Минуло две недели, с тех пор как Иван Андреевич Кенделев был выбран президентом России. Ему предстояло проделать тяжёлую работу: стать главой государства. Для этого необходимо было обрести признание среди подчинённых, многие из которых, как это обычно бывает, были недовольны исходом выборов: другие кандидаты и их партии считали себя более достойными этой должности, остальные же просто смотрели на президента со свойственным русскому человеку неодобрением ко всему новому.

Но Ивана Андреевича не зря избрали. Он стремился к этой должности всю жизнь, прорубая себе дорогу всеми возможными законными способами. Став президентом, он быстро расположил к себе всё правительство: с кем просто поговорил, кому пообещал большие перспективы в будущем, кого припугнул.

На это, собственно, и ушли первые две недели. Теперь перед ним встала более сложная задача: расположить к себе массы. Здесь Иван Андреевич прибег к давно придуманной тактике, которой пользовались его предшественники: отправиться в тур по городам страны, и там быть не президентом, а простым смертным человеком, совершающим довольно неожиданные для главы государства поступки. Маршрут этого тура проходил вдоль Транссибирской магистрали, с Дальнего Востока на Москву. Остановка в Красноярске ознаменовалась для нового президента событием, которое запало в его память на всю оставшуюся жизнь.

То был летний вечер. Около пяти. На улице не жарко и не прохладно, стояла та довольно редкая погода, когда температура не ощущается вообще. Иван Андреевич «прогуливался» по городским дворам со всей своей «свитой». За это время он спросил у нескольких бабушек, что сидят на лавочках, об их жизни. Бабушки, естественно, немного поворчали о размерах пенсии, но свои давние обещания о том, что сделают с президентом, если его встретят, почему-то исполнять не стали. Постепенно процессия покинула дворы и попала в уже совсем глухую местность возле железной дороги. Здесь всё заросло гаражами и полынью.

Один человек из эскорта предложил Ивану Андреевичу свернуть в более оживлённые места, на что президент ответил:

-Свернём Антон Серафимович. Свернём, как только я поговорю с владельцем одного из этих гаражей.

Процессия двинулась дальше.

Проходя мимо двух покосившихся то ли сараев, то ли туалетов, президент остановил свой эскорт. Его внимание привлекла лежавшая между этими двумя строениями бесформенная куча. «Неужели бомж?» - подумал Иван Андреевич с лёгким удивлением. Прежде милиция выводила всех бездомных из районов, где должен был проходить президент, но на этот раз, видимо, проглядела. Иван Андреевич даже слегка обрадовался – ему уже приходилось говорить с представителями почти всех групп населения, кроме этой. Было интересно узнать какая у них жизнь, чем можно им помочь.

Искренний интерес и уважение ко всем людям, независимо от того, кто они, был характерной чертой Ивана Андреевича. Он готов был слушать рассказы алкоголиков о советской водке и «былых похождениях». Даже наркоманы не вызывали в нём призрения, а лишь сочувствие и жалость. Неудивительно, что бродяга был интересен президенту, ведь среди таких «бездомных бездельников» порою могут встретиться люди с очень интересной судьбой.

Президент подошел поближе к бомжу. Эскорт тут же начал нервничать. Подобного они не ожидали даже от Ивана Андреевича. Тем временем бомж проснулся, медленно, потягиваясь и потирая красные глаза, сел на траву, без капли удивления мельком взглянул на президента и его свиту, после чего достал из кармана своего «одеяния» бутылку от водки с какой-то красно-коричневой жидкостью, затем, из другого кармана вытащил кусок мятого хлеба и, не обращая никакого внимания на стоящих рядом, принялся ужинать.

Все просто-напросто опешили.

- Антон Серафимович, что ним такое? – спросил Иван Андреевич у одного из своих телохранителей, потеряв от удивления всю официальность речи.

- Не имею понятия, может быть пьян? – ответил ему тот.

- Не знаю, не похоже. Взгляд у него относительно нормальный.

- И что прикажете делать?

- Ничего, попробую с ним поговорить.

Пока продолжался разговор, бомж успел прикончить свой кусок хлеба и теперь, не торопясь, потягивал жидкость из бутылки. Президент подошёл к нему и произнес:

- Гражданин.

Ноль реакции.

- Гражданин!

Бомж допил то, что было в бутылке, и твёрдо посмотрел на Ивана Андреевича:

- Не кричи, президент, я тебя слышу. Чего хотел?

