Аракан

ГЛАВА 4

 

Генерал Тронберг, назначенный командующим корпусом, специально созданным для подавления выступлений в Хироне, страшно не любил беспорядка. Его родословная, уходящая, как он сам любил говаривать, в далекую глубину истории древних аристократических традиций, к тому обязывала.

Проснувшись с утра, он тщательно приводил себя в порядок и двигался на “инспекционную прогулку” по штабу его армии. Правда, сама армия не была еще сформирована, однако генерала данный факт не сильно беспокоил. Гораздо в большей степени он интересовался ежедневными строевыми упражнениями на плацу роты своей личной охраны. “Ох, и орлы!” - любил восторженно восклицать Тронберг, наблюдая из тени деревьев за тем, как четко чеканят шаг его любимцы. - “Нет, вы только посмотрите, до чего опрятны, и как сверкают их глаза, совсем как пуговицы на мундирах!” - толкал он в бок меланхоличного полковника Даля, взирающего на происходящее взглядом коровы, жующей траву.

А Грандарг из столицы слал гонца за гонцом с письмами, в которых выражал крайнюю обеспокоенность медленными темпами формирования Карательного корпуса и требовал отчетов о проводимых в этом направлении мероприятиях.

Мероприятия, конечно, проводились, но не столько под руководством командующего корпусом, сколько по вялой инициативе штабных офицеров, перемежавших работу с активными возлияниями во здравие его величества императора Лита 1. Нет, работа, естественно не стояла, ею в основном руководил тот самый полковник Даль, назначенный при Тронберге начальником штаба.

Прибывшего сюда, в Лакру, генерала с некоторыми военными около двух-двух с половиной месяцев назад уже ждали три тысячи пехотинцев и пятьсот конников. По директиве военного министерства Тронбергу надлежало совместно с наместником в Лакре бароном Гиусом и наместниками соседних провинций в кратчайшие сроки собрать как минимум пятитысячную армию и двинуться в Хирон для уничтожения разбойничьих сил, жестоко карая непокорных, дабы искоренить опасную тенденцию к неповиновению в зародыше.

И генерал Тронберг прибыл полный уверенности в будущем успехе, ибо не верил, что разбушевавшийся сброд сможет противостоять “доблестным имперским солдатам, закаленным в боях во имя славы великого Аракана”. Видимо, его уверенность была настолько велика, что он решил даже не утруждать себя лишними хлопотами по формированию армейского корпуса, свалив это дело целиком и полностью на подчиненных.

Успокаивал командующего и вежливый, обходительный барон Гиус (тайный агент и член “Щита”), регулярно уверявший Тронберга в слабости врага, обещавший, что сам обо всем позаботится и параллельно с этим комплектовавший новые и новые отряды, отсылая их в огромной секретности к Рино, в распоряжение Карла Миндовга.

Из ближайших провинций в Лакру приходили войска, однако не все они сразу же попадали в расположение Карательного корпуса, некоторые из них Гиус максимально долго держал у своих границ, ссылаясь на недостаток чего-нибудь и пользуясь слабым к ним вниманием штаба генерала Тронберга.

В конце концов, совершенно осатанелый герцог Грандарг, постоянно получавший от императора по шее за отсутствие результатов, стал отправлять приказы о формировании военных частей прямо к наместникам провинций. В том числе и к Гиусу. Гневное письмо получил Тронберг, любитель стройных солдатских рядов и чищеных сапог, в котором глава военного ведомства в выражениях не стеснялся и в конце намекнул о возможной отставке и последующей встречей с императором.

И лишь после таких мер дело кое-как пошло, солдаты стали прибывать, корпус шириться. Но будь Тронберг посмекалистее, он непременно почувствовал бы неослабевающее сопротивление, исходившее от наместника в Лакре, всячески мешавшего организационной работе (продовольствие, вооружение, обмундирование и тому подобное).

А Миндовг, понимая слабости противника, наоборот, торопил свой штаб, работая с генералами и готовясь вскоре выступить против Карательного корпуса.

