Вселенная – бегущая женщина: Ноги ее вращают землю,

Тело трепещет в эфире, А в глазах начинаются звезды

 

А. Платонов «Чевенгур»

 

Центр

 

Я иду по ночному Гоа вдоль пляжа. Ноги вязнут в песке. Хрустят под сандалиями пластиковые бутылки. Я запутываюсь в рыбацких сетях, натянутых между пальмами, путаюсь в веревках, натыкаюсь на сухие кусты. Острые колючки цепляются за мою длинную шелковую юбку и царапают ноги. Плечи зябнут, а сигарета тухнет на ветру. Я стрельнула ее у моего соседа француза, который сочинял в кафе музыку. Он смотрел в пространство перед собой, дергал себя за свои всегда взлохмаченные волосы и грезил звуками саксофона.

- I need to smoke. You know, I'm gooing to dance all night, and now I feel nervous.

- Yes, yes, I understande you. I’m an artist! – и он скрутил мне тоненькую самокрутку из своего крепкого, пахнущего корицей табака.

Я надеялась, что курение меня успокоит, но волнение становилось только сильней. Руки дрожат. Сигарета постоянно тухнет. Я останавливаюсь и долго роюсь в сумочке, ища зажигалку. Подношу огонек к лицу и на некоторое время слепну. Тускнеющее алое пятно еще долго прыгает перед глазами в кромешной тьме. Я выбрасываю сигарету и продолжаю идти на ощупь. На звуки музыки: низкие, глухие, как стук сердца, высокие, переливающиеся, как отражение полной Луны на глади моря. Я вижу вдалеке мерцающие огни вечеринки и иду к ним в теплой темноте ночи, как дитя в темноте матки, ищу выход-вход. Всеми своими чувства я уже там – в мире звука и света.

Воздух Индии полон запахов и звуков: электронная музыка и индийские напевы, крики детей и вой собак, разлагающаяся плоть и влажная свежесть моря, ночная песня цикад и выстрелы петарды, запах масалы и вездесущей дым. Я дышу запахами, слышу звуки. Это дурманит меня. Я впадаю в транс. Я хочу только одного – танца.

Впереди, на освещенную полной Луной тропинку, выныривает огромная черная свинья. Ее волосатый силуэт поворачивает ко мне голову. Доисторическое дикое существо. Животный страх заставляет меня замереть на месте. Через несколько секунд свинья исчезает в кустах. Я продолжаю путь. Электрическое напряжение искрит в моем теле.

Чем ближе я подхожу к музыке, тем сильнее заходится в груди сердце. Оно подпрыгивает, как йо-йо в умелых руках. God – is a dj. Музыка ведет меня.

 

Вечеринка на пляже огорожена связанными между собой пальмовыми листами. Я долго блуждаю в поисках двери. Наконец, вижу проход – у него толпятся маленькие темные фигурки. Приближаюсь. От волнения не могу различить лиц. Это индусы. Они собирают плату за вход. Торопливо роюсь в кошельке, достаю сто рупий и сую в драную щель коробки.

Я внутри. Иду через бар – сладкий дым джойнтов наполняет легкие, пространство искривляется и искрится. Из него выныривают лица, ухмыляющиеся надменно и ласково, с пониманием тайны, которую они поведают, если попросить.

На танцполе темно. Всего два источника света: освещение бара и синий фонарь над пультом. Темноту разрезают и перемешивают зеленые лучи лазера. Они превращают пространство в психоделический суп. Блестящие белки глаз, запутанные корни-дреды, татуированные плечи, руки в браслетах, загорелые тела. Многообразие красоты.

Чтобы освоиться, я присаживаюсь под деревом на расстеленное покрывало. На нем я и Шива. Его украшения вышиты золотом на синем лбу и руках.

Слышу хрустальный смех за спиной. Оглядываюсь. Парень и девушка, обнявшись, смотрят на меня. В распахнутых глазах бездонная темнота. Я все понимаю. Это – знак. Встаю и подхожу к танцполу.

 

Люди танцуют прямо на песке. Темно и вязко. Я пока чужая дергающимся в ритм фигурам. Выискиваю среди них те, за которых можно было бы зацепиться. Темные, скованные, однообразные движенья. Отворачиваюсь от людей к Луне. Она еще не поднялась высоко, мы можем танцевать с ней на равных.

