убеждения, то он мог сказать правду, что это ему Швейда дал таблеток и все негативные моменты оперативного мероприятия, проходил бы не он, а Швейда, а он сам бы отделался пятнадцатью сутками проведенных в штрафном изоляторе. Так и пролежал он на полу до восхода солнца, от которого он только видел несколько лучей, проходящих в его камеру, через железную решётку. Под нежно, щекочущею кончики солнечных лучей. Женькино сознание отключилось. Он заснул, но не долго был его сон. Уже через час, всё те же ноги в кирзовом ботинке пинали его в ребро. – Давай просыпайся, тебя ждут. – Встаю, презренно ответил Женек. Поднявшись с пола он, пошёл следом за сержантом. Сержант отвёл его в специальную комнату, где его ждал оперативный работник. Но не суждено было состоятся этому диалогу, между матёрым опером и зеком. В горле у Женька пересохло, с каким то горьковатым вкусом, он непроизвольно закашлялся и кашель его становился всё сильней и сильней. Понявший, что происходит, опер начал кричать, чтоб тот звонил на вахту и вызывал врача. Женёк уже не стоял, а присел на корточки и всё также безостановочно кашлял. Это изнутри его съедал туберкулёз, пытавшаяся побороть его, иммунная система проиграла поединок. И Женек рухнул на пол, изо рта его хлынула тёмными сгустками кровь. Прибежавший дежурный врач, после прощупывания пульса, тихо прошептал себе под нос. – А такой молодой был парнишка. С того момента, как Женька увели Швейда не спал, он хоть и знал Женька давно, но был не уверен в его стойкости и поэтому ждал, что за ним вот вот придут. Он с опухшими глазами вышел на улицу покурить, прикурил сигарету и начал её жадно курить, как вдруг он увидел двух санитаров из зеков, несущих кого-то в перёд ногами. Особого удивления эта картина у Швейда не вызывала, так как на областной, туберкулёзной больнице, регулярно, кто-то уходил к праотцам. Швейда присмотрелся к лежащему, на носилках он увидел, бледное, неживое лицо Женька. Швейда замер на месте, неописуемое чувство обуяло его, из не спящих глаз прорвались слёзы. Женька уже давно не видно стало, а он всё стоял и смотрел, куда-то в бездну. Всю эту картину, свесив ноги с карниза здания, наблюдал белый кролик. Он с хитрой улыбкой, провожал взглядом двух санитаров, несущих на носилках бездыханное тело.

Федор в той же зоне, где начинали вместе с Женькой они отбывать срок назначенным судом, узнал об очередном приходе смерти к его близкому другу. За то время пока он сидит, умерли или были убиты все его друзья детства, с кем он не раз попадал в неприятности и не кто не когда не оставлял в беде, проблемы одного, решали всё вместе. А где теперь они. Где Геббельс. Где всегда весёлый Лютер. Что случилось с Андрюхой, кто даст ответы на все эти вопросы. Тяжело переживавший все эти потери Федор, на вид выглядел всё также, без особых изменений, но душа его сильно постарела, и вот ему сообщили о смерти Женька. – нет этого не может быть, может эта ошибка, может это был не тот Женек, так он говорил себе, но от этого в реальности ничего не менялось, Женька уже не вернуть. По прошествии нескольких лет в зоне, Федор узнал все подробности смерти Андрюхи и то, как Иосиф его избил до полу смерти, ещё больше в душе его отложилась злоба на Иосифа. Чуть позже мы к их ней встречи подойдём, а пока вернёмся к Фединому отбыванию наказания. Как вы помните, он принадлежал к отрицательным кругам, которые постоянно конфликтовали с администрацией и попрошествию многолетнего сопротивления, администрация колонии, вынуждена была пойти на уступки уголовников. В зоне участились конфликты между уголовниками с летальными исходами, всё чаще стали процветать передозировки, наркотическими веществами. От проноса в зону запрещённых предметов, много кто зарабатывал из администрации, коррупция процветала кругом, слово взятка, среди чиновников стала, как доброе утро. За деньги в зоне можно было купить всё, в плоть до дам лёгкого поведения. И само собой такой порядок в зоне, не устраивал местное Управление Исполнение Наказание. Первое, что сделал начальник управления, это уволил с занимающей должности начальника колонии. На его место он назначил другого начальника из соседней области, в которой все колонии занимали первое место в соревнованиях, между колониями России, по строгости отбывания режима наказания. Фамилия нового начальника колонии была Морозин, на все попытки уголовников подкупить нового начальника, они получали отказ. Первое, что сделал Морзин, это клуб, которого в зоне не было. Само собой, такой бардак в зоне его не устраивал.

На все новшества хозяина, отрицательная часть уголовников, ответила категорическим отказом. Среди них был и наш оставшийся герой Федор. Его Морозин вызвал на беседу, которая, в общем, не состоялось, так как с ходу на все предложения нового начальника, Федя ответил отказом в грубой форме. Что конечно не могло ускользнуть от самолюбия начальника, и он пообещал, что Федор за это пострадает. Так и получилось. Сидевшего в изоляторе Федора, выпустили в отряд, он не понимал, почему его выпустили ведь, у него ещё не закончились те пятнадцать суток, которые ему дал начальник, после беседы с ним. Федор пришёл в отряд и не успев даже сходить в баню, как прибежал дневальный из штаба и сказал Федору, - Собирайся с вещами на вахту, тебя на этап увозят. Федор у дневального узнал, что его везут в зону от куда перевели нового начальника колонии Морозина. Там он был начальником опер части. Собравшийся Федор взял спортивную сумку с вещами, попрощался с друзьями и пошёл на вахту, где уже ждали воронок те зеки, которые по оперативным сводкам числились, как отрицательно настоянные. Они стояли кругом, в кругу раздавался громкий смех, все собравшиеся делали вид, что им всё равно с какими трудностями в жизни сталкиваться. Но они ещё не знали, куда их всех отправил новый начальник. Подошедший Федор вызвал у уезжающих ещё больший смех, один из зеков здороваясь с Федором, обратился к нему. –Дружище и ты тоже с нами трогаешься. Федор просто махнул головой, но на устах его улыбки не было, кто-кто, а он знал, куда они едут. Дело в том, что один его знакомый отбывал прежний свой срок именно в той зоне куда их везут и он много Федору рассказывал об той житухе. В показательной зоне, где нет, не водки, не наркотиков и ты постоянно под контролем администрации, в общем, перспективы на красивую жизнь не какой.

Подъехавший автозек , в очередной раз был готов принять в своё железное чрево, покалеченные судьбой, человеческие души. Морозин сам лично пришёл посмотреть и попрощаться с людьми отдавшимся под силу своих амбиций. Он стоял, надменно улыбался и наблюдал, как один за другим, исчезали в железной будки автозека. Когда погрузка была завершена, Морозин подошёл к двери будки и просунув в неё голову, обратился к сидящим зекам. – Ну, что счастливого пути, негодяи, через сутки, каждый из вас, изменит кардинально свой образ жизни. Проговорив он громко рассмеялся и ладонью руки нервно ударил по железной будки. На слово негодяи, отрицательная группа зеков ответила начальнику отборными, ругательными фразами. Уже к полдню всю группу зеков, под лай собак и крики солдат с автоматами, пересадили в спец вагон для этапирования ,, Столыпин,, Поездом они доехали до пересыльной тюрьмы, с которой на следующий день их повезут в зону. На пересыльной тюрьме, порядок не чем, не отличался от того места, где ещё сутки назад были, ехавши зеки. Здесь полностью власть была в руках зеков и от этого на пересылки всегда было много наркотиков, водки и в общем всего, что пожелает твоя душа, только плати деньги. Федора, когда провожали из барака, подогрели деньгами на дорогу, на которые он сейчас собирался устроить отдых своей душе. Он приобрел на деньги пять граммов опия и две упаковки таблеток,, Реладорм,,. Как порядочный человек Федор, поделился покупкой с товарищем. Вся компания начала после употребления обсуждать конечную свою остановку и каждый высказывал, как он будет вести себя в новой зоне. По их ним словам, не кто не хотел идти в разрез со своими амбициями. Только Федор сидел и молча, слушая смотрел, на всех бурно, беседующих зеков, он допил оставшиеся две таблетки и пришёл только тогда в сознание, когда громкий голос кричал ему в ухо, -Подъём, приехали. Открыв глаза Федор увидел перед собой стоящего конвойного. Он не помнил, как и когда его вывезли с пересыльной тюрьмы, как посадили в автозек и как ехали до зоны. Всех их с кем Федор ехал с зоны, выгрузили с машины и построили в две колоны. По фамильно конвой передал их в распоряжении администрации колонии. Всех строям повели в комнату бытового обслуживания, а по-простому КБО. По громкоговорителю Левитановским голосом объявили, - всем дежурным по секторам срочно прибыть в КБО. Со всех сторон в КБО, начали стягиваться представители законной власти, одетыми в камуфляжную форму.

По прибытию в КБО, всех вновь прибывших, подвергли тщательному обыску, после которого всех переодели из спортивных костюмов в серую робу, взамен отобранных ботинок, кроссовок, выдали кирзовые сапоги, времён великой отечественной войны. После смены имиджа, вновь прибывших зеков «Имиджмейкеры», погнали всех в парикмахерскую, где всех остригли на голо, а потом в баню, где буквально за десять минут все помылись. После всех этих мероприятий, опять построили в колону по два и повели к баракам. По дороге Федор заметил, что новая для него зона, сильно на вид отличалась, от той из которой он приехал. Новая зона, была кругом вся в плакатах, по дороге он не встретил не одной кучи грязи, всё было, словно вылизано, не было забросано окурками. И пока Федор мысленно проводил аналогию, между лагерями, он не заметил, как оказался у барака обнесённого железными листами, так что не было видно, что там, в нутрии, на входе красными красками виднелась надпись карантин. Открывается дверь тоже из наваренных железных листов и по одному запускают в карантин. В карантине в два ряда друг напротив друга, образовывая коридор, встают помощники администрации колонии из таких же зеков, осужденных по различным статьям. Их именует законная власть, как «Активисты» и вот они набрасываются на вновь прибывших, с криками : - Бегом, давай быстрей. И ты бежишь по этому коридорчику, а на тебя со всех сторон сыпаться удары, пинки и всяческие крики. Тот, кто чуть затормозил, в дальнейшем об этом пожалеет. Без церемонии «встречи» показательный лагерь был бы не возможен, ведь с самого начало человека следовало превратить в истерзанную плоть. Лишить его воли и способности логически рассуждать. И так после пробега по «коридору», начинается процедура подъема в зону. Её не мог миновать не кто. После заполнения многочисленных анкет, вступление в актив, пока формально. Каждый прибывший в карантин, должен был помыть туалет с красной повязкой на руке, это делалось для того, что бы уровнять всех до одного уровня. И вот когда вся процедура прошла, тебя выгоняют на улицу, начинают учить ходить строевой. В карантине ты можешь находиться целый год, а если ты полностью со всем согласен, то месяц через два тебя выпустят в зону. После выхода в зону, шли лагерные будни…Сирена… Подъём… Проверка на плаце… работа по восемь часов. Снова проверка на этот раз вечерняя. Восьми часовой сон. И опять сирена. Подъём.

Вот в общих чертах, с чем придётся, столкнутся нашему герою. Очередь дошла до Федора, бежать по коридору, выстроенных активистов, которые были одетые в чёрные одежды, с блестящим от солнца отливами. Приведший их в карантин лейтенант, толкнул Федора в спину и добавил:- Бегом, пошёл шире шаг. После такой психологической атаки, сознание Федора ещё не отошло от вчерашних употреблений, полностью сдалось, и всё мероприятие он прошёл на автопилоте. Разум в его голову только пришёл после команды отбой. Он лежал на кровати и пытался понять, что с ним произошло, почему он так спокойно прошёл все оскорбления в свою сторону со стороны активистов. Нет, Федор не был трусом, просто после приёма опия с таблетками, в клетках мозга ещё ходили остатки этих веществ, они то и не давали понять происходящего, а по всюду расположившиеся активисты, постоянно кричали в ухо: - На право, налево, бегом. Сознание поддавалось этим командам. Ближе к полуночи Федор всё лежал и не как не мог отойти от жестоко приёма в новое учреждение. В бараке где он лежал была полнейшая тишина, которая прекратилась громким храпом, который начал раздражать не спящего Федю. Храп становился всё сильней и сильней, те остававшиеся частицы наркотических веществ, которые блуждали в крови, периодически попадали в головной мозг, который в свою очередь, делал то, что от него хотят, когда вгоняют всяческого рода одурманивающие вещества. После очередного ночного вздоха, издовающийся звук горлом, словно штопор для открывания винных бутылок, пробирался в Федину голову, через ухо. Федор приподнял голову, что бы посмотреть на это чудо природы, которое так безобразно храпит. Храп раздавался в другом конце барака, так что Федор не мог увидеть этого «Мутанта». Он лёг, накрыл голову подушкой, что бы хоть не много заглушить этот раздражающий звук. Как вдруг раздался голос шёпотом - Федь ты спишь? Обернувшийся Федор не кого не увидел, он подумал, что это ему от бессоннице показалось, и опять накрылся подушкой. – Федор ты что спишь? Опять раздался голос, Федор лежал не откликаясь, что-то дотронулось до подушки лежавшей на голове Фёдора. Федор резко откинул её и увидел, перед ним, в потёмках стоял белый кролик, который с улыбкой на устах проговорил : - ты что дружище не надо нервничать всё под контролем. – Ты кто, спросил у кролика Федор. –Я, как ты видишь кролик, причём говорящий, а зовут меня Иммануил, если тебе интересно ответил кролик. Федор повторил свой вопрос:- ты кто?. – Я же уже тебе сказал я Иммануил, злобно ответил кролик. Ну то что ты Иммануил, мне вообще не о чём не говорит. А то, что ты кролик, да ещё и говорящий, это говорит о том, что ты не такой как я, так, что я думаю, что мне с тобой не по пути, давай с тобой прощаться будем, сказал Федор и опять накрыл голову подушкой. Кролик сорвал с его головы небольшую подушку и прокричал Федору в ухо. – я тебе последний раз говорю, пойдём со мной. –Нет, я же тебе уже сказал, давай прощаться, злобно ответил Федор. –Ну смотри, ты ещё об этом пожалеешь, угрожающим тоном проговорил кролик и словно мыльный пузырь он лопнул. Федор не понял, что это было, но когда Иммануил исчез, на Федора упал обрушившийся, кусок штукатурки. Федор матерившийся, стряхнул с простыни кусок штукатурки и лёг, закрыв глаза. Он заснул, не смотря на тот раздражающий храп. Тело Федора отдыхало, но возбужденный, последними событиями мозг, не мог остановить свое рабочее состояние, и он посылал сигналы, которые воспроизводились в голове в виде сна. Фёдору снилось. Жаркое, дневное, летнее солнце, обжигало, лежавшего на пляже Федора, рядом стоял магнитофон, из которого разносился по пляжу голос Антонова, с песней :- Море, море, шум прибоя… он лежал без каких либо забот, рядом, где стоял магнитофон, лежала барсетка, в которой была нормальная сумма денег, она передавала Федору ещё больше воодушевления. Через солнца защитные очки, Федор разглядывал лежавших на пляже людей, они лежали также как и Федор, а кто и мирно беседовал, между собой. Все они пришли отдыхать сюда от мирной суеты. Около самого берега, шумно визжали, играющие на волнах от проплывшего парохода дети. Мимо туда сюда из воды, а кто и в воду, ходили загорелые тела мужчин и женщин. Федор обратил внимание на девушку, выходящею из воды, о боже она была похоже на Афродиту, богиня красоты позавидовала бы её красоте, про себя заметил он. Она направилась в его сторону, в ярко жёлтом купальнике, который плотно обтягивал её бёдра и бюст, шоколадного цвета, от загара. Её кожа была покрыта ещё не успевшими, испариться от пекущего солнца, водяными каплями. Она словно сошла с обложки модного журнала, но что-то Федору в ней было знакома. Девушка подошла к нему, - Привет Федор, кокетливо она обратилась к нему. Внимательно присмотревшись, он узнал в ней свою старую знакомую, которую не видел очень давно. –Да, ну, не может быть Ева это ты? прокричал удивлённо Федор. Старые знакомые начали вспоминать времена давно минувших лет. Поведение Евы, явно давало понять, что просто беседой ихнея встреча не обойдётся, а после того, как она эротично положила ему свою руку на живот, то он понял, что придётся ущемить своё тело на пару граммов белка. –Да, да проговорила она шёпотом Федору в ухо, чуть касаясь его своими тёплыми губами. Белый, густой туман, покрыл весь пляж. Рассеявшийся туман, разошёлся так же быстро, как и пришёл. Только Федор с Евой были уже не на пляже, а в дорогом гостиничном номере.

