Михаил Иванович, солидный мужчина средних лет, подошел к кабинету главного бухгалтера и остановился, уже в коридоре услышав раздраженный визгливый голос Варвары Львовны. Подождав для приличия несколько секунд, Михаил все-таки решительно открыл дверь и вошел внутрь. Перед Варварой Львовной сидела бухгалтер Катя, на голову которой до сих пор сыпались громы и молнии. По миловидному лицу молодой женщины было видно, что она может расплакаться в любую секунду. Мужчина вдруг почувствовал, что ему безумно жалко бедную девушку, и что-то словно полосонуло его по сердцу.

-Варвара Львовна! – осторожно остановил он разъяренную фурию. – Я завтра переговорю с начальником отдела экспорта-импорта, возможно, наша служебная где-то у них затерялась. Получит Катя транспортные документы и отправит на границу.

-Ладно, иди! – главбух раздраженно махнула рукой девушке. – Если еще раз так протянешь резину, напишешь заявление по собственному желанию!

Минут через пятнадцать Михаил вышел от начальницы и отправился к себе. Дверь в кабинет, в котором работала Катя, была открыта. Рабочий день закончился с полчаса назад, все давно разбежались, и только Катя неподвижно сидела за столом, уставившись в экран монитора. Мужчина остановился у порога, глядя на хрупкие плечи и разметавшиеся по ним длинные волосы каштанового цвета. Михаил осторожно подошел ближе и увидел на столе перед женщиной пустой стакан и пузырек корвалола.

-Катя! – тихо позвал он, и та испуганно вздрогнула и повернула к нему заплаканное лицо с потеками туши. – Не переживай, завтра я сам во всем разберусь. Я же прекрасно понимаю, что ты ни в чем не виновата.

-Да пошла она, стерва! – с неожиданной злобой выпалила Катя и добавила несколько непечатных ругательств. – Хоть бы ее муженек еще чаще по своим шалавам бегал. Пусть наградит ее какой-нибудь заразой! Извините, Михаил Иванович, не сдержалась. Вы ж ей не расскажете, правда? Или заместитель должен обо всем докладывать?

И она доверчиво посмотрела на него. Ее голубые глаза широко раскрылись, и Михаил почувствовал, как внутри него пробежала приятная волна.

-Все нормально, не беспокойся! – улыбнулся он. – А я и не знал, что ты такие матюги умеешь заворачивать. Ладно, не смущайся, шучу. Хватит уже мучиться, собирайся домой.

Через несколько минут они вместе вышли из заводоуправления и зашагали на остановку.

-Я давно хотела спросить, почему руководитель вашего уровня на автобусе до сих пор ездит? – поинтересовалась Катя. – Вон Варвара Львовна машины меняет, как перчатки.

-Не так много я получаю, как вам всем кажется, - засмеялся Михаил. – А дома как-никак три женщины, сама понимаешь, сколько им на наряды нужно. Анютка, старшая, в этом году школу заканчивает, уже сейчас уши прожужжала с каким-то умопомрачительным платьем на выпускной. Потом в вуз поступит, надеюсь, – снова наряжать. А Надюшке через два года то же самое предстоит.

-И мне через два, - вздохнула Катя. – Только у вас с нарядами проблема, а у меня другая: как бы в армию не забрали моего оболтуса. Не о вузе думает, а об играх. Из компьютерных салонов не вытащишь.

-Не подумал бы, что у такой молодой женщины почти взрослый сын! – удивился Михаил.

-А что удивительного? В двадцать лет родила, сама еще девчонкой была. За мужем притянулась сюда, в чужой город. С его родителями не поладила, кое-как квартиру разменяли, в одной комнатке до сих пор ютимся. Правда, мужа давно нет. Михаил Иванович, вы только не рассказывайте никому. Пять лет назад это случилось. Устала от его пьянок, даже в больницу пару раз ложилась, с сердцем. Не выдержала, на развод подала. А он в очередной раз нажрался, на улице заснул и в луже захлебнулся. Такая глупая смерть! Не хотелось, чтобы пальцами показывали и сочувствовали. С прежней работы уволилась, к вам пришла.

В автобусе их плотно прижало друг к другу, и сердце Михаила учащенно забилось. Катя наконец успокоилась и вполголоса рассказывала забавные случаи о коллегах, приятно обдавая теплым дыханием ухо мужчины.

