Мы с друзьями вышли на прогулку. Был хороший солнечный майский день. Но у меня особого настроения гулять не было. Меня вытащили. Нас было трое – я, Санек и Илюха.

Мы постояли у ларька, взяли пиво, посидели на скамеечке, выпили это пиво и поехали в центр на метро.

В вагоне метро хотя и не светило солнце, но тоже был майский солнечный день. Трое девушек, тоже ехали в центр гулять. Они сидели на скамейке, а мы стояли у стеклянных дверей напротив выхода. Они оживленно разговаривали и смеялись. Я начал иногда взглядывать на них. Мне особенно понравилась одна. Красивая, смуглая, стройная, с острым точеным носом с горбинкой, кошачьими скулами и большими карими, озорными глазами. В ее внешности было что-то кавказское. Она была мой тип. Такой, какой мне нравится. Она была в белой обтягивающей маячке, узких джинсах, подчеркивающих ее стройные спортивные ноги и бедра, в кроссовках. На голове у нее сидел лихо скошенный слегка набок и вперед красный хулиганский картуз.

Мы встретились глазами. Она улыбнулась мне, я смутился и потупился. Я нервный очкарик почему-то всегда нравлюсь таким вот – крутым, наглым и красивым. А они, конечно же, нравятся мне. Точнее, кому ж они не нравятся?! Просто не все отваживаются с ними общаться. Многие предпочитают любоваться издалека. А я, при всей моей робости, почти всегда отваживаюсь. Но в тот день у меня было не боевое настроение, и я не захотел поддержать эту начавшуюся игру взглядов.

Несколько раз еще я украдкой взглядывал на нее и каждый раз встречал ее веселый, бесстыжий взгляд из-под козырька картуза. В конце концов, я подумал, что, может быть, стоит что-то сделать.

-Давай с девчонками познакомимся? – сказал я стоявшему рядом Саньку. Точнее не сказал, а крикнул, но поезд так шумел, что мне пришлось даже повторять еще раз, а девушки уж точно не могли ничего услышать. Максимум они могли прочитать по губам или по выражению лица. Но Санек с кислой физиономией замотал головой. В том, что касается общения с противоположным полом, он еще больший неудачник, чем я, и настроение у него тоже было не боевое. А второму другу – Илюхе я и не предлагал. Потому, что, как говорится, Илюха был лох. Как-то давно я пытался знакомиться с девчонками вместе с Илюхой. Вышло совсем не удачно. И вообще, Илюха даже и не друг мне, а просто знакомый, который раз в полгода неожиданно падает как снег на голову, всегда не вовремя, и тащит гулять или сидит в гостях, не смотря на то, что ты его прогоняешь. И эта наша прогулка в центр - тоже была его затея. Наконец мы подъехали к своей станции. Не помню – то ли Охотный ряд, то ли Библиотека, то ли Третьяковская.

Мы вышли, и Красная Шапочка с подругами вышла вместе с нами. Они обогнали нас и шли впереди. Красная шапочка не шла, а летела легкой грациозной походкой, как молодая лошадка, не знающая, куда деть избыток сил. Пару раз она игриво обернулась на нас. И даже не на нас. А конкретно на меня! Тут было просто грех не подойти к ним. Но мне одному было страшно. А Санек ломался, да и Илюха тоже по видимому не горел желанием.

Мы вышли из метро в залитую солнцем, майскую, веселую, оживленную толпу. Девушки пошли в одну сторону. Илюха потащил нас в другую. К какому то парку, в какое то «одно классное место, где можно посидеть, покурить, попить пива, а если тебе нужны телки, то там их до хрена». И вскоре мы потеряли их из виду.

Как только мы поняли, что Илюха либо забыл, либо не знает, как отсюда пройти к парку, мы решили просто гулять. Без цели и пункта назначения. Мы пошли по первой попавшейся улице. Совсем рядом, буквально через двор, была Красная Площадь, перегороженная для подготовки к 9 мая, и на той улице было очень много народу гуляющих, в основном молодежи… Красивые женщины, и не красивые, и мужчины естественно тоже. Кто то был пьян, почти все шли улыбались или смеялись и громко разговаривали. Это оживление передалось и нам…

Но, по мере удаления от красной площади народу становилось все меньше, и минут через 15 мы дошли до набережной Москвы реки, которая была почти безлюдна. Тут была своя прелесть, но совсем другая. Не было толпы. Вообще почти не было народа. Была широкая, спокойная река, каменная набережная, кривые дугообразные мосты, и вдоль реки старые, даже старинные, каменные двухэтажные дома, где-то покрашенные и обновленные, где-то облезлые и полуразрушенные, с заколоченными окнами, заросшие кустами и полынью, где-то обставленные деревянными лесами. Народу почти не было. На всем была дремота и оцепенение. Мягко светило вечернее солнце. Казалось, мы попали в 19 век. Сейчас выйдет из двора пыльный, бородатый дворник в фуражке, латаных сапогах и с огромной метлой, или покажется из-за угла коляска с извозчиком… Это была Москва Пушкина и Толстого.

- Да… здорово было бы жить где-нибудь здесь, вот в таком доме! – мечтательно пробормотал я.

- Ты знаешь, сколько здесь квартира стоит? – цинично оборвал мои мечты Илюха

Но в глубине души я не терял надежды когда ни будь заработать на квартиру в таком районе.

