А вот пришёл как-то наш Норик Погосян из гостей. Хорошо в гостях посидел, дозу немаленькую принял, но в хорошем настроении вернулся и не совсем пьяный. То есть трезвым его тоже нельзя было назвать, но кто же из гостей трезвым возвращается. Несерьезно это. А самое главное, в гостях этих, пива много было. Ну, конечно, народная пословица гласит, что пива никогда много не бывает; но, скажем так; достаточно. И произошёл там, во время застолья, спор. Спор на тему количества выпитого пива в единицу времени. Много разнообразных рекордов в доказательство приводились, но к окончательному решению так и не пришли. Норик, как всегда, один против всех оказался. Такая у него черта нехорошая была; постоянно он всем противоречил.

А на другой день решил Погосян тему эту далее развить; развить и продолжить. Теперь уже в общежитии спор затеяли, и как-то так само собой получилось, что главным Нориковым оппонентом сам Шура Барзеев оказался. Спорил, спорил Норик и предложил Шуре Барзееву правоту свою делом доказать.

— А вот слабо тебе, наверное, Шура, ящик пива за час выпить. Всего лишь один ящик пива, двадцать бутылок по пол-литра каждая. Если сумеешь, то я тебя сразу же победителем признаю.

— Почему это вдруг слабо. Без малейших проблем. Самое главное пиво на стол выставляй, а там посмотрим, чья возьмет.

Тут же спорщики на две противоборствующие партии разбились, решили сейчас же, не откладывая практическим способом дело разрешить.

Пари никакого не выставляли, ради чести спор, но пиво за счёт побеждённого. Собрали судейскую коллегию, во главе коллегии Маленький Солидный Бэк себя назначил. Стали условия вырабатывать. Шура себе послабление выторговал.

— Я, — говорит, — хочу, чтобы пиво мне кто-нибудь в стакан наливал, не могу я на такие мелочи отвлекаться, не в моём это характере.

Бэк на это условие соглашается, и, даже более того, себя в жертву приносит.

— Я сам, своей рукой стану бутылки открывать. В этом вопросе заминки не будет!

Ну а хитрый Норик тоже в долгу не остался; он потребовал, чтобы время, которое Шура в туалете проводить будет, отдельной строкой не выделялось, а шло в общий зачёт. Как будто можно ящик пива выпить и ни разу в туалет не сходить? (как позднее госпожа история показала; и такое возможно, но сейчас речь немного о другом). Шура Барзеев и на это возражать не стал. Общий зачёт; пусть будет общий.

Вот закупили два ящика пива; один для спорщиков, другой для судей и болельщиков; а Бэк, как председатель коллегии, свой, решительный вердикт вынес.

— Норику пива не пить! Нельзя же так; подвергать друга смертельной опасности, а самому в это время пиво пить. Не по-советски это, не по-нашенски. Права человека в опасности.

Началось! Открывает Бэк Шуре бутылочку жигулевского и в стакан потихонечку наливает (чтобы пенки поменьше было), а Шура спокойненько пиво потягивает; вроде это и не он совсем соревнуется. Пару бутылок выпил и в туалет пошёл. Пять минут проходит, а его всё нет и нет. Погосян, конечно, доволен; время то идёт. Его польза получается. Но тут как раз и Шура возвращается:

— Отличное пиво попалось! Так я замечательно в туалет сходил. Гуманно! Кайф по всему телу пошел.

Присаживается Шура к столу неторопливо и важно команду подает:

— Начали! — потом посмотрел на полный стакан и решительный протест заявил, — Ты, Бэк, неправильно все делаешь! Наливай по полстакана. Тогда и пены меньше и пиво не выдыхается. И бутылку пробкой закрывай. К пиву уважение надо иметь.

— Как прикажете, милейший. Для вашего блага стараемся! Для скорости.

Шура довольно головой покивал в знак согласия, пивко попивает. В общем тридцать пять минут проходит, а Шура всего лишь 8 (восемь?!) бутылок осилил и опять в туалете исчез. Приходит на сорок второй минуте. Норик в восторге - пари выиграл. Сидит, руки потирает; предвкушает, как он теперь месяца два язвить будет….

Но тут что произошло, словами описать невозможно. Втроём не успевали бутылки открывать и пиво в стаканы наливать, (еще один стакан пришлось использовать). Пока в один наливают, Шура второй в себя опрокидывает и кричит на разливальщиков, нехорошими словами обзывается.

— Давайте, черти, поворачивайтесь быстрее! Такими темпами никакого рекорда не поставишь.

И опять стаканы летают. Такое положение сложилось, словно у Шуры внутри не желудок человеческий, а реактор безотходный. Даже намека на туалет не проглядывается.

— Шура! Не лопни, сходи пописай. Мы для такого дела секундомер остановим.

— Не мешайте, сволочи! Не сбивайте с темпа!

Пятидесяти пяти минут не прошло, как весь ящик закончился. На Норика уж и смотреть страшно было. У него цвет лица, как у хамелеона менялся; такие узоры отливались — палитра! Так ведь Барзеев на этом не остановился, он на абсолютный рекорд пошёл. Но не удалось; пиво закончилось.