Ловлю ее ритм, смотрю в лицо, танцую для нее. Покачиваю бедрами. В них – энергия Земли. Темная, гудящая, с красноватым отливом, она наполняет живот. Я поднимаю энергию вверх, в сердечную Анахату. Энергия светлеет, становится мягче и нежней. Земля и Луна соединяются через мое тело. Я – ось, вокруг которой выстраивается мандала. Сакральная геометрия, о которой не следует говорить.

Иду вглубь танцпола, ныряю в толпу людей.

 

Зеленый

 

Вот сучка! Влезла, будто здесь все свои. Кто это вообще такая? Какого хрена? Извивается вся как змея. Будто сбрасывает кожу. Мерзость. Он на нее смотрят. А жопа у нее толстая. Я гораздо стройней, и одета, в отличие от нее, со вкусом. Что это за побрякушки? Здравствуйте, я жена султана? А прическа? Африканские косички давно не в моде. Я, конечно, понимаю, на Гоа кто во что горазд, «фри ю майнд» и все такое, но хоть немного надо думать головой. Это же пипец! Домохозяйка на дискотеке. Аж стыдно за нее. И он, сука, смотрит. Ну я тебе устрою сейчас.

- Эй, пойдем домой! – крупная темноволосая девушка кричит в ухо высокому кучерявому парню. – Пора домой!

- Еще потанцуем!

Надо его уводить, а то у него зенки из глаз выпадут, будет так на нее смотреть. Без базара, конечно, это все красиво, плечиками потрясти, ручками покрутить. Не, посмотрите на нее, как она нос задрала, типа, я такая вся из себя богиня, преклоняйтесь передо мной. Да пошла ты!

Девушка с озлоблением на лице оттесняет другую, невысокую, одетую в топ и шелковую индийскую юбку.

 

Центр

 

Истинная женственность не ревнива, она сострадательна и добра. Я должна жалеть эту дуру. Она отталкивает меня от своего парня, потому что интуитивно знает, он не будет ней. Она старается отложить эту правду в далекий ящик своего ума, но правда все равно скоро вывалится и станет очевидной.

Вы любите только самих себя. И требуете от другого. Амбиции. «Ведь я так хороша! Все меня желают!»

Я ухожу в темный угол с чувством опустошенности. Провал. Бессилие. Тошнота. Обращаюсь Луне:

- Бесконечно мудрая и таинственная Геката! Я чувствую в себе силу. Я хочу танцевать. Объясни мне, зачем? Дай мне сил.

 

Желтый

 

Последняя вечеринка и отчаливаю. Завтра на первом же слипер-басе. Прокачусь по стране: Варанаси, Бодхгая, еще что-нибудь. С меня хватит. Нечего ждать. Она использует меня. Думает, я тюфяк и меня можно кормить дерьмовыми обещаниями. «Наша карма еще недостаточно созрела для связи».

Признаю, выпил лишнего и перекурил. И что! Я могу это себе позволить! Индия - страна дешевой дури! А я свободен! Свободен! И я устал ждать.

Не выношу лжи! Почему нельзя объяснить, как есть: ты мне не нужен, отвали! Неужели все они – лживые и двуличные существа? Только использовать! Сосать, высасывать из тебя все: деньги, терпение, силы. На что я повелся? Чего ждал? Рассчитывал? А она? Предала, как последняя сволочь! Ненавижу! Набухаюсь и убью ее. Их обоих. Не знаю, что за Марио рядом с ней, плевать, просто хочу дать волю своим чувствам.

Господи, скажи, что мне делать? Убить или не убивать? Удержи меня этого! Дай знак!

Молчишь! Ты всегда молчишь. Тебя нет. Вместо тебя расширяющаяся, мать ее, Вселенная, но и она молчит и высасывает наши силы! Тоже женщина! Ненавижу их! Долбанные эгоистичные суки!

 

Центр

 

Он падает передо мной на колени. Лысый, худой, в маленьких, с круглыми стеклышками, очках. Тебе нравится мой танец!? Но не нужно. Встань.

Что это? Он подбрасывает вверх пригоршни песка. Его лицо перекошено от гнева. Он выкрикивает ругательства, машет кулаками перед своим лицом.

Этот человек замкнут в своем параноидальном мире. Он не видит меня.