Но вот мы сошли с набережной, повернули и вышли к какому то вокзалу. Очарование дремлющей Москвы 19 века мгновенно рассеялось. Мы окунулись в заплеванную привокзальную обстановку. И решили поскорее убраться отсюда снова ближе к центру.

Мы доехали на метро, и вот мы были уже снова в толпе у фонтана напротив Большого театра. Ну или я не знаю, какого театра… Тот, что рядом со станцией Театральная, и у него три черных коня на крыше это ведь большой? Ну вот, мы были у фонтана напротив главного входа. Мы бесцельно слонялись, и вдруг Илюха захотел в туалет. Кругом было множество голубых кабинок. Но ему было жалко 5ти рублей, и он хотел найти укромное местечко. И мы пошли искать.

Мы шли по узкой людной улочке.

- Ты жалеешь 5 рублей. А отдашь сто! – внушал я Илюхе.

- Тише! – предостерег он меня. Указав на 3х милиционеров, идущих навстречу.

В конце концов мы зашли куда то за угол и нашли маленький безлюдный дворик. Народу вокруг не было… Какое это наслаждение справить малую нужду солнечным майским вечером в маленьком дворике в центре Москвы! Налет запрета и авантюризма предает этому мероприятию особенную прелесть. Мы стояли и наслаждались процессом…

Веселые и облегченные душевно и физически мы возвращались к фонтану напротив Большого театра. Я решил купить сигарет. Вообще то я не курю, но незадолго до того я прочитал «Один день Ивана Денисовича» и там был эпизод, описывающий как герой, намаявшись за лагерный рабочий день, сел у печки буржуйки, почувствовал тепло после 20 градусного мороза, свернул самокруточку « и потянул… и потянул!» Описание процесса курения в рассказе было таким аппетитным и уютным, что мне тоже захотелось сейчас облегченному и беззаботному сесть где-нибудь на солнышке, отрешиться от всего и потянуть. Я подошел к ларьку с сигаретами. Отстоял очередь. Справа от меня, краем глаза я видел, стоял человек. Я был уверен, что это Илюха. Когда подошла моя очередь. Я повернулся к нему и победоносно заявил «А я щас кент куплю!» И тут же смутился. Оказывается, это был не Илюха! Илюха отделился и был где-то сзади, а я и не заметил, а это был какой то абсолютно незнакомый мент! Так бывает в толпе. Идешь и разговариваешь с человеком, а потом оборачиваешься и видишь, что это не он, а кто то другой, а тот, с кем ты разговариваешь, из-за встречного потока людей отделился и сейчас в нескольких метрах от тебя. Ситуация была неловкая и смешная. Мент начал усиленно смотреть в сторону. Делая вид, что он не заметил, а я начал активно покупать сигареты, как будто бы ничего и не было. И ладно бы обычный человек, а то мент! Надо ж так прикольно попасть! Я купил пачку Kent и вернулся к своим. Они не захотели стоять рядом в очереди и стояли метрах в 10, у какого то чугунного забора. Со смехом я рассказал им о происшедшем, и мы пошли дальше. Вот мы вернулись к фонтану около большого театра и сели на нагретую солнцем скамейку. Скамейка была теплая и приятная для тела. Кругом было много гуляющих и сидящих людей. Было 8мое мая, впереди метрах в 20 стоял армейский духовой оркестр и играл песни военных лет. Вокруг него стояла толпа зрителей. Еще дальше большие очереди людей тянулись ко входу в театр. Среди них было много иностранцев. Иностранцы, стоявшие под сводами крыльца большого театра для того, чтобы войти внутрь, чувствовали себя, наверное, среди этой огромной, солнечной, русской толпы, как среди огромного моря. Здание Большого театра – дорогой, комфортабельный корабль, они стоят у края палубы и смотрят за борт. А мы были частичками этого моря. Рыбками, плавающими в солнечных лучах у поверхности и иногда подплывающими поближе к кораблю, чтобы посмотреть на него и на стоящих, на палубе людей и снова вернуться в родную, ласковую, солнечную стихию. А может быть, иностранцы ничего этого и не замечали. Не знаю…

Итак, мы сидели на скамейке. Я еще раз оглянулся, выбирая объект для созерцания. Рядом с нами на соседней и чуть под углом к нашей стоявшей скамейке сидела красивая, смуглая, девушка. Вообще там сидело много народу, но мой взгляд остановился на ней. Она сидела боком ко мне, и я видел ее в профиль. Она прижималась к большому, обнимавшему ее за талию парню. Сама она была маленькая и по размеру и по возрасту. Ей было лет 16 не больше. Парень курил, а девушка безмятежно смотрела перед собой. На ее лице выражались, сознание своей красоты и безмятежный покой. От всего ее вида веяло уютом и отдыхом. Она была похожа на греющуюся на солнце собаку. Она смаковала этот процесс ничего не делания, как это могут делать только животные и душевно очень здоровые люди. На голове у нее был красный хулиганский картуз. Я залюбовался.

Потом я достал из кармана Kent, вставил в рот сигарету, небрежно нахмурился, пытаясь придать лицу выражение бывалого курильщика, чиркнул спичкой… и потянул… и потянул!