СКАНДИНАВЫ КАК ОНИ ЕСТЬ

 

Что происходит, если попросить что-нибудь попить в жаркий день у хозяина дома:

А) в Финляндии у финна.

Финн нальёт воды из-под крана и будет долго жаловаться на то, что за дешёвой водкой ему приходится ездить на выходные в Санкт-Петербург.

Б) в Швеции у шведа.

Швед нальёт Вам кипячёной воды и будет жаловаться на высокие налоги, из-за которых так дорого даже вскипятить воду.

В) в Норвегии у норвежца.

Норвежец нальёт пресной талой воды и станет долго утверждать, что талая ледниковая вода из арктических льдов чрезвычайно полезна для здоровья.

Г) в Дании у датчанина

Датчанин просто откроет свой холодильник и предложит Вам пять сортов пива на выбор.

 

УИКЕНД ПО-ДАТСКИ

 

Когда старине Елофу на выходные надоедало сидеть в славном городе Электрогорске, он выбирался в Москву на утренней электричке, чтобы спозаранку приобщиться к культуре. Его земляк датчанин Нильс, руководитель проекта, жил в Москве, околачиваясь по различным медвежьим углам России и СНГ, постоянно находясь в поисках мест, где можно подвизаться в качестве консультанта, однако на выходные обязательно выбирался в Москву, если только в этих медвежьих углах не намечалась какой-нибудь пьянки с губернатором или главой администрации. В это субботнее утро его угораздило очутиться именно в Москве в квартире у станции метро «Новослободской», о чём он соблаговолил известить позвонившего накануне Елофа.

- Подъезжай, дружище, что-нибудь обязательно придумаем, - сообщил он изголодавшемуся по высоким духовным ценностям Элофу.

Не следует принимать за фамильярность такое обращение со стороны руководителя проекта Нильса к ведущему специалисту проекта Елофу. Хотя Дания и является страной всего-навсего с пятимиллионным населением, там законодательно запрещено обращаться к кому-либо на «Вы» из физических лиц. К юридическим - пожалуйста, а к физическим – не моги, что может послужить, по-моему, достойным подражания примером и для более крупных стран. Впрочем, в славном Датском Королевстве имеется немало достойных подражания вещей. Например, мудрая датская пословица, которую следовало бы перенять во всём мире, гласит: «Гость, как и рыба, начинает плохо пахнуть на второй день».

Кореш Нильс на славу подготовился к приёму земляка. В программе на субботу он наметил посещение Музея изобразительных искусств имени Пушкина, затем под вечер – Большой зал Консерватории, а на воскресенье – заутреню в храме Христа Спасителя и обед в пиццерии неподалёку. Суббота началась здорово. После плотного обеда приятели в семь вечера оказались в Большом зале Консерватории по соседству с какой-то супружеской парой, и только там произошёл небольшой конфуз, о котором Елоф потом долго со смущением рассказывал своим коллегам. Размягчённый великолепной музыкой и нежным видом арфисток, Нильс шёпотом поинтересовался у Елофа:

- Ты бы какую из них предпочёл?

- Не знаю, я бы с любой – все семь хороши, - откровенно признался Елоф.

- А я бы вон ту рыженькую, - шепнул Нильс, и они опять погрузились в сладкие звуки музыки, несущие любому непредвзятому слушателю духовный катарсис.

В перерыве, когда в буфете Елоф как-то пытался заглушить простой земной пищей высокие духовные порывы, вызванные музыкой, к нему подошёл сосед, не являющийся Нильсом, а пришедший сюда со своей женой. К вящему удивлению Елофа, тот обратился со словами по-датски. Человек другой национальности поперхнулся бы от изумления, однако датчане любят поесть спокойно, поэтому Елоф не поперхнулся даже мысленно. Сосед пожурил Елофа за столь непристойные разговоры во время исполнения классической музыки в присутствии его жены, а затем добавил на чистейшем датском, что лично он проделал бы это с третьей с краю. Они поговорили ещё о всяких пустяках, потом опять вернулись в зал, затем было всё остальное. Единственное, что потом мучило Елофа со следующего понедельника – это то, с какого же края была третья арфистка – с левого или с правого. Он очень жалел, что так и не задал этот единственный стоящий вопрос своему земляку.

 

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПОЖАРНОГО

 

Простой датский парень по имени Петер Томсен переменил много занятий, прежде чем он успокоился на своём теперешнем занятии консультанта по маркетингу. Я бы даже дал ему фамилию Томсон, но боюсь, что та слишком уж напоминает название модели известного автомата Томпсон, а та вызовет совсем уж нежелательные ассоциации. Ведь и без того каждый датчанин – прямой потомок викингов, а, значит, хотя бы в душе – «немношко бандит», как они сами охотно признают в частных беседах, но никогда – на официальном уровне. Поэтому давайте обходиться без фамилий хотя бы для того, чтобы отличаться в выгодную сторону от той же налоговой полиции.

Как и у всех простых парней, проживающих в маленьких странах – а Дания, безусловно, маленькая страна – у него было полно друзей, а среди них даже профессор орнитологии. Только этим можно и объяснить тот странный факт, что Петер в своё время создал и даже возглавил небольшую туристическую фирму, маршруты которой пролегали как раз в направлении миграции перелётных птиц – на север и на юг соответственно, в зависимости от времени года, и, соответственно, настроения птиц.

