Не вылеченные пророки

 

 

 

 

Prayer for Universal Peace

 

Give us O God the vision, which can see. The love in the world in spite of human failure. Give us the goodness in spite of our ignorance and weakness. Give us the knowledge that we may continue to pray with understanding hearts and show us that each of us can do to set forth the coming of the day of universal peace.

AMEN!!!

Astral Projection

Amen album

“Amen”

 

 

 

По одной из самых оживлённых улиц Иерусалима шёл человек не похожий на других. Он разговаривал сам с собой полушёпотом, иногда переходя на голос. Несмотря на 35 градусную жару он был в пальто. Его зелёные глаза, устремленные внутрь себя, выражали задумчивость и безмерную скорбь, которая, казалось, никогда не покидала его и стала нормальным состоянием его души. Прохожие смотрели на него с удивлением, иногда даже с опаской: кто знает чего может выкинуть этот полоумный седой старик… Он не обращал никакого внимания на косые взгляды людей: за 5 лет првычка разговаривать с собой стала для него обычной. Старика звали Яков Эйзен. Он работал инженером в одной крупной компании и сейчас возвращался домой. В принципе, домой его не очень тянуло, там его никто не ждал. У него не было ни друзей, ни врагов, ни родственников, он ни с кем не поддерживал постоянных отношений. Яков и сам не знал как и когда он оказался совсем один. Он помнил, что 7 лет назад погибла вся его семья после взрыва в автобусе, помнил, что пытался покончить жизнь самоубийством, но пять лет назад он как будто погрузился в бесконечный страшный сон. Он по прежнему ходил на работу, машинально здоровался, интересовался как дела, но всё пропускал мимо ушей, а друзья и родственники постепенно оставили его. Воспалённый мозг постоянно прокручивал в голове один и тот же вопрос: «Почему это произошло именно со мной, за что пострадали два невинных десятилетних ребёнка, в чём была виновата его жена и каким уродом надо быть чтобы оправдывать убийство его семьи войной с «неверными»?» Постепенно характер его размышлений стал приобретать общефилософский характер, а годы одиночества привели к привычке разговаривать с собой вслух. Блуждая по улицам, заходя в безлюдные дворики, Яков пришёл домой только поздно вечером. Всю ночь он не спал, размышляя на все возможные темы.

Утро. Жара. Пробки. В автобусе нервничают опаздывающие пассажиры. Яков уже не разговаривает шёпотом, а орёт. Он хочет докричаться до людей, хочет, чтобы они услышали, поняли его, но все кругом ужасающе равнодушны. В эту ночь он что-то понял такое, что должны узнать все люди. Мозг напряженно работает третьи сутки без сна, жара расшатывает его психику. Яков пытается успокоится, заговорить с каким-то человеком, но он не хочет слушать его. В это утро Яков уже не нормальный человек. Он сошёл с ума, он и сам понимает это. С работы его увольняют в этот же день, а через неделю он оказывается у психиатра.

 

 

***

 

Врач сосредоточен и серьёзен, он задаёт бесконечную череду вопросов и что-то записывает в блокнот.

- Когда вы спали в последний раз?

- Неделю назад.

- Считаете ли вы себя нормальным?

- Нет.

- У вас есть какое-нибудь навязчивое желание?

- Умереть.

- О чем вы обычно рассуждаете?

- Я пытаюсь понять суть вещей, их причины, но чаще я пытаюсь понять себя. Я не знаю зачем я живу и как мне справится с моим горем, но я хочу, чтобы хоть кто-то поговорил со мной, попытался вникнуть в мои слова. Каждый живёт своими интересами, каждого волнуют мелочные дела, а о настоящих проблемах никто не думает…

- Почему вы так считаете? Может у них на этот счёт более близкое к истине решение?

- Я не знаю этого. Я знаю только то, что меня все бросили, забыли и то, что я никому не интересен.

Врач ещё долго задавал ему подобные вопросы, а затем попросил его расписаться, что он согласен проходить лечение у него.

 

 

Потекли бесконечные и однообразные дни. Яков ещё раз пытался убить себя, но его снова спасли. Мысли его совсем запутались и он уже больше не мог долго думать на одну тему. Море идей и прозрений навождало его, но он не успевал запомнить их.

 

Яков был лишь одним из многих подобных пациентов у своего врача, который специализировался на сошедших с ума от одиночества. В последнее время таких становилось всё больше и больше. Яков постепенно с ними сошёлся. Одним из его новых товарищей стал Ицхак Вернер. Они каждый день изливали друг другу душу, но никогода не вдумывались в слова друг друга, так как каждый считал себя несчастнее всех. Вернер лечился уже два месяца, но ему ничто не помогало. Ежедневные разговоры с психоаналитиком только раздражали его. Яков и Вернер коротали дни за игрой в шахматы и бесконечными разговорами. Да, они считали себя сумасшедшими, но врач был другого мнения. Он писал диссертацию на эту тему и его исследования привели к неожиданному выводу. Выходило, что привычка разговаривать с собой сохраняется лишь до тех пор, пока у них не найдутся постоянные знакомые. Знакомых у его пациентов не было из-за непонимания. Люди почти всегда не понимают горя, которого сами не пережили и выслушивать чужие проблемы им не интересно. Все они думают, что это их обойдёт стороной, что такое происходит редко и вообще это не их проблемы. Куда интересней общаться со счастливыми и удачливыми людьми, тогда и голова будет свободна от чужих мыслей и проблем как будто станет меньше. Все мы узники в собственной шкуре и каждый такой заключённый пытается докричаться до другого такого же невольника, но часто шкура оказывается слишком прочной и тогда каждый в отдельности остаётся наедине со своими проблемами, а все мы вместе становимся несчастнее. Время идёт вперёд неумолимо, его невозможно остановить, а люди безвозвратно теряют его. Чтобы понять многие вещи нужны года, а когда жизнь становится более ясной и понятной человек вдруг с удивлением замечает, что он постарел и ему скоро придётся умереть. Тогда он вспоминает о детях и внуках, начинает воспитывать их, поучать, а они не верят ему, не хотят вдумываться в его слова. Человек не понимает как это его слова не доходят до казавшихся недавно совсем близких и понятных людей и начинает напутствовать окружающих. Но те вместо благодарности принимают его слова за ворчливость или маразм и тоже не слушают его. Человек оказывается наедине со своим опытом и замыкается в кругу таких же как он непонятых стариков. Что-то подобное произошло и с пациентами врача, но в силу определенных обстоятельств несколько раньше и гораздо внезапнее, из-за чего они замыкались в себе. В больнице они находят подобных себе и становятся абсолютно нормальными людьми, но как только они оказываются в прежнем кругу людей снова замыкаются в себе. Получалось, что люди, понявшие многое превращались как бы в не вылеченных пророков.

 

 

Дашковский И.Б.