Любовные Письма

 

В последние мои школьные годы я любил одну девушку, с которой был едва знаком, но которую, тем не менее, обожал всей душой и был ей беззаветно предан. Она была сестрой одного моего знакомого; я виделся с ней всего несколько раз, в большой компании, почти даже не говорил с ней лично. Трудно объяснить причины, пробудившие во мне столь необычную страсть, я сам не до конца понимал, как и почему это случилось; однако, я был верен этой своей глубочайшей душевной привязанности несколько лет, да и на самом деле отголоски её до сих пор ещё живы в моём сердце…

С самого начала я знал, что у меня нет с ней никаких шансов. Она была на несколько лет старше меня; к тому же, она не была свободна, у неё был парень… Я же человек от природы очень робкий, и вдобавок наделён довольно-таки невзрачной внешностью; она едва ли даже взглянула на меня серьёзно хоть раз за всё наше общение. Но я никак не мог отказаться от глупых, безнадёжных, но тем не менее таких сладких и увлекательных мечтаний о ней; оставясь один, я подолгу о ней думал, воображая фантастические истории, которые могли бы свести нас вместе, позволили бы мне заслужить её расположение… О своей любви я никому даже не заикался, считая это чем-то очень сокровенным и личным: обсуждение этого чувства только испачкало, принизило бы его, а я вовсе этого не хотел. Поэтому, не имея возможности регулярно с ней видеться, не рассчитывая на какой-то успех с ней, я решил, что буду хотя бы писать ей любовные письма. Она мне казалась девушкой чуткой, чувствительной, способной оценить мою преданность ей и преклонение перед ней…

Она виделась мне каким-то высшим существом, идеалом женщины. Поистине, она была девушкой моей мечты; для меня она была самой милой, самой красивой девушкой на свете, я обожал, боготворил её… Я решил, что буду рабски ей предан, что буду всю жизнь один, довольствуясь лишь своими мечтами о ней… И все свои чувства я изливал в письмах, которые затем опускал в её почтовый ящик, - когда был уверен, что меня не могут застать за этим занятием. Эти письма давались мне удивительно легко; ведь чувство моё было подлинным, оно вдохновляло меня. Мне всегда находилось, что сказать ей нового в каждом письме, хотя я не уставал при этом всегда повторять, как люблю её, как ей восхищаюсь, как преклоняюсь перед ней, как она прекрасна, какая она чудесная девушка… В этих письмах я описывал ей свои мечты и сны о ней, все оттенки своих чувств, старался найти новые слова, чтобы передать всю мою беззаветную, почти собачью преданность ей и своему чувству к ней. Я не то что не находил слов, - вовсе нет, скорее даже наоборот, мне вечно не хватало бумаги для того, чтобы выразить свои чувства наиболее полно. Ведь я столько времени посвязал своим мечтам о ней и сочинению этих писем, - наверно, полжизни!

Часто на меня находили сомнения. Мне представлялось, как она смеётся над моим письмом вместе с подругами, или вовсе уже давно выкидывает мои творения в мусор, даже не читая. И я решил подкрепить слова чем-нибудь вещественным, чем-то более убедительным. Я специально устроился на работу, чтобы иметь возможность хотя бы время от времени посылать ей цветы. Ах, сколько счастья мне доставляло заказать очередной букет, - непременно как можно более дорогой и красивый! Ведь над цветами она уже наверняка не станет смеяться, все женщины любят цветы! И пусть сам я некрасив, зато эти цветы, представляющие меня, так прекрасны и приносят столько радости! Должно быть, то время было самым счастливым в моей жизни… При этом, я никогда даже не помышлял о том, чтобы открыться ей. Мне казалось, что она при виде меня непременно будет разочарована и вся романтика, созданная моими письмами и подарками, будет разрушена, всё будет напрасно…

Так продолжалось где-то два года, до тех пор, пока я не поступил в институт. За всё это время я видел её всего несколько раз, и то случайно, - я ведь не искал её общества, а скорее наоборот, боялся его. Мне казалось, что моё смятение и смущение при виде её непременно меня выдадут и всё будет испорчено; к тому же, мне было очень больно видеть её с другим. Я боялся как огня встретить её вместе с её парнем, - сколько бы я страдал после этого, это было бы для меня настоящим душевным потрясением! Ведь о нём-то я как раз старался не думать, выкинуть его из головы, как будто его вовсе не существовало, каждое напоминание о нём причиняло мне боль. Поэтому я мало что знал о том, что вобще происходит в её жизни; я боялся даже расспрашивать друзей о ней.

Но вот по прошествии какого-то времени я осознал, что любовь моя постепенно ослабевает. В ней ведь было что-то детское, все мои письма и цветы напоминали какую-то игру… Но я повзрослел, и вполне реальная девушка заменила мне мой идеал. Да, я никогда не восхищался ей так же, как первой и настоящей своей любовью, никогда не испытывал к ней таких сильных чувств. Наши отношения были скорее очень спокойными, ровными. Я так и не смог забыть о своей любви, но мог всё же жить без неё, жить собственной жизнью, быть вместе с другой, и даже быть довольным такой жизнью. Ведь я на самом деле не воспринимал свою любимую не как настоящую, живую женщину, - скорее, она мне виделась ангелом на земле, она всегда была неизмерно выше меня… И окунувшись в эту свою новую жизнь, я забросил и письма, и цветы, и вообще постарался как можно меньше думать о всём, что со мной происходило преджде.

Лишь почти десять лет спустя снова увидел её. Это произошло даже не по моей воле, совершенно случайно, - она оказалась вместе со мной на встрече старых знакомых. К тому времени я был уже женат и имел двоих детей, разумеется, ни о чём между мной и ею не могло уже быть и речи. О её обстоятельствах же я не знал практически ничего.

