Эта элементарная виртуозность отношений, когда сложенная , единая цепочка не складывается и все надо делать вручную, сцепляя каждую гранулу по очереди, потому что легко запутаться, ипортить и исковеркать получаемое, набрасывая таким образом только один штрих, как эпизод достигаемого, маленький и едва заметный, почти молекулу, но все же ощущая и осязая- чистоту отношений.

И Чистота шагает потом по поверхности, неслышно ступая, скользит по воде и замирает в неожиданности, переступив порог нашей комнаты и заметив наши тела, скомканые и сброшенные за ненужностью где- то в углу дивана. Сброшенных и так примитивно обычных, когда дыхание и каждый вздох становиться общим, на двоих, когда нервы слабее гитарной струны, а движения всего лишь замедленны, как в плохом марионеточном кино.

Я поднимаю голову ии вижу, как Чистота стоит на пороге, прислонившись к дверному косяку, длинновоосая, бледная, с ненакрашенным ртом, но все же Чистота. Чистота бывших отношений.

- Ты уходишь? - спрашиваю глазами.

Мне кажется, она испугается моего голоса, другого, изменившегося за считанные секунды, хриплого от напряжения.

- Ничего другого мне не остается,- произносит отчетливо.

- Значит, осуждаешь?

- Бог осудит,- говорит почему- то тихо.

- Неужели ты уйдешь?

- Тех отношений больше нет, а значит, и меня больше нет.Ты ведь знала, что так будет. Что же тебя удивляет?

- Я боюсь остаться без тебя.

- Цепочка отношений порвалась, лопнула где- то посередине. ЕЕ не сцепить.

Я заметила на ковре под нашими ногами маленькие гранулы, рассыпавшиеся по цветочному узору.

Я наклонилась и схватила один край, пытаясь зажать кровоточащую рану.

- Не старайся,- слышу ее голос.- Ты ничего не исправишь. Все напрасно.

Чистота опустила голову: длинные волосы рассыпались по плечам, она исподолбья смотрела на меня, на мои тонкие пальцы, почти впившиеся в мужские плечи.

- Прости меня,- выговарию тихо. - Прости меня.

Но она уже не слышит меня, медленно поворачивается и идет к дверям, и я вижу, как она поворачивает дверную ручку и выходит за порог.

Я выпускаю разорванный и кровоточащий кроай цепочки, он падает назад на ковер, ударяясь беспощадно, все еще не веря, что я отпустила его так легко и так просто.

И я будто различаю нас в зеркале напротив.

Вижу объятия, которые не должны были быть, слышу слова, которые не должны были сказать. Этот зазеркальный мир вошел в нас, нарушая последовательность бытия.

Я хочу сказать , что Чистота ушла. Что ее нет больше, что вон там, под нашими ногами валяется разорваная кроточащая цепочка, но дрожат и не слушаются пальцы, застегивающие юбку.

Не видел и не знал.

Мужской характер: даже не догадался, что Чистота стояла и смотрела на нас.

Реальность.

Реальность, наполненная запахом лета и ветра через открытую балконную дверь.

Мне было очень важно, нужно, чтобы соврал. Чтобы хоть чем- нибудь наполнил эту пустоту, лишенную чистоты и гармонии. Мне были бы так важны в эту минуту ложь и горечь.

Сладкая и беспощадная ложь, основанная на обещаниях и клятвах.

Я хотела, чтобы смотрел как победитель, надменно, свысока. Чтобы возникшая пауза наполнилась вдруг общей ненавистью и злобой.

Но он только наступил на разорванный кроточащий край и не почувствовал боли...