Федор лежал на спине, на двух спальном «сексодроме»с верху на нём, словно на породистом скакуне, скакала Ева, наклонив своё лицо к его уху, она ему прошептала: Дорогой уже подъём, вставай и собирайся на утреннею зарядку, построение через десять минут. Федор недоуменно посмотрел на улыбающуюся Еву, та всё не успокаивалась и продолжала говорить, сидя на нём с верху. –Давай вставай, вставай. Федор всё лежал и всё смотрел непонимающе на свою знакомую, как вдруг приятный женский голос сменился на грубый, хриплый, мужской голос, который истерично орал в Федино ухо : Ты, что не слышал, подъём, давай подрывайся на зарядку, давай бегом. Федор вернулся в мир реальности, который окружал его. За место гостиничного номера, он был в карантином бараке, построенного ещё в шестидесятых годах и где с ним находилось ещё пятьдесят человеческих душ, которые сейчас бегали около Федора, торопясь на утреннею зарядку. В карантине все передвижения бегом. По прохождению трёх месяцев, Федора перевели из карантина в зону, где и до конца срока досидит он, но не будем здесь забегать в перёд, а продолжим всё по порядку. Федора перевили в отряд, который выходил работать на пром зону. На ней то зимой и простудился Федор. У него поднялась температура. Трое суток она поднималась всё выше и выше, его уложили в местную санитарную часть, где у него взяли анализы, в том числе и крови. Федор уже начал идти на поправку, как вдруг ночью его обуял жар, он позвал санитара, который проверил температуру, она была сорок один градус. Федора накормили всяческими таблетками, закололи уколами, накрыв его одеялом, спросили у Федора: Ну, что ты согласен?- С чем болезненно прохрипел он.- С чем с чем, со мной пойти и лицо санитара изменилось в лицо Иммануила. – Я же тебе уже дал свой ответ в карантине, разве ты не понимаешь, нет, нет и ещё раз нет.- Зря ты так говоришь, будет время и пожалеешь, что не захотел идти со мной, ну ладно я ещё вернусь, пока. Иммануил исчез в дверях палаты. Как только он исчез, у Федора моментально спала температура, он стал чувствовать себя, как новорождённый младенец. Через минуту в ту же дверь, через которую вышел Иммануил, зашёл врач. Он начал вести свой разговор, через, чур подозрительно, на удивление он был вежлив и всё повторял:- Ну ты не волнуйся это не так страшно. Федор всё не как не мог понять, о чём он говорит, но страх в его душе давал о себе знать. Долго врач ходил во круг до около, но в о концовке он сказал, ради чего он сюда пришёл : - Фёдор пришли «Анализы» твоей крови, но ты не волнуйся, всё будет нормально. – И что с моими анализами, спросил Фёдор. Дело в том, что у тебя Синдром имунодефицита, - А, что это? Ну это сокращённо ВИЧ. После оглашения диагноза, врач дал Федору заполнить анкету, в которой требовалась указать свой домашний адрес, с кем имел на воле в последнее время половые связи и кололся ты или нет. Федор заполнил без труда анкету, но о том, что он пробовал в прежней зоне, внутривенные наркотики он умолчал. После выхода из санитарной части, Федора перевели в специальный отряд в зоне, где отбывали свой срок, ВИЧ инфицированные больные. В новом для него отряде, была совсем иная обстановка, чем в зоне. Публика в отряде была в основном от девятнадцати до тридцати лет, всего было девяносто человек. Когда Федору врач сказал о диагнозе и ушёл, Федор, оставаясь несколько дней в одиночестве, начал сдавать в весе аппетит пропал и чувство страха не покидало его тело, он не мог представить будущие с этой болезнью. Весь мир остановился, когда он узнал о своём не излечимом диагнозе. Федор не чего не знал о своей новой болезни, он всегда асациировал ВИЧ с Африкой и умирающих на земле, все в гнойных язвах негров. А теперь вот весь этот вирус в его организме. Были даже моменты, когда он думал о самоубийстве, но духа не хватило, порвать все нити жизни. Вот такие мысли посещали нашего героя. Но по приходу в отряд, где все были с такими же диагнозами, первое на, что обратил внимание Федор, это то, что все они выглядели, как нормальные люди. Они давно уже забыли о своём диагнозе и жили нормальной жизнью, как и все, у них были планы на дальнейшую жизнь. И вот в такой атмосфере Федор потихоньку вернулся и стал таким же, как и раньше, весёлым и подвижным. Чем дольше он находился в отряде, тем больше он удивлялся этими странными людьми, с которыми он отбывал свой срок. С людьми, с которыми он связан был, одной бедой. Всё-таки они отличались от других зеков, с которыми Федор встречался. Это новое окружение, когда нормальный человек должен был поникнуть и упасть духом, они наоборот смеялись и с энтузиазмом брали все трудные барьеры, в их нем сроке. Все они знали, что конец их ней жизни ограничен и каждому оставалось не больше пятнадцати лет, а может быть это обстоятельство, не давало им унывать, так как жизнь у них стала ещё короче. Вот в такой атмосфере Федору приходилось отбывать до конца свой срок, Федор после этих событий, начал задумываться об оставшихся годах жизни, он как нормальный человек, хотел прожить их нормально. Но как нормально в его понимание, то совсем может быть не нормально для «другого». Очередным этапом привезли жителя столицы по имени Гаврила. Он сильно отличался от здешних обитателей, с первого дня было явно заметно, что он сильно отличался от здешних обитателей, он не был воспитан в духе уличной философии. После разговора с Гаврилой, Федор узнал, что отец у него профессор и припадаёт в МГУ, а мать, заведующая историческим музеем, его брат был успевающим предпринимателем. А сам Гаврилов сел на скамью подсудимых за хранение наркотических веществ. Его родители воспитывали до восемнадцать лет, а после видя, что сын хорошо учиться, в место улице предпочитает изучать экономику, ослабели над ним контроль. Именно это и послужило , что Гаврила, начал сначала посещать дискотеки, а потом в виду достатка финансовых возможности родителей, молодёжные, московские, ночные клубы. В которых, как известно имеются всякого рода наркотические вещества, на них то и присел, молодой, подававший надежды Гаврила. Он постепенно забросил учёбу всё чаще начал пропадать из дома, когда появлялся дома, всё чаще жаловался на главные боли и не выходил из своей комнаты. На вопросы родителей, что у тебя с глазами, он заверял, что всю ночь у приятеля в компьютере проиграл, вот они и покраснели. Конечно, такое поведение не могло вызвать подозрение у родителей, в том что сын употребляет наркотики. А после того, как телефонным звонком был вызван Гаврилин отец в отделение милиции, где находился его сын, которого забрали в наркотическом опьянение, идущего по улице и громко кричавшего на прохожих, всякие не пристойности, родители окончательно убедились в своих подозрениях. Куда его только не возили к врачам, к медиомагом, знахарям, даже в клинику для наркоманов в Бишкеке и всё напрасно, после лечения Гаврила держался, а потом возвращался в мир ярких, беззаботных цветов. Не однократно родители вытаскивали его из отделов милиции, за хранение наркотических веществ. Родители на семейном совете решили, что бороться, больше нет сил, пусть не много посидит в тюрьме, спокойно будет, что живой, а то неизвестно придёт он сегодня домой или нет. На этом и порешили, члены семейного совета: отец, мать и старший брат. Вот по этим причинам Гаврила сейчас находился в местах не столь отдалённых. На тюрьме по прибытию, у всех берут анализы, вот и у Гаврилы пришли результаты анализов. У него тоже, как и у Федора был диагноз ВИЧ , по этой причине и перевели в специфический отряд, где с ним и познакомился Федор. Федор, чем больше находился в отряде, где все сто процентов были наркоманами и в основном со стажем от пяти до пятнадцати лет, тем больше видел в этих людях, морально грязных личностей. Даже за то, что они сидят, говорило Фёдору о многом. Один из них «мирон» убил девяностопятилетнею бабушку за двести рублей, другой убил честного налога плательщика, отца двух детей, работника ЖКО, первоклассного сантехника и за что? За пятьсот шестьдесят рублей. И «таких» здесь не мало, но не все здесь душегубы, основная масса-это мелкие, подлые воришки, которые по моральной стороне, не чем не отличаются от душегубов. Как первые, так и вторые, убивали и обворовывали беззащитных, бедных пенсионеров. Остальная масса в основном, мелкие распространители наркотиков. И у всех этих людишек, которые окружали Федора, со временем сложилось одно единственное мнение, на счёт слово честь. Для них оно означало пережиток прошлого. Но вот Федор познакомился с Гаврилой, который в противоположность всем, выше перечисленным людишкам, был по душе своей благородней и что-то человеческое в нём было. Федор в ходе общения с Гаврилой, по не многу начал вникать в суть экономики, в которой разобраться ему помог Гаврила. С помощью его родителей, они с Федей, заимели нужную литературу, по которой днями на пролет занимались самообразованием. По ходу к экономики, у Федора появилось влечение к истории, за изучение которой он взялся. Весь оставшийся срок Федор досиживал под формулой. Тюрьма, это ограничение пространства, заменяющиеся избытком времени, которое зря он не терял. За постоянным чтением, месяца летели, как часовая стрелка на часах. Федор и сам не заметил, как подошёл его срок освобождения. Федор собирался дождаться Гаврилу, который освобождался через три месяца после него. Они договорились вместе поехать в Москву, так как Федора в его родном городе не чего не держало.

Железная, гидравлическая дверь захлопнулась за спиной Федора. Его насыщенный адреналином организм, глубокими вздохами легких, вдыхал свежесть свободного воздуха. Он окинул взором входную дверь колонии, у которой толпились и о чём -то беседовали родственники тех, кто находился по ту сторону забора. Делая первый свободный шаг, Федор повернулся к зоне, положив левую руку на бицепс правой и правую согнул в локте, так что руки его показывали сакральный, фаллический знак. В душе Федора было смятение, он не знал куда пойти в первую очередь, когда он был ещё в зоне, он не раз представлял себе своё освобождение и вот он сейчас стоит на свободе, и всё со всем по другому не так как себе он это представлял. Он пошёл по дороге ведущей к городской трассе. Уже через несколько минут Федор ехал на такси, в салоне громко играла композиция Эменема. Чуть прибавив звук магнитолы, он начал пританцовывать сидя на переднем сиденье, рядом с водителем. Его замысловатые движения рук, начали наводить водителя на мысль, а если у этого пассажира деньги, но уголовно спортивный вид его пассажира, давал понять, что лучше без вопросов. И в правду доехав до пункта назначения странный пассажир со словами:- слышь старик я только освободился и денег у меня нет, так, что ты не обессудь, а водителю нечего и не оставалось делать, как одобрительно махнуть головой и под свист колёс удалиться, оставив после себя чуть лёгкий запах с жёной резины. Федор стоял возле монолитной девяти этажки, в которой жил некогда осужденный, а теперь торговец зелья «хитрый», с которым Федору пришлось отбывать наказание. В зоне Хитрый не однократно говорил Фёдору: -Как освободишься, заходи я твоей душе праздник устрою. В Фединой душе праздник начался, как только за ним закрылась железная дверь, но как любой праздник имеет скромное начало, так и бурное дополнение, которое собирался сделать Федор к своему празднику. Он постучал в дверь, но на стук не кто не отреагировал. Федор ещё настойчивей постучал. За дверью после настойчивого стука, начался доноситься звук бегающих людей, среди этого бега по квартире, были слышны ещё голоса, как женские, так и мужские. – Не открывай нас нет, выключи свет, тише, да не шуми. В вперемешку со всеми этими звуками, был слышан удар железной тарелки или что то в этом роде. Фёдор постучал ещё раз. За дверью всё утихло. Какая то персона подошла к двери со словами:- Кто там, Федор сразу узнал голос Хитрого. Хитрый это я Федор, открывай. Прокручивая ключ в дверном замке, дверь отварилась. Перед Федором стоял Хитрый, глаза которого были ярко красного цвета. О Федор, вот кого, кого, а тебя точно не ожидал, проходи. Федор зашёл в квартиру, в коридоре на него смотрели два десятка глаз, кто то из кухни, кто то из зала. Они посмотрели на Федора и с облегчением вздохнув, опять забродили по квартире, кто со шприцом в руке, а кто и с раствором. После всего увиденного Федор понял, что у Хитрого дела со всем плохие, на его квартире, судя по всему увиденному, постоянно собирались мелкие наркоманишки, в зале кроме дивана, стола и старого шифоньера, больше нечего не было. Кругом одни банки от сгущенного молока вместо пепельниц и что странно все они были набиты до полна, словно приговорённый к смерти перед исполнением приговора, здесь курил перед выходом. Вся квартира была пропитана никотином вперемешку с уксусным зловонием. Про себя Федор отметил, что лучше здесь не задерживаться, так как местный участковый, походу здесь не редкий посетитель. После не долгих воспоминаний о временах , проведенных в зоне, в одном отряде, Хитрый предложил Федору , искусно приготовленный наркотический раствор, тёмно коричнево цвета. Федор отказался от внутривенного укола. Тогда заботливый хозяин достал кучу медикаментов и предложил Федору на выбор, взять то, что ему по душе. Федору на глаза попалась надпись «Паркопан номер пять». Он принёс кружку воды, насыпав в руку таблеток, махом их опрокинул в рот с помощью воды. Таблетки без припятственно дошли до желудка, где и начали потихоньку растворяться. Так как Федор не собирался здесь задерживаться, то он сказал Хитрому, что зайдёт на днях. Подойдя к двери, он начал осваивать замысловатую систему замка, Хитрый насыпав в листок несколько грамм марихуаны, завернув его и воткнув в бок свёртка папиросу, дал на дорогу Федору. Попрощавшийся Федор покинул квартиру, спускаясь по лестничной площадке, Федор увидел сидевшего на корточках возле квартиры, Иммануила. – Сколько лет, сколько зим, здорово Федор, ну что ты удовлетворился, после такого перерыва? сказал кролик, обращаясь к Федору. – Ты что здесь в одиночестве сидишь? Спросил Федор. – Я ждал тебя, при чём долго и уже даже чуть ли не поверил, что ты завязал с гурманом. А Федор и впрямь зарекался в зоне, что пока денег в достатке не будет, то и не буду пока употреблять зелье. Но это было в зоне, где не чего не остаётся делать как думать и всегда стараешься мечтать, только о хорошем, строить какие то планы на жизнь. Но как только покидаешь это заведение, то сам для себя не замечаешь, как тебя засасывает эта тёмная сторона, в которую ты так не хотел возвращаться. – Я могу ждать день, могу месяц, даже годами, но в концовке я знаю, что все вы ко мне вернётесь, продолжал Иммануил. Он протянул лапу Федору и предложил прогуляться. Но Федор, как и тогда при их ней последней встречи, категорически отказался, от дружбы с кроликом и он, молча, развернувшись, направился в низ по лестнице. Иммануил злобно произнёс, -будет время и уже ты будешь звать меня, но я так же как и ты буду игнорировать твою просьбу. Но Федор его уже не слушал, так как он думал, куда ему направится дальше. И пока он шел думал куда ему податься, он не заметил как уже полностью растворились таблетки в его организме, которые с помощью кровяных потоков добрались до головного мозга. Он всё шел по лестнице в низ к выходу, про себя отметив, что-то долго он спускается. И когда он уже подходил к выходу во двор, он увидел готического стиля надпись, ВХОД. Федор вспомнил свои детские времена, когда они с приятелями целыми днями на пролёт, проводили в подъездах, и так же писал всякую ерунду на стенах подъезда. Он подошел к двери, которая вела к выходу, но имела надпись вход. Федор не понял, за место ожидаемого уличного двора, глазам его открылся вид, кокой то пещерный проход, с отливом красного цвета. Он с испугом хотел вернуться в подъезд, но обнаружил на том месте, где должна быть дверь, каменную стену. Оглядевшись по сторонам, он понял, что больше дорог нет, а только впереди туннель, по которому с испугом в душе и направился Федор. Чем глубже он продвигался, тем жарче становилось в туннеле. Он шел и не мог понять, что происходит, куда делась входная дверь. Постепенно его страх исчез из его души, и он уже шел больше с чувством интереса. Наконец то в туннеле, в конце появилась дубовая дверь с ржавым железным засовом. Федор подошел к двери, она была вся в паутине. Он разгреб густо сплетённую паутину, на двери виднелась надпись, Федор рукой оттёр от пыли табличку, на которой была надпись, НАРКОЛИАДА. Раньше он такого слова не слышал, так что смысл этого слова он не знал. Федор сначала не хотел её открывать, но вспомнив, что обратного хода нет, он не спеша начал отодвигать задвижку. Со скрипом она ему поддалась, Федор дёрнул за ручку, но дверь была на столько огромной, что только с двумя руками и с большой натугой, он её всё таки отварил. Сделав шаг, Федор очутился на подземной станции метро, на которой кроме него не кого не было, вдалеке было слышно, как приближается электра поезд. Федор направился в сторону ларька, находившегося не вдалеке от него. подойдя к ларьку, он увидел, что в нём не кого нету, -Что за странное место, где все люди. Подъехавшая электричка остановилась на пироне, Федор вздохнул, наконец то покину это жуткое место, подумал он, и молниеносно влетел в вагон, двери за ним так же быстро захлопнулись. По ходу как электричка тронулась, Федор обратил внимания, что кроме него в вагоне не кого нет. Состав набирал скорость и уже он так разогнался, что в окне кроме мелькающих огней в темноте, не чего не было видно. Федор сев на сиденье, стал ожидать остановки, но её всё не было. Он начал беспокоится, Федор подошел к висячему аппарату с красной кнопкой, для вызова машиниста. И с нажатием кнопки, не успев задать вопроса, услышал голос который говорил, -Не волнуйтесь мы скоро приедем к конечной станции. Как только голос пропал, состав изменил свой маршрут и помчался, не вдаль, а куда то в глубь земли. Федор ещё раз попробовал услышать голос машиниста, но напрасно он жал на красную кнопку вызова, не кто в аппарате ему не ответит. Федор ударом ноги снёс пластмассовый аппарат и нервно плюхнулся в сиденье. Он стал ждать, куда принесёт его эта поездка. Во окне уже не мелькали огоньки, а было всё тёмного цвета. В сломанный аппарат, валявшегося на полу, прокричал, чей то голос, -Благодарим за поездку, приятного путешествия. Как только голос пропал, в окне появилось платформа, на которой толпилась не большая масса людей. Они явно ждали прихода электрички и были чем-то взволнованы. Электра поезд остановился, двери вагона открылись и в них, не обращая внимания, а кто и толкая Федора, влетели, словно от погони, всё те же люди, которые стояли на перроне. Только после того, как они забежали в вагон, наш герой смог выйти. Двери за его спиной захлопнулись, электра поезд набирая скорость, направился в обратном направлении. Фёдор стоял на перроне, прямо перед ним весела вывеска, обозначающая название станции, НАРКОЛИАДА. На станции кроме Федора никого не было, до того момента, как не показался, молодой человек, одетый в синего цвета, спортивный костюм фирмы Адидас. Он подошёл к Фёдору и дружелюбно протянув руку, поздоровался с ним, -Добро пожаловать к нам в гости, вы к нам временно или на всегда? –К вам, удивлённо ответил Федор. –Я бы, продолжал Федор давно хотел узнать к кому вам? И вообще, где я нахожусь? Что это за станция? И где тот подъезд? Кто ни будь, мне это объяснит? Молодой человек спокойно выслушал Федора и с таким же спокойствием ответил. –Я если хочешь знать и пришёл для того, что бы провести тебя по здешним местам и ты сам всё поймёшь. – Ну, что пойдём? – Конечно, пойдём, хоть, что проясниться, а то мне уже кажется, что это просто сон, ответил Федор. Они оба пошли к выходу, краем глаз Федор увидел, что у его гида волосатый хвост, с не большим трезубцем, в виде маленьких, небольших, медицинских шприцов.

