Никто не знает, что сдвинулось в хитроумном устройстве мироздания, какие колёса повернулись, двинув небесные сферы и повлияв на телячий гороскоп, но в этом году Ленка стала женщиной. Нет, вы не поняли – женщиной она стала давно, а точнее, с того момента как, поддавшись на Лёхины уговоры, поехала с ним на дачу собирать малину и смотреть гнездо дятла. Но с той поры и до настоящего времени, в течение десяти лет, она была обыкновенной женщиной, каких миллионы, а вот сейчас – превратилась в Женщину. В глазах появился непривычный для окружающих блеск, походка приобрела плавность и лёгкость, изменился голос, улыбка; Ленка даже пахла совершенно феерически, не прибегая к услугам дорогой косметики и парфюмерии. Пробегавшие раньше мимо озабоченные жизнью мужики начали оборачиваться, провожать её взглядами и суетливо предлагать услуги, а сослуживцы, все как один, дружно заверили Ленку в преданности до гроба.

Что–то начал ощущать и давно привыкший к размеренному порядку жизни Лёха. В течении месяца он бросил двух подружек, а третью – случайно назвал Леной, чем вызвал расстройство, приведшее к немедленному разрыву. Более того, он понял, что снова влюбился в собственную жену, с которой прожил восемь лет – можно ли вообразить более глупую ситуацию. При виде Лены у Лёхи учащался пульс, что раньше происходило только в том случае – если он к трём тузам прикупал чётвёртого. Лёха начал видеть сны с участием Лены и, просыпаясь, обеспокоено нащупывать её рукой. Взгляд его затуманился, Лёха начал худеть и говорить стихами. Прежде его сердце было занято только машиной, но теперь, когда однажды встала дилемма – комплект резины «Bridgestone» или новые сапоги Ленке – Лёха, не колеблясь, выбрал второе.

Друзья единодушно решили, что он сбрендил, но на Ленку поглядывали с удовольствием, а на Лёху с пониманием.

– Без чёрта тут не обошлось, – судачили старухи, встречаясь у мусорных контейнеров, а одна, бывшая преподавательница литературы, с ходу высказала предположение, что в Ленкины руки попал таинственный крем, эксклюзивным поставщиком которого был Азазелло.

Лена, несмотря на связь с чёртом, чувствовала себя прекрасно, восхищённые взгляды мужиков принимала с достоинством королевы, а на завистливые расспросы подруг отвечала уклончиво.

 

Всем известно – бесплатных пирожков не бывает; кому больше дано – с того больше и спросу. Хитрые небесные силы тут же послали Ленке испытание.

Испытание звалось Максимом – местным бизнесменом, бывшим художником, поэтом и музыкантом, любимцем муз и Аполлона, пьяницей и бабником. Он шёл по жизни, оставляя за спиной пороки, и люди подбирали их. Зайдя как–то в отдел архитектуры, чтобы получить заверенный эскизный проект, он увидел Лену, и сходу влип в гостеприимно расставленную паутину. Решать подобные проблемы Макс привык быстро и через полчаса уже стоял перед её столом с роскошным букетом чайных роз и предложением провести вечер по мировым стандартам экстра–класса.

Барышня оказалась с норовом – букет взяла, поставив в коллективный графин для воды, а предложение отклонила, мотивируя невероятной загруженностью, пылкими чувствами к законному супругу и совершенной ему преданностью. От расстройства с бизнесменом сделался нервный срыв, перешедший в ипохондрию, и он запил по–чёрному, расцвечивая запой попытками договориться с ней по телефону и встретить по дороге домой.

Узнав об этих происках, Лёха напружинил мышцы, вспомнил курс рукопашного боя и начал поджидать Лену после работы. Как–то он столкнулся с Максимом нос к носу и, учитывая его творческое прошлое, прозрачно намекнул, что на любого таланта найдётся свой Дантес.

Однако Лёшку тоже донимала загадка природы метаморфозы приключившейся с его спутницей жизни. Детское любопытство, заставляющее ребёнка разломать любимую игрушку и посмотреть, что там внутри – не давало ему жить спокойно…

 

… Они уже засыпали, когда Лёха чему–то хихикнул.

