Красное Небо всегда навевает на меня старые воспоминания, затрагивающие грустные ностальгические нотки моей души, и я невольно вспоминаю о ней... Я помню ее прерывистое дыхание, теплое тело, волнистые густые волосы и карие глаза... Я смотрю на Красное Небо и вижу, как она, прислонившись к окну, ждет меня, чтобы скоротать очередной вечер ее жизни, скрасить его минутным помутнением разума... Светло-розовый горизонт говорит мне о минутах, проведенных с нею, которые я трепетно складывал в сейф моего сердца, постоянно напоминая себе, что счастье не вечно... Я наливаю в стакан со льдом немного виски и, глядя на Красное Небо, отправляюсь в мир иллюзий бороздить просторы моей необъятной памяти... Я закрываю глаза и смотрю на ее кукольное тело, покрытое сплошь капельками утренней росы... Она легким движением руки приглашает меня к себе... Ее кожа пахнет холодными французскими духами, и, чувствуя это, я бережно прикасаюсь к ней, лаская своими губами ее тонкую шею... Я продолжаю: ее высокая упругая грудь плавно дышит в такт моему сердцу. Я осторожно покусываю ее напряженные соски, и она тяжело вздыхает, дотрагиваясь до моего лица своими мягкими нежными руками. Она приказывает мне поцеловать ее, и наши губы соприкасаются, а языки начинают играть друг с другом, причиняя боль нашим страхам и унося нас в мир наслаждений... Я открываю глаза и вижу бледный свет луны, просачивающийся сквозь пелену небесных туч... Люди мирно спят крепким сном, упиваясь мнимыми тайнами, которые им открывает параллельный мир. Мрак, заполняющий улицу, страдает от света моего огня, нарушая спокойствие ночи. Я не хочу быть ей помехой, но сегодня я в последний раз могу наблюдать Красное Небо... Она со страстью обнимает мое тело, издавая легкие милые стоны – прежний бальзам наших сознаний... Мои пальцы играют с ее сосками, и она начинает стонать с большей страстью, желая немедленного сплетения тел в одно целое. Но все происходит медленно, постепенно... Я вхожу в нее, и мир, окружающий нас, отходит на последний план, оставляя две счастливые души в этой темной комнате, заполненной тусклым приглушенным светом. Она тихо начинает плакать, трепеща в моих объятиях, словно птица в клетке, стремящаяся вырваться на свободу. Но она не желает покинуть меня... Она хочет остаться со мной, хочет притвориться маленьким забитым зверьком, которого мучает злой хищник... Она пытается быть игрушкой в моих руках, простой марионеткой, которую принуждают заниматься со мной сексом... И мы превращаемся в кукол любви, создавая около себя незримый кокон, ограждающий нас от реальности... Я открываю глаза: звезды, окутанные алыми тучами, даже не пытаются вырваться на свободу, оставаясь в тени... «Куда же вы?» – кричит снующим по небу птицам ветер, подхватывая на лету снежинки, и порываясь ввысь, чтоб остановить время хоть на секунду и насладиться полной свободой, танцуя с ней вальс. Тьма советует мне принять очередную порцию алкоголя, и я делаю глоток виски и вновь покидаю реальный мир... Мы спокойно лежим на мягкой кровати. Ее нагое тело, подвластное скупому свету луны, нежно прислоняется ко мне, и я чувствую ее тихий пульс и ровное биение сердца. Она прикасается своими ласковыми руками к обнаженной плоти, рисуя странные линии на животе. Ее черные волосы рассыпаются по моей груди, заставляя вдыхать приятный аромат духов. Я смотрю на ее стройные ноги, тонкую талию, и в моей голове невольно возникают мысли об ее превосходстве. «Она совершенна», – говорю я себе, и успокаиваюсь, закрывая глаза и погружаясь в сладкий сон. Она еще некоторое время созерцает меня в свете луны, а после тоже уходит в мир снов, и снова видит наши сплетенные воедино души, разделить которые способна только судьба. Это была наша последняя ночь, проведенная вместе... Красное Небо не желало рисовать людям звезды, да