Федор, показывая пальцем на хвост, спросил у незнакомца: - Что это? Незнакомец посмотрел на свой хвост и ответил: - А это так для шутки, он взял в руки хвост и подвел его к Федору. Федор увидел, что с концов трёх шприцов, брызнули не большие струйки жидкость коричневого цвета, незнакомец засмеялся, - Ну, что пойдём дальше или здесь так и будем стоять? Федор стоял, задумавшись, а думал он об этом месте, в котором он находится. Но в нутри себя Федор не хотел говорить название этого места, хотя он почти уже понял, где он. Но в глубине души, у него осталось надежда, на то, что он всё-таки ошибается, и проверить оставалось только одним вариантом, это последовать с этим странным типом. – Ну, раз это так, хвост для шутки, то пойдём дальше, ответил Федор, и они направились к каменной арке, которая была выходом из станции. По дороге незнакомец представился, звали его Фридрих. Проходя каменную арку, Федор увидел на ней выпуклые человеческие лица, молодых людей, у всех у них были закрыты глаза. Федор остановился, и вглядываясь в одно из лиц, он спросил у Фридриха, - Что эта за лица? Фридрих спокойно ответил, - Это для красоты, а то просто каменная арка без узоров, не очень смотрится. Федор явно не понял, что хотел отобразить, такими узорами архитектор. Пройдя через арку, они очутились, на каком то базарчике, где с маленьких переносных столиков, торговали старухи у которых за место носов были поросячьи пятаки. На головах у них были не больших размеров наросты чёрного цвета. Федор направился к столикам, что бы взглянуть, чем они торгуют. Как он только приблизился к ним, старухи начали прикрывать руками свой товар и не по-человечески рычать. –Иди мимо, у нас для тебя не чего нет. Из за спины Федора нарисовался силуэт его гида, и он дружественным тоном обратился к Федору. – Что ни будь хочешь приобрести? Старухи при виде Фридриха все испуганно замешкались, а у видев, что Федор с ним, начали извинятся и просили взять, что не будь в подарок бесплатно. Федор посмотрел на товар, которым торговали старухи. На столике лежали тюбики с кремами разных фирм, Федор взял один и начал читать надпись на тюбике, которая гласила о том, что крем предназначен для ожогов третий степени.- Для чего мне крем от ожогов? Проговорил Федор сам себе в слух и положил крем на место. Старухи удивлённо посмотрели друг на друга. Федор взял тюбик с надписью гель, точно такая же надпись была и на нём, только от ожогов первой степени. Федор и его положил на место. Старухи переглянулись. С улыбкой на устах вмешался Фридрих, он взял флакончик с жидкостью и протянув Федору сказал: -поверь мне, он тебе ещё пригодится, так, что бери его. Федор взял флакон и начал читать, АДРЕНАЛИН. Федор послушал своего гида и взял флакон. Фридрих предложил продолжить прогулку. Фёдор поблагодарил старух за подарок, те в ответ дружно поклонились. Около базарчика, была небольшая площадь, по которой маленькие чертята с улыбками на рожах, носили на носилках людей. Федор посмотрел на одних, проходивших мимо них. Два чертёнка игриво шевеля хвостами, радостно, припевая песню, несли на носилках лет пятнадцати мальчишку, который лежал в одних трусах, рука его свисала с носилок, в области бицепса, рука была перетянута медицинским жгутом, ниже, где выпирала из под кожи синего цвета вены, струилась из небольшой дырки кровь. – Передозировался паренек, сказал Фридрих. – И куда его несут? Удивлённо спросил Федор. – Сейчас откачают, а что дальше будет, ты вскоре увидишь. Фридрих щёлкнул пальцами и к ним, подъехала карета, запряженная двумя мужчинами, в докторских халатах. Очень маленького роста кучер, похожей на птеродактиля, дружественно приветствовал Фридриха. – Ну, что господин, куда прикажешь? В ГЛУБИНУ, ответил Фридрих, и они оба сели в отделанную в красный шелк, из нутрии карету. По дороге Фридрих рассказал Федору, как эти два запряжённых доктора, брали с родственников больных наркоманией, деньги за лечение, а сами не выполняли данных обязательства. Все их нее клиенты, по выходу из больницы, возвращались к прежней жизни. А эти два докторишки, бурно гуляли на эти деньги, пропитанные родительскими слёзами. Пока Фридрих рассказывал Федору, историю запряженных докторов, ихнея карета подъехала к огромному зданию, больше походившего на замок, построенных из человеческих костей вперемешку с черепами. Карета остановилась перед входом в здания, на двери весела табличка, написано жирными, красными буквами, ГЛУБИНА. Около входа стояли огромных размеров два монстра с головами добермана. Федор с Фридрихом вышли из кареты. Кучер со словами, - До встречи хозяин, удалился. Проходя мимо монстров, Фридрих сунул купюру одному из них в лапу и те без лишних вопросов пропустили их. Про себя Федор отметил жуткое местечко. Зайдя в здание, Федор увидел лежащего человека, из орта его шла кровь. Над ним стоял четырёх рукий старик и во всех руках у него были разных размеров шприцы, которыми он нервно колол лежачего, со словами, - Что тебе мало, на ещё и продолжал колоть во все части тела, в руки, в ноги, в шею и даже в пах. Фридрих подтолкнул в спину Федора, -не обращай внимание, пойдём дальше. И он повёл его в глубь здания, в котором было множество комнат с железными дверями, из за которых доносились жалобные, истерические крики. Молившие о пощаде, кричавшие, что они больше некогда не будут употреблять одурманившие вещества. Фридрих подвёл Федора к одной из комнат и открыл сильно, скрипящею дверь. Из открытой комнаты доносилась песня немецкой группы «Рамштайн». – Ду, ду хаст михт. То, что он увидел в этой комнате, не оставляло его чувство страха без внимания и тело его покрылось горячими каплями пота. В комнате на каменном ложе, извивалось в судорогах женское тело, руки и ноги были пристегнутыми кандалами к ложе, из глаз, лились слёзы, как из крана, изо рта так же, не останавливаясь тянулась слюна. На руках, где совсем не давно это девушка делала в внутривенные уколы, виднелись углубление внутрь организма, и раны от уколов, словно живые, то раздвигались, то опять сужались, тело её имело бледно синий цвет, губы её были тёмно коричневые. Над телом девушки, пританцовывая под музыку, нависли два чертёнка, один ритмично двигался в районе ног и ручной дрелью, не торопясь сверлил коленную чашечку из которой струило тёмно образная кровь, второй стоял в районе головы и щупая голову, прицеливался, куда ему вбить ржавый гвоздь. Фридрих, достал из кармана, не большую, стеклянную коробочку, из которой достал горсть порошка и кинул на пол, соприкасаясь с полом, из порошка появились маленькие змейки, которые словно по команде, поползли к каменному ложу. Поднимаясь со всех сторон, они наконец-то добрались до женского тела, в те места, где были уколы, а сейчас раздвигающиеся раны и по очереди, под очередной всплеск нервозного крика, поползли в организм. Буквально через пять минут, все они уже вылезали через проход, прогрызенной в области паха и вылезая они поползли в сторону Фридриха. Он присев, открыл коробочку и они, заползая в нее, опять превращались в порошок. Фридрих захлопнул массивную дверь, и крики уже доносились, откуда то из далека. Фридрих, улыбаясь, обратился к Федору: - Ну, что продолжим? Федор стоял, как вкопанный, в районе коленных чашечек, было чувство выкручивания, в тех местах, куда ещё в начале срока, Федор пробовал наркотики внутри вено. Было, легкое зудение и Федор начав чесать эти места, не произвольно, словно какая то неведомая сила, его повела за Фридрихом, который уже держал руку соседний двери, из которой доносились крики, просившие прекратить. Голос обещал больше не когда не возвращаться к наркотикам. Фридрих просил Федора заглянуть в комнату. Подойдя Федор увидел, подвешенного к потолку человека за ноги, к рукам его с двух сторон были подведены капельницы, трубки которой были подведены к рукам, сидящего в углу чертёнка, который брал из банки горсть чёрных муравьёв и запихивая их в трубки, прижигал горящей щепкой, так, что не чего не остававшимся муравьям делать, как бежать по шлангам. Федор отвернулся, так, как был ещё под впечатлением, и не как не мог отойти от предыдущий комнаты. Фридрих захлопнул дверь. Он подошёл к Федору и положа дружественно руку на его плечо, утянул его за собой. –Пойдём я тебе особых гостей покажу и они направились по ступенькам ведущих с первого до последнего этажа. Спускаясь в низ они встретили идущего к ним на встречу, уставшего и глубоко дышащего черта. Он подчиненным тоном произнёс, обращаясь к Фридриху: - Пойду отдохну, сегодня опять Гитлер буянил, всю ночь с ним работали, и с одобрением Фридриха, он побрёл дальше, опираясь на перила. Пока они спускались по ступенькам, Фридрих рассказывал Федору, о том, как Гитлер , который не первый год находится здесь и не как не может понять, что здесь всё так, как диктуем мы, он то соглашается и делает все то о чем ему скажут, то начинает отказываться от чтения Торы и приходиться ему преподавать уроки послушания, которые я тебе сейчас покажу. Они спустились на нужный этаж, на котором Федор обратил внимание, что комнаты меньше, но всё такие же крики, просящие о пощаде. На двери, к которой подвел Фридрих, Фёдора, висела табличка, которая гласила о проживающих в этой комнате. Федор начал читать её в слух. А.Гитлер прибыл в 1945 года, и в низу красными буквами «БУНТАРЬ- СМУТЬЯН, ИМЕЮЩИЙ СПОСОБНОСТИ К ОРГАНИЗОВАННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ». Фридрих с натугой отварил железную дверь, и Федору открылась такая картина. Больших размеров чугунный котёл стоял прямо на середине комнаты, со всех сторон, по кругу его окружали керосиновые лампы, которые нагревали воду в нутрии котла. В котле, истерично возмущаясь и требуя вытащить его из котла, бултыхался Адольф Гитлер. По бокам стоящие с вилами трое чертей, пихали его обратно в котел. После того как тело начало его краснеть от кипятка, его вытаскивали и кидали в рядом стоящий ящик со льдом, в котором он долго не задерживался, потом его переместили вилами, с помощью всё тех же трёх чертей, в ящик с речными пиявками, которые, сразу после того, как опустили тело в ящик, начали впиваться во все части тела. После тысячных укусов, буянящей Адольф, утихомирился и молча мотнул головой в сторону чертей, которые сразу его вытащили из ящика, стряхнули всех пиявок. Его усадили за стол, с вырезанной по центру звездой Давида. Гитлер, словно послушный ученик сел за стол и один из чертей дал ему книгу с надписью «ТОРА» Гитлер взял книгу и начал вяло читать её, один из чертей ударил его по шее вилами. Гитлер поперхнулся и попробовал улучшить технику чтения, но всё так же вяло он читал. Черти между собой о чём то перешёптывались и с одобрением друг на друга посмотрели, один из них достал из ящика шланг и с помощью других, засунул его в ухо, сопротивляющемуся Гитлеру. После того, как всё-таки шланг был в ухе, один из чертей начал в него дуть. Гитлер начал громко визжать, так громко, что у Федора сжались все сосуды в сердце, изо рта Гитлера, полезли всякие таблетки, разные, каких только не было, красные, жёлтые, простые белые. Один из чертей воскликнул Фёдору, - Вот они то и мешали ему. Федор изумлённо посмотрел на чёрта и обратился к нему:- И, что надолго он у вас здесь? на всегда, в мироваздание ещё нет хуже места, куда можно его поместить, учитывая то, что он делал в миру, но, как только появиться новое заведение, посерьёзней нашего, то его сразу туда отправят. Фридрих, поблагодарил всех чертей за показ, со словами: - Продолжайте, захлопнув дверь. – Ну, что Федор пойдём дальше?- Ты знаешь Фридрих, я, что то устал от этих всех показов, тем более, что я только освободился и много, чего хотел ещё сделать. Как от сюда можно выбраться? Фридрих задумался, после не долгого молчания он начал объяснять Федору. Ты пришёл сюда сам, на ту дорогу, которая ведёт сюда, ты встал ещё много лет назад, но и выйти ты отсюда не можешь, даже если сильно захочешь, а я известно тебе, не чем помочь не могу, это не в моей компетенции, есть вещи на порядок выше. Проговорив это, Фридрих испарился, как утренний туман. Федор остался один, посреди продола в жутком помещении. Все те же страшные крики кругом. Федор явно не хотевший здесь оставаться, побрёл к двери. Открыв дверь, Федор очутился на улице с тёмным, пасмурным небом, это была не та дверь, через которую он с Фридрихом зашёл. Прямо перед ним была длинная алея, по которой с обеих сторон, за место обычных деревьев стояли деревянные столбы, на которых висели молодые девушки и парни. Федор медленно озирался по сторонам, он вступил на алею смерти, по которой ему сейчас приходилось идти к выходу, так как оставаться в этом месте он больше не хотел. Федор шёл, тысячами с обоих сторон висели люди, среди них и тот молодой парнишка, которого встречал Федор на площадке, когда его несли с улыбками на рожах чертята. Федор прибавил ход, мелькающие трупы всё висели и висели, порой ему казалось, что они не когда не кончаться, но конец аллеи был виден и Федор уже перешёл на бег. В конце аллеи он увидел больших размеров шприц, который высоко поднимался в небо, на самом верху, шприц, обнимал деревянный обруч, на котором крутились, словно на карусели, его приятели, подвешенные за шеи, толстыми верёвками. Федор встал, как в копаный, в его сердце от страха сжались все члены. Глядя на своих приятелей, крутившихся по кругу, Федор заплакал, он упал на землю и начал громко кричать: - За, что ведь они были такие молодые Геббельс, Андрюха, Женёк, вы меня слышите, это я Федор. Но его приятели, уже не когда не услышат его голоса, ихнея душа, уже давно покинула тела. Федор поднялся и побежал в сторону карусели смерти, он хотел снять своих товарищей с карусели смерти. Подбегая к заборчику, Федор увидел Иммануила, который сидел в кассе и продавал билеты, стоявшей молодёжи на карусель. Федор подошел к кассе, Иммануил увидев Федора вышел из кассы и обращаясь к нему громко произнёс: - Какими судьбами дружище, не успел Федор не чего сказать, как кролик уже обращался к толпе: - товарище, братцы, надеюсь, вы не будете возражать, если я обслужу своего старого, знакомого без очереди. И моментально Иммануил прыгнул опять в кассу. – Тебе, на какое время?- Мне в обще некуда не надо, ответил Федор и на помнил ему все их нее встречи, так и сейчас Федор не хотел иметь дело с Иммануилом. – Ты хорошо подумал. Кролик показал в сторону карусели, - Они со мной были в хороших отношениях. – И до чего их довела дружба с тобой, грубо произнёс Федор. А без моей дружбы ты вечно жить будешь? Не вечно, но дольше, ответил Федор и повернулся к уже возмущавшейся очереди. – Люди куда же вы идете, это же карусель смерти, на которую вы идете за свои деньги, опомнитесь, вы все такие молодые, вернитесь по домам к своим родным и близким. Двух метровый, тощий человек, вышел из толпы и подошёл к Федору, положив ему, свою высохшею руку на лоб он произнёс стоящим в очереди: - Вызовите скорую, ему плохо. Голос из толпы выкрикнул: - Уберите его в сторону, пусть он не мешает. Да, одобрительно подхватила вся толпа и совсем нормального Федора оттащили в сторону. Буд-то его вообще нет, толпа продолжала покупать билеты. – Не может быть, вскричал Федор и подорвавшись с земли, он опять направился к толпе. Взяв молодую девушку, Федор хотел вытащить её из очереди, но та начала визжать. – Помогите, куда меня тащит этот сумасшедший. На крики девушки, как будто из под земли, выросли два чертёнка. Они схватили Федора и потащили к люку находившемуся, вдалеке от кассы. Чем ближе его подносили к люку, тем жарче ему становилось. И только когда его поднесли к люку, Федор увидел в нём, ярко красного цвета лаву, которая была готова обнять его своими горячими щупальцами. Его мозг правильно оценил ситуацию, его собираются кинуть в эту лаву. Федор пытался вывернуться, но напрасно, волосатые лапы чертят, не подавались силе Фединого тела, в виду этого обстоятельства Федор оказался в люке. На момент броска в люк, Федор вспомнил тех старух, которые предлагали ему крем от ожогов. Во время соприкосновения Федора с кипящей лавой, сознание его покинуло не надолго. Федор очнулся, лежавшим на бетоном полу, всё его тело было покрытым жаром, голова лицо, всё в водяных пузырях от ожогов лавой. Не успел Федор оглянуться, как асфальт разъехался, и его тело полетело в низ в бездну. Федор летел в низ, кругом была темнота, не чего не было видно от сильных ожогов он начал терять сознание. Когда последние частички разума, собрались покинуть Федора, он вспомнил о флакончики с адреналином. Он достал его с кармана открутил крышку и залпом выпил его весь. После того, как последняя капля адреналина покинула флакончик, Федино тело начало снижать скорость полёта, он падал в низ всё медленней и медленней, до того пока почти весь не по вис в воздухе, в космической невесомости. Все, покинувши его частицы разума, один за одним возвращались обратно, по всему телу прошла приятная дрожь. Федор почувствовал облегчение. После того как Федору стало лучше, резко включился свет. Федор лежал на носилках, ехавшей, со звуком воющий сирены, скорой помощи. Над ним сверху нависло лицо в белом колпаке, которое, улыбаясь, било его ладоням по щекам. – Вот и все, а мы уже думали, что не вернем тебя. Федор хотел встать, но увидел в своей груди, в районе сердца торчащий шприц, с жидкостью, похожий на ту, что Федор пил несколько минут назад. Молоденькая медсестра, что-то уколола в мышцу плеча, и Федор ушёл в глубокий сон. Очнулся он уже в палате. Чувствовал себя уже нормально, а то, что с ним произошло, рассказал тот дежурный, лечащий врач, которого вызвали жители первого этажа, на котором упал в бессознательное состояние он. После всего этого, врач вызвал к себе Федора, отдал ему вещи и попросил подождать в коридоре несколько минут. Федор прям там, в кабинете переоделся и вышел, само собой он некого не собирался ждать. Тем более он знал, что должны придти представители власти и взять показания по факту передозировки. Пока Федор мчался по лестницы в низ, ведущий к выходу из больнице, он вспомнил все, что увидел в бессознательном состоянии и даже сейчас, когда он понимал, что это было не всерьёз, его охватывал ужас от увиденного. Выходя из больнице, Федор достал пакет марихуаны, который ему дал Хитрый и швырнул его в мусорную урну. Дойдя до дороге, Федор побрёл вдоль неё, всё не как не мог выйти из него весь этот ужас, который он увидел. Он явно напуганный этим ужасом, так и шёл вдоль дороге, мимо проносились автомобили, из которых доносились звуки музыки. Потихоньку Федор отошёл от мыслей об увиденном. Он только освободился, а событий в его вольной жизни, уже произошло достаточно, что бы развеять все те мысли, которые посещали его в зоне, о хорошей нормальной жизни. Но Федор категорически не хотел возвращаться к этой жизни, и он стал себя упрекать за этот ненужный поход к Хитрому. Федор остановился, что бы поймать такси, поднятием правой руки он без проблем его поймал, открыв дверь «москвича» он сразу услышал голос таксиста: - Деньги есть? Федор даже не чего не успел сказать, как таксист с набитым глазом всё понял, денег у этого бандита нет и с открытой дверью, оставляя след от прикосновения резины с асфальтом, удалялся всё дальше и дальше от Федора. Этот случай, окончательно привёл Федора к заключению; Нужны деньги, без них не куда! До освобождение Гаврилы, оставалось три месяца и их Федору надо было, как то прожить, но и помимо всего, ему ещё и надо было устроить душе праздник, что он и собирался сделать. Фёдор всё-таки поймал таксиста, который его довёз до центра города бесплатно, так как таксист туда иехал. Федор поблагодарил благородного таксиста и направился в магазин торгующий аудио, видео аппаратурой. Там он высмотрел себе жертву с туго, набитым кошельком. «Жертва», покупала себе видео магнитофон молодой продавец, аккуратно упаковывал аппаратуру, не забыв при этом поблагодарить покупателя за покупку. Федор для себя уже точно решил, что за деньги этого паренька он сегодня повеселиться. «Жертва» на вид лет двадцати пяти не подозревая о том, что в чей то голове, разум строит план увеселительного вечера на его деньги, которые ещё находятся в его кармане, выходил из магазина, держа в руках коробку с видео магнитофоном. Федор последовал за ним, в груди его билось сердце от волнения, он только из зоны, ещё не стряхнул с себя барачную пыль, а уже опять одной ногой в зоновском бараке. Федор заметил, что раньше в таких делах чувство страха у него не было, но сила его нужды покрыла все его чувства волнения, «Цель оправдывает средства». И более уверенней, он отправился за «Жертвой». Паренёк идущий, не о чём не подозревавший, зашёл в подъезд своего дома, следом за его спиной раздались быстрые шаги, направленные в его сторону, «Жертва хотела оглянуться, но сильная резкая боль в районе затылка, не дала ему этого сделать. Сразу после боли, паренька, словно одеялом, накрыла тёмная мгла, он плюхнулся на лестничную площадку. Федор ощупал лежавшего на бетоне паренька, в заднем кармане его брюк, Федор обнаружил, то за, что он так жестоко обошёлся с пареньком. Он кинул кошелек к себе в карман и спокойно, не привлекая внимание старушек, вышел из подъезда. Пройдя два центральных квартала, он сел на лавку возле подъезда, открыв кошелек, Федор увидел в полнее нормальную сумму денег, которая с помощью рук перекочевала в его карман, кошелёк он швырнул в аккуратно постриженный газончик. Смотря на кошелёк, на душу Федора, словно упал большой шмоток грязи. Он думал о пареньке, который сейчас оставался лежать в подъезде. Федор знал, что это не красивый поступок, это чистый беспредел, так любого могут с заде по голове ударить, не беря во внимание, кто ты и что ты. Но от всех размышлений о добре и зле, Федора отвлекли те купюры, которые лежали у него в кармане, легким теплом отдавало от них и нога хорошо чувствовала это лёгкое жжение. Сразу от лёгкой, скорбящей музыки, в голове Федора заиграла другая музыка, более ритмичная музыка группы «Продиджей». Федор уже не думал о пареньке, все его мысли были направлены на план вечернего, увеселительного мероприятия. Федор в первую очередь направился к ларьку, видневшемуся в конце дома. Добравшись до ларька Федор купил пиво «Балтика» и пачку сигарет. После того, как Федор выпил пиво, он заметил, что мир вокруг него из серого цвета, превратился в ярко салатовые цвета. Двенадцати летнее половое воздержания довело его, до площади Ленина, где обычно собирались дамы лёгкого поведения. По мере того, как Федор приближался к площади, желание возрастало всё больше и больше, мысль о том, что буквально через десять минут, голодная плоть всё-таки насытиться, возбуждало его ещё больше. Большого труда не составило найти жриц любьви, размалеванный вид, сильно выделял их из простого люда. Охмелевший от бутылки пива Федор шел, оглядываясь по сторонам. Профессиональный взгляд одной из «Гетеры» явно не мог упустить его из виду. Она подошла к нему:- Молодой человек, вы, что-то ищите? Увидев перед собой красивую девушку, Федор остановился, выслушав вопрос, он задумчиво осмотрел её. – То, что я искал, сейчас стоит передо мной, с улыбкой на лице ответил Федор. Девушка, дальше не стало утруждать себя бессмысленной игрой слов, так как в её работе, время тоже деньги, она сходу ознакомила Федора с тарифами на услуги. После ознакомления тарифа на услуги, Федор был удовлетворен стоимостью на них. И они оба направились к близь лежащему дому, чем ближе они приближались к подъезду дома, тем больше осознавал Федор, о не минуемом, половом слиянии. Уже заходя в подъезд, дама обратила свой взгляд на Федора брюки, которые в районе паха лежали, так как не предназначалось производителям, и она для себя отметила, что работа её на долго не задержится. Поднявшись на второй этаж, Федора от возбуждения кидало из стороны в сторону, все его тело покрылось жаром, сердце биение увеличилось вдвое, в голове, кроме пустоты нечего не было. Они остановились на площадке, его спутница без слов присела на корточки перед ним, и умелые руки без особого труда справились с молнией Фединых брюк. Как только лёгкий треск молнии разнёсся по подъезду, в голове Федора затрещал электрический заряд, который с головы разбежался по всему телу, температура тела поднялась. Как только его спутница взяла его одной рукой, за ту часть тела, которая отличала его от женщины. В организме Федора пошла разрядка и как он не пытался напрягаться, что бы не заканчивать досрочно удовольствие, у него не чего не получилось. Одновременно все его части тела ослабли под звучный легкий выдох, дама так и не успевшая взяться за своё дело, сидела так же на корточках. Лицо и руки, были покрыты тем продуктом без которого не было бы не его не её. Вытиравшаяся дама, с улыбкой на лице проговорила : - Судя по количеству, налившейся на меня жидкости, ты не один месяц воздерживался. С отвисшей челюстей, Федор раскосо смотрел на свою временную спутницу, которая, что то ему говорила, но слов он не слышал. Уши его были заложены. Глубоким вздохом Федор пришёл в себя, от куда то из далека потихоньку, а потом всё громче доносился женский смех. Федор не стал задерживать их нее знакомство, достал из кармана деньги, отсчитал не сколько купюр и сунул спутнице в открытый бюст. После удовлетворения природных потребностей. Федор отправился в центральный дом культуры, где на первом этаже был не плохой ресторанчик, о котором он слышал её в зоне от одного земляка, там то он и продолжил своё освобождение.