– Ты что? – сонно спросила Лена, потеревшись носом о его плечо.

– Да так, вспомнил, соседка–дура, сегодня меня предупредила, чтобы я с тобой поосторожнее был, потому, как ты душу дьяволу продала и стала ведьмой

– А ты?

– Сказал, что предельно осторожен, пусть не волнуется.

– А она?

– Глазами зыркнула и пошла. Сама, как ведьма.

– Не… ведьмы не такие.

– А ты откуда знаешь?

– На меня посмотри.

– И договор подписывала? – хмыкнул Лёха.

– Конечно, как положено.

– Кровью?

Вместо ответа Лена протянула ему указательный палец, на котором прощупывался шрам. Раньше этого шрама не было. Лёха приподнялся, включил настенную лампу и внимательно оглядел палец.

– Это откуда?

– Говорю – договор подписывала, – Лена сонно щурилась от света, – ты что думаешь, красоту за просто так раздают?

Лёшка поднялся на постели.

– И где ты с ним встретилась?

– С кем?

– Ну, с этим, с дьяволом?

– Ой, Лёш, не смеши меня. Это что тебе, кино? «Сердце ангела», да? Никто в чёрном костюме не приходит, просто снится сон. Всё во сне делается. Просыпаешься, а из пальчика кровь течёт.

Он отбросил одеяло.

– Ты что, серьёзно?

Она тоже приподнялась.

– Серьёзней не бывает, Лёша.

– И когда это было?

– Ты после Нового Года в командировку ездил, вот тогда.

Он лихорадочно вспоминал – действительно, впервые он заметил в ней какие–то перемены после той командировки, но сразу значения не придал. Почему–то он сразу поверил во всю эту историю. Повернулся к ней, схватил за плечи, тряхнул, что было сил.

– Зачем тебе это понадобилось? Ты хоть понимаешь, что наделала? А если всё это правда, и у тебя теперь души нет?

Она подняла на него глаза.

– Лёш, ты меня любишь?

Он задумался – ровно на мгновение, но задумался.

– Люблю.

– Так зачем тебе какая–то душа, когда у тебя есть я? Мы ведь, женщины, постоянно готовы душу продать: в пять лет за то чтобы такая же кукла была как у Катьки, в пятнадцать, чтобы лучший мальчик школы танцевать пригласил. Я продала, чтобы ты ко мне вернулся. Только потом спохватываемся и начинаем эту самую душу разыскивать. Тогда она особую ценность имеет. А сейчас, пока, мне ты нужен.

– Что значит – к тебе вернулся? А я где был?

– Далеко ты был, Лёша. Вроде бы и рядом, но не со мной. У нас маленький город, всё мне рассказывали, всё я знала. А как тебя вернуть – не знала. Вот Он и помог.

Лёшка вскочил с кровати, в трусах заметался по комнате.

– Надо что–то делать! Одевайся, быстро поехали!

– Куда?

Он задумался, обессилено присел на постель.

– Не знаю.

Она придвинулась, обняла его сзади, опустила голову на плечо и тихо заплакала.

Лёха сидел, чувствовал, как по руке стекает горячая влага, и вспоминал, как быстро ему приелась унылая семейная жизнь, как потянуло его на приключения, и понимал, что он во всем виноват. Он и только он. Ленку ему упрекнуть было не в чем.

Лёшка повернулся, обнял её, тыльной стороной ладони вытер слёзы, крепко прижал к себе.

– Ладно. Мы тебе новую душу вырастим, а если не вырастет – значит, я твоей душой буду.

Она взглянула на него сквозь висящие на ресницах слезинки, улыбнулась.

– Правда?

– Правда. Давай спать, – заботливо укрыл её одеялом, обнял.

Некоторое время она молчала, шмыгая носом.

– Лёш, а ты, правда, за меня испугался?

– Конечно.

– Лёш, я тебе скажу… ты только не думай. Я палец ножом порезала, картошку чистила. Лёш, я дура….

– Ладно, знаю.

– Лёш. А ты, правда, моей душой будешь?

– Буду. Спи… всё.