и нужны ли они были им? Город спал крепким сном, и лишь изредка в темных комнатах раздавались сладкие стоны влюбленных, чаруемых сахарной колыбелью ночи. Ветер очистил небо от птиц и талого снега и улегся на мокрую землю, посапывая в такт одиночным странникам на колесах. Мир успокоился. Я отхлебнул еще немного виски и улегся в роскошное мягкое кресло, закутавшись теплым бархатным одеялом... Я смотрел на Красное Небо и опустошал бокалы, полные алкоголя, удивляясь красоте и изысканности художника, дарующего мне последний шанс насладиться доброй ностальгией. Я закрываю глаза и погружаюсь в мир, сотканный из моих воспоминаний... I Когда мы с ней познакомились, жизнь остановилась. Все вокруг потеряло очертания реального, стало размытым и нечетким, словно мы были во сне. Мы перестали замечать то, что замечали раньше. Слух и зрение медленно покидали нас, и только мысли связывали наши души в единое целое. Она пленила меня своей красотою, и я безмолвно подчинялся ей. Она была прекрасна... Впервые я встретил ее на одной корпоративной вечеринке в нашем городе. Черно-белые тона деловых людей сливались в единое целое, и только алкоголь помогал разглядеть очертания этого пространства. Противный тусклый свет, классическая музыка, медленные танцы серых господ, культурный смех – все это заставляло меня искать пути выхода из этой грязной клоаки. Я стакан за стаканом заливал в себя коньяк и пытался избегать глупых разговоров с представителями высшего общества, ссылаясь на плохое самочувствие. – Скучаете? – произнес маленький человек, отделяясь от скучной массы и присаживаясь рядом со мной на белоснежную софу. – Вот и я никак не могу понять – что меня привело в эту дыру? Лучше уж напиться и лечь спать, чем слушать рассказы молодых нимфеток и их богатых любовников. – Точно! – выдавил я и сделал глоток. – Я – Джон Картер, – сказал он. – Очень приятно, – я назвал ему свое имя, и он улыбнулся мне в ответ. Следующие несколько минут наши взгляды блуждали по огромному холлу, кишащему сотнями разных людей. Их одеяния переливались темными тонами на фоне неонового свечения, а господа жадно поглощали виски со льдом. Холодные люди и алкогольные напитки... – Симпатичная леди! – произнес Картер, указывая рукой на молодую даму, прислонившуюся к барной стойке, которая находилась в стороне от всей этой глухой суеты. Она была облачена в короткое черное платье, на которое падали ее роскошные темные волосы. На лице присутствовала холодная улыбка, в какой-то степени отталкивающая взор неблагодарного зрителя... – Может, угостите даму вином? – вопросительно сказал Картер, и я, словно маленький ребенок, беспрекословно подчинился ему... Она смотрела куда-то вдаль, сквозь млечные стены, словно на ангелов, спускавшихся за ней с небес... В ее взгляде было что-то особенное, неповторимое... Я отчетливо видел ее живые сверкающие очи на фоне искусственного хлама... Почувствовав чужое присутствие, она поставила бокал с вином на стойку и обратила свой взгляд в мою сторону... – Привет, - произнесла она, будто бы здороваясь со старым знакомым... – Я бы хотел... – начал я. – Угостить меня? – прервала она. – Спасибо, но мне, кажется, хватит! – она взяла сосуд со спиртным, вдохнула аромат вина, и, нежно прикоснувшись своими мягкими губами к краю бокала, медленно опустошила его... – Мое имя – Сандра, но я позволяю вам звать меня Сан, как «солнце»... Она, мило улыбнувшись, взяла меня за руку и тихо произнесла: – Пошли со мной! Я чувствовал ее свежее дыханье, нежный запах волос, свободные движения прекрасного тела... Мы двинулись по молчаливым коридорам небоскреба, окутанного мраком ночи. На небе сияли голубые звезды, и красные ковры смертельных лабиринтов освещала полная луна. «В этом мире мы одни», – мелькнуло у меня в голове... – Нас окружает Вселенная, – произнесла