На шестнадцать лет моя богатая тетка подарила мне первое золотое кольцо в моей жизни. А дело было так. В восьмом-девятом классе стали многие девчонки носить колечки. Кто с жемчужиной маленькой на золотой цветоножке, кто что поувесистее да погрубее, кто бабкины драгоценности наследственные... И ногти лаком красили, и в брюках «клеш» по 40 сантиметров щеголяли... Ох, как мне хотелось всего этого! А было у меня только одно короткое красное платьице. На праздники украшала его белым воротником, а потом сшила черный вельветовый жилет и вышила его крестиком впереди по ободу. Да, в общем, хотелось многого, а возможности не было. И вот, к окончанию школы, которое почти совпало с моим днем рождения, тетя повела меня в Военторг выбирать желанный подарок. Каких только колец там не было! Глаза разбегались: и «маркизы» громадные с рубинами, и круглые сапфировые «блямбы» на толстом плоском ободе, и фианиты всех мастей, размеров, огранки, и изумруды, заключенные в овальную оправу с мелкой бриллиантовой сыпью по краю (это же я сейчас понимаю, что сыпь была бриллиантовая, а тогда и не знала, что бриллианты именно так выглядят)... Ну и говорит мне моя благодетельница: "Выбирай любое". Походила я, поглядела, подумала, померила и выбрала малюсенькое колечко с бледно-лиловым александритом. Совсем дешевое, потому что стеснялась, неловко было тетку слишком раскошеливать. А уж благодарна была ей - не передать. Так и появилось у меня колечко.

Вскоре начались выпускные экзамены. Как-то, в день сдачи одного из них, мы поехали большой компанией одноклассников кататься на лодках по Днепру. Со мной в лодке сидели Олька Боброва, Сашка Абрашин, Игорь Сыров, Людка Вощинская и Вовка Лещенко. Последний - тот ещё был «буратино» – длинноносый, нескладный, ноги и руки словно на шарнирах, а уж смешить умел – ужас и кошмар! Успокоиться было невозможно. Это ему по мордасам за пару месяцев до экзаменов отвесила за то, что матерился. Ох, как он тогда взвился, кулаки сжал... но не тронул. А потом, оказалось, ещё и влюбился. Ну и я, чего уж там, долго ли... С ним-то и поцеловалась впервые в жизни.

Итак, мы плыли в лодке, палило солнце, после бессонной ночи над учебником и экзаменационного напряжения все вокруг было каким-то расплывчатым, и любое смешное слово казалось особенно смешным. Каким образом мое драгоценное колечко оказалось в руках у Вовки, не вспомню теперь. Но только, как сейчас вижу: держит он его над водой, протянув руку за борт. И у меня сердце в пятки медленно уходит, а сама думаю: «Что же тетке-то скажу, если уронит, как оправдаю свое свинство и наплевательское отношение к подарку?» При этом понимаю, что ни вскрикнуть, ни толкнуть, ни попытаться выхватить нельзя – упустит. «Ну и подумаешь, бросай!» – зачем-то говорю ему, потом отворачиваюсь и, очень старательно изображая полное спокойствие, смотрю вдаль. А сама чувствую – вот-вот заплачу... Что и как на Вовку подействовало, не знаю, но кольцо вдруг опять вернулось на мой палец.

Потом ещё приключение с колечком было. Уже на первом курсе института. Играла я с малышкой-родственницей в гостях, а домой пришла и глядь – на руке ничего нет. Позвонила подруге, поплакала в жилетку. Она успокоила: мол, будем собирать потихоньку, по три, по рублю, по 20 копеек (в советские-то времена!). А кольцо около сотни стоило, да ещё попробуй точно такое же найди! И опять у меня ужас внутри стал расти: как маме скажу, как тетке, память ведь, подарок... Позвонила родственнице – маме малышки, она ничего не знает. Потом, однако, перезвонила мне и сказала, что дочка кольцо в песочнице спрятала, где его позже и нашли. Ну да ладно, верить – не верить, неважно. Главное, ни перед кем оправдываться не придется и не обижу никого. Такие дела.

Сейчас лежит это кольцо в дальнем ящике стола, рядом со школьной медалью и парой-тройкой золотых украшений, которые не люблю и не ношу. И тетя уже ушла навсегда, и мамы давно нет, а вот помнится все это...