В без кромешной тьме, были слышны звуки классической музыки. Федор открыл глаза и уже при свете солнечного дня, заканчивал свою композицию из динамика радио Рихард Вагнер. В голове Федора временно поселился дятел, который начал безжалостно постукивать по мозгу. Под телом его расположилось не знакомая ему ранее кровать, как и не знакомая обстановка в квартире. Повернув голову, Федор с удивлением вскрикнул, рядом с ним в незнакомой ему кровати, лежала, а вернее будет написать «валялась» женщина бальзаковского возраста, которая развалилась на кровати с открытом ртом, издавая члена раздельные звуки горлом. Всё её тело было покрыто не лёгким слоем жира, вот так она и лежала в обнажённом виде. Федор сразу понял, что было ночью и даже мысль об этом вызывало у него отвращение к этой муже подобной даме. Федор аккуратно, не задевая «лежачий кусок сала» встал с постели, с трудом нашёл вещи и удалился к выходу. По солдатски быстро одевшись он вылетел из квартиры и помчался в низ на улицу. Выходя из подъезда, Федор увидел надпись «Вход», сердце биение увеличилось, он вспомнил, что эту надпись он уже видел, но тогда он был под психотропными таблетками. Опухшими от ночной попойки руками, он протёр глаза, которые ещё не отошли от сонного режима. С помощью лёгкого массажа, глаза его начали видеть, то что есть на самом деле, а не то, что подаёт его мозг в сознание. Глаза видели надпись, накарябанную гвоздём, которая гласила о том, что здесь есть выход. Федор усмехнулся и с чувством облегчения, вышел во двор. Сидящий в голове дятел, давал понять о том, что надо выпить чего не будь от похмелья, а как не пиво, лучшее лекарство от похмелья, то последнее обстоятельство, довело Федора до бара. До судимости раньше не было этого бара, раньше в этом помещение, продавали хозяйственные товары. Открыв двери, на Федора хлынуло белое облако сигаретного дыма, он сразу понял, что забегаловка «Левая». Пробираясь к стойке бара, Федор обратил своё внимание на публику собиравшеюся здесь, это были спившиеся люди, которые здесь и «приживали». Они сразу не дружелюбно посмотрели на нового посетителя, которого они раньше не видели. Федор предчувствовал, что здесь лучше не задерживаться, так как эти небритые, прокуренные лица, кроме чувства раздражения не чего не вызывали. Всё-таки добравшись до стойки бара, Федор заказал себе две кружки пива и пачку сигарет. Шатающийся официант, доставил заказ. Федор без передыха выпил две кружки пива и распечатав пачку сигарет он с облегчением закурил. Тупой стук в его голове пропал. Так как задерживаться он здесь не стал, Федор пошёл к выходу, но на пути ему встал преклонных лет мужчина, через организм которого наверняка прошёл не один десяток литров самогону, за его жизнь. – У вас закурить не найдется, хриплым голосом произнёс постоялец, пив бара «Каламбур». Федор хорошо знал, что следует за этим вопросам, с такой фразой, он ещё в детстве занимался грабежами, и Федор решил опередить события, помимо всего Федор был оскорблён тоном этого «Мухомора», стоящего сейчас перед ним и с выражением Дауна, высокомерно улыбающегося. Федор молча посмотрел по сторонам, где лица, не отягощенные интеллектом, в очередной раз ждали развязки криминального сюжета. Федор всё так же молча нанёс сокрушительный удар в нос, тому, кто ещё десять минут назад хотел курить. Ещё пару часов он курить не захочет, а точнее не сможет. Отдыхающие, в баре, увидев рухнувший, как дубовый шкаф, кусок мяса, отвернули свой хищный взгляд от Федора и сделали вид, что в обще нечего не произошло. Переступив скрючившееся тело на полу, Федор спокойно без преград покинул пределы «Каламбура». Выйдя из бара, Федор стоял у бара и не знал, куда ему податься, проведенные двенадцать лет в зоне, настолько отвлекли его от вольной жизни, что он не как не мог ориентироваться в таком большом пространстве, как город и адоптироваться ему придется ещё здесь долго. Так он и стоял, размышляя о своём дальнейшем путешествие, как в жилах его уже начало действовать пиво. Звук тормозящей машины, отвлек его от мыслей. Машина марки вольво остановилось прямо перед ним, из неё вышел хорошо одетый человек и размахивая руками подбежал к Федору : - Не может быть Федор, сколько лет сколько зим. В хозяине вольво Федор узнал своего старого знакомого, с которым они были хорошими знакомыми на тюрьме, когда у Федора шло следствие. – Мага брат, не может быть, это ты? Два не когда узники тюрьмы обнялись. – Ты чем занимаешься брат, с городским акцентом произнёс Мага. – Я вчера только освободился. – Тебя как в другую камеру перевели, помнишь? Я через неделю на суд поехал и привез оттуда двенадцать лет. Я как приехал, к вашей камере подходил и мне Гога, земляк твой, сказал, что тебя на зону увезли. – Ты брат только с зоны? Удивлённо произнёс Мага и продолжил. – Ну смотри, что за встреча э!, по этому поводу надо не много выпить. Садись в машину, я тебе такое место покажу.- Да Мага я вижу дела у тебя, не плохо идут, садясь в машину, постукивая по крыше автомобиля, произнёс Федор. По дороге они вспоминали о тех днях, которые, они провели в тюрьме, много смеялись, вспоминая сидевшего у них в камере таджика, который целыми днями молился, а как приехал с суда, первое, что произнёс он, было. – Я твой рот имел, сидишь там на небесах, я тебе в день двенадцать раз молился, а ты мне тринадцать лет отмерил. За воспоминаниями Федор не заметил, как машина зарулила на стоянку, около казино. Мага, заглушив мотор, достал не большой пакетик с веществом белого цвета внутри. Он протянул его Федору. – Что это героин? Спросил Федор. – Э брат обижаешь, это кокаин, героин в наше время неактуален. Федор отказался, помня, как только вчера его откачали. – Ну смотри сам, а я не много приму, Мага скрутил бумажную купюру трубочкой и засунув её в пакет, вздохом всосал в себя порошок. Откинувшись на спинку сиденья, Мага закричал, что то на своём горском языке, непонятным для Федора. Закрыв глаза,он посидел минуту, тихим голосом произнёс: - Федя, брат, посиди не много, я сейчас приду. Мага открыл дверь машины и шатаясь, побрёл в сторону выхода стоянки, в приоткрытое окно, провожая взглядом Магу, Федя услышал что он идет и сам с собой разговаривает. Из всего он понял, только несколько слов, - Иммануил, брат, а что нам там делать? Имя Иммануил, привело Федора в испуг, и он вспомнил то жуткое место, в котором он побывал не так давно. Не один час Федор просидел в машине, пока не понял, что надо уходить с Магой, что то случилось. Захлопнув дверь в машине, он пошёл в ту сторону, куда удалился Мага, но сколько он не бродил в близ лежащих местах, не где он Магу так и не нашёл. Встреча старых знакомых так неожиданно закончилось, как и началась. Растерянным последним случаям, Федор поехал к своему старому знакомому, с которым был знаком с детства. « Казак» сидел дома и ждал звонка, ему должны были сегодня отдать нормальную сумму денег. Неожиданно раздался в дверь звонок. Казак не кого не ждал в это время. Санька «Казак» вёл особый образ жизни, помимо криминальной стороны его бытности, была ещё и философская. Он увлекался немецкой философией, его любимой философ был Ф. Ницше, которого он читал все произведения и оставался, ими всеми доволен, что не могло, не отразится на манере его поведения, он постоянно стремился разрушить ставшими тесными, рамки традиционных систем ценностей. В общем, со стороны на первый взгляд, он был обычным парнем, но при более тесном общении, нормальный человек увидел бы в нем долю безумия, почти во всех разговорах он бредил об идеи сверх человека. Казак подошёл к двери, в глазок он увидел, оборачивающего по сторонам Федора. Стоявший у двери Федор по началу услышал голос Саньки, а потом только его увидел. Так как Санька, увидав Федора начал дружественно кричать через дверь: - Фёдор братуха ты ли это. – Нет, это не я, это моё отражение, а сам я там, в трансцидентном мире и подняв палец, к верху показывая в сторону неба, видневшегося в окне подъезда. Пока Санькиным рукам поддавалось сердце стального замка, Федор продолжал вести с ним замысловатый философский разговор: - Ну там на верху это тоже не я, это моё второе отражение, но если бы ты мог спросить, то он бы тебе показал на того кто сейчас с тобой говорит и сказал бы, что это я, а он это его отражение. После сказанного Федор громко рассмеялся и добавил: - Я свободен как птица в ясном небе. Воткрывшеюся перед ним дверь, показалось фигура Саньки, который жестами рук начал говорить, наизусть один момент из книги Ницше. – Свободным именуешь ты себя? Ты лучше властную мысль свою покажи, а что мне в том, что ты бежал из-под какого то ярма. Из тех ли ты, Каму дозволенно сбрасывать это ярмо. Многие есть такие как ты, которые, отбросив своё подчинение, отбрасывают с ним и последнюю ценность свою. Свободный от чего? Какой дело до этого Заратустре? Но пусть мне ответит свет очей твоих, свободный для чего? Оба приятеля громко рассмеялись и обнялись в жест их ней встречи. Зайдя в квартиру, Федор увидел на столе, лежавшею книгу со странным названием «НАРКОЛИАДА». – Сань, а что за книга? – Да так от нечего делать читаю, какой то двоишник написал, сидя в тюрьме, ответил Санька. Удивленный названием, он задумчиво посмотрел на книгу. – А о чем он пишет? - Да так не чего серьёзного, мне один момент понравился, там паренёк один в ад для наркоманов спустился, ну и там описывает, как мучают, но в основном я понял, что это ломки от наркотиков. Федор взял в руки книгу и какое-то странное чувство страха, прошло по всему его телу. Там когда он ехал на электропоезде, у него было такое же чувство. Санька взял из рук Фёдора книгу и швырнул её на диван. –Ты, что мы с тобой столько лет не виделись, а ты первым делом за книгу хватаешься, я как прочитаю, то тебе подарю и тогда будешь её крутить, вертеть, а сейчас давай рассказывай, как ты сам. Федор рассказывал ему о себе и то ,что он освободился, не кого из близких не осталось, пока он сидел, все его приятели отправились к праотцам. – У меня через три месяца приятель освобождается, собираюсь с ним в Москву отправится, может там есть чем заняться, здесь нет не какого желания оставаться, ну а ты как тут ? – Ну как я потихоньку делишками здесь занимаюсь, на хлеб с маслом хватает и, как всегда литературой потихоньку увлекаюсь, пойдем, я покажу тебе свою библиотеку. Они оба зашли в соседнею комнату. Все четыре стены, от пола до потолка были уставлены книгами, каких тут только не было. Тацит « Анналы», Флавий « Иудейская война», Тит Ливией « История Рима, « Момзень», Гете, Данте, Шпенглер, тысяча книг разных направлений. Санька, «самостоятельный букинист», подвел Федора к одной из полки. – Вот здесь особая полка, смотри все произведения. Федор увидел автора на переплёте Ф. Ницше, и рассмеявшись обратился к Саньке. – Ты всё в своём репертуаре. Но у Саньки загорелись глаза, он начал расхваливать свою библиотеку. А вот моё самое любимое произведение, он достал книгу с полки и протянул её Федору. – На брат, я тебе её дарю, у меня их три экземпляра, почитай на досуге, много интересного здесь, Ницше пишет. Федор посмотрел на книгу « Антихрист». – Саш, за книгу я тебя конечно благодарю, но я к тебе с просьбой пришёл, мне деньги нужны, я вообще на мели и обратиться мне некуда. – А сколько тебе надо? – Ну, пару, тройку месяцев прожить, по скромному, не куда не лезть. Санька достал большую книгу «Роза мира» и вытащил оттуда деньги, аккуратно сложены между страниц. – На брат возьми, как подымишься, отдашь. Не много ещё посидев, Федор начал уходить, но на глаза ему попалось всё та же книга лежавшая на диване «Нарколиада». Федор взял её в руки и опять всё тот же страх, прошёл по его телу. Он наугад открыл страницу, страница № 79 и начал читать отрывок из книги. – Смерть, смерть и белый свет в сознание Гебельса потух!!! От прочитанного у Федора, на голове встали волосы дыбом, два знакомых имени, Геббельс и Имманул, да ещё это слово « Нарколиада». Федор отбросил книгу, словно это был раскаленный кусок метала и по быстрому обувшись, попрощался с «Казаком». Покинув пределы квартиры, Федор был напуган последними событиями, он не как не мог понять, что это было за совпадение, то что было с ним это было под действие таблеток, а то, что он видел у Саньки в квартире? а именно эту книгу. Добравшись до своего района, в котором он не был ровно двенадцать лет, Федор остановился возле своего дома. В общем, в архитектурном плане, особых изменений не было, всё было по-прежнему, всё те же деревья не чуть не выросшие, будто были искусственными. Стоявшая беседка, в которой он с приятелями играл по детству в карты, то же стояла всё такой же. Оглянувшись по сторонам, Федор подумал, что всё осталось таким же, как и прежде, только запах был другой, не такой как раньше, он был грязней, и всё какого то серого оттенка. Со старостью его характера, постарело всё кругом, стены дома, асфальт перед домом, те же деревья отдавали старостью. Федор вспомнил, как они с Геббельсом, бегали в детстве между этих деревьев и как он, убегая от Геббельса, чуть не выколол себе глаз. Кучу детских воспоминаний поглотила Федора. Он стоял на одном месте, в глазах мелькали картинки из прошлого. Молодой Женек бегал по улице и детским криком кричал, – Федор, ну что ты там стоишь, нас ждут Андрюха с Гебельсом. Из глаз Федора потекли слёзы. Резко в его сознание ворвалась картинка, которая вывела его из состояния воспоминаний, эта была та карусель смерти, на которой висели все его приятели, а у карусели стояла длинная очередь молодых людей. В это время мимо него прошла компания из четверых, молодых людей, среди них Федор одного узнал, это был его молодой сосед, когда Федора посадили, ему было всего семь лет, он вырос до девятнадцати и прошел, шатаясь мимо Федора не узнав его. Один из этой компании шёл чуть в стороне от неё, но любой видел, что он из этой же компании. Он шёл с прикрытыми глазами, почёсывая руками лицо и бормоча, что-то себе под нос. Трудно было понять Федору о чём он бормотал, но то что он услышал, его напугало, знакомое имя Иммануил, и опять в его глазах стала та картина, где Иммануил продаёт билеты на карусель смерти и вся эта компания стояла в очереди за билетами. Федор с сочувствием посмотрел на всю эту компанию, не кто из них не знал, куда ведёт их такой образ жизни. Но не долго стоял он и грустил, чувство свободы поглотило, всё его тело и опять уже Федор был весёлым человеком. Он пошёл к своему дому, заходя в подъезд, он увидел, что здесь всё изменилось, весь подъезд был аккуратно убран, не одной надписи на стене не было, с улыбкой на лице, он в два прыжка перепрыгнул две ступеньки и очутился на площадке своей квартиры. В квартире за его отсутствие из обстановке, не чего не изменилось. Когда Федора с приятелями посадили, Ирка, передозеровавшаяся таблетками, умерла прямо на полу зала, от кровоизлияния мозга. Пришедшая сестра в квартиру, обнаружила труп, сообщила в милицию, которая сделала экспертизу и, сняв её показания с хозяина квартиры, который на тот момент находился в центральном отделе под следствием, даже не стала заводить дело, так как заключение экспертизы, была передозировка. В то время пока Федор отбывал наказание, квартира всё это время пустовала, приезжавший на свидание сестре, он не раз говорил о том, чтоб она там с мужем жила, пока он в зоне, или пусть сдаст квартиру на время. Но сестра не хотела жить в квартире, там где она увидела труп, а связываться со сдачей ей не хотелось, в друг что не будь с мебелью случиться, потом разбирайся. Тем более, что особой нужды в деньгах не было, по этому в квартире за двенадцать лет не чего не изменилось. Федор задумчиво потёр ручку квартиры и потянулся к табличке, которая обозначала номер квартиры, он чуть напрягся и выдернул табличку под которой было не большое углубление, в котором лежал ключ от квартиры. Взяв его, Федор легким ударом поставил табличку на место. Ключ в такое странное место, Федор положил ещё в молодости, на тот случай, если его ключ вдруг будет потерян. Федор медленно зашёл в квартиру, он прошёлся по всем комнатам. Кругом обстановка была в точности, как тогда, когда они с приятелями помчались выручать Лютера из беды, но попали сами в беду. Вот он сейчас стоит здесь, как будто не чего не произошло. Хотя в реальности за двенадцать лет, у него было много душевных изменений, но сейчас он о них и не помнит, мысленно он вернулся в тот мир, где были живы ещё все его приятели и вообще вся та его беззаботная жизнь. После грустных воспоминаний, Федор разделся и направился в ванную налив горячий воды, он распарил всё своё тело, которое за двенадцать лет немного постарело, от барачных душевых остались только воспоминания. Федор от нормальной домашней ванны, налитой до верха горячей водой, опьянел, душа его приободрилась из грустных воспоминаний, он вернулся в явь. Жизнь продолжается. Дальнейшее ожидание, это день освобождение Гаврилы, Федор скоротал поездкой в деревню, где у него жил дед Егор. Трёх месячное ожидание в деревне, не осталось не заметным. Федор уезжая в деревню, преследовал цель, поправить своё здоровье, чистым, свежим воздухом и деревенской натуральной пищей :сметана, творог, картошка, ну и всё в соответствие с деревенским петательным рационом. Подходящий день освобождения Гаврилы, вынудил покинуть этот райский уголок, в котором чувствуешь себя свободным от всей этой суеты. Федор поблагодарил деда за столь радушный приём и поехал в город. Объехав всех своих старых знакомых, Федор назанимал в полнее нормальную сумму денег, что бы встретить своего друга. Наняв машину на сутки, он подъехал к зоне, в то место, откуда не давно вышел он сам. Ближе к десяти часам гидравлическая, стальная дверь открылась, путь к свободе был готов, по нему то и выходил Гаврила, озираясь по сторонам и как-то по глупому улыбаясь. Чувство снятия ограничения на пространство, было знакомо Федору, и по этому он громко засмеялся. Откупоривая бутылку с шампанским, он со смехом крикнул, явно путавшемуся Гавриле. – Гаврила. Среди приехавших родителей на свидание к своим близким, Гаврила увидел Федора, который с бутылкой шампанского звал его. Два близких друга обнялись. – На, брат выпей, Федор проговорил, протягивая бутылку другу, который прямо из горла сделал скромных три глотка. – Прям не верится, что это всё закончилось. – Не беспокойся я сейчас попытаюсь тебя заверить, что всё, срок кончился, садись в машин. Они оба сели в машину и Федор весело прокричал водителю, -В центр. По дороге Гаврила рассказывал, как провёл последние месяцы в зоне, какие изменения произошли, с того момента, когда Федор освободился. Только одно веское изменение над которым они укатывались от смеха, прямо перед отрядом, на улице, построили спорт площадку, принесли туда штанги, гантели и все бывшие наркоманы схватились за гантели, целыми днями не выпуская их из рук , даже дождь им не помеха. За разговорами они даже не заметили, как машина домчалось до центра. Федор просил водителя подождать их здесь. Не долго пришлось ждать их водителю, буквально через десять минут они вернулись с двумя дамами, которые всем своим видом походили на жриц любви, которыми они и являлись. Все четверо прыгнули в машину, Федор направил машину через посредника, в виде водителя в сторону своего дома. По дороге они остановились возле магазина, в котором они приобрели всякого рода спиртные напитки и продолжили свой путь к Фединой квартире номер шестнадцать. Доехав до пункта назначения, Федор отпустил водителя. – Если нужен будишь, я тебе позвоню, всё давай до встречи. Под взгляды соседей, вся компания во главе с Федором исчезла в подъезде. В квартире после распития спиртных напитков в квартире, началось то, за чем привезли, сюда этих дам. Федор с одной из них остался в зале, где не стал растягивать сексуальною оргию, по быстрому совокупившись , он шатаясь побрёл на кухню, проходя мимо спальни, где Гаврила был с одной из дам, он увидел на полу лежавшего, бывшего зека. Рядом с ним на полу, в полу лежачем виде расположилась жрица любви, которая с помощью рта выполняла свою оплачиваемую работу. Федор вернулся в зал и послал свою часовую подругу в спальню, предварительно объяснив, что ей делать. Федор требовал от неё совсем мало, просто присоединится к своей подруге. – Давай детка, пацан только освободился, сделай всё красиво, дама поправив волосы рукой удалилась в спальню. Лежавший на полу Гаврила, был на седьмом небе от соприкосновения горячей женской полости рта с его плотью, длинные женские волосы, от движения головы, нежно щекотали его живот. Гаврила приподнял голову и увидел, как дама умело управляется с его напряжённой плотью. Глубоко выдохнув , он опустил голову обратно назад, уже в лежачем состояние он увидел как вторая дама входит в комнату и садится рядом, только с другого бока и присоединяется к первой. Такое трио будоражило Гаврилу, от старанья дам лёгкого поведения, у него началось сводить судороги ноги, он лежал весь напрягшись, от тела его отдавало жаром. Всё это резко сменилось в голове Гаврилы, парадным салютом всех цветов, следом за салютом, в голове его хлопали петарды и опять этот салют. Сразу после салюта, тело его расслабилось, словно в пол оно проваливалось, с каждым его вздохом, температура его тела нормализовалось. Не долго полежав на полу, он понемногу пришёл в себя, весь его живот, ноги, а с ними и лица этих дам, были покрыты густой жидкостью, белого цвета.