она, вставляя ключ в замочную скважину... Мы сделали шаг и растворились во тьме... – Только судьба сможет остановить нас... Я хочу этого, – говорила она отрывисто, грациозно обнажая свое юное тело. Тень, рожденная луной на серой стене, опустилась на мягкую кровать и позвала меня за собой. Я приземлился рядом с ней, и на меня смотрели открытые глаза темного силуэта. Алкоголь оседал на дне моего сердца, а кровь циркулировала по венам и артериям, распространяя тепло по всему телу. Мы были подобны двум странникам, которые познакомились в далеком пути и соединились, чтобы испытать забытые чувство... Ее нежные касания, влажные губы, мягкие волосы – все было сонным и странным, пьянящей загадкой старого небоскреба... Мы оставались в реальном мире, но мысли наши убегали за его пределы, куда-то в космос, где не было никого, кроме нас... Утро... Солнечный свет режет глаза... Я один... Я остаюсь самим собой до следующего вечера... – Скоро... – бросаю я в трубку и возвращаю ее на прежнее место. Уединение – это привилегия, которой я был лишен последние несколько месяцев. Работа сковывала меня по рукам и ногам, а я не мог противостоять ей. Бесконечные телефонные звонки – от них можно сойти с ума, и у всех один и тот же вопрос: «Когда выйдет книга Дональда «Клан»?»... Снова... – Слушаю, – автоматически произнес я. – Какие мы серьезные? – говорит женский голос. – Простите, кто вы? – Уже не помните? Мы вчера с вами отдыхали в Shelter. – Привет... – я смягчил тон. – Значит, помните... Я просто позвонила извиниться... Не знаю, что со мною было - такое редко случается... Вы что-нибудь заметили? – Хм... – промычал я. – Это все луна... Понимаете? – Не совсем, – говорю я. – Слушайте, может, встретимся как-нибудь? Отдохнем? – ее голос дрожит. – Конечно... В моем сознании постепенно воспроизводятся события нашего знакомства: бокал вина, темный коридор, серая комната, ее обнаженное тело – и сон... – Я вас буду ждать... В «Теннеси»... – Ok... – Счастливо... – Удачи... Я опустошаю стакан виски со льдом... Мою голову ломит от всякой ненужной информации, от которой я не могу никак избавиться... «Теннеси», вино, коридор – все сплетается воедино и крутится вокруг какой-то сумасшедшей мысли. «В ней нет смысла», – говорит мне разум, но я это отрицаю... Я хочу ее... Снова... – Да... – Привет, это Картер... – говорит мужской голос. Как много голосов? Я уже не способен хранить их в памяти... Слишком много информации... А двойные голоса зовут меня куда-то вдаль... – Она звонила тебе? – спрашивает он. – Классная штучка, не правда ли? – Откуда ты знаешь про..? – Я все знаю... Такова моя чертова работа – все знать... – ехидно усмехается Картер. – Ты по делу? – «Теннеси» - отличное место... Не заказывай фруктовый сок – он там дерьмовый... Короткие частые гудки в динамике телефона... Как он узнал о ней? И откуда он знает про «Теннеси»? II Звук столкновения бокалов, хруст битого стекла, красные тона, потускневший свет, черствые лица, – «Теннеси»... Взор улавливает только взгляды молодых симпатичных студенток и игроков в бильярд. Приглушенная музыка льется вместе с выпивкой в сознания людей, и разносится эхом по лабиринтам бесконечного космоса. Несколько маленьких уютных столиков оккупированы отдыхающими посетителями, молодые пары исполняют медленные танцы рядом с динамиками импортной аудиосистемы, остальные же наслаждаются спиртным у барной стойки. Тонкий запах парфюма соединяется с запахом алкоголя и приятно оседает в горле. – Гляссе, – произнес я, устраиваясь в небольшом кресле, скучающем в стороне от клубного общества... Вскоре молодая девушка принесла мне мой кофе на серебристом подносе и присела рядом со мной. – Как дела? – спросила она. – Нормально, – стандартный ответ на банальный вопрос. – Ты как? – Ничего... – Ты здесь работаешь? – Вроде нет... Не