-Ой, Михаил Иванович, вы ж свою остановку проехали! – вдруг спохватилась она.

-А я специально, - усмехнулся Михаил. – Ты же из-за самодурства руководителей на работе задержалась, по темноте домой возвращаешься. Раз мы виноваты, я тебя провожу.

В этот момент послышалась мелодия «Как упоительны в России вечера», и мужчина достал из кармана телефон.

-Да? – голос Михаила прозвучал неожиданно резко. – Вера, я еще на работе. Не брал трубку, потому что был на совещании. Позвоню, когда поеду. Пока!

-А я думала, вы такой идеальный, что вообще врать не умеете, - прошептала Катя, и ему показалось что ее губы нежно коснулись его уха. – Спасибо, Михаил Иванович! Мне действительно иногда по вечерам страшновато бывает.

Когда вышли из автобуса и свернули на темную улочку, Катя взяла Михаила под руку и тесно прижалась к мужчине. Они неторопливо зашагали по раскисшему мартовскому снегу, обходя лужи.

-Поговорили полчаса, и узнал о тебе больше, чем за пять лет, - признался Михаил. – Мне уже кажется, что мы с тобой всю жизнь знакомы.

-Мне тоже, - кивнула Катя. – Михаил Иванович, а вы не забыли, что мне при танце говорили на новогоднем вечере в ресторане? Или уже хмельной были?

-Конечно, не особо трезвый, но прекрасно помню. Да, Катя, у тебя самая красивая фигура в бухгалтерии. Готов повторить это снова. И вообще ты очаровательная девушка. Я просто не понимаю, почему ты до сих пор снова не вышла замуж.

-Наверно, слишком разборчивая стала, когда так обожглась, - вздохнула Катя. – Мужчина вроде вас, насквозь положительный, большая редкость. Свободных подходящего возраста уже нет. Да и кому я нужна с одной комнатой и сыном-подростком? Разве только, извините, иногда конец помочить, - со злостью добавила она. – Ладно, не будем о грустном. Вот и мой подъезд. Видите, окно голубым горит на пятом этаже? Пашка телевизор смотрит. Нет бы уроки делать! Спасибо, что проводили. Извините, что из-за меня вам соврать пришлось Вере Георгиевне.

-Катя, не думай о таких мелочах. Давай лучше я тебя до самой квартиры провожу, в подъезде у вас хоть глаз выколи.

На площадке между четвертым и пятым этажами Катя вдруг остановилась и повернулась лицом к Михаилу. Мужчина сжал ее ладони в своих, и на пару минут воцарилась тишина, нарушаемая лишь взволнованным глубоким дыханием обоих.

-Катенька… - наконец, нарушил молчание Михаил, запнулся и нежно погладил девушку по щеке.

В ту же секунду Катя обвила руками его шею, жадные губы ринулись навстречу друг другу и надолго слились в единое целое. У Михаила помутилось в голове, когда кончик женского языка забегал по его губам и деснам. Катя тихо постанывала, и он все крепче прижимал ее к себе. Мужские ладони скользнули вниз и нежно сжали упругие полушария. Даже через кожаный плащ Михаил чувствовал их приятное тепло.

-Михаил Иванович! - шепотом взмолилась Катя. - Успокойтесь, пожалуйста, я и так уже вся горю, искуситель вы мой!

-Хорошо, - мужчина послушался и выпустил женщину. - Только я больше тебе не Михаил Иванович.

-Ой, я так не смогу, наверное, - смутилась Катя. - Нет, попробую. Ми-ша! Ой, как непривычно, но здорово. Миша, ты в своем уме?

-Не знаю, Катя. По-моему, я сразу помолодел лет на двадцать с лишним. А какой может быть ум у зеленого юнца?

И он снова сжал девушку в медвежьих объятиях. Лишь через полчаса они кое-как распрощались, и Михаил вернулся домой.

Весь вечер он невпопад отвечал на вопросы жены и лишь титаническими усилиями помог Надюшке разобраться с задачкой по физике. Перед сном Вера включила телевизор, но Михаил смотрел куда-то сквозь экран. Спустившись с облаков, мужчина повернулся и глянул на жену. Конечно, в сорок лет морщинки предательски проступают на лице, но ведь и Кате через каких-то пять лет будет столько же. Вот только почему-то Катя, несмотря на все жизненные передряги, выглядит юной и свежей, а его благополучная дражайшая половина - рыхлой и усталой. Впрочем, разве это имеет значение? Михаил почувствовал, как червь, именуемый совестью, зашевелился где-то внутри. Когда Вера выключила телевизор, муж потянулся к ней, жадно ощупывая плотное тело.