- Итак, господа, что мы имеем.- Карл отложил в сторону данные разведки. – Карательный корпус, по нашим сведениям, в данный момент насчитывает около пяти тысяч человек, в том числе почти тысяча конников и девять катапульт. Вооружены имперские солдаты не очень, особенно плохо у них с защитными панцирями - спасибо нашему уважаемому барону Гиусу. Также в нашу пользу говорит тот факт, что легионы, присланные Тронбергу из соседних областей, далеко не лучшие, - чаще всего собранные наспех и среди простых необученных крестьян – наместники не спешат отрывать от себя опытных бойцов. Что же касается наших сил, то под Рино стоят три пехотных легиона, то есть три тысячи человек, и три кавалерийских полка – это ровно шестьсот всадников. Имеем проблемы с катапультами: в расположении армии всего лишь пять орудий против девяти у противника. Все. Прошу высказываться.

Карл сел и обвел взглядом свой штаб – здесь опытные генералы имперской армии сидели рядом с главарями разбойничьих отрядов, влившихся в общие силы после заключения договора о сотрудничестве. И, надо отдать должное и тем и другим, терпимо друг к другу относились, совместно обсуждая проблемы и принимая общие решения.

Поднялся генерал Артур – командующий кавалерией.

- Если я правильно посчитал, то по количеству мы уступаем Карательному корпусу на полторы тысячи человек. Конечно, генерал Тронберг не обладает ярко выраженным талантом полководца, однако опыт у него огромный, достаточно вспомнить военную кампанию двадцатилетней давности против герцога Окри, ведь именно Тронберг руководил тогда вместе со мною и несколькими другими военачальниками армией, разбившей в пух и прах мятежника. Гениальностью наш нынешний противник тогда не блистал, но в оперативном умении ему нельзя было отказать. Я помню, сам стоял с ним рядом у карт. Поэтому мое личное мнение – следует подождать подхода дополнительных сил и уже тогда вступать в бой.

Постояв еще немного и, кажется, ожидая возражений, Артур сел.

- Спорю, - заговорил начальник разведки Холл, - безусловно, мы уступаем корпусу Тронберга в численности, но дальнейшее ожидание бессмысленно. Все силы из ближайших земель нами уже собраны, подкрепления придут только из дальних провинций, а это будет нескоро, не забывайте, мы стараемся соблюдать максимальную конспирацию. Грандарг из столицы усилил давление на Тронберга и наместников, так что волей-неволей им придется начать отправки в Карательный корпус лучших соединений.

- Да-да, - поддержал Холла наместник императора в Лакре Гиус, - и мне все тяжелее оправдываться и морочить голову штабу Тронберга, я ведь представил им всего лишь одну жалкую бригаду дворцовой охраны, настоящие же силы пошли сюда, к Рино. А между тем Тронберг, подстегиваемый приказами из столицы, давит на меня все сильнее. Стоит им провести легкую самостоятельную проверку, и мне придется объяснять, куда уходят обозы с продовольствием. Я – за наступление.

- Какое, к черту, наступление, если у них превосходство в два легиона! – воскликнул Артур. – Нас же раздавят!

Вдруг поднялся Крон Данго – теперь уже командующий Хиронским корпусом в составе армии, Артур замолчал. Миндовг улыбнулся: за последнее время Данго своим трезвым и расчетливым умом, неожиданным для главаря банды разбойников, снискал уважение среди боевых генералов штаба, он не раз вносил удачные предложения и идеи, которые остальным в голову не приходили, тем самым заставляя прислушиваться к своему мнению. Он заговорил громким ясным голосом, донося свои мысли до всех присутствующих.

- Я уважаю опыт генерала Артура и понимаю его беспокойство по поводу малочисленности наших войск. Генерал привык командовать большими военными соединениями, мыслить глобально и широко. Я же напоминаю, что мы находимся лишь на начальном этапе нашего грандиозного замысла и не имеем пока возможности говорить о равенстве сил наших и сил противника. Я разделяю опасения барона Гиуса и начальника разведки господина Холла: почти пятитысячную армию спрятать очень трудно, и вполне возможно, что в столице уже известно о нас и будут немедленно приняты меры. Сам наш замысел изначально крайне рискован, и бояться трудностей, а тем более от них отступать на самом старте, нельзя, иначе надежды на конечный успех нет никакой. И если штаб решит все-таки согласиться с концепцией активных действий, я с радостью ей последую и подготовлю свои войска к военным действиям.