помню... Да это и не важно... – загадочно произнесла она, на ее лице сияла улыбка. – Как я мог? Ни в коем случае... На самом деле я не знал, что привело меня в «Теннеси» – алкоголь окончательно убивал мой рассудок, но что-то толкало меня вперед, и я со странной мыслью о важной встрече безропотно делал короткие шаги навстречу Сандре... – Сан, два заказа, шевелись! – крикнул бармен моей подруге, но она, словно не услышав его, медленно произнесла: – Может, пойдем ко мне – у меня спокойнее... – С удовольствием... Через несколько минут мы уже поднимались по бетонной лестнице, созерцая граффити на стенах жилого дома... – Неплохо, – произнес я, вглядываясь в очертания нового искусства. – Вам правда нравится? – спросила Сандра. – Серьезно! – Это мое, я вам сейчас кое-что покажу... Прежняя Сандра исчезла, передо мною была новая молоденькая леди, обладающая прекрасной фигуркой и утонченным вкусом. Она была не похожа на ту, с которой я занимался сексом несколько часов назад... «Это все луна...». Она провернула ключ, и мы оказались в небольшой прихожей ее маленького мира. Скинув с себя одежду, мы прошли в ее нору, которую осаждал блеклый свет уличных фонарей... – Располагайтесь, – сказала она и исчезла во мраке квартиры. Глухую тишину кирпичных стен нарушали огромные часы, отсчитывающие секунды до момента гибели жизни... Резкий треск эхом разносился по всему пространству и возвращался обратно, впиваясь своей монотонностью в человеческий мозг. Сандра зажгла свечи, и мир, окружавший нас, моментально преобразился... Комнату окружали голые стены, пылающие тенью голубого пламени, в центре находился письменный стол, по которому были разбросаны газеты и журналы, а в самом углу стоял маленький ночник и мягкое кресло. – Виски? – поинтересовалась Сан. Я кивнул. Она смотрела на меня чарующим взглядом, прислонившись к стене, закутанная в короткий халат. Стройные ножки, хрупкое детское тело – в то время меня мучил только один вопрос: «Сколько ей лет?». Сандра принесла два стакана и бутылку виски, наполнила сосуды до половины и села в кресло, устремив взгляд в мою сторону. – Кто вы? – спросила она. – В смысле? – Я имею в виду – кем работаете, чем занимаетесь, с кем спите? – меня несколько поразили ее откровенные вопросы, но я постарался не выдать своего удивления, и спокойно ответил: – Представитель Дональда и Джека Теннеси, в свободное время травлю свой организм никотином, сплю с подушкой и одеялом... – Ну, насчет подушки и одеяла я сомневаюсь... – усмехнулась она. – А в чем заключается ваша работа? – Да, так, подбадривать да воодушевлять писателей на новые подвиги. Иногда, конечно, приходится исполнять обязанности редактора – но это мелочи, на самом деле... – Я вижу, у вас проблемы? – спросила Сан. – Ты хочешь мне помочь? Она засмеялась, сделав глоток. Я последовал ее примеру... – Расскажи о себе, – произнес я. – Сандра, девятнадцать лет, работаю официанткой в баре отца... – «Теннеси» - бар твоего отца? – К сожалению... – Почему? – Не знаю – просто нравится фраза «к сожалению»... – Странно... – В свободное время рисую..., девственница... «Девственница?», - не может быть... – Люблю тайны и загадки, ненавижу желтый цвет, – заключила она. На некоторое время воцарилось молчание... – У вас какие-то проблемы! – утвердила она. – Да с чего ты взяла? – Я вижу... – Да, с Дональдом. – Какие? – Коммерческие – но это не важно... На самом деле у меня были очень серьезные проблемы... Два года назад был заключен контракт со всемирно известным издательством на публикации произведений Дональда. Полтора года мы работали успешно, и обе стороны были довольны совместным бизнесом, но последнее время Дональд утратил вдохновение, стал пить и перестал писать. Его последний роман «Клан» - полная чушь, и отсутствие какого-либо сюжета – главная причина. Если сюжет