Я осматриваюсь по сторонам. Каждый танцует в мыльном пузыре, на стенках которого видит собственное отраженье. Зачем они собрались? Зачем танцуют?

 

Я всегда думала, что если начнется конец света, я буду танцевать. Космический танец бога Майя – Кетцалькоатля или тысячерукой богини милосердия Гуаньинь, или танец Швы.

Дети, едва начав воспринимать мир, танцуют. Ритм встроен в нас, мы и есть ритм, ничего больше. Стук сердца: тук, тук, тук; ритм дыхания: вдох – выдох; смена дня и ночи, бодрствования и сна, Луны и Солнца, рождения и смерти. Ритмы накладываются друг на друга, играют и создают иллюзию материальной жизни. Иллюзию боли. Танец трансформирует боль. Он пробуждает от иллюзии. Возвращает к истине – к игре ритмов. Танец позволяет всему быть, потому что все – только танец. Танцуя, я становлюсь богом. Мое маленькое, незначительное «я» теряет свои границы и становится всем мыслимым мной пространством, в котором прочие –тоже я.

Луна, прошу тебя, освободи этого безумца. Жертвую тебе свой танец.

 

Красный

 

Хорошо танцует, очень хорошо! Обычно европейские женщины плохо танцуют, зато хорошо занимаются сексом, хорошо и часто дают. Наши женщины танцуют гораздо лучше, зато никогда не дают секса мужчине, только после замужества. А мужчине всегда нужен секс. До свадьбы даже еще больше. Пока молодой, пока нет детей – нужно много любить. У кого есть деньги – много секса. А у кого нет? А эта очень хорошо танцует. Сексуально. Наверное, хорошо дает. Кто будет с ней добрым, тому и даст. Может и мне даст, если я скажу, что богатый. Богатые женщинам нравятся сильней, чем красивые. Женщины любят, когда много денег и наркотиков. Европейки хотят употреблять всякую дурь и потом много заниматься сексом. Они становятся одержимые от чарраса, от экстази, от всего прочего. Сходят с ума. Они не хотят рожать детей, и им больше нечем заняться, только сходить с ума и заниматься сексом. Эта такая же. Сразу видно. Я знаю, я давно работаю в Гоа. Много таких. Они всегда хотят только секс и наркотики, никакой семьи.

 

Центр

 

Рядом со мной трется парень, вторгаясь в личное пространство. Он одет в красную обтягивающую майку, черные джинсы и шляпу с загнутыми полями. Кожа темная, наверное, индус, но в темноте не понятно. Его теплый, низкий ритм льнет ко мне. Он заигрывает. Давай поиграем. Я повторяю его сексуальные движения. Танцуем вместе R’n’B.

- Good! Very good!– кричит он и показывает большой палец. Да, детка, да, мы с тобой танцуем, - слышу его мысли в своей голове. Он нравится мне, в его танце есть фантазия. Я закрываю глаза и полностью растворяюсь в его ритме. Вижу красное, влажное пространство, в центре которого стоит большой, нетерпеливо вздрагивающий лингам. Он блестит, будто облитый патокой. Это ось его маленького тесного мира, в котором нет больше ничего, и вся фантазия, вся изобретательность – игра этого вожделеющего вздрагивания-ритма.

- I am the owner, - слышу я громкий, перекрикивающий музыку голос и чувствую жаркое дыхание у лица, - I am the owner of this place. If you want something… You know? I can give it to you.

Я улыбаюсь ему, машу головой, но продолжаю танцевать.

- I am the owner of this party. What do you want? Drink, smoke, some energy staff?

Я отрицательно машу головой.

- Lets go! Come! Come! – он тянет меня за руку и показывает джойнт.

Продолжаю танцевать.

- Did you hear me?

- Yes! You said: «I am the owner of everithing. I am the boss of the univers. Come whith me, i give you some drugs and you give me some sexs. Thank you, but I don’t want.

Я отворачиваюсь и медленно отхожу вглубь танцпола. Красный лингам - у него лицо обиженного ребенка. Я понимаю его желание, это – стержень на котором держится его жизненная суть. Бессмысленно объяснять, что кроме секса в мире еще много всего.