Данго сел, а Карл еще раз подивился красноречию хиронца. “Не может быть он простым разбойником, ” – мелькнула у него в голове мысль, но он ее отогнал прочь. Все сидящие молчали, а по недовольному лицу генерала Артура было видно, что он с большой неохотой, но признал доводы Данго справедливыми.

Выждав еще немного и не услышав возражений, Карл поднялся, чтобы подвести итоги совещанию.

- На основе всего услышанного делаю вывод, что штаб в целом высказался за скорейшее развертывание военных действий против Карательного корпуса генерала Тронберга. А поэтому прошу всех командующих легионами и полками приступить к подготовке солдат к походному маршу и дальнейшим боям.

 

……………………………………

 

В столице белел от ярости герцог Грандарг. Но не на север империи был устремлен его гневный взор – бесило военного министра известие, прилетевшее из восточных морей. Нервно дернув жалобно звякнувший колокольчик, Грандарг приказал явившемуся секретарю немедленно звать в министерство посла неближней северной страны Комланд, пожилого графа Друната.

- Может, вы мне объясните, милый граф, как это безобразие понимать? – Грандарг описывал вокруг иностранного посланца круги, словно акула вокруг своей жертвы. – С каких это пор ваши корабли возвели торговый флот Аракана в ранг своих недругов? Чем не угодил бравым морякам Комланда караван, мирно везший товары для продажи в дальних королевствах?

Друнат, узнавший о разграблении араканского каравана почти одновременно с герцогом и немало этому подивившись, призвал свой ум и не нашел ничего лучшего, чем принести глубочайшие извинения и сослаться на свою неосведомленность.

“Попробуйте, скажите это императору, ” – злобно усмехнулся Грандарг. Инцидент, в конце концов, замяли, правитель Комланда прислал личное письмо Литу 1, в котором рассказал о чудовищной ошибке и сослался на бардак в своем флоте, вслед за письмом императору, страстно любившему верховую езду и охоту, из Комланда прибыли пять чистокровных жеребцов славной тодорской породы.

Не поверив ни на йоту в чепуховые оправдания Комланда, Грандарг как-то поздно вечером, покидая свой министерский кабинет, устало качая седой головой, сказал секретарю: “Вот, мой дорогой Вильт, и первые трудности – миф о силе Аракана начинает развеиваться, и этот скромный Комланд первый, но далеко не последний, кто попробует нас на твердость, и я с большим опасением ожидаю того момента, когда остальные решатся последовать примеру маленького северного королевства!”

И черная карета с государственным гербом, как всегда, повезла по ночному городу прочь от темной громады военного министерства засыпающего усталого старика Грандарга.

 

……………………………………

 

Армия под предводительством графа Карла Миндовга выступила навстречу Карательному корпусу.

Благодаря хорошим офицерам новоиспеченные солдаты (особенно это касается хиронцев) быстро постигли азы армейской науки, однако в повстанческих силах все равно наблюдалась неравномерность: опытные обученные легионы, присланные высокопоставленными участниками заговора “Щита”, соседствовали с одетыми кто во что, строптивыми, свирепыми и непокорными разбойниками, из-за чего нередко возникали конфликты.

- Ничего, бой все исправит, там будет не до того, чьи сапоги лучше. – Только и слышали в штабе от старого Артура.

А бой был близок. После долгих споров и пересудов над картами было выбрано место будущей баталии, первой и потому решающей. Рассуждали так: Тронберг, узнав о близости вражеских войск, вышедших, видимо, из Хирона (а откуда им еще взяться?) и преграждающих ему путь в мятежную провинцию, уверенный в своих силах, особо разбираться в рельефе не станет и ринется на противника с желанием поскорей с ним расправиться. Повстанческая же армия будет его ждать в удобном для себя месте и недостаток людей компенсирует выгодным расположением.

