Конфетти намертво прилипало к одежде. Человека в костюме Деда Мороза передернуло от отвращения. Сняв бутафорские рукавицы, он попытался брезгливо стряхнуть бумажное крошево. Отчасти это получилось, но нервы в норму возвращаться не желали. Глухое раздражение в начале постепенно приобретало истерические нотки. Вот уже появилась звенящая пелена перед глазами, спазматически дернулся желудок…

- Черт бы побрал этот Новый год. Придушил бы! – Вымученно, чуть визгливо пробормотал человек. Кого бы он хотел придушить, сам праздник, его создателя или всех вокруг, осталось не известным. Хорошо, что на лестничной площадке никого не было, а то бы он… А что бы он сделал? Приписанная ему в соответствии с нелепой традицией Снегурочка, пьяная в стельку, весьма вульгарная и прилипчивая особа, раскрашенная как ирокез на тропе войны, давно спустилась (или скатилась?) вниз по лестнице и теперь горланила с кем-то народные песни. Оттуда же доносился звон стекла: то ли били бутылки, то ли так восторженно чокались стаканами.

Да, ряженый очень не любил весь этот балаган, где необходимо радоваться. Чему? Тому, что прошел еще один год жизни, что год грядущий будет лучше прошедшего? Бред. Человек давно знал: надежды не оправдываются, а каждый год уносит возможности. Иначе и не бывает. А сам праздник? Всего одна ночь, а суета начинается за месяц, если не раньше, да и празднуется две недели от одного рождества до другого с четкой границей в одну ночь – до еще чего-то предвкушают, после наступает отрезвление и похмелье: " - Что, уже кончилось? Вот мы уже и в новом году. Где чудо и волшебство?". И появляется где-то внутри провал, дыра с острыми краями, в которую засасывает, засасывает…. Многим везет – срабатывает внутренний предохранитель, и сознание быстренько заполняет, мостит тонким настом благоглупостей пропасть в себе так, что не остается даже воспоминаний о том миге потерянности и безнадеги.

Мечталось иногда впасть в кому на время этого безумия и не видеть идиотских, радостных лиц, но конец этого года побил все рекорды невезения: ушла жена, боготворимое когда-то существо (а, как следствие, и квартира), увольнение с работы… Это самые главные неприятности, была еще куча мелких. Отчаянно нужны деньги, хоть немного, на первое время. Вот и согласился подработать Дедом Морозом, блин.

…Все. Отработан последний адрес. Неужели он пережил этот кошмар? Даже не запомнилось, как сумел миновать разудалую толпу на первом этаже, только остались смутные видения красных, перекошенных рож, которые совали в лицо стопки, да кто-то хватался за одежду пытаясь остановить.

Свежий воздух принес облегченье. Прояснилось в голове, как будто бодрящий морозец проник во внутренности и слегка прибил мерзостный привкус мыслей. Появилось чувство неприкаянности: куда идти, что делать? До полуночи осталось полчаса.

Но это самое облегчение длилось не долго, ровно до того момента, когда вспомнилось человеку, что идти, собственно говоря, некуда, кроме как к своему знакомому, что милостиво разрешил перекантоваться некоторое время, а у того в свою очередь собиралась компания для встречи Нового года…

Компания, пьянка, веселье….

Не-е-ет!!!

Хрустальная тончайшая пленка обретенного спокойствия разбилась фейерверком о праздничную толпу. Вдребезги. Какофония звуков и света внезапно ворвалась в человека так яростно, что перехватило дыхание.

- Боже мой, - судорожно прошептали губы на вдохе – как я сюда попал? – Да, он и правда не заметил, как тихой улочкой вышел на центральную площадь. Канонада взрывов пиротехники, беготня и нелепые прыжки людей, смех, песни, танцы… И на все это медленно опускались разноцветные хлопья снега, придавая некий сюрреализм открывшейся картине.

Было очень светло, как будто ночь уступила место послезакатному вечеру.

Из-за плеча неожиданно выскочил Санта Клаус и с безумным смехом выстрелил из хлопушки прямо в застывшего от шока человека. Тот очнулся, и совершенно уже не контролируя себя, с диким ревом погнался за Сантой, но быстро потерял того из вида. Лавируя в толпе, Дед Мороз заметил кого-то в красном. Из чьей-то руки выхватил уже подожженную петарду, прицелился. Выстрел попал в цель. Фигура в красном оказалась не Санта Клаусом, а Морозом, и теперь приближалась с явно не мирными намерениями. Человек, как завороженный тоже сделал шаг на встречу и едва не сбил с ног ребенка…

Перед ним была девочка лет восьми. Вернее он увидел детское личико, раскрасневшееся от мороза, на котором сияли большие яркие восхищенные глаза. Светлые волосики, выбившиеся из-под шапочки и освещенные переливающимся светом уличной иллюминации, обрамляли ажурным и невесомым ореолом ее лицо. Девочка с лукавой улыбкой протягивала ему что-то. Человек сначала даже не понял что, а затем на него обрушились звуки и картинки из детства: "Какой подарок ты хочешь, чтобы его принес Дед Мороз?", "Помнишь, мама, мы видели медвежонка в магазине? Такого серого, с ленточкой…", "Не серого, а коричневого. Помню.", "Он принесет мне его?", "Да, конечно" и он снова увидел витрину с множеством игрушек, среди которых выделялся тот медвежонок. Мда… В том году ему подарили идиотскую машинку, после чего была затяжная истерика и пришло понимание, что чудес не бывает и сказочных дедушек тоже.

Сознание сжалось до размеров плюшевой игрушки в детской руке. Мозг говорил о невозможном, чувства кричали об обратном. Мир вокруг подернулся рябью. Липовый Дед Мороз дрожащей рукой взял протянутую игрушку. В этот момент оглушительно грохнула петарда, и человек покачнулся.

Уставшее сердце остановилось, тело начало свое падение. Глаза видели, как снег, и без того торжественно падающий, все больше и больше замедлял свое падение, пока, наконец, не стал лететь прямо в лицо.

- Когда снег падал вверх… - начал думать человек и почти успел иронически улыбнуться.

Последний звон курантов еще плыл над площадью, а на лежащего мужчину в нелепом красном костюме падал уже прошлогодний снег.