не возникнет на страницах произведения к следующему месяцу, контракт будет расторгнут, а мне, как представителю Дональда, будет представлен счет с кругленькой суммой... Мне необходим сюжет... – К черту, – произнесла она. – Не хотите говорить – не надо... Я промолчал. Сандра медленно встала и подошла к окну. Там на небесном склоне мерцали голубые звезды, наполняющие теплом бескрайний космос. – Звездопад... – произнесла она. – Загадайте желание... Я сделал глоток виски и подумал о счастье. «Хочу быть счастливым», – сказал я себе. – Я знаю, о чем вы думаете... – О чем же? – О счастье... Все думают о счастье, когда падают звезды... Одна звезда – одно разрушенное счастье, так всегда. – Откуда ты знаешь? Может, упавшая звезда символизирует новую жизнь, – предположил я. – Вы заблуждаетесь... – Почему? – Просто заблуждаетесь и все! – Значит, мы загадываем желания, когда разрушается чье-то счастье... – А вы как думали? – удивилась она. – Я вообще об этом никогда не думал... Еще некоторое время Сан смотрела на ночное небо, угадывая в его движении человеческие тайны... Скоро она показала мне свои черно-белые картины, которые, как и она, были окутаны вуалью секретов и символов... Огромные холсты были сплошь покрыты изображениями темного небосвода, и лишь один из них был облачен в тусклый красный цвет... – «Красное Небо», – произнесла Сандра. – Мое лучшее произведение... – «Красное Небо», – повторил я. III Прошла неделя... – Это проклятье какое-то! – произнес Дональд, сминая в руках очередную сигарету. – Я пытался остановиться, но это – невозможно... – Да... – только и сказал я. – Но у нас серьезные проблемы, Дональд... – Какие проблемы? – перебил он меня. – Отсутствие сюжета? А чем тебе мой не нравится: живет человек, знакомится с проституткой, которая моментально влюбляет его в себя, вскоре он жертвует собой ради спасения ее религиозных листовок «Клан»... Классный сюжет, – самодовольно произнес он и затянулся. – Где здесь сюжет? Где интрига? Дональд, мне ли тебе доказывать, что «Клан» – это полный отстой? – Да знаю я, что отстой... Ну, что-то же нужно делать... – Нужно искать сюжет... – Ненормальный... Ха... Сюжет, сюжет. Расслабься, и мир преобразится. – Ну, ты у нас мастер по этой части! – усмехнулся я. Мы сидели в бархатных креслах и курили дешевые сигареты. В комнате полной мрака стоял синий дым, который впивался в глаза, заставляя нас вспоминать свежесть горного воздуха... Время летело вперед, оставляя позади неповторимые секунды прошлого. Слишком много информации, слишком мало времени... Я никогда не любил возвращаться в прошлое: войны, революции, репрессии, – разве это прошлое? Такое прошлое нужно вычеркивать из памяти, как уродливую строчку из красивого романа. Для чего оно? Многие скажут для будущего: «на ошибках учатся»... Но история показала, что этому человечество еще пока не научилось: Гетто, наркомания, убийства, насилие, – список можно продолжать до бесконечности... Для чего все это? Страницы, как и человечество, запоминают только самое плохое, оставляя в своей памяти немного места для грядущего счастья, но где оно, счастье? Где? Оно незамедлительно стирается, словно поврежденный файл, скаченный из Интернета... Дональд всегда говорил: «Счастье не нуждается в описании». Он был прав... Счастье – это мгновенье, которое хранится в подсознании человека. Когда-то Дональд был символом счастья, а счастье – символом Дональда... Но все изменилось, окончательно и бесповоротно... – Дональд, познакомься, это – Сандра. – Очень приятно, юная леди, – усмехнулся он. – Ты что, шутишь со мной? Кто из нас сумасшедший: я или ты? – Ты про ее возраст? – не понял я. – Ага, и про возраст, и про формы тела. Короче, старик, до завтра! У меня голова раскалывается – ужасная боль, – он встал с кресла и подошел к двери. – До свидания, юная