-Ой, отстань! - рявкнула жена. – Ну что за неугомонный! Видишь, устала. Скорее бы уже твой стручок отсох. Или любовницу заведи. Спи, завтра на работу вставать.

Михаил не стал спорить, зато червяк совести перестал ворочаться и забился в какую-то дальнюю норку. Через пару минут мужчина безмятежно похрапывал.

-Катенька! – пробормотал он во сне, но Вера этого уже не услышала.

 

Михаил нажал на кнопку селекторного телефона.

-Катя, зайди ко мне с документами!

Через пару минут та появилась в его кабинете и плотно прикрыла за собой дверь. Едва Катя положила на стол папку, как Михаил подскочил и коршуном набросился на нее. Минут через пять девушка все-таки выскользнула из мужских объятий и лукаво улыбнулась:

-Ну, хватит уже, в любой момент же зайдет кто-нибудь!

Она быстренько подкрасила губы перед зеркалом и повернулась к мужчине.

-Между прочим, у меня уже спросили сегодня, почему ты меня так часто вызываешь. Миш, ты бы для виду хоть поругивал меня иногда. А вообще я удивляюсь твоему темпераменту. Уже целый месяц прошел, а ты все такой же ненасытный. Ой, сиди, сиди, не дергайся! – Катя засмеялась. – Знаю, что с пол-оборота заводишься. Неужели я действительно такая привлекательная, как ты все мне говоришь?

-Даже больше! – серьезно заметил Михаил. – Потому что словами этого не выразишь, их слишком мало. Жаль, нет у меня поэтического дара, а то воспел бы тебя в стихах. Слушай, Катя, ну что мы все по подъездам да подворотням, как подростки? В кабинете тоже у тебя все время ушки на макушке. Давай в обеденный перерыв в ресторанчике посидим, хоть поговорим спокойно! Я все организую!

-Нет, Миша! – Катя отрицательно покачала головой. – Обязательно кто-нибудь увидит – по закону подлости. И вообще, кончай меня до дома провожать, с каждым днем уже все светлее. На каждого Штирлица найдется свой Мюллер, - она тяжело вздохнула. – Только не обижайся. Ты ж в свои сорок иногда как пацан, о конспирации не думаешь. Не забывай, твоя Вера с Варварой Львовной подруги. Малейшее подозрение – и мне прямая дорога на биржу труда. Ты же этого не хочешь?

От нежного доверчивого взгляда ее голубых бездонных глаз Михаил сразу успокоился.

-Конечно, не хочу! – тихо произнес он. – Ты права, я иногда слетаю с катушек. Ошалел совсем. Одного не пойму, почему только теперь, почему мне пять лет потребовалось, чтобы понять, какая ты необыкновенная девушка. Я буду осторожнее, - он хитро улыбнулся и скомандовал: - Катя, наш гимн - запевай!

И они вместе тихонько затянули:

-Наша с ней основная задача - незастуканными быть на месте.

Явки, пароли, чужие дачи и дома надо быть в десять.

Она прячет улыбку и слезы, она редко мне смотрит в глаза.

Мы спешим разными дорогами на один вокзал.

В тайниках ледяного сердца спрятан очень большой секрет,

Как одна короткая встреча затянулась на несколько лет.

Среди сотни общих знакомых и десятка фальшивых друзей

Она делает вид, что смеется, я стараюсь не думать о ней.

Мы могли бы служить в разведке,

Мы могли бы играть в кино,

Мы, как птицы, садимся на разные ветки

И засыпаем в метро.

-"Високосный год" не про тебя эту песню придумал, - рассудительно заметила Катя. - Разве у тебя ледяное сердце? Оно у тебя большое и доброе, раз там места хватает и Вере, и мне.

Она мягко поцеловала Михаила в щеку и выскользнула из кабинета.

