Гулять – это очень хорошо. Фирочка очень любит гулять и очень не любит, когда ее заставляют сидеть дома. Во дворе есть Замок и Море, а дома нет ничего.

Не так давно тетка с дядей подарили ей кукол Бэб, но этим только еще больше напугали Фиру, которая и так опасалась этих двух очень шумных и очень бестолковых людей. Так вот эти куклы уже неделю стоят на полке над столом и глядят на нее пластмассовыми глупыми глазами. А Фира очень боится глупых. Глупых людей, глупых детей и глупых взрослых, глупых зверей, а больше всего глупых книжек. Мама часто читает ей книжки, когда они вместе гуляют по выходным. Тогда они доходят аж до Парка. Туда Фира еще не рискует ходить одна, а очень хочется. Пока ей и тут не скучно, но однажды она проснется и увидит, что скучно настало, и она уйдет, уйдет в Парк. А там, там «чужие», очень-очень много «чужих» и можно ходить по тротуару туда-сюда и делать вид, будто нечаянно налетаешь на них, а еще, еще можно набраться храбрости, устроить в кустах у афиши засаду и когда мимо будет проходить «чужой», можно разбежаться и прыгнуть сквозь него; если повезет, он даже ничего не заметит.

Фирочка живо представила, как бы посмотрели на нее родители, если бы им дано было читать детские мысли. В книжке, которую мама прочла ей в воскресенье говорилось именно о таких людях. Эти специальные люди читали чужие мысли и отлавливали тех, у кого те были недостаточно хорошие. И последнее время из головы девочки никак не выходила эта страшненькая картинка: стоишь ты себе в магазине, думаешь о чем-то своем, таком своем и родном, а тут сзади подходит горбатый дядька с полосатым чулком на лице, открывает тебе голову, что книжку и начинает читать. Позавчера ей это даже приснилось, она потом долго себя за это ругала. Про что читала мама, конечно, мало походило на то, что ей мерещилось, ну да она давно привыкла к странным метаморфозам совершаемым ее воображением с информацией. Фира даже выучила эти два нехороших, но по заявлению папы «очень емких» слова: ме-та-морф-о-за и ин-форм-а-ци-я. Вот.

Мимо прошел знакомый соседский дядька с большой белой собакой, он каждый день выгуливает ее в это время, и они с Фирой уже даже стали здороваться. Вот и сейчас девочка сделала шутливый книксен, встретившись глазами с дядькой – он ей нравился: потому что почти всегда улыбался и потому что никогда с ней не заговаривал. Ей вообще больше всего нравились те люди, которые хоть и знали ее, но никогда не приставали без повода; не то что эта противная парочка, подарившая кукол. Фира подошла к песочнице и повозюкала ведерком по мокрому песку.

- Противный дождь, - подумала она и бросила ведерко. Надула щеки и крепко задумалась.

Будущее в сознании Фиры маячило размытыми и неясными гранями, она не имела ни малейшего представления о том, что ждет ее завтра. Ведь даже сегодняшний день она, казалось бы, распланировала до вечера, а на тебе, ночью пролился небольшой дождик и все планы порушились. На дне песочницы сидела маленькая девочка и ковырялась лопаткой в крохотной луже. Только сейчас Фира заметила ее и подумала:

- Совсем малышка, что она тут делает одна? Нужно срочно отыскать ее нянечку и сказать, что нехорошо бросать детей одних. – Фира важно огляделась, став на секунду очень похожей на свою маму.

- А где же они? Где твоя мамочка или нянечка? – спросила она малютку. – Ты с кем здесь?

Но кроха не ответила, она увлеченно копалась в луже, и все окружающее для нее не существовало. Фирочка обиделась.

- Ах вот ты как? Ну ладно, я тоже не стану с тобой разговаривать, - сказала она и отвернулась. Постояла немного.

- Нет, так не годится. Я бы, наверно, ушла, да только ты потом возьмешь да приснишься, а я не хочу. – сказала и тут же подумала. – А может ты не слышишь? Мама говорила, что так бывает, кто-то просто не слышит или не видит ничего, бедные. Или может тебя кто-то обидел?

Но по веселой мордашке нельзя было сказать, что девочка сейчас что-то переживает. Тогда Фира решила, что ребенок над ней просто издевается.

- Ах вот ты как? Ну ладно, ну и сиди здесь, - Фира вылезла из песочницы и пошла к Магазину. По дороге она сосчитала галок на крыше, по-ау-кала в открытый канализационный рот и прочитала объявление о продаже квартиры (правда, это ОНА так решила, там же было написано, что потерялся фокстерьер Чип, трех лет, последний раз видели в компании симпатичной блондинки-терьера в районе Городского парка).