Как и собирались зоновские приятели, отправиться в столицу, так они и поступили. Уезжая из города Федя встретил одного знакомого, от которого он узнал, что Магу нашли в подъезде мёртвым, говорят он умер от передозировке, а что странное, так это то, что в руках у него был крем от ожогов. Федор уточнил число и услышав его, он ужаснулся, это было именно то число, когда он так и не дождался Магу, который уходил от сидячего в машине Федора, под воздействием кокаина, и опять всё тот же Иммануил. Много разных странностей происходило с ним в этом городе, а последний случай с Магой и кремом поставил окончательную точку, на его решение, покинуть эти края на всегда. Скорый поезд номер девять, мчался по маршруту Саратов Москва, в нём чуть подвыпившие, ехали Федор с Гаврилой. Бурно беседуя, так как у них у обоих было приподнятое настроение. Там в зоне когда они решили встретиться на воле и вместе поехать в столицу, выглядела, как не збывчивая мечта, а теперь вот они сидят в поезде и уже через несколько часов будут в столице. Всё их нее бурное настроение, не могло не привлечь внимание окружающих пассажиров, которые начали возмущенно обращаться к Федору, который громко смеялся. Раньше бы он проигнорировал все обращение в его сторону, но теперь с уездом его из родных мест, в душе его, что-то изменилось, словно там в его городе и остался тот Федор, а сейчас в поезде ехал совсем другой Федор. Он на все возмущения пассажиров ответил извинениями и продолжал свой рассказ полу шёпотом. Ближе к полуночи, Федор решил вздремнуть, не расстилая постели, он лёг на полку и закрыл глаза, под стук колёс он хотел перед сном сосредоточиться на мысли завтрашнего дня. Но напрасно он это делал, от приёма спиртных напитков, в голове его всё кружилось, к дополнению головокружению, служило то, что ждёт его впереди «Неизвестность». Так и ушёл в царство сна Федор, в котором он очутился на аккуратно выстриженной поляне, на которой так же росли аккуратно всякого вида цветочки, по мимо цветов, кругом было много экзотических деревьев. Среди всей этой райской атмосферы, было ещё одно существенное дополнение. В дали, стояло больших размеров здание, походившее на древне римский дворец, усеянных множеством огромных колон, балконов и рисунков загадочных персонажей. Около дворца больших размеров фонтан, около которого, мирно беседуя, ходили молодые девушки в одеждах, снежно белого цвета. Со стороны можно было подумать, что здесь сборище всех ведущих фотомоделей. Рядом с фонтаном стояли не больших размеров столики, на которых лежали, большими гроздями виноград, бананы, кокосы, киви, ананасы и ещё множество южных яств. Ходившие девушки увидели Федора, они начали между собой переговариваться и кокетливо улыбаться в его сторону. Федор на их нее улыбки ответил тем же, после чего девушки начали звать его к себе. Федор не много растерялся, но подъехавший лакей на карете праздничного раскраска, помог ему собраться. – Садись, что стоишь, как истукан тебя девушки ждут. Федор в миг запрыгнул в карету, которая лёгким ходом направилась в сторону дворца. Дорога была очень короткой, поэтому, как только лакей послал в путь карету, он сразу предложил Федору пакетик из фольги. – На с этим будет, повеселей. Федор про себя отметил, что не много порошка, конечно, не помешает, с радостью взяв пакетик. Тут же на ходу открыв его, он вздохнул носом содержимое пакетика. Вскинув голову до предела вверх, он закрыл глаза, по всему телу его прошла дрожь, после которого тело стало его ватным. Только он вогнал себе порошок и закрыл глаза, как почувствовал, что карета усилила ход. Открыв глаза, он не ехал на карете по райским местам, а мчался на огромной скорости на том электра поезде, который его три месяца назад отвозил в «Нарколиаду». Кроме него в мчавшемся вагоне был ещё его давний знакомый Иммануилл, который с петлёй от виселицы в руке подошел к Федору. – Ну что дружище на одевай петлю, протягивая верёвку, сказал кролик. Отодвигаясь от кролика Федор с испугом произнёс -За чем мне это? Мне её не надо. Как это не надо удивлённо произнёс кролик. Тебя звали девушки в рай, где было всё в розовом тоне, но ты выбрал карусель смерти, при чём хочу заметить ты выбрал её сам, так что на одевай не упрямься. – Я же сказал тебе, что мне это не надо. Истерично прокричал Федор, и резко сорвавшись, побежал по вагону с криком. Почти весь вагон поезда номер девять, следовавший из Саратова в Москву, были разбужены мужским истерическим криком. На крик прибежал и отряд милиции, дежуривший в составе. Проснувшийся Федор смотрел на всю эту толпу и радостно улыбался, это был сон, он с облегчением вздохнул. По всему вагону раздался женский голос, который оповещал, что через несколько минут, мы подъедем к павилецкому вокзалу. Сразу после женского голоса, все кругом засуетились, начали доставать с полок сумки, чемоданы, кто-то начал одеваться. Гаврила, с Федором не спеша, привели себя в порядок, и ждали, когда поезд прибудет к конечной станции. Ожидание было не долгим, уже через десять минут показался перрон, на которой толпились люди. Под скрип железных тормозов, Федор с Гаврилой закончили свой путь в столицу. Первые месяцы пребывания в столице, Федор показал себя в глазах родителей Гаврилы, с хорошей стороны. Тем более с ним их ней сын вёл себя нормально, если они не ночевали дома, то возвращались домой, не под действием каких ни будь наркотических веществ, а абсолютно в нормальном состоянии. Гаврила познакомил Федора со своими друзьями, с которыми он учился. Присматриваясь к ним, Федор отметил, что все они из порядочных семей и в общении с ними Федор начал забывать свою прошлую жизнь. Тем временем с помощью связей родителей Гаврилы, не взирая на судимость, они устроили сына работать в одном из коммерческих банков. По прошествии шести рабочих месяцев, Гаврила в разговоре с Федей, упомянул об инкассаторах, которые регулярно привозят в банк, в полнее нормальную сумму денег. Ограбить вооруженных до зубов, профессионально обученных инкассаторов, это не шутки, это уже игра в серьёз. Федор задумался, мысли в его голове были такие, если я начну здесь рабочую жизнь, то, что меня ждёт? Монотонная, чудовищная, однообразная жизнь, работа целый день, а вечером телевизор, потом сон и опять всё снова. Нет, это не жизнь для белого человека! Федор, выслушав полный рассказ об инкассаторах и о том, как происходят выгрузки денег. – В принципе, ограбить инкассаторов реально, но нужны стволы и лучше напасть на них при разгрузке и ещё нужна машина, какая ни будь не заметная, типа нашей шестой модели. Гаврила на всё услышанное ответил, - Стволы и машину, я знаю, где взять, у меня есть один знакомый, который нам поможет, он мне деньги должен, я как-то ему помог, даже можно сказать спас. Федор в случае не удачи ты представляешь, что нас ждёт, либо опять тюрьма или не сколько грамм свинца в тело. Задумчиво Федор ответил: - Гаврила, возможно в жизни такого шанса больше не будет и зачем думать о негативных моментах, ведь может всё пройти без помех, и тогда… Федор посмотрел вверх и опять задумался, после пяти минутной паузы он закричал. - И тогда Сицилия, Рим Греция, Германия и ещё, ещё много разных стран, а здесь что нас ждет, а Гаврила? Надо покидать пределы этой страны, я поражён, что таких размеров земной шар, в котором множество государств и надо же было родиться именно здесь в России. Ещё не много обсудив варианты ограбления. Они оба решили, что им надо делать эту делюгу. Найдя знакомого, который должен был Гавриле, они объяснили ему что надо. Должник выслушал их, для него это было лучшем вариантом найти Жигули и четыре пистолета марки «ТТ». в назначенное время должник встретился с Федором и Гаврилой, передав ключи от машины и спортивную сумку с вещами, в которой были аккуратно завёрнуты четыре ствола, после этой встречи, к его прозвищу должник прилипла приставка бывший. Раннем утром Жигули шестой модели подъехали к заднему входу банка. Федор со стороны оглядел то место, куда должны были подъехать инкассаторы, и направил Жигули к близлежащим домам. Заехав во двор, Федор не заглушая двигателя автомобиля, вышел из него. В том же дворе на лавочке его ждал Гаврила, на плече его была спортивная сумка. Подойдя к Гавриле, Федор увидел, что он сидит с закрытыми глазами и медлительными движениями руки чешет своё лицо. Федор всё понял, Гаврила был под действием наркотических веществ. Он ударил его ладонью по щеке. – Ты что делаешь? Нам сегодня на дело, а ты всё испортить хочешь, ты же мне обещал, что не будешь употреблять наркотики. Одурманенный Гаврила, недоумённо смотрел на Федора. – Я так не много для смелости, ты, что думаешь, я не готов? Сумка вот со мной и всё что надо здесь. Зайдя в подъезд, приятели раскидали по два пистолета на душу и, скинув сумку в мусоропровод, пошли в сторону банка. Вдали показалась машина инкассаторов, сердце биение у Федора увеличилось, всё его тело покрылось лёгким потом, но чем ближе подъезжала машина, тем легче становилось ему. Чувство экстремальной ситуации поднимал адреналин в крови, рядом сидевший Гаврила, без каких либо изменений в лице, равнодушно смотрел в сторону приближавшейся машины. Белый с зеленной полоской бронированный автомобиль, заехал к воротам ведущего к служебному, чёрному входу, ворота закрылись. Федор с Гаврилой подошли к воротам, в щель между ворот они стали смотреть за разгрузкой денег. Двое хорошо сложены физически бойца, стояли с автоматами возле машины и озираясь по сторонам, ждали пока ещё четверо перетаскают мешки с деньгами в двери банка. Федор схватил из клумбы, специально приготовленную лестницу и поставив её к забору залез на него. Увидавшие его два бойца, даже нечего не успели сделать, как в них, из щели полетели пули, выпущенные из Гаврилиных пистолетов. Два здоровенных бойца рухнули на асфальт. Как только они упали, Федор молниеносно прыгнул с забора и подбежав к двери, куда только что ушли инкассаторы с мешками в руках, захлопнул её, он нырнул внутрь открытой машины, в которой неожиданно для Федора, был ещё один инкассатор, который в упор выпустил пулю в Федора. Лёгкое жжение чувствовал Федор в районе плеча, в месте с жжением по плечу расходилось тепло, одновременно с приятным шумом в ушах. Вылетевший из-за спины Федора, Гаврила, выстрелил в инкассатора несколько пуль, инкассатор рухнул на мешки с деньгами. Из здания банка заревела сигнализация, которая сквозь приятный шум в ушах прорезалась в его голову. Ударами по плечу, Гаврила вывел его из шокового состояния, но аффект от боли был настолько сильным, что он всё так же не чувствовал боли. В таком состоянии, подключаясь к Гавриле, который быстро откинул лежачее тело инкассатора в сторону и начал хватать лежавшие мешки с деньгами. Рядом с мешками стоял не большой дипломат, Федор его взял тоже. Подбегая к забору, Гаврила открыл ворота и первым пропустил раненного Федора. В банке за закрытой дверью в замок, стрелял из табельного оружия один из инкассаторов, выпустив всю обойму в замок, он с ноги вышиб её, глазам его открылся вид. Стоявшая машина с открытыми дверями, в нутри лежит один из его коллег и рядом с машиной, все в крови лежали два бойца. Выбежавшие на улицу инкассаторы, увидели удаляющихся от банка двух молодых людей, в руках у них были мешки. Выбегая из ворот Федор прокричал Гавриле. –Всё погнали, не останавливайся, и побежал в ту сторону, где во дворе у них стоял заведённый автомобиль. Зря напрягал свои голосовые связки Федор, обращаясь к Гавриле. Гаврила со словами: - Иммануил, ты как всегда прав, направился в сторону выбегавших из здания банка инкассаторов, откинув мешки в сторону, он выпрямился и с двух рук начал полить, по рассыпавшимся в стороны инкассаторам. Последние секунды Гаврилиной жизни, Федор наблюдал, оглядываясь на зад. Увидав, как Гаврилино тело рухнуло на асфальт, Федор от страха помчался ещё быстрей. Забегая, во двор, он прыгнул в Жигули и со свистом помчался в сторону, с места преступления. Проехав два квартала, он взял с заднего сиденья спортивную сумку, высыпал туда деньги и положил туда дипломат. Тут же он накинул на себя спортивную олимпийку, захлопнув дверь, он пошёл в сторону дороги, где он без проблем, поднятием правой руки, остановил машину, на которой он уехал в совсем другой конец Москвы. Расплатившись с таксистом, он вышел из машины и побрёл искать аптеку. Проходя мимо дома он решил зайти в подъезд и посмотреть на свою рану, которая к удивлению Федора оказалось несерьёзной, пуля прошла на сквозь. Выйдя из подъезда, он спросил у прохожего, где здесь по близости аптека. Тот ответил, что через четыре дома на право. Федор пошёл по тому маршруту, в конце которого и впрямь стояла аптека. В аптеке Федор купил лейкопластырь и флакон фурацилина, которым опять же в подъезде, промыл руку и наложил на рану пластырь. После мед процедуры, Федор подошёл к ларьку союз печати, где купил газету объявлений, по которой легко нашёл квартиру на месяц. Приплатив сверх суммы, Федор поселился в однокомнатной квартире, без каких либо оформлений. Попрощавшись с хозяйкой квартиры, он обратил внимание на сумку, в которой были деньги с не большим дипломатом. Он открыл сумку, высыпал деньги на диван и взялся за дипломат, который не сразу сдался ему. Только после часового упорства, он всё-таки поддался Федору. Как только Федор поднял крышку дипломата, вся комната была усеяна светло голубым цветом, Федор сразу понял, что это были бриллианты. Почти полчаса он так и просидел под воздействием этого магического цвета. Но неожиданно из глаз его по щекам, покатились слёзы. Он плакал по своему другу, который там остался у банка, весь изрешечённый пулями, выпущенными инкассаторами. Весь месяц Федор выходил на улицу, только за продуктами и за сигаретами. Пока весь этот месяц он жил один, он всё не торопясь обдумывал и решил, что отсюда надо уезжать, но куда? Обратно в свой город он возвращаться не хотел, тем более с такими деньгами, какими он располагает. Ещё раз, обдумав он решил на всегда покинуть пределы этой страны.

