************************************************

************************************************

 

Юлия Михайловна Богданова, родилась в 1911 г., инженер-экономист. С 1932 г. работала в различных проектных и других организациях. В 1942-1947 гг. работала на Алтайском тракторном заводе, в 1948-1966 гг. - на Харьковском тракторном заводе. С 1966г. на пенсии. Умерла в 1996 г.

************************************************

************************************************

 

 

 

Посвящается нашей семье

************************************************

К 40-летию Победы над фашистской Германией

************************************************

 

БРАТУ ВИКТОРУ. ПОВЕСТЬ О ВОЙНЕ И НАШЕЙ СЕМЬE

 

************************************************

 

III

 

В такую ночь мне не уснуть,

И ночь все длится, длится...

Воспоминанья предо мной

Проносятся, как птицы.

 

То стаей прилетят они

И начинают виться.

То прилетают по одной

Таинственные птицы.

 

Дыханьем прошлого согрев,

Крылом взмахнув, умчится...

Когда же снова прилетит

Воспоминанье-птица?

 

Стрелой полета вдруг пронзит

И поразит открытьем,

И откровеньем озарит,

Что было раньше скрыто.

 

И растревожит сон души,

Заставит сердце биться...

И ты мне дорога до слез,

Тревожащая птица.

 

Но есть воспоминанья – боль,

Воспоминанья – как удар,

Удар по сердцу, по уму,

По существу по моему.

 

И плачу я тогда без слез

И я кричу без звука,

И ночь длинна, и как горька

Сухая эта мука!

 

IV

 

 

Хотела я приметы вспомнить

Военных самых первых дней.

Но вижу: многое исчезло

Совсем из памяти моей...

 

И почему со мной так стало?

Да и не только ведь со мной:

Душевных сил нам не хватало,

Чтоб справиться с такой бедой.

 

Осмыслить надо было эту

Ужасную беду – войну,

Войну, что всем нам угрожала,

Что навалилась на страну.

 

Мы знаем твердо и тогда,

Как знаем и сейчас,

Война с фашистами для нас –

Жестокая война!

 

Фашизма черного угроза

Нависла над страной,

И мы уже другими стали,

И город стал другой.

 

 

*******************************

 

Оклеены крест-накрест окна

Полосками бумаги белой –

Мы стекла защитить хотели

От волн воздушных при бомбежке.

 

Витрины досками забиты,

И это – тоже как защита.

И доски эти придают

Всем улицам тревожный вид.

 

А раньше мы не замечали,

Как эти зеркала сияли!..

 

На улицах так людно стало,

Как много прибыло людей

И продолжают прибывать к нам

Из пограничных областей.

 

Людей сорвала с мест война

И вскоре нас сорвет она.

 

Машины едут без конца

Зеленые и в камуфляже,

Везут орудия на них,

Прикрытые брезентом.

 

Стоят зенитки под прикрытьем

Зеленых веток и кустов –

Надежда наша и защита

При нападениях воздушных.

 

А с вечера и до рассвета

Наш город Харьков затемнен.

Во тьму, как многие другие,

Большой наш город погружен.

 

На улицах не видно света –

Не зажигают фонари,

Домов видны лишь силуэты –

Не светятся в домах огни.

 

Завешены в домах все окна,

Не так, как было до войны,

А чем-нибудь, но очень плотно,

Чтоб окна были все темны.

 

А если свет вдруг где проникнет,

Дежурный тотчас же стучит

И требует, чтобы скорей

Закрыть все щели поплотней.

 

Но и в домах, и на заводах

Жизнь напряженная идет,

Людской поток в ночные смены

Безостановочно течет.

 

По улицам идут во тьме

И на работу и домой –

По памяти идут.

 

Когда же лунный светит свет,

То все прохожие вокруг

И про себя, и громко вслух

Луну эту клянут!

 

Идут трамваи в темноте,

В вагонах тоже света нет,

А над кондуктором горит

Лишь слабый синий свет.