Дом заворчал и посторонился, ему не понравилось, что кто-то щекочет его, поглядел вниз, увидел Фиру и помахал ей, она ответила. Сороки у магазина неохотно уступили место напротив витрины человеку. Правда Фирочка в отличии от птиц смотрела не на блестящую вывеску, а на посетителей. Люди внутри были все до ужаса одинаковы и становились разными, только когда выходили на улицу. Но если начинался дождь, все вдруг становилось наоборот. Улица с Магазином менялись местами и Фира бежала по лужам, держа в руке закрытый зонтик, залетала в салон и пряталась за стеллажами с едой и одеждой. Оттуда можно было глядеть на улицу; люди выходили из домов, тут же превращались в грибочки и уверенно и быстро шагали куда-то по своим грибным делам.

Солнце подмигнуло девочке и зашло за церковь. Фира сделала несколько шагов в сторону. «Привет!», подумала она громко и засмеялась. Солнце тоже засмеялось и опять спряталось за позолотой куполов. Так повторилось несколько раз, солнце перекатилось еще и исчезло за деревьями. Сколько девочка не бегала с места на место, ничего не менялось.

- Так нечестно! Нельзя! Это не по правилам! – закричала Фирочка, чуть не плача. – А если я тоже сейчас уйду, вот уйду, совсем?

Солнце вернулось и поспешило принести свои извинения. Фира быстро забыла обиду, но в прятки решила больше не играть. Она лучше пойдет к Морю и скажет: «Здравствуй, море, это я!» Девочка бежала по газону, и никто не говорил ей ни слова, она смеялась, она была мгновенно счастлива и никто не смел отнять у нее это. На клумбе, где между раскрашенных дурех росла мать-и-мачеха, сидела старая галка. Фира остановилась рядом и спросила: «Тебе скучно?» Галка не ответила. «Скучно – хуже всего. Давай тебе станет по-другому? Давай?» Птица наклонила голову и внимательно слушала. Фира на секунду задумалась. «А давай на перегонки? Кто быстрее до моря? Побежали!»

Ребенок и старая галка бежали по мягкой солнечной траве; птица и человек враз забыли, что умеют летать. Зато Море, расправив крылья, неслось им навстречу, визжа, крича и задыхаясь от смеха. Фира остановилась на самом краю котлована и совсем немножко не успела подхватить галку, но птица легко вспорхнула от самой воды и исчезла в небе. Девочка села на корточки. Недвижимая водяная гладь не смела обратиться к ней, а ребенок обхватил руками ноги и положил на коленки голову, стал смотреть за облаками. Море молчало, облака как всегда спали и превращались в то, что им снится, задремала и девочка. Но совсем на чуть-чуть и только для того, чтобы завалиться на бок, громко заругаться и подскочив на ноги, сумбурно поздороваться с Морем, а потом помчаться к Замку и Соколику.

- Только ты не обижайся, море, пожалуйста! Я обязательно к тебе приду! – кричала она через плечо. – Конечно, приду! Только потом, ладно? Не обижайся!

Что ей ответили, Фира уже не слышала. По улице шло очень много «чужих», если б с ней была мама, то она обязательно увела бы ее домой; но мамы рядом не было. А сама Фира любила «чужих», они казались ей страшными и забавными. Она совсем не понимала почему все их не любят, особенно взрослые. Однажды она спросила маму, но она ей не ответила, попросила больше такого не спрашивать. Папа вообще сделал вид, будто не понимает, чего от него хотят. У! Фира на него тогда обиделась, правда, ненадолго. Вечером он читал ей про динозавров и обезьян, о том как они делили лес, и о том, как пришли тигры. Фирочка потом очень долго уговаривала Соколика играть в «Ди-но-зав-ров», но так и не уговорила.

Незаметно подкрасться к Замку было сложно, но Фира очень хотела его удивить и очень-очень старалась. При этом она изо всех сил игнорировала удивленные взгляды прохожих.

- Мало ли кому что придет в голову. Я вот решила немножко поползать, - думала Фира, прячась за лавкой пирожечника. – И нечего на меня так глядеть. Я бы на вас посмотрела, коли вам пришло в голову удивить Замок. А удивлять его надо, ну хоть иногда. Он же тут совсем один и к нему никто не приходит.

Девочке стало немного не по себе, потому что даже «чужие» стали на нее оглядываться. Но до каменных ворот оставалось совсем чуть-чуть, и она упорно продолжила путь. Все-таки она сделала это: радостно выскочила из-за стены. Замок, который знает, что она всегда приходит или от Магазина или от Моря, должен был очень удивиться. Но почему-то не удивился, а нетерпеливо повернулся и зашипел на нее: «Тишшше!» На скамейке в центре внутреннего дворика сидела молодая девушка и читала вслух книжку. Сначала Фира не поняла, кому она читает, и только потом догадалась.

- Она же, она же моему Замку читает, - всхлипнула Фира. – Моему Замку! Моему Замку! Он мой!

Фирочка чуть не бросилась на девушку с кулаками, но что-то ее удержало. Зло обернулась.

- Отпусти меня! – приказала она Соколику. – Немедленно!

Деревянная сова отпустила детскую кофточку, но желание куда-либо кидаться у Фиры уже пропало.

- Ну и ладно, ну и пусть! – сказала она. – А я в Парк пойду. Да.