- Уважаемые пассажиры, наш самолёт идёт на посадку, пожалуйста, пристегните ремни, проговорил приятный женский голос. Федор, прослушав просьбу, пристегнул себя ремнём к креслу, идущего на посадку самолёта. Лёгким ударам шасси об взлётную полосу, салон самолёта встряхнулся. Федор с облегчением вздохнул, долгий полёт его из России в Италию, закончился. Вступив ногой на трап, он увидел надпись на здание аэропорта, большими красными буквами было написано «РОМА». Вот вечный город Рим, мечта детства. Всю жизнь с детства он мечтал посетить этот город и там сидя в зоне, он потихоньку пришёл к мысли, что поездка в Рим так и останется его мечтой. И вот сейчас он стоит народной земле божественного Юлия. Первым делом, Федор снял в гостинице себе номер, в котором, он собирался прожить не которое время. Наняв в гостинице гида, он отправился с ним на экскурсию, по историческим местам. Первое место, которое они посетили, это был Колизей. Гид, которого звали Тито, рассказывал Федору о тех исторических временах, в котором был возведён этот архитектурный памятник, как здесь развлекались граждане, смотрев в живую бой до смерти. Тито показывал Федору места, где располагался император, во время игр, со своей свитой. По этой императорской ложе, можно было понять, на сколько серьёзно было в те далёкие времена величие Рима. Посетив в течение дня несколько исторических мест, включая Алиеву дорогу, Федор или как он себя сейчас называл турист, путешественник решил на сегодня ограничить свои прогулки. Возвращаясь в гостиницу, Тито не останавливаясь ему рассказывал о современном Риме. После исторической экскурсии, туриста заинтересовал рассказ Тито о современном Риме, в котором можно не плохо отдохнуть и он договорился завтра встретиться с ним. Как и договорились, Федор встретил Тито в вестибюле гостинице. Поздоровавшись с Тито, Федор обратил внимание, что с ним, что-то не то, голос его отдавал хрипотой, глаза его были покрыты мутной пеленой. Федор всё понял, Тито был под воздействием наркотического вещества. Сам Федор давно уже не чего не употреблял, с того раза как он побывал в «Нарколиаде», у него не было желания, но теперь он совсем уже другой человек и в другой стране, тем более что от одного раза не чего не измениться. И главное он может легко позволить купить себе , всё, что его душа пожелает, а желала она чего не будь по тяжелей. Он ещё не как не мог поверить, что он за границей, ему казалось что вот, вот он сейчас проснется, отойдя от сна и он окажется лежачем на своей кровати, в своём провинциальном городке, больше похоже на черное гетто, но пока он не проснулся, история продолжается. Заведя с Тито разговор о наркотиках, Федор долго слушал бред, одурманенного Тито, о том что не чего запретного он не употреблял, просто он как вчера они расстались, поехал к своей девушке, ну и сам понимаешь, всю ночь не спал, от этого у меня такой вид. Федор громко рассмеялся, и ударив по дружески по плечу Тито, сказал: - Дружище, ты что мне врёшь, я сам такой же и отличить уставшего человека от уколотого наркотическим веществом, могу легко, так, что давай не дуркуй, деньги у меня есть, как ты уже понял, и надо нам на них оттянуться по полной. После не долгих раздумий Тито, увидав для себя перспективу, больше не стал отговариваться и уже через не сколько минут, они оба мчались на автомобили в центр города, где у Тито была знакомая, державшая престижный, публичный дом, в котором помимо сексуальных услуг, можно было получить ещё и отдых душевный, с помощью одурманивших веществ. Автомобиль остановился возле современного здания, построенного под современный стиль. – Что, ты не передумал? спросил Тито у Федора. – Наоборот я ещё больше хочу отдохнуть. – Ну, раз так положись на меня, всё будет, так как ты хотел по полной программе. Заходя в здание, Федор понял, что его знакомый здесь частый гость, так как с ним здоровались все, кого они только не встречали, вышедшая из двери девушка, увидев Тито радостно заулыбалась и подойдя к нам, что то на итальянском проговорила Тито. Тито так же что то ответил ей на итальянском и обращаясь к Федору, сказал, чтоб тот последовал за девушкой, с которой он только что разговаривал. Федор посмотрел на девушку, которая теперь уже улыбалась ему. Тито со смехом подтолкнул Федора и он последовал за девушкой, которая привела его на второй этаж, где было много разных дверей, в одну то из них и в вела девушка своего клиента. Закрыв за собой дверь, она всё так же молча посадила его на кровать, а сама удалилась в ту же дверь, в которую они только что зашли. Федор сидел на кровати, и не мог не как понять, чего он ждёт, может его не поняли. Пока он сидел и пытался понять, что с ним происходит, в дверь зашёл молодых лет мальчишка, который принёс с собой картонный листок, на котором было напечатано, название наркотических веществ. Федор с удивлением взглянул на листок, на котором поочерёдно начал читать название. Мальчишка молча стоял и смотрел за клиентом. Федор молча протянул мальчишке листок и пальцем показал название «ЛСД». Мальчишка, улыбаясь убежал за заказом, буквально через минуту он уже опять стоял в комнате, но теперь он передавал Федору не картонный листок, а кусок промокашки пропитанный каким то маслом. Федор сунул мальчишке купюру достоинством в двадцать долларов и приподняв промокашку к лампе, посмотрел на свет, через неё. Мальчишка удалился, и он остался наедине сам с собой. Он сидел, и смотрел на этот пропитанный кусочек. Что-то внутри его тормозило, употребить это вещество, но что его тормозило, он не знал, просто волна лёгкого страха пробежало по его телу. Но не долго эта волна бродила по его телу, те пороки, которые всё-таки имели место в его мозгу, молниеносно накинулись на его разум, который под натиском не выдержал и сдался и как только разум подписал приговор на безоговорочную капитуляцию, Фединым телом начали управлять его пороки. Федор кинул в рот промокашку запил её соком, стоявшем в графине, на маленьком столике. Как только желудочный сок, растворил промокашку, попавшею в его желудок, в комнате появился Иммануил. – Ну, что всё таки не выдержал? Та прогулка по «Нарколиаде» тебя не убедила, о вреде употребления. Ну, раз так давай ступай дальше, кролик помахал Федору лапой и исчез так же внезапно, как и появился. Как только кролик исчез, кровать на которой сидел Федор, стремительно помчалось в верх, причём вместе с туристом. Сквозь потолок она пролетела беспрепятственно, и после полетела высоко к небу. От скорости, с которой мчалось кровать, от встречного порыва ветра Федору было трудно дышать. До летевшее до раскинутых, по всему небу облаков. Федин, летательный аппарат, в летел в одно из них, и ещё быстрей помчался к верху. Не чего не понимающе Федор обеими руками вцепился в кровать и с испугом ждал развязки этого полёта. После не долгого туманного полёта, его летательный аппарат вылетел из облаков и оказался над ними, он остановился. То что видел Федор было не вообразимо. На белых облаках, расположились по всему небу, обнаженные люди, которые не стеснялись своей наготы, они дружественно общались между собой и не обращали внимание на Федора. Федор аккуратно поставил ногу на облако, которое было жестковатое, так же он аккуратно поставил вторую, она так же нашла в облаке упор. Федор слез с кровати и мелкими прыжками он ещё раз убедился в плотности облаков, как он только покинул пределы кровати, она так же быстро полетела в низ, больше её он не увидит. Федор стоял и удивлённо крутился по сторонам, как вдруг к нему не понятно, откуда подошли два человека, в отличие от всех, они были хорошо одеты в дорогих костюмах. Один из них заговорил, обращаясь к Федору. – Ты Федор? – Да, сухо ответил он. – Тогда следуй за нами, твоё разбирательство начнется через десять минут. – Какое разбирательство, удивлённо спросил Федор. – Сейчас узнаешь, пойдём за нами. Феди не чего не оставалось, как побрести следом, за этими двумя типами. Обнажённые люди расходились перед ним в глазах толпы, Федор увидел, какие то страшные пугающие взгляды, которые молча провожали его. Ну куда они его ведут, может следует от них убежать, но куда? А ладно будь, что будет. Пока Федины мысли метались по голове, в поисках выхода, один из типов достал из кармана телефон и набрав номер проговорил в трубку. – Собирайте заседание он с нами и как только он это проговорил, из облака, находившегося под их ними ногами, выросла дверь открыв её, тип пропустил Федора в перёд, а сам остался. Тот второй тип сказал – Иди, по коридору до двери, и будь как можно предельно вежлив. Захлопнув за спиной Федора дверь, типы громко рассмеялись за дверью, но Федору уже не интересно было, что это за типы, а весь его интерес вызывало то разбирательство, на которое его вели. Как и посоветовали эти типы, Федор последовал по коридору, к удивлению для себя Федор отметил, что за место нормальной ходьбы, он передвигается как приведение, а точнее это выглядело так. Его ноги не двигаются, ступни от пола на расстоянии десяти сантиметров, а сам он лёгким парением летит в перёд, от такого полёта в крови его поднялся адреналин и дальнейший путь у него вызывал интерес. Федор на конец долетел до двери находившейся в конце коридора. Дверь, как и весь коридор, была светло белого цвета, лёгким движением руки он оттолкнул дверь, которая по тихонько без шума открылась. Федор не торопясь, влетел в комнату, которая была сразу за дверью, это была какая-то приёмная, в которой сидело несколько человек и нервно чего-то ждали. В конце комнаты была больших размеров дверь, из которой вышла приятной наружности девушка и с улыбкой обратилась к Феди. – Фёдор будьте любезны присядьте, ваше разбирательство начнётся через несколько минут. Федор молча плюхнулся в ложе похожее на царское. Сидящие рядом люди, с испугом в глазах, дружно посмотрели на него. – Что мы с кем не будь знакомы? С надменным тоном в голосе он обратился к сидящим людям. Те кто минуту назад смотрели на Федора, уже сидели и делали вид, что его в обще с ними нет. Открывшаяся всё та же огромная дверь, в которой стояла всё та же девушка, которая нежным голосом просила. – Ефим Петрович, ваша очередь, будьте добры последовать за мной. Сидевший в комнате ожидания Ефим Петрович на вид которому было лет семьдесят пять, попрощавшись со стариком, который сидел рядом с ним, ушёл в направление двери, больше Федор его не когда не увидит. Федор пристально посмотрел на старика, с котором только что попрощался Ефим Петрович, старик явно был чем то напуган, его руки тряслись. – Эй, старик, а что там за разбирательство? И как только он это спросил, дверь снова открылась, всё так же приятным голосом, девушка просила Федора последовать за ней. И не дождавшись ответа от старика, он последовал за девушкой. Сделав шаг, мощная дверь закрылось за его спиной, Федор очутился в какой то странной обстановке. Он стоял по середине большого зала, усеянного со всех сторон колонами из белого мрамора. Прямо перед ним стоял огромных размеров дубовый стол, за котором расположился, не затейливого вида седоватый старичок, перед которым лежала большая груда бумаг. С правой стороны перед Федором было расположено не большое ложе, на котором расположилось три ангела с белыми крыльями выглядывающие из за спин, они смотрели на Федора и шёпотом разговаривали между собой и потихоньку хихикали над ним. А с другой стороны в абсолютно идентичном ложе, расположились три молодых чертёнка, которые радостно потирали лапы и с интересам ждали, начало разбирательства. Та девушка, которая его сюда завела, объявила всем в зале о начале разбирательства. Всё помещение покрылось гробовой тишиной. Чем дальше заходило это разбирательство, тем страшней становилось Федору, от страха у него в горле стал ком и как не пытался он что либо сказать, у него не чего не получалось. Вдруг откуда-то из пола, словно вырос, не больших размеров гном который держал в руках, не большого размера книгу. Которую он поднёс к столу, за которым сидел седоватый старичок, он взял у гнома книгу и открыв молча уткнулся в неё. Пока старичок штудировал книгу, Федор все-таки собрался и произнёс: - В чём меня обвиняют и что это за место? Кто ни будь, мне это объяснит? Все сидящие в зале удивлённо посмотрели друг на друга. – Сын мой, здесь мы задаём вопросы, спокойно произнёс старик и опять уткнулся в книгу. – Да кто вы такие, твою мать, возмущенно завопил Федор, и чем больше он смотрел на эту обстановку, тем больше у него возникало вопросов. Чем больше у него возникало вопросов, тем больше он раздражал, всех присутствующих и вот уже вообще потеряв чувство страха, Федор начал орать на всех подряд. Как не пытался старик его успокоить, не чего не получалось. Старику не чего не оставалось делать, как перейти на более радикальный метод успокоение, он нажал на красную кнопку находившеюся у него под столом и как только он нажал на неё, в зале появились два огромных гиганта, которые без труда скрутили его кожаными ремнями. Теперь разбирательство он будет слушать в лежачем положении, перевязанный ремнями. Как только Федора положили на пол, гиганты исчезли, и разбирательство продолжилось. После листания книги, старичок, обращаясь к Федору, сказал. – Федор, считаешь ли ты себя виновным в неоднократном избиение людей? – Я! Не однократно, да нет вы, что разве я мог, наверно вы меня с кем-то перепутали, ответил лежащий на полу. – Значит, вы утверждаете, что не вы били этих людей, проговорил старичок и как только он это сказал, в зал зашла не большая толпа, в которой он узнал своих одноклассников, которых он в детстве не однократно притеснял и заводя за школу бил их без каких либо причин. Старичок обращался к толпе. – Уважаемые, узнаёте ли вы этого человека, лежавшего перед вами, как в один голос закричала вся толпа. – Да. – Не он ли вас периодически избивал и всячески притеснял?- Да именно он, завопила вся толпа. С левой ложи, где расположились черти, Федору был слышан разговор. – Да, это наш клиент, Федор посмотрел на чертей, один из них с улыбкой на роже, моргнул глазом. Глядя на них Федору было не весело, повернув голову в сторону ангелов – Может я лучше с вами? – мы сами не чего не решаем, Он решит, так и будет, ангел показал в сторону седоватого старичка, который открыл книгу и начал задавать Федору вопросы. – Не ты ли сын мой, занимался разбоями? – Нет, я не когда не кого не грабил, соврал Федор. – Не кого удивленно проговорил старичок, а это кто? В зале опять появилось толпа людей, в которых Федор без труда узнал своих потерпевших. – Грабил ли вас этот человек, толпа закричала. – Да это он. Старик обратил своё внимание на Федора.- Разве ты не знаешь, что обманывать не хорошо? Старик обратился ко всем собравшимся. – В связи с тем, что Федор с нами на искренне, разбирательство откладывается. О следующем разбирательстве, вам будет сообщено отдельно. Как только это старик проговорил, под Федей лежавшем на полу, открылся люк. И теперь по тому пути откуда он летел сюда на кровати, он возвращался, только уже без кровати. Пролетев на молниеносной скорости облака, взгляду его появился вид древнего священного города, который с неимировенной скоростью приближался, а вернее будет, что Федор к нему приближался. Вот уже показалось крыша того здания, из которого он начал свой взлёт. Безприпятственно он преодолел барьер из крыши, и плюхнулся на ту самую кровать и с облегчением вздохнул. Подняв голову, Федор увидел Иммануила, который сидел в углу комнаты. – Ты что тут делаешь? – Как, что удивлённо воскликнул кролик, - Разве не ты меня позвал. – Я не кого не звал, а тебя тем более. – Но раз ты пришёл, то ответь мне, где я сейчас был и что это за место? – То место, где ты сейчас был, я тебе не имею право назвать, это не моя квалификация объяснять, что там, кролик показал пальцем на потолок. – Но, что там внизу, я тебе сейчас покажу и как только кролик проговорил, эта кровать вместе с Федей , так же стремительно, как не когда помчалось в верх, теперь помчалось в вниз. Пролетев сквозь фундамент, Федора накрыла земельная темнота, в которой он пролетел несколько минут, прежде чем кровать остановилась, лёгким ударом о твёрдую почву, темнота сменилась на серо белый свет. По смотрев по сторонам, он нечего не увидел, кроме каменных стен, из одной то и вышел Иммануил. – Ну, что пойдем, я тебе покажу здешние места. Неожиданно для себя Федор подчинился словам кролика и последовал за ним. Беспрепятственно они прошли сквозь стену и очутились в простом обычном лифте, который сразу понёс их в глубь земли. Плавным снижением скорости лифт остановился, весь воздух в нем наполнился влагой, с запахом болотной тины, как только лифт остановился, Иммануил лёгким ударом лапы по спине Федора просил его не волноваться. – Ведь я с тобой, ты что трясешься? Двери лифта открылись. – Ну, что пойдём? Сказал кролик и вышел из лифта, Федор медленным шагом поплёлся за ним. Он увидел больших размеров пещеру, по бокам которой были большие углубления, в которых за ржавой решёткой, сидели измученные то ли от бессонницы, то ли от голода, люди. Которые при виде Иммануила повытаскивали руки из за решётки, прося его дать хотя бы пол дозы одурманившего вещества, но на все просьбы Иммануил не чего не ответил. – Ну, что ты встал, как вкопанный, пойдём, обратился он к удивлённому Федору. И Федор, опять не понимая по чему, последовал за ним, они шли по пещере, вдалеке показался какой то субъект, который поправлял одежду, явно чем-то был взволнован, он приближался к кролику. Чем ближе подходил субъект, тем больше его было видно и при полном их нем сближение, Федор мог его полностью рассмотреть. Это бал, а вернее это было чудовище. Подобие существа которое имело место головы, небольших размеров земной шар, в который было вбито множество шприцов, тело имело явное отставание от ног в симметрии, кожи на руках не было вообще, видны были связки мышечной ткани, между которой ползали черви, на ногах были больших размеров когти, которые раздражающе, чиркали по каменной почве. – КРАН ГОЛЯК, представился он Федору и по-солдатски от рапортовал кролику, что за то время пока он отсутствовал, происшествий не случилось. – Ну, добренько, сказал Иммануил и попросил Голяка показать Федору здешние места, а он не надолго отлучиться и как только Иммануил это сказал, образ его растворился. Федор остался с этим субъектом. – Ну, что пойдём? Обратился он к Федору, и он побрёл с новым гидом, но куда он шёл? И за чем? Что это за Кран? Всё это время пока они шли до конца пещеры, Федор задавал себе эти вопросы, на которые он не как не мог себе ответить. От всех этих мыслей он пришёл только к одному, что куда только не занесёт тебя эти одурманивающие вещества, не когда не знаешь, где ты будешь через час. Пока они шли, Голяк рассказывал Федору, какую то историю. Но глядя на его руки усыпанные червями, которые без мысленно крутились и ползали по ним, Федор не как не мог сосредоточиться на рассказе. От увиденного всё его тело покрылось страхом, который на время его отключил, слуховой и логический аппарат. Дойдя до большой каменной стены, они остановились, Федор обратился к своему странному на вид гиду. – Может, я вернусь обратно? Что-то у меня пропало желание к прогулкам. Голяк, услыхав обращения Федора, рассмеялся. – То, что ты сейчас стоишь здесь и видишь меня, то это говорит именно то, что ты сам этого хотел, так что прогуляться тебе придётся, это уже неизбежно, проговорив это, Голяк отворил дверь, из которой доносились крики и стоны, много тысячной толпы. Что там он увидел выглядело так. Больших размеров тёмно зелёного цвета болото, в котором тонула, видео, аудио аппаратура, хрустальные вазы, много всяких разных серебренных и золотых изделий, а вперемешку с ними громко крича, тонули в этом болоте, молодые девушки и юноши. Вдали виднелся больших размеров медицинский шприц, из которого подливалось в болото, жидкость, в которой тонуло множество людей. Рядом с шприцом, был не большой мостик, на котором стоял молодой человек с опущенной головой, протянув сделавшие ладошки лодочкой к шприцу, он набрал в них жидкости и вылил себе на голову. Как только он это сделал, в спину ударом ноги, его толкнули в это смертельное болото, тот кто его пнул, выглядел не много странно, за место глаз у него были видео камеры. Около моста стояла большая очередь, которая следом за тем, кто только, что был кинут в болото, становились на мост и та же участь ждала их. Рядом с человеком, у которого в место глаз были видео камеры, сидел тот гномик, который подносил тому старичку, больших размеров книгу, когда у Федора было разбирательство. Он записывал имя, год рождения, тех кто вставал на мост. От моста шла натоптанная тропинка, на которой стояли люди, от той тропинки отходила еще не большая тропа, которая вела прямо к той двери у которой стоял Федор. Глядя на болото смерти, он явно был не восторге, от перспективы оказаться в этом болоте, у него не было не малейшего желания и он решил, что надо бежать от сюда. Кран ещё раз повторил.- Милости прошу. – Нет, давай лучше ты первый, дружище, ответил Федор, Голяк без колебаний зашёл в дверь, а Федор воспользовавшийся случаем, развернулся и со всей силы, что есть мощи, помчался к лифту. Обернувшись, он увидел бежавшего за ним Крана. Залетев на скорости в лифт, Федор без разбора начал стучать по кнопкам лифта, как не старался Голяк догнать Федора, не чего у него не получилось, двери лифта закрылись прямо перед ним. Как только двери закрылись, лифт, стремительно понёс Федора в верх, от скорости у него закружилось голова. Он сел на пол мчавшегося лифта, спёртый воздух уже не поддавался его лёгким, свет в его глазах потух. Среди кромешной тьмы, раздавался смех его знакомого Тито, смех становился все громче и громче, свет опять вернулся в его сознание и Федор потихоньку начал понимать, что всё это ему выдавало сознание, одурманенное, глюцинногеным веществом. От того, что он был в комнате нового знакомого Тито, а не в той пещере, у него не произвольно с уст, вылетел смех. Они оба сидели и истерично смеялись, Тито над Федором, а Федор над тем, как он был напуган ещё минуту назад. За этим смехом, Тито прикурил трубку, набитой марихуаной и передал Федору, который забыл уже о Иммануиле и его жилище. С помощью работы легких, Федор втянул в себя из трубки, вполне обильный объём дыма, и задержал его в себе, частицы канабиола, которыми так насыщенна марихуана, нежно обняли щупальцами его мозг. И как только Федор выдохнул из своего организма дым, кровать перед ним раздвинулась, и он провалился в низ, в жёсткую трубу, которая после не долгого полёта, выбросило его прямо перед той дверью, в болото, где его ждал разгневанный Голяк, который с ходу накинулся на Федора. – Если ты до этого был здесь, как гость, то теперь ты здесь, как очередной наш клиент, как только он это проговорил, на Федора накинулись не понятно, откуда, два чертёнка, которые потащили его к мосту. Федор не сопротивлялся. Так как насильно и впрямь его сюда не кто не привёл. Ему показали, что его ждёт, но он сделал выводы, не на долго и очень быстро он обо всём забыл и вот он здесь, его тащат два чертёнка и он нечего не в силах сделать. Подтащив его к гномику который вёл регистрацию, один из чертей, сказал обращаясь к регистратору, - У нас клиент, надо его без очереди пропустить. Гномик оторвавшийся от записей, начал недовольно ворчать. – Что так к спеху, что он не может постоять в очереди? – Да к спеху, надо его побыстрей оформить. – Ну ладно, всё, что я могу сделать, это поставить его десятым в очередь, но я ещё раз вам говорю, больше ко мне с такими вопросами не обращаться, это в последний раз я вам помогаю. Черти дружественно поблагодарили гнома и поставили Федора десятым в очередь, между молодой девушкой, и не очень молодым человеком. Девушка была очень худой, бледная кожа грубо облегало её ещё несформировавшийся до конца череп. Она молча посмотрела на него, её ужасающей взгляд, в котором Федор увидел очертание смерти, напугал его. Человек на мосту, у которого место глаз были видео камеры, громко прокричал – Следующий, и очередь до Федора становилось ещё меньше. – А, что не как нельзя избежать этого моста и не падать в болото, обратился он к девушке. – Можешь даже не пытаться что-либо предпринять, это всё безнадёжно. Всем нам показывали, что нас ждёт, мы на время переставали употреблять одурманившие вещества, но в скором времени мы и ты в том числе, возвращались к обратному образу жизни, ответила спокойным голосом девушка. Но Федор всё не как не мог угомониться и попытался продолжить искать выход. – Разве убежать нельзя? – Посмотри по сторонам, куда бежать кругом одно болото, я пока в очереди стою, много чудиков видела и тех, кто пытался убежать, с начало пропадали, но в концовке я видела их опять в очереди. Пока до Федора дошла очередь, он много здесь услышал и впрямь, выхода нет. – Что встал, фамилия, имя, раздраженно прокричал гном. Но Федор стоял молчал, он видел, как та молодая девушка, которая ещё минуту назад разговаривала с ним, сейчас плюхается в болото смерти, которое затягивало её всё глубже и глубже. – Корап, у нас здесь проблема, обратился гном к человеку стоящему на мосту. Корап, спокойной, уверенной походкой, пошёл в сторону потерявшегося Федора. – Гном ещё громче закричал, фамилия? А в то время, пока Федор заикаясь, выговаривал по слогам свои данные, за его спиной появился Иммануил, это уже был не тот дружественный кролик, а это был уже больших размеров, сравнимый только со скалой, страшный с ужасным оскалом Иммануил, который стоял и по-хозяйски наблюдал за своими владениями. Уже безразлично Федор ступил на мост, но как только он набрал в руки жидкость, текущего с большого шприца, он понял, что не хочет закончить свою жизнь, вот так бездарно и последние минуты жизни, провести в такой атмосфере, да ещё облитым с ног до головы, этой губительной жидкостью. На секунды он замер, голос Корапа говорил за его спиной. – Давай, давай, с этим будет легче. Федор медленно повернулся, посмотрел на всё что было за ним и плеснув жидкостью в Корапа, громко закричал в сторону Иммануила. – Нет, нет, нет. Всё кругом остановилось, будто видео магнитофон на паузе, только двигались Федор и хозяин здешних мест Иммануил. Но не успел Иммануил не чего сказать, Федор упал на колени и начал кричать :- Господи, спаси и сохрани, милости у тебя прошу я бывший атеист, Господи, прости за всё содеянное, больше не когда не буду делать не чего плохого, Господи помилуй. Всё кругом затряслось, мост на котором молился Федор заскрипел. Все замершие люди потрескались, как колотое зеркало и попадали в виде осколков на дорогу. Болото покрылось ярко белым материалом, через которое появились руки тех, кто ещё тонет. Яркий белый свет, разнёся по всему этому месту и громкий строгий голос был слышан Федору. – Сын мой, все кто ко мне обращаются, с покаянием, я прощаю и тебя я прощаю, иди по этой белой материи, не поддаваясь не каким искушениям. Федор ступил на материал, который имел упругий вид. – Иди, и не оступись, иначе болото тебя опять засосёт, продолжал напутствовать его голос. Как Федор сделал первые уверенные шаги, он потерял сознание и очнулся на кровати, возле которой сидел Тито, и с улыбкой на лице, протягивал ему прикуренную трубку. Федор огляделся, как приятно, было ему, очутится на втором этаже бетонного здания, построенного под древний замок. Он с облегчением вздохнул, и ели слышно прошептал, Спасибо Господи.

