Мы с Машей стояли у окна. На ветвях зеленого дуба прыгали и пели птицы. Их было не меньше двух десятков. А может, и все три.

- Надо бы сосчитать, - сказал я Маше. Легкая тень пробежала по ее лицу.

- Раз, - начал я с синицы, или воробья, я плохо в них разбираюсь, - два, три, четыре...

Маша вздохнула.

- Пять, шесть, семь, восемь, - с увлечением продолжал я.

Мне показалось, Маша застонала, но я не взглянул в ее сторону.

- Девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать...

- Перестань! Немедленно перестань! - закричала старушка Катерина Ивановна из соседней комнаты.

Птицы все время скакали и перемещались. Если бы я перестал или хоть на мгновение отвлекся, то непременно бы сбился со счета. Поэтому я продолжал: "Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать..."

Рядом послышался глухой стук..

- Двадцать четыре, двадцать пять! - досчитал я и птицы сразу вспорхнули и улетели. Я взглянул себе под ноги; там лежала Маша. В ту же секунду она испустила дух.

Старушка Катерина Ивановна с тех пор со мной не разговаривает и распускает слухи, что я сгубил Машину жизнь. А я-то тут при чем?