 

Проснувшись следующим утром раньше обычного, Михаил долго смотрел на бесконечно знакомое и дорогое лицо Веры. Жена безмятежно посапывала и улыбалась во сне, не подозревая, что некто коварный уже нашептывает на ухо Михаилу: «И чего ты вылупился? Баба как баба, таких миллионы!» «Но я ее одну из этих миллионов выбрал! – мысленно возразил невидимому собеседнику мужчина. – Кстати, ты сам-то кто такой?» «А ты не понял? - хихикнул невидимка. - Я тот самый бес - который в ребро». «То, что я полюбил другую, не значит, что разлюбил жену!» - не сдавался Михаил. «А ты представь, что вместо твоей Верки рядом лежит Катька! – не унимался поганец. –Во картинка! У той ты не будешь милостыню клянчить. Такой медовый месяц начнется – чертям тошно станет!» «Да, здорово! – согласился Михаил и, показалось, услышал понимающий гаденький смешок бесенка. – Слушай, но тогда ж за стенкой не Анютка с Надькой будут спать, а неизвестный мне Пашка. Нет-нет, только не это!» Михаил передернул плечами и убедился, что невидимый советчик куда-то исчез.

Мужчина поднялся и зашагал в ванную.

-Нет, эти подленькие мыслишки надо оставить! – решительно сказал он сам себе, намыливая щеки.

* * *

Субботнее утро выдалось на редкость приятным. Ярко светило солнце, за окном весело щебетали птички. Михаил вспоминал вчерашний вечер и улыбался. После того памятного разговора он уже не провожал Катю домой, а после работы она больше почти не задерживалась. На этот раз она никуда не спешила, и они провели незабываемый час в его кабинете. Казалось, еще чуть-чуть, и… Но Катя в последний момент аккуратно высвободилась из его рук, глубоко проникших ей под белье. "Не надо, Миша, - прошептала она. - Мне и так перед Верой стыдно".

И все-таки воспоминания о пятнице грели и молодили душу. Михаил почувствовал дикое желание и потянулся к жене. "Отстань! - пробормотала она, не открывая глаз. - Девчонок иди лучше разбуди". Михаил вполголоса чертыхнулся и поднялся с постели.

За завтраком Анюта продолжала рассказывать о выпускном бале, отгремевшем еще неделю назад, а Вера поучала Надюшку:

-Бери пример с сестры! Видишь, какие баллы на всех ЕГЭ набрала, теперь, считай, в институте бесплатно будет учиться. А ты бы только с Вовой своим по киношкам да дискотекам шарахалась. Успеешь еще!

-Мама, а вдруг потом поздно будет? – рассудительно заметила Анюта. – У Надьки хоть Вова есть, а у меня одни учебники.

-Ну что за глупости! – Вера пренебрежительно махнула рукой. – Никогда ничего не поздно! Вон у папаши вашего в бухгалтерии Катька работает. В свои тридцать пять жеребца отхватила на несколько лет моложе. Меня Варя на днях с работы подвозила, из машины видели. Здоровый такой, спортсмен, наверно. Идет Катька с ним по проспекту под ручку. Где ступят – трава уже не вырастет. Миш, а он кто?

-Не в курсе, - выдавил из себя Михаил, стараясь казаться равнодушным. – Что ж, рад за нее.

Утро оказалось отравленным. На семейном пикнике по случаю окончания Анютой школы Михаил болтал и шутил с домашними, но в мыслях был далеко. Даже вкуса своего любимого шашлыка и водки не почувствовал. Казалось, невидимые коготочки рвут сердце на части. Михаил вспомнил, как однажды случайно увидел Катю в отделе экспорта-импорта. Она с подружкой сидела у компьютера, который тут же выключила, а лицо ее сразу вспыхнуло. Но Михаил успел заметить, что Катя посещала какой-то сайт знакомств. Уже тогда мужчину что-то кольнуло в сердце. Может, там она нашла этого проклятого спортсмена? Да, на неделе ж Михаил собственной рукой подписал Кате заявление на отгул - вроде бы в поликлинику ей нужно было. Вон, получается, какой доктор ей потребовался!