Повторила еще раз для уверенности и вышла через главные ворота, важно расправив плечи. Замок с Соколиком провожали ее одинаково тревожными взглядами. Они оба знали, что ей нельзя появляться там одной. Знала это и Фира, а потому шла и тряслась всем телом, ругая себя за выдающуюся глупость и обыкновенную бе-зот-вет-ствен-ность. Правда, назад так и не повернула.

Навстречу девочке попадалось все больше «чужих». Некоторые читали на ходу газеты, таких Фира раньше не видела. А когда эти «газетчики» могли на что-нибудь наткнуться, они просто проходили сквозь препятствие.

- Очень удобно, - подумала Фирочка. – Почему же все-таки их не любят? Взрослым же нравятся практичные существа, а практичнее этих некуда.

Девочка посмаковала красивое слово «пра-кти-чны-е» и, довольная, положила его в карман. Идти стало совсем нестрашно, по крайней мере она постаралась себя в этом убедить. Дорога очень быстро кончилась, так показалось, а Парк был почти совсем такой, как на выходных, когда они приходят сюда с мамой. Правда, «чужих» было гораздо больше, и были они гораздо «разнее», чем обычно. Они не просто шли длинными шеренгами из одного конца Парка в другой – они гуляли, то есть прогуливались, они даже разговаривали, смеялись, они сидели на скамейках и качелях. Приткнуться оказалось некуда и желание спрятаться в кустах и кинуться сквозь какого-нибудь «чужого» вдруг пропало. Захотелось уйти домой.

- Я могу дойти до Афиши и если ничего интересного не увижу, вернусь, - пообещала Фира.

Девочка неуверенно пошла по тротуару, прижимаясь к самому бордюру. Мимо шли «чужие», слышно их не было, и когда они проходили совсем рядом с ребенком, то не заботились о том, чтоб махать руками чуть потише.

- Ишь размахались, - мысленно возмутилась Фира. – Будто я не знаю, что они меня не могут тронуть. Знаю я, так ведь все равно страшно! Вон какие они здоровые!

Большие-большие, а ума не нажили, как говорит мама. Подумала Фирочка и немножко осмелела. Тротуар вспомнил ее и понес вперед быстрее, а девочка опять радовалась. А как же? Ведь она одна без родителей пришла в Парк, да не просто пришла, а еще и гуляет по нему.

- А ведь я правда гуляю, - еще больше ободрилась девочка. – Гулять мне нравится, зачем только этих других так много? Надо их немножко напугать.

Фира представила, как она завтра будет рассказывать Морю и Соколику, как она пугала «этих». На губах заплясала улыбка-перышко, легкий ветерок сдул ее и отнес куда-то в сторону Магазина. Фирочка остановилась у Афиши и почему-то даже не вспомнила, что теперь можно пойти домой. С чувством выполненного долга, говорит папа в таких случаях. Ребенок полез в колючие кусты зимовики.

- Интересно, а почему они «чужие»? – думала она. – Почему они могут пройти сквозь меня, почему я их не слышу? Зато прекрасно вижу и слышу каких-нибудь дядек-тетек, которые дарят не пойми что и не пойми зачем?

Фира не нашла ответа, не больно и хотелось; она выбирала подходящую «жертву».

- Вот хорошая «чужая», тетушка с сумкой! А вот просто замечательный старичок с внуком! – перебирала она прохожих.

- «Чужие» для того и нужны, наверно, чтоб их пугать, – подумала девочка. – Чтоб прыгать на них из кустов, а потом хвастаться другим «не чужим».

Она уже решила, что потом обязательно все расскажет и Замку, потом, когда они помирятся. А еще потом когда-нибудь и маме. Про непослушную маленькую девочку, которая убежала одна в Парк и играла с «чужими». На улице они с мамой часто сталкивались с «чужими», но это, конечно, не пойдет ни в какое сравнение с ее «нападением».

Перед Афишей остановился подходящий «чужой», дядька стоял на месте и оглядывался, искал кого-то. Фира сильнее вжалась в землю, а потом со всей силы оттолкнулась.

Девочка больно стукнулась о дядьку, чуть не сбив того с ног, и упала на землю. Придя в себя дяденька поднял ее на ноги и оттряхнул немного.

- Извините, я вас не заметила, - бормотала Фирочка, ничего не соображая. – Случайно вышло, не хотела совсем, шла-шла, а тут…

Фира подняла глаза на прохожего и замолкла на полуслове, оглянулась и увидела знакомую белую большую собаку, выходящую из-за скамейки.

- Ой, - Фира вмиг растеряла все слова, которые так усердно собирала. – Здрасьте.

«Чужой» улыбнулся, подозвал собаку, и они пошли в сторону Замка, а потом, наверно, в к Магазину, а потом домой. Наверное. Фирочка не следила за ними, она еще очень долго стояла посреди парка у самой Афиши и о чем-то думала. Но о чем, никто не узнает, потому что больше никому не удавалось читать мысли этой девочки.

 

 

 

Владивосток

Июнь 2006