После этого случая, внутренний мир Федора, сильно изменился. Он стал более задумчивее, всё чаще у него появлялось желание посетить храм Божий в Иерусалиме. После чудного спасения, душа его сильно заметалась между атеизмом и верой, во всём этом метании, после случая возле болота, на мосте, существенный перевес взяла вера. Но в то же время, Федор понимал, что всё происходящие с ним было, под воздействием психотропного вещества и между этими метаниями, Федор решил, не искушать судьбу. Пока есть возможность надо ехать в Иерусалим, тем более он теперь именующийся туристом и не чего его здесь не привязывает. Собрав вещи в гостинице, Федор попрощавшись с Тито, направился в аэропорт, где у него через час улетал рейсовый самолёт, по селектору аэропорта, объявили о посадке на самолет следующей по маршруту Рим- Тель-авив. Фёдор прошёл в сторону самолёта и по дороге он вспомнил тот случай, который произошел с ним после освобождения, когда он выходя от Хитрого попал в «Нарколиаду» и что странно, отметил он про себя, что та книга у Казака, тоже называлась «Нарколиада». – Да немного странно, проговорил он в слух и опять же про себя подумал, что после поездки, надо будет узнать про это по подробней, что эта за книга, но пока надо добраться до Иерусалима. Пройдя ряд формальный мероприятий, Федор миновал пропускной и таможенный пункт. После этого он беспрепятственно добрался до трапа самолета, по которому он забрался на борт самолёта, на в ходе стояла, смазлива стюардесса, она то и показала Федору, куда ему присесть. Плюхнувшись небрежно в кресло самолёта, Федор начал ожидать начало полёта. Уткнувшись в окно иллюминатора, Федор рассматривал напротив стоящий самолёт, как вдруг он содрогнулся от лёгкого покачивания, это рядом с ним в соседнее кресло плюхнулся, высокого вида мужчина, протянул руку Федору и представился на английском языке, - май нем из Фридрих. Федор молча пожал руку и недоумевая смотрел на Фридриха, которой по Фединому ворожению лица, понял, что его собеседник не понимает по-английски. Ду ю спиг инглишь? – Нет я не понимаю, ответил Федор по русский, Фридрих сильно удивился. – вы говорите по русскому? – Я не только говорю, но и сам русский. – Не может быть? Восхищённо вскрикнул Фридрих, у меня дед тоже был русским, он из Росси иммигрировал в Германию, где познакомился с моей бабкой. – Я сам то же русский язык изучал, всё собирался съездить в Россию, но до сих пор не как не получается. У меня знакомый ездил в Санкт Петербург, я смотрел, что он снял на видео и был поражён, увиденными постройками архитектуры. Самолёт уже оторвался от взлётной полосы, а Фридрих долго ещё сидел и утомлял своими разговорами. Федор то слушал его, то делал вид, что слушает, уже как два часа, его сосед без остановки рассказывал всякую чушь, которая Федора вообще не интересовала. – Федор, ты извини, я не надолго удалюсь, проговорил надоевший собеседник и ушёл в сторону туалета. Но не долго Федору пришлось отдыхать от надоевшего соседа, так как Фридрих вернулся буквально через минуту. Он так же небрежно плюхнулся в кресло и будто не куда не отлучаясь, продолжал свой разговор. Федор обратил внимание, что Фридрих не много изменился, голос его стал немного хрипловатым и глаза имели стеклянный отлив. Федор сразу всё понял, его сосед употребил какое то зелье, ясно теперь почему он так долго болтает без остановки. – Фридрих, ты наркоман? – Нет, а с чего ты взял? – Иди на себя в зеркало посмотри, тогда поймёшь, с чего я взял. – А я смотрю, ты разбираешься, видно не далёкий человек от гурманов, проговорил разоблачённый Фридрих. – Так не много понимаю, просто ответил Федя. Фридрих, посмотрел по сторонам, достал из кармана стеклянную коробочку, не больших размеров и протянув её Федору сказал: - Ну раз ты понимаешь, на держи, скрась полёт, очень забавная штука. Федор молча посмотрел на стеклянную коробочку, в которой виднелся белый порошок. До этой коробочки, Фридрих вызывал лёгкое раздражение у Федора, но по чему Федор не мог объяснить себе, после того как Фридрих достал эту коробочку, Федор внимательно посмотрел на своего искусителя. О Боже, из за спины Фридриха, выглядывал хвост, который на конце имел три шприца. Это же тот Фридрих из «Нарколиады» и именно из этой коробочки вылезали не большие змейки. – Нет, громко закричал Федор, весь салон наполненный пассажирами смотрел на него, подбежавшая стюардесса спросила: - Вам плохо? Федор сидел молча и крутился по сторонам, смотря то на пассажиров,