И бесенок тут же объявился: «Что, парень, раскатал губу на молодую? Расслабься! Ты Катьке только как начальник интересен, чтобы от Львовны ее защищал да отгулы незаработанные раздавал!» «Неправда! – возражал Михаил. – Она говорила, что меня любит!» «А ты уши развесил! – захохотал мерзавчик. – Вранье в природе бабской заложено!» «Ты ничего не понимаешь! – горячился Михаил. – Не только в словах дело. Иной раз взгляд и улыбка больше скажут. Нет, Катя мне не врет!» «Значит, врет Вера? – не успокаивался поганец. – Думаешь, тебя проверяет? Нет, брат, с возлюбленной твоей дело ясное! А чего ты ждал? Ты на два фронта работаешь, жену дуришь, а чем Катька хуже? Пример начальника перед глазами – учись!» «Пошла она к черту! – рявкнул Михаил. – Подумаешь, цаца!» «Вот это правильно! – одобрил бесенок. – Дай пять!»

Субботней ночью Михаил не стал слушать Веру, которая бормотала, что устала и хочет спать. Он так яростно ощупывал и ласкал жену, что она вдруг перестала капризничать и тоже загорелась. Когда через полчаса бурные страсти улеглись, Вера потянулась в постели и лукаво ухмыльнулась:

-Ведь можешь, если захочешь! А то вечно как размазня: получил отлуп - и в кусты. Неужели за восемнадцать лет меня изучить не мог?

-Я знаю главное, - шептал Михаил, осыпая поцелуями лицо Веры. – Ты моя любимая и ненаглядная женушка!

Однако в понедельник утром он был мрачнее ночи. Привычно обходя кабинеты и здороваясь со всеми подчиненными, он умышленно пропустил тот, в котором сидела Катя. Правда, потом не удержался и заглянул в слегка приоткрытую дверь. Катя поливала цветы на подоконнике, и при взгляде на ее изящную фигурку и каштановые волосы сердце Михаила защемило. В этот момент по радио зазвучала песня "Как упоительны в России вечера", и Катя нервно выключила динамик. Михаил вспомнил, как ее всегда передергивает от этой мелодии на его телефоне. "Но ты не меняй ничего, - говорила Катя. - Мне и другая будет так же противна. Ведь Веру Георгиевну я ненавидеть не могу". "Что, уже растаял? - напомнил о себе бесенок. - Вали уже в свой кабинет!"

Михаил послушался, а через полчаса Катя сама впорхнула к нему с документами.

-Привет, Миша! – она подскочила к мужчине и поцеловала его в щеку.

-Привет! – буркнул он в ответ, не глядя ей в глаза.

Быстро подписал документы, нервно откидывая каждый на край стола. Катя растерянно собрала бумаги в стопку и с недоумением посмотрела на мужчину.

-Миша, ты не заболел?

-Нет, - тихо ответил он и внезапно вспомнил Катин нежный шепот в подъезде: «Я люблю тебя!».

Михаил почувствовал, что вся злость, накопившаяся за выходные, куда-то улетучивается. Он подскочил с кресла и порывисто обнял девушку.

-Катенька, милая, не знаю, что на меня нашло! Извини, родная!

Целуя ее лицо, он почувствовал соленый вкус слез. А когда Катя ушла, бесенок тут же появился снова: «Правильно Вера сказала – размазня! Глянул на бабу и раскис. А она тебе рога наставила!» «Я ж ей не муж, какие рога? – огрызнулся Михаил. – Не могу я на нее злиться! Буду как Веничка Ерофеев. Он же не требовал верности от своей рыжей суки! И я перетерплю. Ничего не желаю знать ни про какого спортсмена! Нет его! Но даже если есть, докажу ей, что я лучше!» «Значит, решил сунуть голову в песок, как страус! – засмеялся поганец. – Ну-ну! Посмотрим, долго ли продержишься!»

 

Увы, мерзавчик не ошибся. Через несколько дней после работы Михаил подошел к любимому кабинету – позвать Катю вместе дойти до остановки. Дверь была приоткрыта, и он услышал Катин голос. Девушка буквально заливалась соловьем: «Ты меня встретишь сегодня? Сходим куда-нибудь вечером?» Как ошпаренный, Михаил отскочил от двери и быстро зашагал по коридору. И дернул же его черт подойти в такой момент! Зачем ему было это слышать? Михаил почувствовал, что буквально задыхается, а сердце разрывается в клочья. Зато проклятый бесенок злорадно хохотал ему вслед.

На следующее утро Михаил вновь не заглянул в Катин кабинет, а когда она через пару часов появилась у него, уклонился от поцелуя и подошел к окну.

-Миша, что опять случилось? – прошептала Катя дрожащим голосом. – Я в чем-то провинилась?