 

Машины едут тихим ходом

Поближе к меловой черте:

Край тротуара был побелен,

Чтобы машины с пешеходами

Не сталкивались в темноте.

 

Ну, а потом белить не стали,

Гудки машины подавали

И научились в темноте

Лавировать и объезжать людей.

 

А фары все под козырьками

И стекла фар затемнены.

А у ворот и у подъездов

Жильцы домов дежурят днем и ночью,

Дежурят, чтоб не допустить диверсий.

 

И легче на работе нам

На людях, в коллективе,

А разойдемся по домам –

И страшно, и тоскливо.

 

Земля вся «щелями» изрыта*)

Вблизи заводов, во дворах и скверах,

Чтоб людям было, где укрыться,

Когда раздастся вой сирен тревоги.

 

Вот наступила темнота...

И смотрят вверх прожектора...

Встречаются – расходятся лучи

И ищут в воздухе врага.

 

На улицах у репродукторов

Всегда народу много.

И сводки Совинформбюро

Все слушают с тревогой.

___________________________

*) «Щель» – окоп глубиной 1,8 – 2,0 м, в котором люди находились во время воздушного налета. Для входа в «щель» и для выхода из нее выкапывали лестницу.

 

 

V

 

Тревога... Трудно передать,

Что крылось в слове этом...

По радио объявлено:

«Воздушная тревога!

Воздушная тревога!

Над городом появились

Самолеты противника...»

 

И раздается вой сирен...

И все спешат дома покинуть:

Опасны становились стены.

 

Работу люди оставляют,

Кто только может, но не все,

Прервать не все работу могут:

Литье идет – нельзя оставить,

Заказы срочные для фронта...

И люди в цехе остаются,

И продолжается работа...

 

Могла начаться днем и ночью

Воздушная тревога!

И если ночью, дома –

Вскакивают все,

 

Детей растормошат, оденут,

Родители детей торопят,

Подхватят на руки иль за руки ведут,

С собою документы, фотографии,

Реликвии семейные берут,

 

Пожитки небольшие:

Кто хлеб и воду, кто – узелок,

Кто побольше – узел.

 

И все спешат скорей укрыться,

Где что было:

В погреба, убежища иль в «щели».

 

Укрылись. Дверь захлопнулась.

Сидим и слушаем...

Вот начинается...

Бомбежка... Зенитки наши...

Гул самолетов наших...

Фашистских самолетов гул,

Прерывистый, уже известный...

 

Сидим в «щели»:

Я, Ева с Валюшкой, Вадим

И жильцы из дома №33

На площади Руднева.

 

Кто посмелей, верней – беспечней,

Скорей всего из молодых,

Кто смерти не боится,

Вернее, в смерть свою не верит,

Выглядывают в дверь и передают.

 

А это Вадик был,

Отрывисто и торопливо

Он говорит о том,

Что в воздухе творится:

 

«На горизонте зарево... там пожар...

Прожектора по небу самолеты ищут...

Ракеты осветительные

Сверху враг бросает...

 

Ракеты снизу пускает кто-то,

Предатель близко или враг пробрался?

Найти бы их, фашистов!»

 

Но чьи-то нервы вдруг сорвутся:

– Закройте дверь, – кричат – довольно!

Сжимается у многих сердце

За близких – как-то там они

Тревогу эту переживают?..

 

Вот бой закончился,

Врага отбили.

Сирены вой нам извещает –

Отбой, прошла тревога.

 

Выходим мы.

Спешим звонить своим,

Узнать скорее, как они

Пережили тревогу эту.

А если ночью была тревога,

То утра не дождемся...

 

Становится известно вскоре

Какие потери поблизости были...

Сначала – небольшие...

Потом – большие стали.

 

И появлялись пустыри

Там, где дома стояли,

И люди гибли в тех домах,

И фронта не видали.

 

И ближе, ближе к нам война,

Тыл перестал быть тылом.

 

***************************

1985 г.

***************************