 

Сменились лица. Танцующие – как карточные фигуры, расставленные вокруг меня, меняешь ряд – меняется все пространство. Я благодарна лингаму, он зарядил меня свои желанием, наэлектризовал.

Я закрываю глаза и чувствую лунный свет, протекающий сквозь мое тело. Он льется в мою макушку, течет вниз. Я закручиваю его в спирали и разбрызгиваю руками над головой.

 

Белый

 

Это божественно-сексуально, надо признать. Она здесь лучшая. Как и я. Значит, что мы созданы друг для друга. По-крайней мере, на эту ночь.

Я желаю тебя, детка! Не как сексуальный объект. Секс будет только если ты сама этого захочешь. Ты нужна мне, как источник женского начала, как пространство, в котором отразится мое совершенство. Ты –зеркало, в котором я хочу увидеть себя. Я – особенный, и я могу сделать тебя лучше. Ты почувствуешь меня, поверишь и все поймешь.

Отточить желание – вот что поднимает качество до истинной высоты. Только так простая материя может соединиться с духом. С моим духом твоя красота, мое совершенство с твоим телом.

Конечно, я вижу твои недостатки, детка. Ты не высока, не так уж стройна, как хотелось бы (я во всем стремлюсь к совершенству), твое лицо – на нем странное выражение. Но твой танец выделяет тебя, он поднимает тебя до отметки девять. А я никогда не снижаю планку.

 

Центр

 

Напротив меня танцует темная мужская фигура. Стройное тело приятно пахнет: благовония, сандал и еще что-то, свежее, энергичное. Мне хочется принюхаться, почувствовать аромат полней. Его движения размашисты и разнообразны. Он танцует тектоник и рассматривает меня. В темноте я не вижу его глаз, но чувствую интерес ко мне. Я повторяю его движения: петля вокруг головы правой рукой, влево, вверх, в сторону, на каждое движение слегка присесть. И высоко поднятая голова, гордый взгляд. «Видели, как круто я танцую!» Да, да, это очень мило. Я смеюсь и закрываю глаза. Вижу сияющую зеркальную пирамиду. Она стоит на своем острие и вращается. Ее грани собирают и разбрасывают свет.

Ритм музыки замирает, повиснув на долгой высокой ноте. Пирамида замедляется и переворачивается острием вверх, на ее зеркальных поверхностях мелькают отражения долларовых купюр, тонких ноздрей, насмешливых губ и красивых лиц с выражение пресыщенности. Я открываю глаза и рассматриваю нового кавалера. Он делает мне знак рукой, достает из сумочки на поясе две пары очков с фиолетовыми стеклами, нажимает какую-то кнопочку на них. Вдоль оправы вспыхивают и мигают разными цветами лампочки. Одни очки он аккуратно одевает мне, вторые – себе. Мигающий свет гипнотизирует меня.

 

Центр, все цвета

 

Мелодия раскручивается плавно и по спирали. Следом за музыкой меняется мир. Мое воображение вибрирует синхронно с ритмом, создает иную реальность.

Зима. Белое необъятное пространство мягкого, холмистого снега. Сверху льется рассеянный свет, в котором медленно, по спирали, падают снежинки. Каждая – уникальна. На них играет радужными бликами свет. Но вот снежинки превращаются в падающие цветы жасмина, я даже чувствую аромат. Небо становится голубым и ясным, зимнее поле превращается в цветущий сад. Так же стремительно все желтеет. Крупные оранжевые и красные мазки. Вместо жасмина - падают семена крена. Я чувствую от их вращения щекотку в животе, повторяю их траекторию руками.

Природа играет со мной. Я смеюсь. Я и есть природа, и снежинки, и белые цветы, и семена клена. Я – тот свет, который наполняет все красотой жизни , я – пространство, которое хрустальным куполом охватывает все.

 

Снимаю очки. Нет сил переносить. Где я? Кто? Я потерялась. Оглядываюсь. Высокая девушка, которая отталкивала меня от своего парня, стоит за спиной и улыбается. Лысый скиталец в очках наклоняется и шепчет: «I love you!». «Красный лингам» сложил в «намастэ» руки и кланяется. Несколько индусов упали передо мной на колени. Я отшатываюсь и спотыкаюсь. Сандаловый кавалер подхватывает меня под локоть:

- Are you okay?

- I lose myself, - я отдаю ему очки. – Thank you.