-Нет, - откликнулся Михаил, не оборачиваясь. – Ты ни в чем не виновата. Это я дурень. В общем, надо заканчивать с этими глупостями. Ни к чему хорошему они не приведут.

-А вы этого сразу не знали, Михаил Иванович? – Катя всхлипнула. – Мне что, писать заявление на увольнение?

-Катя, не говори глупостей, - Михаил поморщился. – То, что происходит между нами, к работе никакого отношения не имеет. Мы просто вернемся в состояние, которое было до марта.

Михаил так и не повернулся к ней, и ему показалось, что каблучки простучали прямо по его сердцу. Едва за Катей закрылась дверь, как он буквально рухнул в кресло и закрыл лицо руками. На этот раз удовлетворенный бесенок не сказал ни слова.

Вечером ноги сами привели Михаила к тому самому кабинету. Из-за жары дверь была распахнута. Одинокая Катя, как и несколько месяцев назад, безучастно смотрела на монитор, и опять перед ней стояли пустой стакан и пузырек корвалола. Михаил нерешительно кашлянул.

-Михаил Иванович, вам еще не надоело меня мучить? – голос Кати звучал безжизненно и тускло. – Прошу вас, оставьте меня в покое!

-Рад бы, да не могу, - вздохнул Михаил, входя в кабинет. – Катя, миленькая, я все понимаю. Тебе хочется наконец-то создать нормальную семью, тебе нужен полноценный муж, а не алкаш или женатый мужик. Я все понимаю и не хочу путаться у вас со спортсменом под ногами. Вот только ничего не могу с собой поделать. Я задыхаюсь от ревности, потому что люблю тебя. Но и Веру, и дочек я тоже люблю. И не могу их бросить даже ради тебя. Ну, ничего, я все-таки мужчина. Я с собой справлюсь… как-нибудь.

-Значит, дело только в Сашке? – Катя поднялась со стула, и ее заплаканные глаза вдруг просияли. – Откуда ты узнал?

-Неважно.

-Так ты не разлюбил меня?

-Нет!

-Господи, какой же ты глупенький, Миша! Не уходи, я хочу, чтобы ты это слышал.

Она решительно набрала номер, и Михаил услышал, как в трубке прозвучал мужской голос: "Алло?"

-Саш, привет! - Катя заговорила твердо и решительно. - В общем, я давно хотела тебе сказать – между нами все кончено. Я встречалась с тобой только потому, что хотела забыть одного человека. Но не могу. Не звони больше и не ищи меня. Ты на сайте себе другую найдешь, помоложе. Прощай!

Она швырнула трубку и бросилась Михаилу на шею.

-Миша, родненький, прости меня, дуру! Сама не знала, чего хочу. То на тебя злилась, что женат, то на себя, что с тобой связалась, не смогла сдержаться. В общем, запуталась, вот и решила клин клином выбить. А как ты к окну повернулся, все внутри перевернулось, думала, в обморок упаду у тебя в кабинете. Тогда уже все поняла. Только ты мне нужен. Хоть такой, половинчатый. Пусть! Зато эти восемь часов на работе ты мой! Миша, ну что ты молчишь? Ты меня прощаешь?

Вместо ответа Михаил сжал Катю в тисках объятий и уткнулся в каштановые волосы. Со стоном отвечая на обрушившийся на нее поток страстных поцелуев, девушка минут через пять все-таки освободилась от железной мужской хватки.

-Миша, ну какой из тебя Штирлиц! - Катя метнулась к открытой до сих пор двери, захлопнула ее и повернула ключ в замке. - Вот так, теперь нам никто не помешает!

Она накинулась на мужчину, словно разъяренная тигрица. Расстегивая ему рубашку, она впопыхах оторвала пару пуговиц, которые зазвенели где-то на полу. Михаил мгновенно сорвал с Кати легкое платье и тут же освободил ее от нижнего белья. Лихорадочно расстегивая брюки, он с восхищением смотрел на стоящую перед ним нагую прелестницу. А она не сводила глаз с наконец-то открывшегося и грозно нацеленного на нее мужского орудия. И когда Михаил остался в костюме Адама, вихрем подскочила к нему и, обняв за шею, запрыгнула на мужчину. Тот подхватил ее за теплую аккуратную попку и резко опустил вниз…

Через полчаса они садились в такси. Катя всю дорогу молчала и загадочно улыбалась, держа Михаила за руку. Тот на минутку попросил водителя остановиться и вернулся в машину с огромным букетом роз. «С сегодняшнего дня ты моя вторая тайная жена, - шепнул Михаил. – А какая свадьба без цветов?» Взгляды мужчины и женщины встретились, широко раскрытые голубые глаза Кати сияли. Загородившись от водителя цветами, она мягко, с бесконечной нежностью принялась целовать Михаила в губы.