Надо прямо сказать, что турфирма, или, даже скорее – турбюро – особых прибылей не приносила, ибо какие могут быть прибыли от орнитолога, пусть даже профессора – должности в Дании, несомненно, почтенной, а где-то даже и уважаемой – но не приносящей ощутимо высоких доходов на душу одного среднестатистического датского профессора, которые, к тому же, облагаются 54%-ным подоходным налогом. Не зря, видимо, в своё время один известный остроумец сумел сделать достаточно тонкое замечание: «There’s something rotten in the State of Danemark» устами своего героя, что и дало повод перевести это на русский словами: «В державе Датской появилась гниль».

Наряду с научными работниками Петеру удавалось сколотить группу из желающих попутешествовать вслед за птицами датчан – людей, в общем-то, случайных для науки, зато приносящих доход – в отличие от профессора и спутников, ибо извлекаемые из них доходы неизменно потреблялись совместно в ходе регулярных пивных сессий по поводу и без повода, оживляемых употреблением золотистого рома. Как-то раз, в ходе очередного путешествия к берегам Северной Африки – а залучить туда группу было особенно сложно, ибо какая-то идиосинкразия охватывает туристически настроенных датчан при слове Северный – Петер после очередной сессии вышел на палубу.

Жизнь на судне текла своим чередом, а на берегах Северной Африки – своим, если не считать одного туриста – пожарного бригадира, как выяснил Петер, непристойно прыгавшего по палубе наподобие горного козла и беспрерывно щёлкавшего затвором своего фотоаппарата, вместо того, чтобы чинно и тихо-мирно употреблять пиво или что-нибудь ещё, на манер Петера и присных, как и положен добропорядочным датчанам – подданным Её Величества Королевы.

- Слушай, зачем тебе всё это, парень? – с недоумением поинтересовался Петер. – Может, тебе пива не с кем попить? Я понимаю, пожарами здесь и не пахнет – море кругом … У тебя, наверное, homesickness*? Так ты успокойся, выпей чего-нибудь – пиво здесь на борту, слава Богу, наше, датское, Тюборг.

- Парень, ты ничего не понимаешь, здесь такие классные пейзажи, - ответствовал Петеру пожарник, не переставая щёлкать фотоаппаратом из разных положений, то лёжа, то припадая на колено, а то и взбираясь на поручни.

- Но зачем тебе столько съёмок одного и того же места? – продолжал удивляться Петер. – Пейзаж – он и в Африке пейзаж. Сделал фото – передохнул, попил пивка, нашего, Туборга, – а там, глядишь, и пейзаж сменился, можно снова фотографировать. Так ведь тебе никаких запасов плёнки не хватит…

- А у меня нет никаких запасов вообще, даже Туборга, а плёнки – тем более, - ответствовал пожарник, не переставая щёлкать затвором. – Поверь моему опыту, дружище, любой запас может загореться – сколько я их перетушил!

- Так зачем же ты носишься повсюду со своим фотоаппаратом и мельтешишь у всех перед глазами? – заинтересовался Петер.

- Ну как ты не понимаешь! У меня же фотографическая память. Мне так пейзажи лучше запоминаются…

Потрясённый, Петер в тот вечер выпил рома вдвое больше обычного.

В следующий круиз в направлении Полярного круга Петер не поехал – навалились дела, связанные с разводом. Однако не поехать встретить своего друга орнитолога по возвращении он просто не смог – и как партнёра по шахматам, и как большого учёного, автора нескольких книг, – да и просто как клиента. Не забывайте, что он тогда всё-таки оставался владельцем турфирмы. Среди сходящих на берег мелькнуло знакомое лицо бригадира. Петер мгновенно разыскал старшего группы и спросил:

- Пожарник?

- Не знаю. Просто парень с видеокамерой. Только представь себе – всё время ловил в видоискатель пейзажи из разных положений. Но самое главное – ты никогда не догадаешься …

- У него вообще не было плёнки, - закончил мысль Петер.

- Да, но откуда ты?

- Потом. Не забывай – я всё же босс.

Петер протолкался сквозь жидкую толпу встречающих, выудил бригадира пожарников с видеокамерой через плечо перед собой и спросил его:

- Тебе что, фотоаппарата мало? Ну зачем же ты так? Ну зачем?

- Послушай, но ведь с видеокамерой дороже, - ответствовал снова пожарный бригадир. – Фото – это давно прошедший день.

- А почему опять без плёнки?

- Ты знаешь, как горят запасы плёнки? Небось, нет. А я знаю. Недавно сам на работе тушил, - и, обойдя Петера, растворился в толпе встречающих, а заодно во времени, пространстве и городе Копенгагене, не побеспокоив больше турфирму Петера ни разу, от дел которой Петер, впрочем, тоже вскоре отошёл, передав её кому-то из друзей, потому что профессор закончил свою книгу, которую они славно обмыли – а что ещё нужно человеку в маленьком Королевстве? Разве что новая жена, которая всё равно появилась вскоре.

 

* Тоска по родине, ностальгия.