леди, желаю вам приятного времяпрепровождения! Ха... Скрипнула дверь, и с треском сработал замок, Дональд последний раз бросил взгляд в мою сторону, усмехнулся, и проскользнул в небольшую щель, отделяющую мою обитель от соседнего мира. Сан подошла к окну и произнесла: – Странный он какой-то. – Что верно, то верно, – подтвердил я. – Что вы с ним решили насчет сюжета? – Пока ничего, да с ним разве можно что-либо решить: он то несет ахинею, то излагает здравые мысли... Сандра мило рассмеялась. Она была другой, не такой как в первый вечер нашего знакомства. Ее проницательный взгляд, ее волнистые темные волосы... – все в ней было ангельски-красивым. Она была совершенна, особенна, неповторима... Я уже перестал верить в наше с ней сплетение тел в том странном отеле. Сандра, вспоминая о былом вечере, говорила загадочно, будто пытаясь что-то скрыть от меня. Я же страдал отсутствием четкого изображения прежних событий, которые осели в моем разуме, точно сахар в чашке горячего кофе. Все плыло в сознании, хоть это и не было столь удивительным, как грезилось со стороны... IV Я взглянул на часы – было только семь... Я стоял у парапета и глотал холодное пиво, наблюдая за волнами седой реки. В мутной воде «плескались» отравленные рыбы, играя с грязными окурками от сигарет, на коре деревьев сохранялись анонимные автографы, а холодный асфальт был украшен кровью, припорашиваемой снегом. Городской механизм анархии и беспорядка, точно атомная реакция, передавался всему окружающему миру, разрушая гармонию, превращая спокойствие в хаос, – в этом человечество преуспело, как никто другой. В воздухе стоял запах табачного дыма, – видимо, я никогда не избавлюсь от дикого ощущения зависимости: не от сигарет, а от виртуальной реальности, иллюзии... Метель, ветер, снег хлопьями валится с неба, а в сознании – табачный дым. Или просто я хочу оторваться от этого мира. Или этого хочет кто-то другой... – Не думала, что увижу тебя здесь, – вот уже несколько минут она стояла рядом и, словно слушая мои мысли, старалась не потревожить меня. – Скучаешь? – Просто, не знаю, что делать дальше... Дональд – в больнице, у Джека отключен мобильный... Бред сплошной... – Хм... – Вот, пиво пью да наслаждаюсь грязью. Ты как? – Отец в реанимации – автокатастрофа, – она достала из сумочки дамскую сигарету и закурила. – Раньше ты никогда не курила, – подозрительно посмотрел я на нее. – Сигареты – лучшее лекарство для успокоения, друг человеческой нервной системы... – А я все время пытался понять для чего люди курят... – А для чего ты куришь? – Работа... хм, плохая привычка, наверное... – Нервы, – отрезала Сандра. – Удовольствие! – не уступал я. – Ты куришь ради удовольствия? Бред... Никотин, вечная зависимость, постоянная муть в голове... Чушь... – Ты никогда не думала про гармонию, крепкий сон, отсутствие чувства голода, или все это – сплошные минусы? Она опустила свою голову мне на плечо и ласково произнесла: – Наверное, ты прав... Ты меня извини – я переживаю за отца... – Странно. – Мне тоже так кажется, – улыбнулась Сандра. – Раньше никогда не волновалась, а теперь вдруг стала ухаживать за ним, интересоваться его здоровьем... Может, я все-таки люблю его, как ты думаешь? – Он же твой отец – конечно, любишь. Сан улыбнулась в ответ. Некоторое время мы молчали, глядя на леденеющие островки реки. «Белый снег, серый лед на растрескавшейся земле»... – Кстати, ты придумал сюжет? – словно опомнившись, произнесла она. – Нее, я не писатель... – безразлично ответил я. – А чем тебе простая человеческая жизнь – не сюжет? – спросила она, прижимаясь ко мне. – Холодно? – Угу. – Ты же читала «Клан», какой там сюжет? Спокойная жизнь зимнего парка смогла обмакнуть нас в мимолетную гармонию, и мы уповали перед светом хрустального солнца, которое, казалось, вскоре разлетится на маленькие частички, и на земле воцарится хаос. «Я видел сон, не все в нем было сном»... – Я не говорю про «Клан», я имею в виду обычную жизнь обычного человека – кусочек его существования. Людям нравится наблюдать чужие жизни, слушать разные повести, так почему бы не взять, к примеру, твою жизнь и не вырезать из нее небольшой фрагмент для всеобщего обозрения... – я снова мог чувствовать ее тепло, – «Неужели она возвращается?»