* * *

Очередной октябрьский день выдался серым и дождливым. Михаил время от времени оборачивался с переднего сиденья служебного автомобиля и улыбался, глядя на поминутно зевающую побледневшую Катю.

-Погода действует, Михаил Иванович, - смутилась она.

У здания налоговой инспекции вышли из машины, и Михаил раскрыл над девушкой зонтик.

-Катя, что с тобой? – участливо спросил мужчина. – В машине бледная сидела, сейчас вообще позеленела.

-Укачало, наверно, - еле выговорила Катя. – Ой, не могу больше терпеть, прикрой меня!

Она подскочила к кустам у тротуара, и ее вырвало. Михаил загораживал ее зонтиком от прохожих.

-Катя, может, тебя в больницу отвезти? – с тревогой спросил Михаил. – Что-то съела не то?

-Если бы! – Катя нашла в себе силы усмехнуться, вытирая рот. – Не беспокойся, Миша, я уже в порядке.

-Стоп, стоп! – заволновался мужчина. – Ты хочешь сказать… И давно?

-Да месяца три с лишним. Наверно, с того первого раза в кабинете. Тогда ж в горячке не думали ни о чем.

-Почему ты мне до сих пор не сказала?

-Чтобы не уговаривал меня на аборт. Я безумно хочу этого ребенка. Как-нибудь справлюсь сама, не беспокойся.

-Что значит не беспокойся? Я же отец! Нет, Катя, я тебя одну не оставлю. Придумаю что-нибудь. Черт возьми, и когда уже Жириновский протолкнет закон о многоженстве!

-Ладно, Миша, потом обсудим, - остановила Михаила Катя. – Слушай, у тебя в налоговой много работы? Пашка дотянул резину до последнего. До обеда кровь из носу надо его контрольную в Москву отправить, а мне, чувствую, с Галиной Петровной долго разбираться. Она ж такая въедливая.

-Мне только с начальником переговорить, это быстро. Давай свой пакет, я потом сгоняю на почту, пока ты будешь работать.

В коридоре они обменялись воздушными поцелуями и пошли было по разным кабинетам. Однако Катя вдруг окликнула мужчину.

-Миша, стой! - она подошла к нему и, увидев, что поблизости никого нет, нежно поцеловала в губы. - Может, не поедешь на почту, вместе потом. Что-то неспокойно мне.

-Это из-за твоего положения, - улыбнулся Михаил. - Не выдумывай глупостей. Катя, я до сих пор в себя прийти не могу. Рад, честное слово!

Минут через двадцать он вышел из здания и сел в машину.

-Поехали, Коля!

 

Катя сидела перед налоговым инспектором, как на иголках, и постоянно смотрела на часы. Она уже почти не слышала, что ей говорит Галина Петровна. Куда же запропастился Михаил? Наконец, она не выдержала.

-Извините, Галина Петровна, можно от вас позвонить?

Катя быстро набрала номер.

-Алло, Михаил Иванович! Ой, Коля, ты? А почему… Что? А где он? Ранен? Нет? Не может быть!!!

Катя выронила трубку и уткнулась лицом в стол. Минут пять она молчала и не шевелилась, как ни пыталась Галина Петровна растолкать ее. Наконец, Катя подняла голову, посмотрела пустыми глазами на инспектора и вдруг судорожно принялась что-то искать в сумочке.

-Ой, таблетки на работе забыла… Галина Петровна, не могу сообразить ничего… Вызовите, пожалуйста, такси, я должна туда поехать… Срочно!

-Катя, давайте я лучше вас сама отвезу, с начальством договорюсь, - предложила свою помощь инспектор. - Вы сейчас в таком непонятном состоянии, одну вас лучше не отпускать. Что-то случилось с Михаилом Ивановичем?

-Вроде бы… Но я не верю! - Катя вдруг закричала. - Не может этого быть! Поехали скорее, я должна до Веры Георгиевны успеть.