После долгих поисков место все-таки было найдено, и Миндовг устремил свои легионы туда, сделав немалый крюк, передвигаясь ночами, скрытно от имперских лазутчиков, пока не вышел на дорогу, ведущую прямо из Хирона. Противник обязательно должен был уверовать в то, что повстанцы пришли лишь оттуда, откуда он их ждет.

Им повезло – разведка у Тронберга не утруждала себя дальними вылазками, а тем более ночными.

Вскоре граф привел войска на место и расположил их согласно плану. Оставалось лишь ждать врага, раскинув во все стороны чувствительные щупальца шпионов Холла. И ждали, ждали с чувством тревоги и нетерпения.

- ЧТО?! – Руки генерала Тронберга, сжатые в кулаки, тряслись от гнева, брови были грозно сдвинуты. – Эти жалкие оборванцы осмелились выступать против меня?

Полковник Даль оказался свидетелем сцены ярости, разыгранной командующим. Тронберг ходил по комнате, рассыпая проклятья.

- Немедленно выступаем, готовить корпус к маршу. – И, уже обращаясь к своему начальнику штаба. - Мы так ударим по ним, что эти свиньи будут бежать до самого края мира, моля богов о пощаде.

Узнав о приближении Тронберга, Миндовг собрал совещание штаба. Сидели долго, однако не столько для обсуждения планов – все уже было сказано и давно решено, - они искали друг у друга морального подкрепления, поддержки перед трудным испытанием.

Ближе к рассвету разъехались, каждый вернулся к своим офицерам и солдатам, дабы им передать настрой, полученный в походной палатке графа Миндовга от общения с другими генералами мятежной армии.

Спустя два дня Карлу доложили о приближении имперских войск. Он вскочил на коня и лично проехал вдоль позиций своих солдат.

Сражение открылось следующим утром.

Первыми показались имперские всадники – небольшой отряд. Их не трогали, и спустя некоторое время, они, взмахнув белоснежными плащами, развернулись и умчались прочь.

Карл Миндовг с несколькими генералами расположился на холме, с которого долина была видна как на ладони. Кони нервно приплясывали под людьми. Ян зябко ежился на утреннем прохладном воздухе. Тронберг не заставил себя долго ждать, и очень скоро послышался гул приближающейся имперской армии – гордой, красивой, победоносной!

Карательный корпус начал хозяйственно располагаться на поле битвы, занимая указанные позиции.

Больших трудов стоило графу Миндовгу сдержать своих горячих генералов, ошалевших от беспечности противника – бери и бей.

- Спокойно, господа! Не следует спешить. - Карл успокаивал резво гарцующего под ним коня, натягивая поводья и похлопывая ладонью лошадь сбоку по шее. - Это лишь первая ошибка сегодняшнего нашего оппонента, будут еще, и уверяю вас, нам их хватит. Но Тронберг должен думать, что делает все верно, и чем больше он поверит в свою правоту, тем легче нам будет потом убедить его в обратном.

Все самые удобные позиции уже были заняты – войсками графа – и солдатам Аракана пришлось устраиваться на оставшихся свободными местах, там, где хотел противник.

В результате имперские отряды оказывались разделенными ручьями и даже мелкими речушками, некоторых загнали чуть ли не в болота. Возвышенностей для катапульт вблизи не оказалось, пришлось отрывать их от основных сил и расположить на дальних холмах, лишив прикрытия пехоты. К тому же, по пути у одной из них от движения по камням раскололось колесо, а тащить такую махину без колеса по пересеченной местности невозможно, поэтому ее прямо там и оставили. В общем, положение отвратное.

Однако же неунывающий генерал Тронберг, казалось, не замечал трудностей своего корпуса и все больше смотрел в противоположную сторону – туда, где стояли, сверкая амуницией, легионы Миндовга. Стояли недвижимо, терпеливо ожидая решительных действий от войск империи.