... – Слишком мало времени... – я понимал, что это пустые слова, но последние несколько лет я то только и делал, что верил пустоте. «Вечность – это не срок», но не в моей жизни... Слишком мало времени... Где-то Сандра была права: зачем роману сюжет, если он пишется для людей? Да и вообще, что такое сюжет? Сюжет – это действие, его развитие. Разве все мы движемся? Утро, стресс, семья и сон, – и так лет двадцать пять. Где же здесь движение? Прогресс – это всегда шаг вперед, но не шаг во времени, а шаг в пространстве. Сюжет – это прогресс движения, временной шаг в пространство, которым наслаждаются лишь некоторые из нас. Моя жизнь не прошла бы кастинг на роль сюжета, а жизнь Сандры... Снова... Мы медленно двинулись по направлению к аллее влюбленных. В это время ей обычно не приходилось скучать, но холод заставил людей остаться в тепле, и аллея опустела. Мы механически переставляли ноги, делая короткие шаги к неизбежности. «Вот так мы приближаемся к смерти», – подумал я. «Или смерть к нам», – сказала бы Сандра. Оставалось три дня до встречи с издателем. Последние три недели меня мучили звонки. Каждую ночь я просыпался с мыслью о том, что мне кто-то должен позвонить и в этот самый момент раздавался громкий звон телефона. Каждый раз я снимал трубку, и каждый раз трубка ехидно смеялась голосом Картера. «Кто это?», – спрашивал я, и в ответ внимал коротким частым гудкам. Кто-то на другом конце провода знал о нас с Сандрой – я был в этом уверен... За все три недели Сандра не изменилась: она была все той же молоденькой школьницей, «девственницей», как она говорила. «Мы – друзья, ничто больше», – успокаивал я себя, пытаясь понять, почему сейчас от нее веет холодом, а там, в отеле, меня грело ее тепло. Это – был сон? Возможно... Но, скорее всего, это была луна... *** Стемнело. Снег, планируя в талом воздухе, медленно оседал на моих теплых ладонях и растворялся, превращаясь в холодную влагу... «Счастье, словно снег, – способно существовать только в условиях холода, тепло для него губительно. Мое счастье – твои будни, мое тепло – это твой холод», – писал когда-то Дональд. – «А сюжет – это линия холода, мечтающего уничтожить счастье. Художник – человек, способный созерцать счастье в холоде, а писатель – это художник, способный определить границы соприкосновения холода и счастья и развернуть их потоки в разные стороны; только так счастье и холод взаимодействуют друг с другом. Конечно, позже они образуют тепло, но до того как это произойдет, будет еще немало времени, чтобы насладиться моментами долгожданной мечты, окунуться в мир снов и прочувствовать соприкосновение холода и счастья. Мое счастье – твои будни, мое тепло – это твой холод»... Она сжимала мою руку в своей руке, и мы безмолвно блуждали по тропам, глядя на зимний интерьер одинокого парка. Слишком много информации, слишком мало времени... «Иногда мысли гораздо лучше слов», – сегодня мы следовали только этому принципу. Я слышал ее грустные мысли, она знала, что думаю я, и так мы пробирались сквозь сумрак вечера по направлению к... – Молчание... – внезапно произнесла она. – Как я люблю тишину: все спит, и лишь ты одна бродишь по неизвестным тебе местам в тишине. Я никогда не думала, что в парке может быть так тихо – обычно здесь шумят птицы, деревья, смеются люди, стонут сердца, и если прислушаться, можно услышать голос ветра. А сейчас – молчание, словно