В тот день во мне как будто вспыхнули дремлющие до этого отголоски прежних чувств; повинуясь какому-то едва осознанному желанию, я подсел к ней и мы вскоре разговорились. Я тогда много выпил, и во мне вдруг вспыхнуло безумное желание, - рассказать ей всё, что когда-то происходило со мной… И я действительно спросил, помнит ли она, как раньше ей кто-то присылал любовные письма…

При этом вопросе она страшно побледнела и почти с ужасом взглянула на меня.

- Откуда ты знаешь об этом?? – она почти кричала, казалось, она забыла себя, забыла, где находится.

- Это был я. – просто ответил я ей.

У неё задрожали пальцы; она отвела взгляд, опустила глаза и осторожно поставила на стол бокал, из которого даже расплескала немного вина. Было видно, что она с огромным трудом совладала с собой…

И тогда она рассказала мне всю историю своей жизни.

 

- Эти письма стали моим несчастьем, моим проклятьем… В них было столько неподдельной искренности, столько чистоты, столько чувства! Поначалу мне было просто очень приятно их читать, но я всё ждала, что неизвестный мой поклононник либо наконец объявится, либо прекратит писать… И чем больше времени проходило, тем более пленяла меня та пылкость, страсть, которой дышала кадая строчка их. Я стала буквально зависима от этих писем. Я ждала их с почти болезненным нетерпением, всё надеясь, что в следующем автор их наконец скажет хоть что-то о себе, хотя бы намекнёт, кто он, может быть оставит обратный адрес… И я стала мучительно бояться, что письма прекратятся. Я сердцем своим понимала, что здесь речь идёт о настоящем, глубоком чувстве, какого в моей жизни никогда не было, - и я гордилась тем, что смогла такое чувство вызвать, но вместе с тем мне было больно и страшно, что я не знала автора писем… Я пыталась узнать хоть что-то, перебрала всех своих знакомых, осторожно расспрашивала, я буквально извелась, - но так и не нашла этого человека! Несколько раз я была уже почти уверена, что наконец обнаружила его, но каждый раз оказывалось, что это не тот человек…

И потом стали приходить ещё эти цветы. Меня покорила самоотверженность моего неизвестного обожателя, его верность мне, его искренность… Я целовала свои письма, перечитывала их раз за разом, и всё боялась и ждала развязки…

Между тем, мои отношения с парнем становились всё более натянутыми. Дело в том, что я постепенно разочаровывалась в нём. По сравнению с моим неизвестным поклонником он казался мне глупым, заурядным человеком; мне становилось всё более скучно с ним. Скоро я уже и не пыталась скрыть своё охлаждение к нему; он это чувствовал, это коробило его, задевало его мужское самолюбие. Скоро мы расстались, и я ничуть не жалела об этом: ведья знала, что любима, я была уверена в том, что мой обожатель скоро объявится, - и я сама была уже заранее почти влюблена в него. Мне не важна была его внещность; меня восхищало благородство и чистота его души, а это для меня главное в человеке…

Но вместо этого произошло совсем другое, - произошло самое ужасное, чего я уже вовсе не ждала: письма стали реже и наконец вовсе иссякли. В последних уже чувствовалась какая-то натянутость, фальшь; и я поняла, что это мой приговор. То чувство, которым я жила уже больше года, которым я дышала, которое составляло всё счастье моей жизни, умерло, а тот человек, которого я так ждала, на которого молилась, - он отныне пропал из моей жизни… Я, конечно же, знала, в чём причина: другая похитила его у меня! Но почему, почему же он так ни разу и не появился, почему не дал знать о себе?! Ведь я уже была в него влюблена, ему принадлежало моё сердце, почему он не взял его? Я была как собачка, которую хозяин приручил, а потом прогнал… Так неужели все его письма были всё-таки ложью?? Но зачем он в таком случае писал их? Я снова и снова перечитывала их, - от первого до самого последнего… Нет, эти слова просто не могли быть неправдой! И я мучалась, я не могла понять, что же всё-таки произошло, что за человек это был, почему он обошёлся со мной так жестоко? Может, всё это было лишь гнусной издёвкой? Самым ужасным во всей этой ситуации была полнейшая неизвестность, моя полнейшая беспомощность, невозможность хоть что-то изменить. Я не знала, почему он делал всё это; не знала, было ли правдой то чувство, в которое я поверила и которым жила. И никто не мог мне помочь, никто не мог дать ответа на раздиравшие мою душу вопросу…

И с тех пор меня постигло глубочайшее отчаяние, глубочайшее разочарование в жизни. Я знала, что у меня была та любовь, о которой каждая женщина может только мечтать, - по крайней мере, я верила в эту любовь, - любовь волшебная, чудесная, сказочная; и знала, что я эту любовь потеряла, не смогла сохранить, уберечь… И все мои дальнейшие отношения с мужчинами не приносили мне счастья: я видела, насолько они бесчувственны, насколько равнодушны ко мне в сравнении с той любовью. Мне казалось даже, что я упустила то счастье, которое мне было дано в жизни, что больше уже не будет мне в жизни радости, мои лучшие дни прошли, остаются лишь сожаления, воспоминания, слёзы…

 

Тут она надолго замолчала и как бы замерла. Я всё ждал какого-то продолжения; молчание уже становилось неестественным, натянутым. При этом она почему-то даже не смотрела мне в глаза, взгляд её был направлен куда-то вниз. Я тоже опустил глаза и вдруг понял…

Она смотрела на обручальное кольцо на моём безымянном пальце.

 

9 Августа 2006