- Я, конечно, не думал, что против нас выступит сильный враг, но, признаться, никак не ожидал увидеть такую жалкую кучку оборванцев. - Говорил в эти минуты командующий Карательным корпусом, обращаясь к находившемуся рядом полковнику Далю.- Победа должна достаться нам как нельзя легче. Ничто так не поднимает настроение как понимание слабости и невежества противника. Даль смотрел туда же, куда и Тронберг, однако не проронил ни слова.

Генерал поднял голову – солнце стояло в зените. Он решительно обернулся, чтобы отдать приказ.

- Думается мне, что самое время начать битву, которая не предвещает лично мне ничего, кроме удовлетворения и удовольствия лицезреть врагов императора поверженными, в ужасе бегущими от наших солдат. Пускайте пехоту.

- Но генерал, еще не все войска приняли боевой порядок после марша, надо подождать подхода арьергарда!

- Ждать нечего, подойдет позже. Уверяю вас, тыловым нашим частям даже не предстоит вступить в бой. - Пускайте пехоту. - Тронберг вновь развернулся лицом к долине, чтобы наблюдать начинающуюся баталию.

Колонны имперских войск двинулись на мятежников, не разрушая четкого строя, переползали через буераки и переваливали возвышенности.

- Красиво идут, - одобряюще кивнул Карл, - ну, мы сейчас эту красоту разрушим. Пусть начнут катапульты.

И на наступающих полетели камни, пускаемые катапультами с покрытых леском холмов. Самих стрелявших видно не было из-за густой зелени листвы, однако они, находясь на отлично выбранной позиции, выкашивали вражескую пехоту десятками, осыпая ее смертоносным дождем.

Имперцы дрогнули, но не остановились и, неся немалые потери, продолжали движение. Пришла пора хиронцам показать свои способности, пролив кровь на разгоряченную землю. Снялся с позиций первый легион и двинулся наперерез противнику. Зазвенела сталь, послышался треск ломающихся костей – свирепые хиронские разбойники, хрипло рыча, единым порывом отбросили имперцев, те отступили снова под огонь катапульт и, разрушив ряды, побежали.

Приказ Миндовга удержал первый легион от преследования, и он, забрав немногочисленных раненых, вернулся назад. Карл с улыбкой смотрел на оживление в рядах своих солдат, воодушевленных первым успехом – ему нужен был высокий боевой дух.

Тронберг подался вперед.

- Не верю своим глазам – эти свиньи бегут! Вы видите, Даль? Они бегут как кролики, завидевшие лису! О боги, этого не может быть! – Он выглядел страшно удивленным, ошарашенным. Вдруг удивление сменилось яростью. – О, подлые хиронцы! Они срывают все мои планы – придется отложить обед. Они вздумали тягаться со мной? Так пусть испытают всю тяжесть моего гнева! В атаку отправить легионы Троя и Золанда, они должны смыть с нас позор бегства.

- Ох, мы их, кажется, расшевелили. – Ян заерзал в седле, указывая рукой на двинувшуюся сюда армаду.

- Да, похоже, Тронберг решил пустить в ход свои основные силы, раздосадованный первой неудачной атакой. Отправьте ординарцев к командующим легионами – сейчас будет жарко. Но стоять крепко, этот навал выдержать во что бы то ни стало!

Ян глянул на друга: на лице графа читалась тревога и обеспокоенность, он был полностью поглощен битвой, не думая более ни о чем.

Солнце уже перевалило зенит, когда сшиблись в смертельной схватке два легиона под командованием опытного Троя и молодого импульсивного Золанда с двумя легионами, ведомыми братьями Данго – Кроном и Уто. Ни одна из сторон не хотела уступать, солдаты зубами держались за позиции. Крон и Уто самолично подавали пример хиронцам, сражаясь в первых рядах и демонстрируя чудеса отваги и силы. Сверкали мечи, лилась кровь, свирепо, почти в беспамятстве, кричали бьющиеся насмерть солдаты, видящие перед собой лишь одну цель, перед которой померк весь окружающий мир, - добыть победу любой ценой. Хрипели раненые, затаптываемые еще стоящими на ногах, и уже молчали погибшие, уставившись остекленевшими мертвыми пустыми глазами вверх, на небо, куда уже унеслись их души.