все погибло, а мы с тобой остались одни на всем белом свете. Тишина, разве это не прекрасно? – А ты – романтик, – с улыбкой произнес я. Она повернулась ко мне и посмотрела в мои глаза. Ее тепло вновь согревало меня. Она возвращалась... Но уже без луны... – Поцелуй меня, пожалуйста, – попросила Сан, и наши губы слились в мягком нежном поцелуе, трепещущем сердца. «Будто в первый раз»... Как я хотел, чтобы шел дождь, но его не было... Она взглянула вверх: – Красное Небо... – над нами возвышалось полотно красного цвета. – Красное Небо, – повторил я. Спустя некоторое время мы ласкали друг друга страстными соприкосновениями, оставившими заметный след в моей жизни... Это была наша последняя ночь, проведенная вместе... V Ветер. Дождь. Слезы черного утра. И молчание. И тишина. Тело. Фрак. И снежная пудра. Поцелуй на прощанье. Сполна. Ты сполна настрадалась за счастье, И тепло не осталось с тобой. Холод. Дым. Мечтаешь остаться. С ним одним. Навсегда. С ней одной. Ветер. Дождь. И мне слезы тумана Говорят про любовь и про сны. Ты - молчание. Смертью желанна. Ты – слепая душа тишины. Я стоял, прислонившись к старому дереву, и смотрел на полные слез глаза Сандры. Священник произнес последние слова, и гроб опустили в землю. Она не могла больше смотреть на то, как хоронят ее отца. – Я уезжаю, – прошептала Сандра, приближаясь ко мне. – Куда? – спросил я. – Пока еще не знаю, но как устроюсь, я обязательно напишу. Обещаю... – из глаз ее сочились слезы. Она была одета в короткое темное платье, сверху накинут серый плащ. Ее волосы развивал сильный ветер, а в глазах была тихая грусть. – Я напишу, обещаю, – сказала Сандра и на прощанье холодно поцеловала меня в губы. Я буду помнить дрожание ее губ вечно... Она неспешно подошла к мерседесу, медленно открыла дверь и исчезла во мраке автомобиля. Вместе с ней исчезло тепло, согревающее мою душу... VI Она так и не написала... Спустя неделю я открыл воскресный номер городской газеты и прочитал статью, в которой говорилось о Дональде. Это было что-то вроде некролога, где рассказывали о его творческом пути, его произведениях, многочисленных публикациях его статей, несчетных скандалах, в которых был замешан писатель, о трагедии в родном доме, связанной с гибелью его отца, и о последующей депрессии, «поглотившей его тьмой вечности». «Перестало биться сердце одного из величайших писателей мира», – такими строками заканчивалось произведение анонимного автора о смерти Дональда... В статье не упоминалось о расторжении контракта со всемирно-известной издательской компанией, да и это было ни к чему... А Картер – это всего лишь новый голосок моей прежней Королевы, моего внутреннего «я»... На прощанье я ему сказал: «Береги себя», – и он мне ответил взаимностью... Больше мы с ним не разговаривали... Через год вышло последнее произведение Дональда «Клан», в основу сюжета которого легла жизнь молодой прекрасной леди по имени Солнце... Этот роман не стал лучшей работой писателя... «Справедливый финал творческого пути», – отозвался о нем Джек Теннеси в своей критической статье «На смерть моего брата»... Он не знал, что произведение было написано пером другого человека, которому диктовало его теплое Солнце... *** И каждый раз, глядя на Красное Небо, я вспоминаю о ней... Опустошая бутылку виски, я внимаю унылому ветру, прикасаюсь к незримому Солнцу и уплываю на крыльях пьянящей любви в мир, где не осталось ни страхов, ни боли, ни гнева... Только грусть и добрая ностальгия... Утром Красное Небо исчезает, а вместе с ним исчезает она... Сандра вдохновила меня на написание повести «Красное Небо», но эта книга никогда не появится на прилавках книжных магазинов... В ней моя душа, мои страдания, и пусть они будут оставаться в неизвестности до конца моих дней... | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
