Эпиграфы:

«Как я люблю

Глубину твоих ласковых глаз.

Как я хочу к ним прижаться

Теперь губами»

Вл. Агатов

 

 

«Дай, Джим, на счастье лапу мне».

С. Есенин

 

 

1.

- Папа, а ты уже возил дядю Серёжу к Стене Плача? – сказала впрыгнувшая на веранду девчушка с золотыми кудряшками.

- Дочь, не мешай нам болтать, мы и без стены от встречи почти плачем.

Девочка была непреклонна:

- Нет, взрослые плачут только у Стены Плача.

- Кыш, сказал, - взбесился-таки папа.

Мы сидели на задней веранде маленькой кафешки Лёни Пимштейна. С некоторых пор в кибуце стали разрешать открывать частные заведения, правда, Лёня по этому поводу сказал:

- Я, Серёга, не знаю, что лучше – налоги платить Земле Обетованной или пай как член общины. Кажется, здесь уж лучше нищим быть – за тебя кто-нибудь заплатит.

- Лёня! Я тебя искал десять лет. Ты за это время хоть и нажрал брюхо, но с чувством юмора пока не расстался. Ты мне вот что скажи: когда я после того боя попал в госпиталь на пять месяцев, тебя ведь перевели в *** часть, а как Лиза-то тебя нашла?

- Не поверишь! В психушке в Донецке. Да потом уже, после вывода. И то случайно. Она после войны туда в дурдом врачом устроилась – а тут я! Пациент номер раз, так сказать. Так что благодаря супруге, как на курорте был. А уж потом вместе уехали. Я, вот, на иврите болтать, в общем-то, наблатыкался, но вот как они читают, так и пишут через задницу – справа налево – этого, прости Господи, никак понять не могу. Как говорил Вильям Сароян: «Что значит зарабатывать на жизнь на этом сумасшедшем языке?» Знаешь, зато, Серёга, как они в моей кафешке сибирские пельмени жрут?!

- Лёня, тебя нормально выпустили, – я почему-то посерьёзнел, сказал полную чушь, видимо уже перебрал. - Ты ведь… я через старых друзей тебя еле-еле вычислил.

- Дружище! Я ведь тебя сам искал! Ты знаешь, я ведь и тут успел в армии отслужить. Тут, правда, прикол. Все мужики свои – кто Афган прошёл, кто Анголу, а кто и Никарагуа. Поэтому все орут по-русски: «А ну, по духам – огонь!» А, представляешь, мы же не знаем, что там у вас в Союзе…

- В России, Лёня.

- А, ну да. Тут, между прочим, молодёжь, особенно дети репатриантов первой волны, которые про СССР ничего не слышали, кроме того, что герой его Голда Мейр, все просятся к вам добровольцами с чеченами воевать! А уж если кто из них читал Лермонтова про «злого черкеса», то готовы… правда, не успевают, тут со своими тоже не весело.

- Папа! А дядя Серёжа пойдёт со мной на море? – крикнула снова ворвавшись на веранду Лёнина дочка.

- Пойдёт, пойдёт, только не утопи его там.

 

2.

…Хайфа, конечно, очень красивый город. Но Ершулаим - просто сказка. И поверить в сводки новостей о терактах здесь невозможно - не укладывается в голове - этого не может быть, потому что не может быть никогда! Точно так же, как некогда выдал афоризм Ленин: "Учение Маркса истинно, потому что оно верно". Попробуй, придерись к железной логике Ильича!

Эти кривые улочки с домами, без окон, неожиданно выводящие на плац, где фасады дворцов затмевают только глупые Нью-йоркские переливающиеся рекламы и обычная толпа и нормальная суета сует. Шолом!

Когда я, наконец, нашёл Лёньку, я был потрясён. Потому что я не знал большего патриота СССР, чем он. Я был комсоргом части в Афгане, он моим заместителем по идеологии, и, хотя по профессии он был повар, правда шестого разряда, так как на четвёртом курсе бросил институт пищевой промышленности, но относился к ВЛКСМ как к блюду для VIP-персон. Да и вояка был не плохой, под подушкой АКМ держал всегда. Ну уж про то, как кормил из не очень богатого рациона - говорить нечего! - вкусно. Не помню точно, может быть на войне всё кажется вкусно. Но у Лёньки - особенно.

Ходили слухи, что Леонид работал на Контору. Когда, кстати, я искал его потом, странным образом исчезали сведения, переплетались глупости, исходящие от людей, которых ни он, ни я не знали, но я таки нашёл его. На Земле Обетованной. С женой Лизой - нашей афганской медсестрой. С дочкой Полиной (не уверен, на сколько это еврейское имя) и с маленьким частным, открытым по разрешению кибуца кабачком.

Я нашёл Лёню - жирного, весёлого, много пьющего и циничного. Он тоже был счастлив, что я его и под Хайфой нашёл - и вызвал меня к себе.

…Мы сидели в центре Ершулаима в забегаловке по типу парижских бистро, употребляли кошерное вино и мне…

…Мне так о многом хотелось его расспросить…

 

3.