Все опять опешили от удивления. Как мог этот бомж, зная, кто перед ним, так себя вести?

Иван Андреевич, взяв себя в руки, всё же попытался завести разговор:

- А как ты понял, что я президент?

Бомж улыбнулся ртом, полным жёлтых зубов:

- Разве многие ходят сегодня с толпой здоровяков в охране? А ещё, я газеты читаю…

При этом он достал из ещё одного кармана грязный, рваный, скомканный листок бумаги, развернул и, ещё раз улыбнувшись своей странной ехидной улыбкой, показал его Ивану Андреевичу. То была какая – то местная газетка с заголовком, возвещающим о «визите президента России в Красноярск».

«Надо же, грамотный» - подумал Иван Андреевич, - «такие, как он обычно ничем кроме еды и водки не интересуются, а этот даже газеты читает».

- А как случилось, что вы попали в категорию лиц без определённого места жительства, - спросил бомжа президент и тут же в мыслях сделал себе замечание, что надо говорить проще, а то «собеседник» может его не понять.

Но бомж, очевидно, всё понял. Недолго помолчав, как будто бы припоминая, он уж было начал что-то говорить, но тут же прервался, поднялся на ноги и, выйдя из закутка между сараями, снова уселся. Президент и телохранители смотрели на этого уже без удивления, но с состраданием, видимо решив, что у бедняги не всё в порядке с головой. Усевшись, бомж стал рассказывать:

-Родом я из Новосибирска. Учился в школе… хорошо учился. Потом поступил в институт. Окончив, пошёл работать по распределению в Красноярск. Отработал год. Потом всё бросил. Квартиру стало не на что снимать. Вот и всё.

Иван Андреевич всё больше склонялся к тому, что перед ним сумасшедший. Зачем было всё бросать без всякой на то причины?

- А почёму ты всё бросил? – спросил он бомжа.

Тот ничего не ответил, а лишь повернул голову в сторону сараев и стал с грустью смотреть на место, где только что спал.

Президент хотел, было повторить свой вопрос, решив, что бомж его не расслышал, но тут один из сараев со скрипом пошёл вкось. Крыша и одна из стен ударили соседний сарай, и тот тоже развалился.

Бомж вздохнул. Чуть-чуть помолчав, он проговорил:

-Не было никаких… перспектив.

Президент взглянул на развалившиеся сараи, потом на бомжа, потом опять на сараи, и двинулся со своими телохранителями дальше.

 

 

 

Глубокой ночью возле Злобинского вокзала остановилось такси. Из него вышел человек в джинсах и белой рубашке с весьма озадаченным лицом, если говорить точнее, то Иван Андреевич Кенделев, российский президент. Он пошёл было к стоянке, что была неподалёку, но потом свернул на площадь перед вокзалом. Увидев сидящего на одной из скамеек человека, он почти побежал по направлению к нему. Тот смотрел на небо. Подойдя, президент тоже было взглянул наверх, потом опустил взгляд на сидящего и еле слышно проговорил:

- Здравствуйте…

- Здравствуй, - ответил тот и, после недолгого молчания, сказал, - Ты всё понял, и теперь хочешь знать наверняка?

- Да. – Иван Андреевич был потрясён и даже испуган дословно переданными ему собственными мыслями.

- Всё просто… даже слишком. Пошли в такси, я там объясню.

 

Президент и бомж сели в машину.

- Куда? – спросил водитель у президента.

Иван Андреевич спросил то же у попутчика.

- Без разницы, пусть только побыстрей, – ответил тот.

Тяжёлая Волга медленно разогналась.

- Насчёт… - начал, было, президент.

Бомж на секунду задумался, после чего сказал:

- Смотри, сейчас мы попадём в аварию.

Когда водитель такси это услышал, его рука слегка дрогнула, совсем незаметно повернув руль. Никто даже ничего не почувствовал, но, спустя секунду, машина самым краем колеса наехала на какую-то валявшуюся на дороге железяку, да так неудачно, что та пропорола покрышку вместе с шиной. Машину занесло, она переехала через бордюр и упёрлась в дерево, но благодаря умению водителя, всё обошлось, и никто не пострадал.

- Пойдём, - сказал президенту бомж.

Они вылезли из машины и пошли по тёмным улицам Красноярска.

- Как вы поняли, что будет авария?- спросил Иван Андреевич.

