Пролог к ненаписанному роману

 

«Женщины стоят в стороне,

и должны стоять в стороне.

Мы должны помогать им

В их прекрасном мире,

чтобы наш мир не сделался еще хуже»

(Джозеф Конрад)

 

 

В каждом романтике умирает циник.

В каждом цинике спит романтик.

Циник, прорвавшийся из романтика, - скептик.

Романтик, проснувшийся в цинике, - эпикуреец.

И тот , и другой Женщину по-своему любит, по-своему ненавидит, но некоторым образом может с ней взаимодействовать. И хотя один, скорее исследователь, а другой – игрок, но помочь Женщине в её прекрасном мире на самом деле не так уж и сложно…

Что же касается нашего героя, то он не столько помогал Женщине, сколько распалял ее воображение, становясь на время волшебным зеркалом, в котором она видела туманный образ своей мечты. А затем он исчезал, прятался в свое однокомнатное бомбоубежище, оставляя зачарованную подругу у порога. С одной стороны за её спиной разрывались бомбы её собственных иллюзий, с другой – запертая дверь, за которой ей не только не было места, но для пущей убедительности крупными красными буквами было написано: «Посторонним вход воспрещен! Обед! Учет! Выходной круглосуточно!

И после всего этого наш милый герой ждал, что Женщина, просияв от восторга, поймет, что именно этого она всю жизнь и ждала. Конечно, страсть Женщины к спасению утопающих безгранична! Особенно, если тонет мужчина не слишком преклонных лет, и не в каком-нибудь море-окияне, а в недостатке эротических эмоций. Тут Женщину хлебом не корми – дай совершить подвиг. Расчет ювелирный. Однако и целая спасательная команда не спасет того, кто спасаться не хочет. Правда и утонуть он тоже не хочет… Его вполне устраивает промежуточное состояние. Женщина же по природе своей стремится к завершенности и определенности: либо вместе ко дну, либо вместе на берег. В её Женском (прекрасном) мире оттого и прекрасно, что двусмысленность там всегда – действие, но никогда – не результат. В Его же мире «Женщина» и «Смысл» – понятия вовсе не совместимые...

Таким образом, все, что Он знал о Женщине, было (казалось) слишком много для него и слишком мало для неё. Все, что Женщина знала о Нем, не воспринималось им, как объективная реальность.

Итак: любовь его еще не посетила и, видимо, уже не посетит. Влюбленности же, как голодные собаки, хватали за ноги на каждом шагу. А Женщина… Она в его жизни была где-то между влюбленностями и собаками.

Когда за ней ухаживали другие мужчины. Она тут же вспоминала о Нем, предвкушая, как расскажет ему подробности, в надежде пробудить ревность. Он, встречаясь с другими женщинами, о Ней благополучно забывал.

Зато вспоминал каждый вечер перед сном, когда, выбирая между телевизором, онанизмом и теплой ванной, засыпал раньше, чем понимал неактуальность всех этих желаний.

Она видела его во сне систематически, если не сказать: постоянно. И если вдруг он ей не снился, срочно звонила и требовала встречи наяву. Он чаще спал без сновидений. Зато если это вдруг случалось – это был настоящий секс с молоденькой незнакомкой. После такой ночи, просыпаясь, он понимал, что встречаться в ближайшую неделю уже не стоит. Если бы он видел сны чаще, они бы не встречались вообще…

Однако:

В тот день обстоятельства сложились благоприятнейшим образом. Его свобода была при нём. Её мама – на даче. Настоящая любовь и того, и другого, видимо витала где-то в астрале, мало заботясь о простых нуждах земных людей. И вообще, Он был в отпуске. Она – в короткой юбке. И встреча грозила перерасти в нечто большее…

……………………………………………………………………………

Встреча ни во что не переросла, следовательно от романа остался один пролог… Да и что могло быть еще, если речь идет о любовниках. Любовниках, которые, волею судьбы ли, случайных обстоятельств, собственного характера, не могут быть ни вместе, ни врозь. Первая страсть, когда можно крушить все и вся, уже позади, спасительное благоразумие еще не наступило, плюс изначальное несходство характеров… Ну а любовь?.. В данном контексте вопрос остается открытым. Всегда…