…Ля… Лю… Лёня! Кто ж это был? Тьфу, едрить твою мать, Лёня! Кто грохочет над полночью?!

Голос: "То ли гроза, то ли эхо прошедшей войны!"

Да, пляжи Хайфы не всегда радуют.

Бух - бух - очередью.

Бах - бах - и вот вам ещё-таки!

Ну, господа, сколько же можно?! Неужели вам это не надоело?

…Неужто это никогда не пройдет? "Never say never".

Итак, "Never say never". Гениальная фраза! Звучит почти каббалистически.

- Дядь Серёжа! Ты обещал сходить со мной на пляж! - отрезвил меня звонкий голосок.

 

 

4.

Вы думаете, что солдатская пища плоха? Фиг вам. Лёня, наш афганский повар - шеф мог бы поделиться опытом с любым из аборигенов в приготовлении плова. Кроме того, я не уверен, выиграли ли бы они у него соревнование по определению местных трав - "вкусначих", которые он самолично выходил собирать на рассвете и закате - одни лучше с утра, другие с вечера. Он знал это, как аксиому.

Именно там он впервые и встретился со своей подругой - на рассвете. Если честно, то он чуть было не навалял в штаны. На него смотрел взгляд, который смертный в общем-то не переносит. Но не Лёня. Он привык общаться с суровыми дамами. А эта была очень суровая. Эта была она - Она - Королева пустынь - Кобра. Она, выгнувшись в стойке и готовая атаковать, смотрела на него, он - на неё. И в один миг Лёня вдруг понял, что она всего лишь женщина, и они любуются друг на друга!

Лёня пошевелился вперёд и назад - змея зеркально ответила ему. Он стал отползать назад к своему камбузу, продолжая глядеть на неё в упор, и она вдруг вышла из боевой стойки и как нежная самка, поверженная победившим мужчиной, тихо поползла за ним. Тут Лёню уже по-настоящему пробил озноб. Он дополз до своей полевой кухни, тихо встал и бросил Кобре крысу из мышеловки. Змея в момент втянула её в себя и сделав Лёне подобие реверанса исчезла.

Теперь Лёне стало плохо в полной мере. Он разбудил старшину и выпросил-таки себе спирта, хоть тот и на половину не поверил его рассказу.

 

 

5.

Лёня организовал мой круиз по всем правилам и, не дав мне опомниться, увёз из Ершулаима на Мёртвое море, где я, наконец, смог осуществить мечту Полинки и поплескаться с ней на пляже. Лёнина дочь всё ещё брызгалась в воде и кидала разноцветный, как радуга, мячик, а мы уже сидели в кафешке на берегу и пили редкого сорта тёмное пиво.

Тут я уже не выдержал и спросил:

- Лёня, а как же ты в дурку-то угодил?

- О, это совсем другая история. Представь, после дембеля трясусь в страшно нудном поезде Барнаул - Днепропетровск. Дембелей вокруг полно, естественно, все пьяные в задницу. Я возьми, да и сдуру пошути: "А представляю себе, как вернусь в родной город, а там государственная граница!"

- Ты ж с Мелового?

- Ну да, ну у нас всегда была ситуация анекдотичная - полгорода райцентр Луганской области "незалежной и самостийной", а вторая половина - Чертково (название-то всуе лучше не поминать) - райцентр Российской Ростовской области. Разделяла железка.

Далее Лёнин рассказ стал вовсе цветистым. Мы под пиво хряпнули текилы.

"Так вот - приезжаю - правда государственная граница, хоть удавись! На одном конце переходного моста через железку украинские пограничники, на другом - российские. Ну, мы, в изрядном, разумеется, подпитии, попёрлись под мостом на российскую сторону по бабам. Погранпосты обошли, а на чертковском вокзале ростовские менты нас - цоп!

Я как раз тогда оформлялся на работу в Луганске, но, поскольку, пьян был как свинья, да и нервишки после войны, конечно, сдавали, возьми да и ляпни:

- Москальску мову не разумiем. Я спецсотрудник Луганьской безпеки. Без Украiньского консула…

Ну, после пары ударов по почкам "демократизатором" я ещё громче заорал: "Ще не вмерла Украiна", а после ещё нескольких сказал тихо - тихо: "Вам привет от Тараса Григорьевича. - Як умру, то поховайте менi на могiле… Средь степу…"

Договорить не дали. Старшой сказал:

- Слушайте, давайте на хер сдадим этого идиота в трезвяк на ту сторону.

Так и поступили. На той стороне я сказал:

- Только тихо. Я с Луганьской безпеки, вернулся со спецзадания, - и ещё раз спел: "Ще не вмерла Украiна", а потом - "Дiвлюсь я на нiбо…"

На Родине меня поняли… и срочно вызвали психбригаду. Почему увезли не в Луганск, а в Донецк, могу только догадываться, да, скорее, даже знаю, сказать не могу".

- Да, Лёня, весело.

Мы хряпнули ещё текилы, вопреки всем правилам запили её пивом и пошли плескаться в Мёртвое море, составив Полинке компанию в волейбол.

 

 

6.