Тронберг в беспокойстве ходил из стороны в сторону, смотря то себе под ноги, то вдаль, где в пыли, поднятой тысячами ног, накатывали друг на друга и, отброшенные, сами уже отбивали волну ошалевшие от смерти и крови имперцы и хиронцы. Генерал пнул сапогом камешек, и тот покатился вниз по склону холма, прыгая и кувыркаясь.

- Я ничего не понимаю, Даль! Они сражаются наравне с нашими солдатами, ни в чем им не уступая. Как объяснить этот феномен? Ну что же вы молчите?

Даль взглянул на командующего.

- Генерал, я объясняю это отчаянием. Им просто нечего терять, они это понимают, потому и стараются устрашить нас своей отвагой. Ведь мы имеем резервы, а у них таковых нет.

- И что вы предлагаете – пустить в ход резервы? – Тронберг прекратил метания, слушая начальника штаба.

- Думаю, что самое время, генерал.

На поле боя внезапно произошли перемены: хиронцы дрогнули, не выдержав натиска регулярных частей империи.

Тронберг сразу же это заметил и с удовлетворением потер руки.

- Ну наконец-то! Все стало на свои места. А то, если честно, недобрые мысли закрались в мою седую голову. Теперь осталось довершить разгром мятежников кавалерией. – Тронберг подозвал адъютанта. – И передайте мой личный приказ никого не щадить, вырубить всех без жалости. А мне пришла пора пообедать, и так пришлось нарушить порядок.

И командующий величаво удалился с наблюдательного холма, спустившись в тихую низинку, где в прохладной тени ему накрыли на стол. Корпус, таким образом, остался без верховного управления.

Тем временем на другой стороне долины с болью смотрел на отход своих войск граф Карл Миндовг. К нему подъехал на лошади командир кавалерийского полка капитан Лист.

- Граф, позвольте мне повести свой полк в атаку, я сдержу навал имперцев, клянусь вам!

Миндовг пристально посмотрел на капитана.

- Спасибо, Лист. Идите, сейчас только от вас и ваших ребят зависит успех, гонец к герцогу Гольму уже в пути. Надо продержаться до прихода герцога.

Лист ничего не ответил, он лишь кивнул и повел коня вниз, в долину, которая уже была усыпана множеством трупов.

Полк капитана врезался в кавалерию Тронберга, совершив невозможное – заставив имперских всадников остановиться и сдерживая их до самого подхода Гольма. Сам Лист в этом бою погиб, зарубленный саблей.

Исход битвы решило появление войск герцога Ринольда Гольма, которые, согласно плану, разработанному штабом Миндовга, стояли в некотором удалении от долины, ожидая гонца от Карла, чтобы в решающий момент склонить чащу весов в сторону повстанцев. Ставка была сделана на самоуверенность генерала Тронберга: ведь в начале баталии ему противостояли лишь легионы, сформированные из хиронцев (кроме кавалерии Листа) и значительно уступающие по численности его корпусу. Задумка удалась, а хиронские легионы справились со своей задачей, выдержав давление.

Более опытные войска Гольма лавиной ворвались в долину, сметая врагов. Ошарашенный Тронберг не успел ничего предпринять и лишь смотрел с раскрытым от удивления ртом на то, как его корпус тонул в болотах, куда его теснили повстанцы, напрасно стараясь в неудобной позиции дать отпор. Постепенно поле битвы превратилось в небольшие очаги сопротивления, которые сдавливали победители.

Все было решено до наступления темноты. Тех, кто пытались убежать, на выходе из долины ждала цепь конницы генерала Артура.

Миндовгу удалось выполнить главную задачу: никто из Карательного корпуса не покинул поле битвы, чтобы поведать, как очевидец, печальную историю своей армии.

Это была первая победа оппозиции императора Лита.