Массивные эбеновые колья, выбивались из ровного строя деревянного забора. Они старались высунуться из очередного пролета тебе в глаза. Как можно ловчее и неожиданнее. Именно к этой черной породе приставала колючая ежевика, самые тяжелые корни висли на них, а в стороны разбрасывались только крылья, хлестали соседей по зубам. Сливовое дерево у ограды, от сырости почерневшее и ставшее похожим на тропических родичей, тянулось из крохотного образовавшегося минуту назад болотца. Ему необходимы были хоть крохотные порывы ветра – он шагнул бы пару-тройку раз и этого с лихвой хватило б – но северо-запад был на удивление молчалив. В воздухе не наблюдалось ни малейшего шелохновения, он был необычно покоен и недвижим.

Падал снег; он был ненастоящий – игрушечный, рисованный, любой из нас может сделать такой – нужно лишь часок покопаться в учебнике для Photoshop и Image Ready. Картинка, в данном случае, это забор, слива, зеленая трава и палые мертвые листья – произвольного размера, а затем самое интересное – создаем документ (в моем случае 195х121) и рисуем на нем в увеличении красивую добротную снежинку, дублируем по всему телу и ву-аля. Почти готово.

Касаясь листвы белая волшебная перхоть будто лопается – пух! Слива понуро повесила ветки, не чая уже добраться до ограды. А снег отчего-то начинает сыпаться так, будто моя машина не тянет эту игру по требованиям – вот-вот, встанет и – пуф! Сначала казалось, что на траве не остается и следа небесной распри, но вот проходит время и видим, что земля стала светлеть и расплываться, как будто ее обработали инструментом Smudge tool [Палец]. Ежевика собирает снег в ладошки, а потом подбрасывает. Озорно и весело. Хозяева забыли пригнуть ее вовремя к земле и теперь она впервые в жизни видит «зиму», о которой столько слышала.

Человека за компьютером зовут Мой. Это не настоящее имя, молодцы что заметили, но оно самое его любимое. Тюль отведена в сторону от окна, то ли чтоб было больше света, то ли, чтоб лучше различить поступь «зимы». Напечатав два слова, Мой глядит в окно, поменяет цвет в Edit > Fill [Редактирование->Заполнение] и посмотрит в окно, потом решит что фон должен быть #3E6CAA, а передний план #76B6F4 и снова смотрит в окно.

До поздней ночи он читал со своим лучшим другом-словарем комиксы Silent Hill, а затем еще зачем-то час провел в компании с Барбарой Хэмбли – неудивительно, что ему приснился кошмар. Но во сне не было крови, юшки, оголенных мышц или вывернутых внутренностей. Но была боль, адская, нетерпимая, выжигающая изнутри, что-то подобное он уже испытывал. В прошлой жизни.

Гибкие пальцы неумело, но скоро бегают по клавиатуре, из под них роем несутся оскорбления, пожелания, прощения – он не поспевает за ними и скоро бросает все и отворачивается к окну. В голове у Моя зреет план, но в эффективность его он еще не может поверить. Все еще сомневается, все еще колеблется, даже когда заставляет Yahoo перелопатить сеть в нудном поиске, он все еще до конца не уверен. Что способен на это, что сделает это, что смог такое придумать.

А ведь Мою казалось, что он пережил главную боль, что тут осталась самая малость. Он с отцом часто хохотал над молодыми людьми делающими глупости по столь мелким причинам. Но Мой не хотел воспринимать, свою беду, как наказание за мальчишечью гордость. Ему хотелось большего. Ему нужна была вера в предопределенность своего шага, в исключительность обстоятельств, а также в невозможность «жить с этим». Разве что «без этого», вы меня понимаете?

Перед Моем на разобранном диване сидела милая рыжая девушка, он был гол и потому кутался в одеяло, а она напротив была тепло одета. В коричневый плащ как у Шерлока Холмса и такую же коричневую кепи, но ее она держала в руках. Девушку звали Сарра. Кто-то еще сидел меж ними, кого Мой не видел. Потому как, когда юная мисс Шерлок Сарра заговорила о своем друге Еше, у Моя в голове что-то кликнуло и он неосознанно сжал кулаки и потянулся к ней. Вот в этот-то момент и вмешался не видимый «кто-то», опустив и прижав его руки к дивану.

