ШУРИК.

 

В каждом городе, посёлке, деревне, станице есть свой дурачок, который вечно шарахается в какой-нибудь идиотской кепке или смешном сюртуке. С мальчишества и до седины в висках ходят дурачки неприкаянные по нашим улицам, и мы с грустной улыбкой смотрим им в след. Кто они, живущие по другим законам, видящие этот мир не так, как большинство из нас. Может быть это инопланетные жители или посланцы из будущего, призванные присматривать за нами? Именно присматривать, не вмешиваясь в ход нашей жизни ни действием, ни словом, ни даже мыслью. Кто дал нам право называть их слабоумными или умалишенными. Им подошло бы понятие инакомыслящие, но, увы, у этого слова иное значение. Кто дал нам право смеяться над ними или даже беззлобно подтрунивать, ведь они имеют такую же возможность думать о нас со своей колокольни, но не делают этого. И не стоит думать, что им не дано этого понять – нет, волею судьбы они выше этого – они люди божьи. А мы?

Вот и в нашем городке есть такой субъект – зовут его Шурик. Сколько лет ему я не знаю, только помню, как мы с друзьями ещё в школе бегали за ним, дразнили, потом дружили. Начищали трёхкопеечные монеты до блеска и меняли у него красивые жёлтенькие на беленькие, достоинством в 20 копеек. Те времена давно минули, и образ Шурика стёрся в памяти.

Но вот недавно я заехал в наш городишко проведать родителей. Посидев за столом и выпив пару рюмочек водки, мне вдруг взгрустнулось. Навалилась тягучая ностальгия. Выглянув в окно, и увидев цветущие вишни, знакомую дорогу, ведущую в школу, я вспомнил своё детство, такое беззаботное, и, конечно же, счастливое. Пособирав в памяти воспоминания и, чуть было, не пустив слезу, понял, что мне этого мало – душа просит чего-то большего. Я накинул куртку, одел бейсболку и пошёл осматривать город, дёрнув ещё рюмашку перед уходом.

Странная вещь человеческая сущность. Мы любим и ненавидим, переживаем о сиюминутных всплесках наших эмоций, думаем что всё – конец света, и какой-нибудь мелочи пытаемся придать статус вечной или что-нибудь в этом роде. Я шёл по нелюбимой дороге. В том далёком детстве у меня было четыре дороги в школу, и одна из них была нелюбимой. Сам я по ней никогда не ходил, только с друзьями или с родителями. На этой дороге всё было неприятное и напрягающее: злые собаки, пьяные люди, незнакомые и агрессивные пацаны… Много всего. Но вот сейчас я в эту дорогу был просто влюблён, сколько воспоминаний хлынуло на меня, и всё, что казалось когда-то страшным и неприятным, сейчас вызвало улыбку.

С блаженным лицом я обошёл полгорода, и ноги вынесли меня к нашей городской церкви. Никаких особых эмоций она не вызывала, просто знал, что меня в ней крестили. Я подошёл к церкви поближе и стал рассматривать: довольно старое, но капитальное строение, большой вход с массивными дверями, немного потресканная штукатурка над косяком…мой взгляд поднимался выше и выше по зданию. Вдруг, кто-то коснулся моего плеча. От неожиданности я немного вздрогнул и повернулся, передо мной стоял Шурик. Он сильно постарел с того момента. Когда я последний раз его видел: полысевший морщинистый лоб, нелепые бакенбарды в крапинку седых волос и большие мешки под глазами.

- О, Шурик, привет,- я протянул ему руку.

- Привет,- но почему-то рукопожатие не поддержал,- ты неправильно смотришь.

- В смысле? – я почувствовал себя неловко и одёрнул протянутую руку.

- Ты не так смотришь,- он стоял, серьёзно и внимательно смотря на меня.

- Ну, тогда помоги мне правильно смотреть,- я немного глупо улыбнулся.

Шурик спокойно протянул руку и развернул мою бейсболку козырьком назад.

- Он не видит твоих глаз,- отошёл на шаг назад, удовлетворённо осмотрел меня сверху вниз,- сейчас я помню тебя,- развернулся и пошёл куда-то.

Что-то перевернулось у меня внутри: какое-то чувство, похожее на стыд и тоску, вдруг заполнило всё внутреннее пространство, от макушки до кончиков пальцев на ногах всё стало другим, ни тем, к чему я привык в последние годы.

Я ошарашено сел на лавочку и снова взглянул на церковь. Но что это? Я увидел золото: на кресте, на куполах, на наличниках. Я увидел входящих людей, идущих за помощью, и людей выходящих, несущих это золото на своих сердцах. Я попытался встать, но непонятное чувство снова опустило меня на лавочку. Что это? Очень похоже на совесть, но усиленно в десятки раз. Почему? Неужели Он действительно смотрел на меня?... Столько вопросов и ни одного ответа.

Ко мне, снова, подошёл Шурик.

- Эй, я помню тебя сейчас. Как дела? Как всегда? Да?

В ответ я только утвердительно покачал головой.

- Ну и хорошо. Ты больше не прячься. Не надо. А то, знаешь, если очень хорошо спрячешь, то и сам потом не найдёшь. Хорошо дела? Да? Ну, я пошёл.

Шурик развернулся и побрёл по делам, известным только ему. Немного неуклюжей походкой он шёл по замощённой аллее. Старый добрый Шурик, кто же ты на самом деле? Кусочек моего детства? Божий человек? Воплощение совести? Я перевёл взгляд на садящееся солнце и, снова, увидел золото. Оно покрывало мой родной город. Вначале тронуло вершины деревьев и кончики крыш, но постепенно позолота покрыла его полностью, и даже воздух пропитался ей.

Я глубоко вдохнул, расправил плечи, медленно встал, огляделся, снял бейсболку, швырнул её в сторону и пошёл по золоту улиц.