Потом.., потом подумаем обо всем, обо всем подумаем и поговорим. Давай сейчас поговорим о главном. А что же у нас главное, ребенок? Твое взросление, твоя первая большая любовь? Или первые слезы о главном? О чем твои первые слезы, доченька? О любви, о нем. Он пришел в наш дом случайно. Подарил тебе розу, чмокнул в нос, а потом взял гитару и пел всю ночь. У тебя была температура – о эти бесконечные ангины! Как я намучилась с твоими болезнями, когда ты была маленькой..

-Мама, пусть он останется у нас, пусть поет, утром выходит на кухню сварить кофе, вечером приходит чуть талый, с запахом марихуаны и неспокойным блеском в огромных чуть раскосых глазах.

Вечный мальчик из тусовки - татуировки на смуглых плечах. Он оставил на стене твоей комнаты надпись «Панк не умер, он просто так пахнет. Забавно. Во времена моей молодости любили Битлз, Пинк-Флойд, девочки сходили с ума, стараясь быть похожими на Сюзи Кватр. Мы переписывали в сотый раз концерты Квина и собирали плакаты с любимыми группами. Своих не чтили особо. Разве что Башлачев, позже Цой. Ты тоже слушаешь их. А «Гражданская оборона» - омская группа – наше общее с тобой достояние. Я была знакома с ними, когда они начинали, ты слушаешь их как мэтров, ловишь каждое слово.

Девочка моя, как ты похожа на меня семнадцатилетнюю и как не похожа..

- Мама, я неформалка, я не могу носить эти ситцевые платьица!

Ты говоришь чуть возмущенно, шинкуешь свои джинсы мелкой лапшой и надеваешь черную футболку с изображением Курта Кобейна. Вот уже и первый бой с бритоголовой шпаной позади, Пришла гордая и испуганная, порванные феньки в кулачке.

- Я все равно буду все это носить, все это слушать, жить так, как живет он и любить жизнь и презирать лохов!

Бог мой! Это мой ребенок! Девочка, которая еще вчера читала Тургенева и Чехова. Та самая малышка, которой я читала Пушкина, когда ей едва исполнился год, читала с уверенностью в том, что мелодия русской речи, классики будет понятна ей даже с пеленок.

- Мама он необыкновенный! Он самый лучший на свете! Таких больше нет!

Я верю тебе, родная, верю хотя бы потому, что твой талант, твоя способность любить так близки мне. И не важно – кто оказался в лучах этой любви, кто стал объектом. Это вторично. Главное сейчас ты. Твои чувства и мысли, рост твоей души.

Ночами не сплю. Ей всего семнадцать, как уберечь и не сломать, как дать расцвести этому цветку и не дать погибнуть? Боже мой, пусть хоть немного обрастет шипами, покроется толстой кожей, научится чувствовать и думать одновременно.

А я? Разве я могла так в ее годы? Каждый новый день был последним, все ставилось только на любовь и дружбу. По телевизору бредни политиков и шамкающий вождь. Песни всевозможных клонов под названием ВИА. «Не повторяется, не повторяется, не повторяется такое никогда...» пели аккуратные мальчики в отутюженных костюмах, слегка покачиваясь в такт музыке – более активные передвижения по сцене считались развязностью и не поощрялись партией и правительством.

А сейчас вы собираетесь на «Поляне», называете себя неформалами и поете песни Цоя, которые когда-то мы слушали, затаив дыхание. И Наутилус. Я помню, как распространяла в заводском цехе текст его песни «Скованные одной цепью» и страшно гордилась реакцией тетушек из бюро, которые пугливо кудахталии

- А это разрешено? А это можно слушать?

- Да можно, родные теперь все можно! Только сами себе разрешите это.

Он не приходит вторые сутки. В ее комнате долго горит свет. Пахнет дымом. Курит в форточку. А может увезти ее отсюда далеко-далеко? Уберечь от этих бурь? Там в дальнем зарубежье так спокойно и тихо. Улягутся бури, проведет переоценку ценностей. Встретит другого мальчика из хорошей семьи, будет слушать классику и читать романы.

Может быть. Только останется ли она собой? Такой же взрывной и искренней. Молодой, горячей во всех своих порывах и устремлениях.

Звонок в дверь..

- Ну, где, где ты был? Почему не звони? Я так люблю тебя!

Я не хочу видеть и слышать его. Того, кто подарил мне свою любовь. Такую же молодую и горячую. Такую несвоевременную сейчас, когда моя девочка выросла, и начала учиться любить, делать первые шаги по углям любви, ненависти и предательства.

Моя девочка. Он на целую жизнь старше тебя! Я знаю, ту розу он принес мне. Как больно и трудно видеть твое горение в бесконечной темной бездне нашей взрослой жизни. Давай помолчим вдвоем, о самом главном в твоей, в нашей жизни, о любви. И пусть он спит там, в дальней комнате, пусть молчит его гитара.

- Ты со мной? Я тоже рядом. Прости меня, родная