- Не знаю.

- Кто же мог подумать.

- Все так странно.

- Главное, что человек хороший.

- А дружба крепче любви?

«Подождите-подождите! – вмешался Мой. – Ты хочешь сказать, что ты сейчас с Ешей?»

- Ну да.

Пограничный кто-то пропал и Сарра придвинулась поближе.

«Я тебя видеть не могу, а ты хочешь…» сказал Мой и сон рассыпался. Потерялись в складках простыни боли и предательства. Под подушкой задохнулись пригрезившиеся Мой, кто-то и Сарра. А за окном кончился снег.

Вздрогнув, Мой отогнал от себя переживания сна и снова пропал в окнах Internet Explorer Browser. В мыслях его на огромном до самых небес троне царило единственное желание – Ни чем не выдать себя! Ничего не сказать, ни показать никаким жестом, вздохом, не то что словом. Тогда все получится.

Следующий день явился к нему без сна. Через пол часа должна была приехать Сарра, хотя прежде она никогда не приезжала сама, приходилось забирать ее из дома. Зная свою привычку больше всего колебаться в последний момент, Мой забивал голову малозначной ерундой, а уши неумной, но приятной музыкой из Ragnarok Online. Рука его, правая, здоровательная, была крепко перевязана серым бинтом чуть толще обычного и с тонкой, с нитку проволокой, пропадающей под рукавом пуловера Chicago. Нечто подобное оплетало его чресла и плечи.

Сидеть в квартире сил не было и Мой, пошатываясь, вышел на крыльцо. Вокруг мало что напоминало о вчерашних природных яслях. Ни снежинки на листьях. Надо будет вечером обязательно пригнуть ежевику, подумал Мой. Улыбнулся и прошел по двору к забору, попутно обломав ветку сливе, будучи уверенным, что она давно спит и ничего не почувствует. Облокотился об ограду, сверху капнуло на голову – Мой посмотрел наверх – дразнилась ветка, но скоро и правда должен был начаться дождь.

Глубже спрятавшись в старую куртку (а новую одеть он не решился), он спешно обошел двор по периметру, а затем пошел к гаражам. Помянутых гаражей там стояло всего пять, прелесть же этого места была во всегдашней красивой, ни разу не грязной луже. Иногда про себя он даже называл его «озеро». Как-то Мой не подумал, что отыскать его там будет довольно проблематично.

Левая рука молодого человека, будто качая «пружину», постоянно сжималась-разжималась, а правая бинтованная, как окоченела. Аккуратно достав кожаную «рокерскую» перчатку, Мой с еще большей осторожностью натянул ее на руку, прикрыв таким образом бинт. С чего он взял, что будет здороваться с Саррой за руку? Помнится она даже дулась на него давно, когда при знакомстве он не подал ей руку. Смешные, пробормотал Мой. Красавица и Чудовище. А в итоге оба персонажа изменили своим моральным принципам и пропали. После чего Мой срочно нырнул назад в музыку и так он простоял под накрапывающим дождем до самого появления Сарры.

Девушка стояла в трех шагах от Моя и говорила о том, как хорошо, что он догадался встретиться не в доме. Что туркнувшись в пустую квартиру, она сразу поняла где он. Глядя на девушку, глаза увлажнились и в голове зароились все те же вчерашние прощения, проклятия. Пропадая в музыке, Мой поднял руку, будто тянясь из воды – Сарра сделала то же самое.

Контакты сработали отчаянно – пух! – Сарру отбросило на стену гаража, а Моя швырнуло на остов машины «плавающий» в луже. Ему оторвало руку, попутно исковеркав пол тела, будто то был пластилин. Ее ладошка разлетелась в пыль, ударом же Сарре раздробило ключицу и бедро. Мелкие жалкие капли сыпались сверху, омывали противоестественно вывернутые тела и убирали кровь, юшку и прочее с камней.

Все о чем думал Мой пережимая левой рукой последний целый контакт – пуф! – накроет ли волной ее?

 

 

 

Владивосток

Октябрь 2006