стенограмма

(Сатирическая миниатюра)

 

 

ЛАПТЕВ. Господа члены Совета по культуре,… так,…не всех вижу на рабочих мес-тах…

ГУБЕНКО. Башмет и Гергиев на гастролях, Евгений Миронов отдыхает в Каннах.

Входит Никита Михалков подшофе с гитарой.

Н.МИХАЛКОВ (поет). «Лохматый шмель На душистый хмель Цапля серая в камы-шах».

ЛАПТЕВ. Ну, слава богу, Никита Сергеевич. Теперь можно начинать.

РАДЗИНСКИЙ. В России всегда существовало непонимание между культурой и властью (зевает), именно поэтому большевики уничтожили цвет нации (зевает).

К.РАЙКИН. Сейчас уснет… (В ухо Радзинскому): «А я упрямый! Я Труффальдино из Бергамо!»

РАДЗИНСКИЙ (просыпаясь). И когда раскопали могилу императора и его семьи… (засыпает).

Входит Калягин.

КАЛЯГИН. Простите за опоздание, но я только что из Бразилии, где мы посвятили время охоте на диких обезьян вместе с Андреем Макаревичем.

ХАЗАНОВ. Ну вот и ладно, в основном, все собрались. Сегодня на повестке дня один вопрос - купить быка или хряка? Кто для российской культуры важнее - хряк или бык?

ЮДАШКИН. Хряка! Хря-ка!

РАДЗИНСКИЙ (просыпаясь). Хряка… В яме, в которой похоронили императора, большевики похоронили русскую культуру.

ДОЛИНА. Тише, господа! (Поет) «Главней всего Погода в доме».

ЛАПТЕВ. Господа члены Совета…

ЮДАШКИН. Где члены? Я возмущен. Есть и кружки.

ЛАПТЕВ. Президент Российской Федерации (все встают).

РАСТОРГУЕВ (берет гитару и поет). «Комбат, батяня, батяня, комбат».

Входит Путин.

ПУТИН. Дорогие друзья… Я счастлив, что мы сегодня здесь вместе. Времени у нас очень мало, но ясно, что мы находимся в нестабильной ситуации…

О. ТАБАКОВ. Мы у себя в Простоквашино просто покоя не находим. Как ни пойма-ешь мышку, так чеченская террористка. Попробуй съешь -так у нее пояс шахида!

ЖИГУНОВ. Не вешать нос, гардемарины!

ПУТИН. А что-то господин Юдашкин у нас молчит? Ваше мнение по поводу внут-ренней политики?

ЮДАШКИН (виновато поддерживая штаны). Держать попу надо по-ветру… Но это что-то я не в тему.

Стук в дверь, за которой слышится ГОЛОС МОИСЕЕВА: «Голубая луна, голубая!» Возьмите меня в Совет.

ЮДАШКИН (услышав). Никогда, Боря!

МОИСЕЕВ. Нет, Валя, ты не прав! Моя попа шире. Место в Совете мне!

ЮДАШКИН (вполголоса). И вправду шире! Но не глубже, однако.

РАДЗИНСКИЙ (просыпаясь). Шире стало общественное мнение, однако могилы императорской семьи до сих пор на нашей совести… совести…

ПУТИН. Смените ему пластинку.

ХАЗАНОВ. Все-таки мы хотели вернуться к теме экономики на культурном фронте. У нас культкомиссия кулинарного техникума обижается на недостаток дешевой водки. Мы даже хотели завести быка.

КАЛЯГИН. Какой же, господа, бык был дон Педро! Он любил меня как дикую обезьяну!

ЮДАШКИН (скромно). Он что… умер?

ПЕТРОВ. А почему нет здесь рояля? Я бы сейчас сыграл марш Шопена.

ДОЛИНА. Господа! Важнее всего погода в доме!

РЫБНИКОВ. Вы все не о том (поет). «Ветер ли старое имя развеет Нет мне дороги в мой будущий рай Если увидеть пытаешься издали…»

ЮДАШКИН. Зачем издали? Можно и поближе поглядеть…

К.РАЙКИН. «А я такой, а я упрямый… Я Труффальдино из Бергамо!»

О. ТАБАКОВ. Когда мы у себя в Простоквашино проводили совещание по борьбе с террористическими мышами…

ХАЗАНОВ. Тогда мы решали вопрос… Должны ли быть наши мыши в котлетах сту-дента кулинарного техникума.

РАДЗИНСКИЙ (просыпаясь). Могила императора до сих пор не найдена, потому что КГБ ее уничтожила.

Ю.ПОЛЯКОВ. Но уже найдены реальные доказательства.

Вновь в зал ломится Кобзон.

Н.С.МИХАЛКОВ. Может пустим все-таки Кобзона?

ЛАПТЕВ. Никогда! Он пел Яшке Лысому на банкете и поддерживал чеченских тер-рористов!

ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Да пустите же скорее нас! Мы основа российской государст-венности.

ПУТИН (секретарю). Пустите Лерочку. А жопу не пускать!

ТАБАКОВ. Ну вот, у нас в Простоквашино снова праздник. К нам приехала Снегу-рочка – Валерия Новодворская.

НОВОДВОРСКАЯ (оглядываясь). Так, так… И все стадо… и пастырь здесь… (Сму-щенно) здравствуйте Владимир Владимирович!

ПУТИН. И Вам доброго здоровья, Валерия Ильинична… почему отказались войти в состав Совета, когда Вам предлагали? Опять на баррикады решили? В Вашем-то возрас-те…

НОВОДВОРСКАЯ. Ну что Вы, что Вы. Сочла для себя слишком большой честью… Кроме того…

ХАЗАНОВ. Кроме того нам с ней не ужиться вдвоем. Пришлось бы еще в качестве рефери брать Жванецкого.

РАДЗИНСКИЙ (просыпаясь). …И когда, наконец, могилу императора раскопали в ней оказались останки не родившихся детей…

В дверь каким-то образом вламывается Кобзон.

КОБЗОН. Я Земля! Я своих провожаю питомцев. Сыновей, дочерей.

ДОЛИНА. Главней всего погода в доме.

ПУТИН. Простите, Иосиф Давыдович, куда провожаете?

КОБЗОН. А Вы, Владимир Владимирович, не думайте о секундах свысока!

ПУТИН (к секретарю). Кто забыл включить в список Кобзона и Новодворскую?

КАЛЯГИН. Дон Педро был такой мужчина, особенно среди диких обезьян.

БОЯРСКИЙ. Дорогие друзья! Я ни на что не претендую. Давайте просто споем. «По-ра, пора порадуемся на своем веку Красавице и кубку, счастливому клинку…»

ДОЛИНА (перебивая). «Главней всего погода в доме…»

КОБЗОН. Все за базар ответите! Меня – и нет в составе?! В натуре – всем кранты. (Поет) «Ленин всегда живой Ленин всегда с тобой В горе, надежде и в радости…»

НОВОДВОРСКАЯ. Иосиф Давыдович! Рада Вас поддержать в этот трудный час. На наших глазах происходит дискриминация евреев. (Поет) Ленин в твоей душе, Ленин в твоей судьбе Ленин в тебе и во мне».

ПУТИН. Господа! Товарищи!

Шум. Врывается Борис Моисеев.

МОИСЕЕВ. Ну вот я и здесь. Мы все в жопе.

ХАЗАНОВ. Хря-ка! Хря-ка!

Путин с Новодворской кланяются. Расторгуев поет «Батяня – комбат».

Выходит путинский хор «Как был в ….»

 

Ю. Шестюк