- Ну что? Готово?

- Я уж прямо не знаю, Кирилл Мефодьевич… Вы от меня требуете просто бешеных темпов. Я и так уже по три сказки в день шарашу.

- Видите ли, Народный, качество у вас заметно снизилось. Допустим, «Маша и медведи» - еще куда ни шло. Рефренчик вы там нашли цепкий – «Кто сидел на моей лавке…»

- Кроватке… лежал…

- Кроватке, один бес. «Репка» – да. Без сомнений. Четкие образы, невитиеватое изложение. Опять же – «мышка – норушка» - ярчайшая метафора.

- У меня не было «мышка – норушка». Там просто – «мышка за кошку».

- Значит, я придумал. Пользуйтесь. Но разговор-то не об этом. Вот это - что за дьявольские письмена?

- Это сказка новая. «Колобок».

- Сожгите и забудьте.

- Почему? По-моему, это гениально!

- Слушайте, Народный, покуда я ваш издатель, дозвольте мне определять степень гениальности. Это ересь, за которую через сто лет в Испании сжигать будут. Когда «жучка за внучку» - я могу понять, «мышка бежала, хвостиком махнула» - несомненно. Но откуда в вашей больной фантазии возник говорящий кусок хлеба? Почему репка у вас не орет: «вытаскивайте меня скорее!», а еще горячий батон не только разговаривает, но и вступает в хитросплетенья бесед?

- Но это же сказка!

- Бросьте. И еще, Народный - до меня дошли слухи, что вы тут серьезными вещами начали баловаться?

- Ну, не то, чтобы…

- Значит, пока я вам плачу – никаких «Слов о полку Игореве». Так, кажется, эта ваша штука называется? Пишите сказки, они продаются. А эти ваши маргинальные отвлечения – сами видите – приводят к «Колобкам». Что у вас сегодня?

- Вот, новую сказку закончил. «Царевна – Лягушка»…

- Народный, вы нормально питаетесь?

- Что?

- Белена, в смысле, не едите? Час от часу не легче. Теперь еще и царевна-лягушка… Вы, вообще, в курсе, что мы с вами пишем сказки? Понимаете – СКАЗКИ, а не политические пародии. Давайте смотреть правде в глаза - да, у нас некрасивая царевна. Но на кол посадят за такую правду обоих. Дальше что?

- «Говорящее топорище». Машенька находит топорище, и оно помогает…

- Я вас сейчас убью. Господи боже мой, что ж тут сложного! Зачем вы выдумываете эту хрень? Возьмите какую-нибудь девочку, какого-нибудь ее брата, пусть он попьет из лужи и превратится в животное. А потом как-нибудь выкрутитесь!

- Но ведь это банально!

- Это продается, Народный. Оглянитесь вокруг! Сколько подобной байды лежит на ярмарочных лотках! А через шестьсот лет никто их не вспомнит! А сказки – они в веках останутся, уж поверьте мне.

- Но я не могу больше писать эту ерунду!

- Все. Ни слова больше. Я понял. Синдром непризнанного гения. Давайте так договоримся. «Колобка» я издам. Попробуем, хрен с вами. «Царевну лягушку» - придержите. Подождем, пока власть сменится. И вот еще – если к следующему понедельнику вы мне принесете пять нормальных – слышите меня? Нормальных, без поющих дров и танцующих крышек от погреба, сказок, то я дам вам отпуск за свой счет, чтоб вы «Слово о полку Игореве» дописали. Его тоже попробуем издать. И все!

Кирилл Мефодьевич вышел.

Народный сел, задумался. Потом вывел на чистом листе: «Как оглобля Дрону помогла».

Встал, походил.

Зачеркнул.

Написал: «Лиса и волк».

И – понеслась!…

 

(с) Николай Акрин, 2005