 

Толпу на перекрестке они заметили еще издали. Расталкивая людей, Катя прорвалась на проезжую часть, улавливая на ходу обрывки фраз:

-"КамАЗ" на красный проскочил…

-Водителю повезло, синяками отделался…

-Мужика того только сейчас спасатели достали…

Милиционеры замеряли тормозной путь. Около искореженной "Волги" стоял Коля с перевязанным лбом и рассказывал:

-Михаил Иванович как раз позвонить собрался, а тут "КамАЗ" выскочил. Дорога скользкая, я не успел сделать ничего. Через лобовое стекло вылетел, телефон Михаила Иваныча за мной…

Дальше Катя ничего не слышала: спасатели отошли в сторону, и она увидела лежащее на тротуаре окровавленное тело Михаила.

-Нет! - дико закричала она, и все взгляды тут же обратились на нее. - Он жив! Где же "скорая"?

-Катя, успокойтесь, ему она уже не нужна, пойдемте, - подоспевшая Галина Петровна попыталась увести женщину. – Врачи собираются уезжать, им здесь нечего делать.

Катя вырвалась из ее рук, оттолкнула попытавшегося остановить ее милиционера и упала на колени перед распростертым телом Михаила.

-Мишенька, как ты мог? – запричитала она, и слезы ручьем хлынули из ее глаз. – На кого ты нас оставил? Что же мы будем делать с твоим сыночком? – она взяла ладонь покойного и приложила к своему животу. – Он уже скоро шевелиться начнет!

Она обняла мертвое тело и принялась целовать безжизненное лицо. Врачи, милиционеры и зеваки молча смотрели на молодую женщину, и никто не решился помешать ей. Но вдруг она вздрогнула несколько раз и затихла.

-Девушка, хватит уже убиваться, - минут через пять офицер милиции все-таки решил побеспокоить Катю и, склонившись над ней, легонько потряс за плечо. – Нужно увезти отсюда тело. Девушка, что с вами? Черт! Эй, «скорая» не уехала? Доктора срочно сюда!

* * *

На лавочке около двух могил сидели юноша и девушка, на вид еще школьники. Закапал мелкий осенний дождь, и парень раскрыл зонтик над спутницей.

-Погода, как в тот день! – вздохнула девушка. – Даже не верится, что уже год прошел. Паша, а ты знаешь, что у нас мог бы быть общий братик?

-Бабушка говорила, - откликнулся парень. – Надя, а я ведь до сих пор не знаю, как твоя мама разрешила их рядом похоронить.

-Она сначала и слышать про это не хотела. Но Варвара Львовна ее как-то уговорила. Смерть, мол, всех примиряет. Раз уж Екатерина от любви умерла, пусть теперь рядом с Михаилом будет. Наверно, правильно. Знаешь, Паша, а я папу даже не осуждаю. Твоя мама красивая была, а раз она его так любила, он просто не мог устоять. Правда, Анька с мамой иногда бурчат, но не со зла. Мама до сих пор не понимает, как папа ухитрялся все скрывать. Только и вспомнила, что они с твоей мамой на Новый год в ресторане несколько раз танцевали.

-А я про мамины дела вообще никогда не знал, - вздохнул Пашка. - Но в последнее время кое-что замечал. Очень уж счастливая она была, веселая. И задачки по физике и математике раньше мне не могла решить, а потом стала на работу их носить. И кто-то ей решал. Теперь понял кто.

-Мне папа тоже всегда с физикой помогал, - Надя вытерла набежавшую слезу. - Знаешь, мои одноклассники сюда на день Валентина приходили!

-Мои тоже, - кивнул Пашка. – Рассказывали, много парочек тогда было. Кто-то придумал, что если вдвоем сразу за оба памятника подержаться, то любовь до гроба обеспечена. Может, правда? Не хочешь попробовать?

-Нет, - Надя отрицательно покачала головой. – Давай в другой раз, нам еще надо получше узнать друг друга. Ну, все, пошли?

-Пошли, - согласился Пашка, и они поднялись с лавочки.

Еще раз глянули на могилы, фотографии родителей и медленно зашагали к выходу. Надя держала Пашку под руку, сжимавшую зонтик. А Михаил и Катя, казалось, грустно смотрели с гранитных памятников вслед своим детям.