- А я не понял, я сделал,- ответил ему бомж, - Там на дороге лежала железяка. Я просто помог водителю на неё наехать, когда сказал про аварию.

- Зачем? Ему теперь придётся платить за ремонт машины.

- Иначе из-за этой же железяки погибли бы мать с ребёнком, а так, её теперь уберут.

- Ясно. Могу я узнать, как вас зовут?

Бомж опять задумался, будто бы припоминая своё имя:

- Себастьян.

- А фамилия, отчество?

- Себастьян Николаевич… Смольный… кажется так.

- Вы плохо помните собственное имя?

- Я его не помню.

Иван Андреевич всё большё удивлялся этому человеку. Как можно, обладая такими способностями, никак их не использовать, быть бездомным нищим? Как можно забыть собственное имя? Как вообще такое может быть, и как мог глава государства поверить в подобное?

- Но почему вы бедствуете? Почему не отправитесь в Новосибирск? У вас ведь есть там родственники? – спросил Иван Андреевич.

- Есть, президент, но зачем к ним ехать? Я хочу их забыть.

- Почему? Вы с ними в ссоре?

- Нет.

В голосе Себастьяна появилась нотка раздражения, но Иван Андреевич был так взволнован, что, несмотря на свою природную чуткость к людям, не смог её расслышать.

- А как вы приобрели способность… способность видеть будущее? – продолжал он.

- А я приобрёл её? Спасибо, что рассказал, президент.

- Но…- Иван Андреевич был в окончательном замешательстве. Всё, им увиденное, говорило об обратном.

- Я не вижу будущего, а знаю последствия поступков. И чужих … - он вздохнул, - …и своих.

- А разве это не то же, что видеть будущее?

- Не то же.

- Но когда вы ушли с того места, которое накрыло развалившимися сараями, вы разве не предвидели, что они развалятся?

- Нет, я просто видел, как один из твоих вышибал облокотился о стену сарая. Потому он и развалился.

Президент, недолго помолчал, решаясь задать последний вопрос, ради которого он, собственно, и покинул посреди ночи свои апартаменты, даже не предупредив охрану.

- Себастьян Николаевич, учитывая ваши способности, в которых, я уже имел возможность убедиться, хочу предложить вам высокооплачиваемую должность. Скажем, моего помощника. Как вы к этому относитесь?

Себастьян задумался и на этот раз думал долго. По прошествии десяти минут он спросил:

- Ты точно хочешь знать, последствия своих поступков, президент?

- Да, несомненно. Ведь на мне ответственность за всё государство.

- Хм… Тогда я согласен.

 

 

Два месяца спустя:

- Себастьян Николаевич, что вы думаете об этом законопроекте?

- Что ж, президент, дай подумать… Хм… Если его примут, то из-за этого умрёт семнадцать человек, двести шестьдесят четыре станут жертвами мошенников, общий доход по стране поднимется в среднем на шестьдесят два рубля.

 

 

Из учебника по истории:

«Иван Андреевич Кенделев остался в истории, как наименее активный из всех российских президентов. При нём практически не было принято никаких законопроектов, решение важных политических вопросов откладывалось до тех пор, пока проблемы не разрешались сами собой. «Политическая лень» вызывала недовольство многих людей и непопулярность самого президента. Говоря об Иване Андреевиче Кенделеве, необходимо упомянуть его помощника Себастьяна Николаевича Смольного, без совета которого президент не принимал никаких сколько-нибудь важных решений. Современники описывают Себастьяна Николаевича, как «человека странного, угрюмого и необщительного». Эта личность окружена тайной: его происхождение неизвестно, как неизвестно и то, за какие заслуги он пользовался таким большим авторитетом у Кенделева. Себастьян Николаевич был помощником президента в течение трёх лет, после чего был смещен с должности самим главой государства. О дальнейшей его судьбе ничего неизвестно. Вскоре после увольнения помощника, президентом был продвинут знаменитый своей курьёзностью так называемый «Пиратский Закон». Это было последним делом Ивана Андреевича Кенделева. Через две недели после принятия «Пиратского Закона» он был найден в своей квартире застрелившимся. В руке президента была зажата записка. В ней было написано: «Я спас 483 жизни». Есть мнение, что это было убийство, но оно не обосновано».

 

 

Все персонажи вымышлены и к реальным событиям отношения не имеют.