…Королева, между тем, не оставляла старшего сержанта Леонида Пимштейна. Никто из нашей маленькой, затерянной между горами и пустыней части, может быть кроме меня, не верил в любовь к Лёньке этой самой змеи. Никто и не поверил бы, пока все не убедились сами.

На самом деле, Лёня слыл в части бабником. И, поскольку, баба там была одна - медсестра Лиза, то шеф - повар любил шлёпнуть её по мягкому месту, ловя кайф от того, как она при этом взвизгивала. Но после той злополучной встречи с Коброй, однажды, когда он совершил это своё обычное действие с Лизиной попкой, произошло невероятное.

Есть матерная русская пословица (правда, говорят, что автор - Александр Сергеевич):

"Вдруг откуда ни возьмись

Появилось в рот е…сь."

Так вот - появилось!

Появилось, и все ощутили этот взгляд, который когда-то вынес Лёня. А Лизка бухнулась в обморок. Змея откровенно ревновала!

Второй случай был менее театральным. Я зашёл в кухню в надежде получить от друга несколько сушек, и увидел Лёню в позе приготовившегося гомосека, то бишь раком. Я ни о чём не успел его спросить, но в это время в "камбуз" (любили мы этот морской термин) с бешеными глазами влетел радист Витька и заорал:

- Ребята! Знаете, что сейчас творится в Кандагаре?! Всем мандец! Мясорубка! Значит, и за нами духи уже идут!

Я отматерился трёхэтажным, но удивился, взглянув на Лёньку. Он на протяжении всего диалога не шевельнулся.

- "Гвозди бы делать из этих людей", - заметил я, и только секунду спустя заметил, что он наблюдал, как его любимая Королева переваривает очередную крысу.

 

 

7.

- Полина! Хватит уже плескаться! - неожиданно взбесился Лёнька.

- Папа, ты же сам знаешь, что вода совсем тёплая!

- Мороженого тогда не получишь!

- Тогда уже иду, - дочка вылезла на берег. - А сказку вечером расскажешь? - заглянула Полина в Лёнькины глаза.

- А ты маме не скажешь, сколько мы с дядей Серёжей сегодня выпили? - парировал папа.

Девочка была тоже с характером:

- А ты руль сможешь удержать?

 

* *

*

…Мы возвращались с Мёртвого моря в Хайфу. С левой стороны дороги бабахнуло. Нас не задело.

"То ли гроза…" - подумал Лёня.

- То ли эхо прошедшей войны, - вслух угадал я его мысль. - Лёня, а как у тебя теперь отношения с безпекой-то?

- Дружище, безпека и Моссад - две вещи несовместные, как гений и злодейство! Шутка. Чихал я на все спецслужбы на свете после всего. А вот маленький террариум у себя хочу открыть.

 

 

8.

Не приведи, Господи, вспомнить, что произошло тогда. Несмотря на предупреждение по рации о событиях в Кандагаре, нам на ночь не объявили боевую тревогу и мы увидели "духов" только тогда, когда тихо были ночью перерезаны две трети наших бойцов - в кровавой грязи и совсем рядом с нами. Только некоторые из нас держали АКМ «под подушкой» - их по тогдашним уставам полагалось хранить на оружейном складе.

 

Самое дикое, что перед этой ночью мы все напились, а в мясо шеф - повар Лёнька щедро сыпанул отборной конопли в качестве специи. Бой был недолгим, но страшным. Я через десять минут потерял сознание от потери крови.

Лёня спал у себя на кухне, нажравшись и нарезавшись от души. Он не слышал, как к нему подползает душман с ножом, но неожиданно его как кнутом хлестнуло нечто. Он в ужасе открыл глаза и… увидел нежный взгляд Любимой.

Лёня вскочил, схватил "калаш" и увидел, как Кобра развернулась в боевой стойке к подползающему душману. Он успел заметить, как побледнел "дух", и как в судороге что-то вякнул и затих. Как когда-то змея ползла за ним, так и Лёня с автоматом пополз за змеёй. Сзади казармы находился большой бархан. За ним они и укрылись.

…В самый разгар боя, когда не было уже никакой надежды, из-за бархана начал палить в жопы душманам озверевший Лёня.

Ходит миф, что Кобра смертельно укусила в задницу главаря напавшей банды. Впрочем… может быть… он просто был ранен и умер от потери крови…

 

 

9.

…Снова пригород Хайфы. Мы с Лёнькой выпили уже как следует. На этот раз напилась и Лиза. За мной подошло такси.

- Лёня! Не запарься здесь с Моссадом!

- Серёжа! А ты там с КГБ!

- Лёня, дурак, такой организации у нас больше нет!

- Серёжа! Нет названия, организация таки… Ну, ты понял. Кстати, я тут тебя так забаламутил, что ты даже не успел домой никаких подарков купить. Вот, будь другом, не обижайся, возьми триста шекелей, купи на память что-нибудь в аэропорту.

- Лёнька! Дай мне лучше тридцать сребреников, и я, ей-богу, навсегда здесь останусь!

Мы плакали. Лиза плакала и говорила:

- Это из вас водка вытекает.

Подбежала Полинка и заявила:

- Ну вот! Взрослые плачут только у Стены ПЛАЧА.