- Do you want something?

- Yes, I want to drink.

- Okey, wait here.

- No, - мне страшно остаться одной. – I go with you.

 

Мы стоим у бара, пьем пиво. Я стараюсь описать иллюзии, в которых побывала, передать свое состояние образами. Мучительно подбираю нужные слова, пытаюсь перевести на английский. Неповоротливая вербальная система! Мне не хватает слов. Насколько непосредственней можно передать переживание через танец.

Я несколько раз повторяю ему:

- You dance looks like а crystal pyramid which shin in light of glamour.

- Glamour? – спрашивает он и с недоумением моргает.

- Yes, glamour! – объясняю я, - Glamour. You know? Many, gorgeousness, cocaine.

- Cocaine? Yes. I have some. Do you want?

- No, no. Thank you.

Нет, это невозможно.

- Okay, never mind. Forget about, - я смеюсь, отмахиваюсь рукой от желания быть понятой.

- I am going to go way from here. Do you want come with me?

Вот и расплата. Отрицательно машу головой и стараюсь не словами, а одним взглядом дать понять, что он - милый парень, я благодарна ему за пиво, очки, компанию и защиту. Но я здесь не ради знакомства, не ради секса, а чтобы танцевать.

- No? – он удивлен. – Why not?

Не знаю что сказать, молчу и пожимаю плечами.

- Okay, - он кивает, - enjoy yourself.

Чмокает в щеку и уходит. С сожалением смотрю ему вслед, с грустными размышлениями допиваю пиво.

- Don't worry, - рядом со мной стоит, облокотившись на стойку, лысый скиталец. – Don't be so sad. When you dance – you are goddess.

- Thank you, - смотрю на него с признательностью.

- I want to hug you. Can I?

- Yes, of course!

Мы долго стоим обнявшись.

- Now go to dance. I want to see it

 

Я возвращаюсь на танцпол. Все окружающие мне кивают. Каждый из них мне знаком.

 

Становлюсь в центре танцпола. Над нами – Луна. «Привет, подружка». Она тоже кивает мне. Я смеюсь, оглядываюсь вокруг. Вижу всех, все видят меня. Везде струиться свет. Я больше не закрываю глаза, я вижу каждого и танцую, вплетаю каждый ритм в единую песню вселенной. Мы все – симфония ритмов, танец пространства.

И в это момент я чувствую, что пора уйти, улизнуть, как Золушка с бала. Я медленно пячусь к кромешной тьме выхода, где шумит темное, живородящее море.

 

Я бегу по песку. Подкрадываются к ногам холодные волны прибоя. Ветер холодит спину. Звезды перемигиваются в недостижимой высоте. Луна тихо смеется. Я слышу ее хрустальные, холодные лова: «Как бы не казалось тебе, что добралась до бога, ты – всего навсего человек». Мне холодно и страшно. Слышны шаги позади, глухие, как удары моего сердца.

Оборачиваюсь. Темная, едва различимая приземистая фигура. Кто-то увязался за мной

- Mam, you wanna fuck? – противный голос. – Mam, one sexy moment?

- Go away! – кричу я, и поворачиваю к отелям. Кто-то продолжает плестись за мной. Скрипучий, старческий голос шепчет в моей голове: «Навоображала! Богиня! Тоже мне, танцующая Сарасватти! Это все – иллюзия твоего эго! Самолюбование играет с тобой».

- Да, да, я знаю! Отстань от меня! – кричу я.

- Mam, - подает голос преследователь. - I want you!

Быстро оглядываюсь. Он нагнал и идет так близко, что может схватить меня за плечо. Хочется побежать, но останавливает страх, что он бросится вдогонку. Я всматриваюсь в маячащие впереди огни. Там должны быть люди. Собираюсь крикнуть: «Помогите мне!»

 

Синий

 

…

 

Центр

 

Слышу резкое, предупреждающее рявканье собаки. Большой белый пес выныривает из темноты. Он бежит рядом со мной, будто охраняет. Его спокойствие передается мне. Преследователь отстает, растворяясь в утренней мгле.

Вижу свинью, рядом с ней ворочаются, возятся ее поросята. За низкой каменной оградой стоит Дева Мария с младенцем на руках. От алтаря льется мягкий золотой свет. Он освещает дорогу.

 

19 февраля 2013