то на стюардессу, рядом с улыбкой на лице сидел Фридрих. До конца пути Федору пришлось слушать назойливого соседа, который начал раздражать его, раньше бы Федор, тот который жил в России, молча бы разбил этому странному пассажиру морду, но сейчас это совсем другой Федор. Который теперь не хулиган, а состоятельного вида путешественник, которому не нужны какие либо не приятности. После удачной мягкой посадки самолёта, пассажиры не торопясь, покидали салон, в их числе был и Федор, который с облегчением вздохнул. Ещё бы не много он побыл в компании Фридриха и тогда, тот старый Федор показал бы себя всему салону. Но славу Богу, полёт закончился. Спустившись по трапу, Федор встал на взлётную полосу и как только он на неё встал, то сразу, быстрым шагом, пошёл в сторону аэропорта. Оглядываясь, он смотрел, не идёт ли за ним Фридрих и к свому удивлению, он увидел, что среди тех кто вышел из самолёта, Фридриха не было и трап самолета уже отъезжал. Да странный пассажир подумал он и пошёл быстрым шагом. Около здания аэропорта, он без труда нашёл себе транспорт, на котором добрался до гостинице «Синай». Странный какой-то город, кругом нет не одного человека, что бы просто на его лице, был не умиротворенный, не чем не озабоченный вид, нет, все кругом на оборот куда-то спешили и что ещё было странно, не у кого не было улыбок на лице, в душе Федора, было какое то самочувствие, которое становилось всё хуже и хуже. Дело в том что по мимо этих озабоченных людей, было ещё большое количество верующих, которые были одеты в чёрные одежды, эти верующие, тоже куда-то спешили, при виде всего этого у Федора в душе произошли изменения, за место жуткого сочувствия, стало ностальгическое. Он вспомнил свой родной город, который он до этого момента призирал. Там, когда в своём городе он представлял заграницу, он думал, что здесь кругом одно веселье и беззаботные люди, только и делают, что отдыхают. То что он увидел, было полностью противоположным и поэтому он вспомнил, как в России легко в середине дня, и не обязательно в праздничные дни, можно встретить выпевшую компанию, которая беззаботно, шумно слоняется по городу. Федор после ряда его воспоминаний, вспомнил, что он зарёкся покинуть свой родной город на всегда. Непроизвольно в его голову полезли воспоминания, тех негативных моментов его жизни. Тюрьма, потеря близких друзе, наркотики, после этих воспоминаний он решительно сделал шаг в гостиницу.

Проснувшись в гостинице, Федор был с утра в отличном настроении и на первый взгляд, не что не предвещало беды. Но это только на первый взгляд, на самом деле, когда он ещё спал, звёзды сошлись к неблагополучию для него, и не что не могло изменить, того, что было написано прирождение в книге судеб. А там было предрешено встретиться двум очень старым знакомым, Федору и Иосифу. Было это так. Иосиф, пока работал заведующим хозяйством в синагоге, периодически пересекался с верующими, в том числе и с раввинами и вот именно это периодическое пересекание, повлияла на мировоззрение Иосифа. Мало помалу он начал интересоваться религии и весь его интерес, привёл его к вере в Бога, он стал глубоко верующим человеком, как любой верующей еврей, он собирался на рождество Христово в Иерусалим. И именно эта причина, привела его на вокзал, где он встал возле кассы, что бы приобрести билет. И когда он покупал билет, Федор его уже купил и сидел в зале ожидания, окидывая взглядом, пределы авто вокзала, вдруг его взгляду попалось чем-то знакомое лицо, которое направлялся к кассе. Про себя Федор отметил, что на кого-то он похож, но сразу он так и не вспомнил, ведь они не виделись, с того момента как шло разбирательство в суде, с этого момента прошло почти тринадцать лет. Объект наблюдения не давал Федору покоя, он рылся в самых глубоких ямах своей памяти, но всё напрасно, он так и не вспомнил Иосифа. Тем временем Иосиф, купив билет на автобус, уходящий через десять минут, пошёл в зал ожидания и сел не далеко от Федора, который всё так же пристально за ним наблюдал. Пока Федор пристально наблюдал за ним, Иосиф достал из кармана газету и полностью погрузился в чтение. У Федора уже начались появляться сомнения, в знакомстве с этим типом, как вдруг Иосиф явно удивлённый прочитанным в газете, громко произнёс на чисто русском языке, - Не может быть! И как только он это произнёс, подсознание Федора уловила этот знакомый тон речи и в виде резкого молнии подобного звука, выдало имя этого псевдо незнакомца. – Иосиф, Иосиф, Иосиф. Не сколько раз пронеслось в его голове. Как только Федор вспомнил Иосифа, острая боль появилась в районе головы, всё его тело обуяло страшным гневом, и покрыла ту часть мозга, которое отвечает за логическое мышление, и моментально Федор из туриста, превратился опять в того же прежнего Федора, которым овладело чувство мести. За один миг вся его жизнь прокрутилась, словно видео фильм, срок который он сидел по вине Иосифа, всех своих приятелей, которые возможно были бы живые, если бы не сели в тюрьму, опять же по вине Иосифа. Сколько раз Федор вспоминал его в зоне, он не раз бурно представлял себе, как будет его наказывать. Когда Федор представлял их нею встречу, он даже и не думал, что вот так банально они встретиться, но так часто в жизни бывает, что очень много происходит с тобой банального, как у нашего героя. Проштудировав газету, Иосиф встал с кресла и направился к выходу, следом за ним последовал Федор, тело которого было обуяно сильным гневом, который руководил всё ближайшее время им. Выйдя из здания автовокзала, Иосиф быстрым шагом направился к не большой, не замысловатой постройке, которая именовалось, как общественный туалет, в котором и сделает свой последний вздох в жизни, глубоко верующий иммигрант из России. Само собой он и не мог знать о содержании написанного в книге судеб, а если бы он и знал, то не чего не смог бы изменить. Но с учётом того, что всё-таки содержание книги он знать не мог, то в туалёт, он зашёл без какого либо чувства страха, в голове его были мысли о дальнейшей поездке в Иерусалим. После отправления естественных надобностей, Иосиф подошёл к умывальнику, что бы помыть руки, он посмотрел на себя в зеркало, висящее над умывальником. Увиденное в зеркале заставило биться его сердце в два раза быстрей, а может и втрое, глядя на себя в зеркало Иосиф увидел выходящего из за двери Федора. Который схожей был по виду с самим сатаной, его стеклянные наполненные до отказа гневом глаза, парализовало Иосифа, он замер всё его тело было во власти страха, который отключил все части его тела. Федор находившийся в состояние аффекта, накинулся на Иосифа, вся схватка продолжалось не долго, в связи с тем что Иосифа не когда не чего не связывало с спортивной жизнью, а Федор по природе имел очень развитую конституцию тела, то после минутного кувыркания на кафельном полу, крепкие руки сильно сдавили горло Иосифа. После не которого сопротивления тело исходца сдалось и Федор, душил бездыханное тело, которое само уже не когда не встанет с пола. Как только душа покинула Иосифа, тело его стало остывать и по этой смене температуры, сознание Федора начало понимать, что перед ним лежит просто кусок мяса, за которой могут дать по закону этой страны пожизненное заключение и что бы не доживать остатки своих дней в ограниченном пространстве, в дело включился инстинкт самосохранения в паре со страхом. Федор резко поднялся с пола на котором был задушенный Иосиф и помчался к выходу. Выбегая из туалета, он очутился на автовокзальной дорожке, где ходила большая толпа народа, среди которой он затесался. Поездку в Иерусалим, по не предвиденным обстоятельством, пришлось отложить. Федор вернулся в гостиницу, где у него был забронирован номер, по дороге он купил спиртное и по прибытию в номер он сильно напился, так сильно, что сам не заметил, как заснул.

…………………………………………От сильного зуда в районе живота, Федор проснулся. С удивлением для себя, он там увидел кровоточащие волдыри, вокруг которых отдавало красным оттенком, поднимаясь с кровать он обратил внимание на простынь, которая была вся в крови, первое, что ему пришло в голову, что он вчера напился до беспамятства и легко мог где не будь поранился, но что это за волдыри на животе? Пока он шатаясь упираясь на стенку шёл к умывальнику, он с большим удивлением для себя увидел, что все руки, ноги, покрыты кровяными волдырями, как только он это увидел, они как все по приказу, за зудели и уже не только на животе Федор чувствовал боль, а всё его тело покрылось сильной изнуряющей болью. Добравшись до умывальника, Федор увидел своё отражение в зеркале. – Не может быть, громко прокричал он, в зеркало на него смотрел Федор, лицо которого было покрыто в таких же кровоточащих язвах, из которых мелкими каплями сочилась кровь. Федор, как только заимел деньги, после ограбления инкассаторов, зажил бурной жизнью, в которой он забыл о своём не излечимом диагнозе ВИЧ, который и дал о себе знать сегодня утром. Вызвав в гостиницу частного врача, Федор стал его ожидать, пока он его ожидал, в голове поселился страшный ужас. Начав обследовать своё тело более досконально, он обнаружил на пахе сильно воспалившийся лимфоузел, который был размером с куриное яйцо. От этого страх в его голове усилился ещё больше, ведь все признаки говорили о том что у него обострение болезни, - Где же этот врач, раздраженно прокричал Федор, смотря в своё отражение в зеркале, как только он это прокричал, из глаз, из носа, и из за рта потекла жидкость, которую он не мог остановить. Он упал на пол, метающееся его сознание, не как не могло найти выход из этой ситуации и после не долгих исканий, оно пришло к заключению это конец, но это было сознание, с которым не как не хотел соглашаться инстинкт самосохранения, он то и взял временное правление над Фединым телом. Резко встав с пола, Федя пошёл в комнату, где стоял телефон, до которого ему не суждено было подняться, когда стол с телефоном был уже в поле зрения, силы покинули его, ноги и руки не слушали его разум и даже тот инстинкт, который взял руководство в трудной ситуации на себя, уже не чего не мог сделать, ему как и всем пришлось сдаться. Федя упал на пол, но сознание не покинуло его, в отличие от силы, которая так позорно покинуло его. Федя лежал на полу беспомощный, как в друг его душа резко вылетела из тела, и стремительно полетела верх, сквозь бетонные перекрытия гостиницы. После не долгого полёта, его душа влетела в облачный слой, после которого он оказался в знакомой комнате, похожей на приёмную, в которой находилось несколько душ, помимо Фединой. Как вы помните в этой приёмной, была больших размеров дверь, которая отварилась и вышедшая из неё хорошая девушка приятной наружности, с улыбкой на лице, обращалось к Фединой душе. – Подождите пожалуйста, ваше разбирательство начнется через десять минут. После сказанного она обратилась к рядом сидящей душе.- Кислый Сергеевич, вы следующий, вас уже ждут и приятная девушка в месте с трясущейся душой исчезла за огромной дверью. Федина душа, чувствуя за собой явную вину, заметалась по приёмной, ведь она знала уже об разбирательстве и что его ждёт после него, ведь он убил человека, а после такого греха, вердикт будет один. Федина душа это понимала, метание по комнате не чего не дало, так как убежать от сюда не возможно, да и не куда бежать от неизбежности. Бывает, что когда ждёшь чего-то приятного или нужного для тебя, то минуту кажутся вечностью, но когда на оборот часы летят, как секунды, я уже не говорю, о том, как прошло десять минут, до момента разбирательства. Большая дверь открылась, и всё та же симпатичная девушка, обращаясь к Фединой душе, проговорила. – Федор ваше разбирательство начинается, последуйте за мной, пожалуйста. Но не как не хотела душа идти на разбирательство, она забилась в угол комнаты и не как не реагировала на нежные повторы девушки, последовать за ней. Но как душа Федина не индивидуальна в поступках, то и раньше здесь бывали такие случи, когда души не хотели идти на разбирательство, так что для таких случаев, здесь был обученный субъект, который усмирял не подчиняющиеся души. Девушка громким голосом прокричала. – Иннокентий, у нас здесь проблема. Сразу после Девушкиных слов, из пола, словно вырос тот самый усмиритель душ Иннокентий, в руке которого был больших размеров, железный, ржавый крест, которым он начал без каких либо прелюдий, окучивать Федину душу, после нескольких десятков ударов, Федина душа сдалась и последовала за девушкой. Зайдя в комнату, где Федя не когда бывал, его душа увидела всю ту же обстановку. Стоял больших размеров крест, посредине большого зала, усеянную со всех сторон колонами с ионийским капителями из белого мрамора, перед Фединой душой стоял огромных размеров дубовый стол, за которым сидел седоватый старичок, с которым Федор раньше встречался, как и в тот их ней последний раз, встреча не сулила не чего хорошего. На что сразу обратила Федина душа внимание, это то, что в этот раз на обоих ложах, сидели хвостатые черти, которые радостно потирая лапы, ждали конец разбирательства, которое только началось. Громкий, женский голос объявил. – Господа, разбирательство началось, прошу соблюдать тишину и порядок. – Одну минуточку. Прервал девушку, бородатый, седоватый старичок, сидевший за дубовым столом. – Судя по делу этой грешной души, разбирательство не будет, здесь вина очевидна, вот доказательство. Из за колон вышел Иосиф. – Иосиф, сын мой, не это ли душа, виновата в твоём прежде временном уходом из жизни? Проговорил спокойным голосом старик. – Да отец мой, это она. После ответа Иосифа, старик, обращаясь к чертям, так же спокойно проговорил. – Забирайте, она ваша. После слов старика, на душу Федора со всех сторон накинулись черти, которые без труда, его схватили своими лохматыми лапами, как только они её схватили, пол под ними разъехался в стороны и компания чертей с Фединой душой провалились в тьму, в которой вообще нечего не было видно. Только чувство полёта куда-то в низ, было ощутимо Фединой душе и вот именно в этом чувстве полёта раздался настойчивый телефонный или дверной звонок. Душа даже не чего не успев предположить, как вдруг яркий свет со всех сторон обнял её.

В дверь квартиры, в которой лежал Федор, кто-то настойчиво звонил, полностью отойдя от сна, Федор обнаружил, что он лежит на своей кровати, в квартире номер шестнадцать и всё что с ним было, это был просто страшный сон. Он такой же молодой и не какой судимости, не какой нарколиады и нет не какого разбирательства. Он громко рассмеялся. – Это был сон. С радостным истеричным смехом он побежал открывать дверь, мысленно он вспомнил, что с утра ему звонил Женёк, у которого сегодня день рождение, он то и наверное пришёл, пока рукам поддавался английский замок, Федор всё ещё не верил, что это был сон, он радостно ущипнул себя за руку. – Сон, сон всего на всего это был сон. Ха-ха. Всё смеялся и поражался над тем сном, что ему приснился. Он открыл дверь, в которой место Женька стоял Санька «Казак», подмышкой у него была книга не больших размеров. Два приятеля поздоровались, типичными уличными фразами. – Здорово братуха. Санька сразу увидел, что Федор, какой то не обычный. – Ты, что уже с утра под кайфом? заходя в квартиру, спросил он. – Да, нет я спал, твой звонок меня разбудил. Радостно ответил Федя. – А, что тогда улыбаешься, как дурак? Продолжил Санька. – я бы посмотрел на тебя, как бы ты улыбался, после такого ужаса, я тебе как ни будь расскажу свой сон. Два приятеля зашли в зал квартиры номер шестнадцать, где на столе Казак увидел пачку папирос и рядом стоящий тетрадный лист на котором не большой кучкой, было насыпано вещество зелённого цвета, а попросту марихуана, про себя Санька отметил, что утро началось удачно. Заботливый и внимательный приятель Федя, который всё по-прежнему улыбается, спросил у Казака. – Сань, ты как на счет травы, по утрам, будешь? – Конечно, давай покурим. Ответил Санек. Федя пока высыпал табак из папиросы, для того чтобы туда засыпать травы, спросил. – Что за книга ? Санька показал обложку, на которой было лицо с взорвавшейся головной коробкой и надпись, которая обозначала название «НАРКОЛИАДА». Федор на секунду замер, но только на секунду, дело в том что мозг его уже был полностью под властью порока, который объяснил всё очень просто «Совпадение» и отдал команду Фединым рукам, продолжать начатое дело, что Федор и сделал. Засыпав траву в то место, где когда-то был табак, он спросил Казака. – Про, что книжка? Санька крутя книгу в руках, начал говорить, что книга в общем не о чём, но так на досуге почитать можно, в тюрьме какой то пассажир написал, ну как я понял он там какой то свой галлюцинаций описывает, но это понял я так, а на самом деле я не знаю его замысла, наверно каждый поймёт её по своему. Федор слушая Казака прикурил папиросу с марихуаной и сделав глубокую затяжку раздирающего горла дыма, передал её Саньке, который на время затяжки, прекратил свой критикующий диалог. Сразу после того, как его организм из дыма марихуаны, взял в себя тот компонент, что отвечает за одурманивание мозга, он выпустил из легких дым и продолжил критику «Нарколиады». – Но самое главное, что я хочу тебе сказать Федя, что плохие писатели не обходимы. Всегда должны существовать плохие писатели, ибо они соответствуют вкусу людей, неразвитого, незрелого возраста. Последние тоже имеют свои потребности, как и зрелые люди. Если бы человеческая жизнь продолжалось дольше, то число зрелых личностей, преобладало бы над числом не зрелых или по меньшей мере бы равнялось ему. Теперь же значительное большинство, умирают слишком молодыми, то есть всегда существует больше не развитых интеллектов с плохим вкусом. Они тоже жаждут удовлетворения в своих потребностях с большей страстью, присущей юности. И добиваются для себя плохих авторов. Сидевшие и мирно беседующие приятели не знали, что в той же квартире номер шестнадцать, помимо них был ещё один персонаж, который находился за шторкой и не спеша, поправлял свою одежду, готовился к выходу. Выход был назначен на то время, когда частицы конабиола, из выкуренной марихуаны, доберутся до головного мозга беседующих, что и произошло. Иммануил резко отодвинул шторку и уверенной походкой направился к беседующим.