Птица - счастье.

 

Не где-то за тридевять земель, а на Рязаньщине, в мещерском краю, вблизи красивого тихого озера с чистой родниковой водой жил-был лесной царь Коробей. И богат был царь не золотою казной, не своим роскошным дворцом полным дорогого имущества, а лесными владениями со всем великолепием природной красы, где обитали разные удивительные звери, птицы и насекомые. А живые обитатели царственных тех владений, надобно сказать, были такие, каких не вот где и встретишь. Не говоря про зайцев, волков и лис хорошо всем известных, живущих повсюду в иных лесных краях, во владениях Коробея водились еще и кабаны, лоси, рыси, барсуки, бобры, белки и многие другие животные. В одном из заповедных уголков сего лесного царства жили могучие зубры и чудесные пятнистые олени. Великое ж множество видов птиц, обитающих здесь, включало таких представителей птичьего народа как: дятлы, кукушки, щеглы, коростели, рябчики, перепелки, совы, журавли, маленькие сойки и зарянки.

Новый день в жизнеобильном красочном лесном царстве начинался с пения птицы зарянки. Она просыпается на заре раньше всех и своей нежной сладкозвучной трелью, как бы, подает сигнал о начале нового дня. Чуть погодя, от сна пробуждается дятел и начинает громко постукивать клювом о ствол дерева выискивая короедов, и его стук отчетливо слышно разносится в предутренней сонной лесной тишине. Далее первоначальную песнь зарянки подхватывают другие птицы, вовсю напевая и щебеча. Все живее начинают мельтешить и жужжать насекомые, насыщая движением лес; пробуждаются звери, и вот уже все лесное царство наполняется шумным звучанием жизни. В общем гомоне веселого птичьего щебетания голосовитая кукушка нет-нет, да и начнет вдруг отсчитывать по нескольку раз свое мерное монотонное "ку-ку-ку-ку..." И так - до самого позднего вечера. С наступлением ночи в лесу, на какое-то время, все почти умолкает и в ночной тишине чуть слышимо раздается поскрипывание стволов сосен, да слабый шорох листвы на верхушках деревьев, колышимой легким дуновением ветра, поцикивание сверчка, да изредка, некий случайный треск ветки, или стук от падения шишки. В какой-то момент, бывает, вдруг, раздастся в тиши глухое уханье совы, или рычание голодного дикого зверя промышляющего добычу, как бы, давая понять, что лесная жизнь в ее многообразных проявлениях не замирает ни на миг.

Царь Коробей гордился своим богатством, весьма заботился о сохранности дивной живой и растительной природы своего царства. Всем, кто бы ни пожелал, гостеприимно был открыт вход во владения Коробея. Местные жители лесного края вдоволь, по надобности, пользовались его богатствами, всем тем, что взрастила природа, а люди нездешние посещали сии места, чтобы полюбоваться на разных диковинных зверей и птиц, на живописные виды природы полной красок и цветов, подышать благоуханными ароматами леса, насладиться его покоем и тишиной. Все было бы хорошо, да не было у Коробея спокойствия, его очень тревожило то, что в его царство наведывались иные гости не с добром, а с корыстным злым умыслом, это - охотники за трофеями, которые губили животных, вредили природе. И от таких посещений царь частенько бывал не в духе.

У царя Коробея была дочь, прекрасная Русалочка, мечтательная и тихая, как гладь стоячей воды заповедного лесного озера. У нее было милое нежное личико, ясно-голубого цвета глаза и низко спадающие с головы светло-русые шелковистые волосы. Нередко, когда царь лесной был не в духе и сетовал на тех, кто вредил в его царстве, Русалочка утешала отца своей спокойной ласковой речью: "Не кручинься батюшка, что так себя изводить всем, что бы в лесу ни стряслось. Лесное царство-государство твое большое, богатое, чай, добра не убудет, да и верные слуги - лесничие приглядывают, за порядком следят".

Поворчит-поворчит Коробей, глядишь, вскоре и успокоится, вняв словам дочери. "Оно и правда, - приходил к мысли он, - чего уж я так расхожусь, к сердцу близко все принимаю? Царство-то оно не только мое, для всех природа добра припасла, а коль и выйдет какое худо, что проку от моих переживаний? Вот ведь и дочке передалась моя печаль, а она у меня всех любимее, о ней бы мне, в первую очередь, позаботиться. Каково ей одной-одинешеньке томиться скукою в тереме водном? Эх, неладное это дело!".

А Русалочка, так и есть, проводила все свои дни в тех же скучных занятиях: все лишь расчесывала свои длинные волосы золотым гребешком, да плела венки из кувшинок, смотрясь в синюю зеркальную гладь воды. Ни погулять, ни побегать ей с хвостом как у рыб по чудесному лесному раздолью, ни полюбоваться красотами, ни поиграть со зверями. И не было у Русалочки даже подруги. Бывало, откроет она утром в тереме окошко, любуется ясной зарей и поет свои песни, да такие печальные, что за сердце берут. И царь Коробей, любя и жалея дочь, все думал-раздумывал: какое бы сыскать средство, чтобы жизнь ее стала радостнее, интереснее. Так оно вскоре и вышло.

Однажды, к великой радости Коробея, ясная Заря сниспослала ему с небес предивную Птицу - Счастье в дар его дочери Русалочке. Птица была несказанной красы: глазки и клювик у птицы были черного цвета, грудка - розовая, цвета утренней зари, высокий хохолок и спинка - голубоватого, перышки на крыльях - синие, в перелив, а по край крыльев и на кончике хвоста - белого цвета. К тому же, и говорить еще умела. Поблагодарил царь Коробей Зарю ясную за столь ценный подарок и поспешил отнести его дочери Русалочке. "Вот тебе, доченька, подарок от Зорюшки-Зари, - проговорил ей он радостно, - чтобы ты не скучала, утешилась". Обрадовалась Русалочка такому подарку, что даже ее печальное бледное личико завеселело, зарумянилось. Появилась теперь у нее подруга, будет с кем поиграть, поразвлечься, да разговор повести.

Теперь Русалочка, вдвоем с удивительной Птицей - Счастье, горя-печали не знала. Птица-Счастье летала по лесу и затем приносила Русалочке разные интересные новости о все увиденном и услышенном ею; она рассказывала о жизни зверей и птиц, о явлениях природы, о том, кто и зачем пожаловал в лесное их царство. Как-то раз, например, поведала про лешего, который застрял в болоте зацепившись за корягу, и еле-еле выбрался на кочку мха. Проявляя внимание и заботу, нередко приносила ей в клюве цветы или ягодки, чтобы угостить и порадовать. Завеселела Русалочка, и царь лесной успокоился, спала с него томящая сердце забота.

Во владениях царя Коробея, в живописном местечке, прямо возле чудесного соснового бора стояла небольшая деревенька. В этой деревеньке жила женщина, и было у нее три сына. Двое старших, как выросли, покинули дом родной и уехали в чужие дальние края на поиски счастья, и остался дома жить с матерью ее сынок Ванюша. Рос Ванюшка озорным, непослушным, а, как малость подрос, стал бегать в лес погулять, потешиться, и там все нет-нет, да и сотворит какую-либо шалость природе во вред. То змейку медянку, бывало, прибьет, то ужа за хвост оттаскает, то птичье гнездо разорит, то вдруг срежет крепкую жичину и, давай, будто саблей рубить направо-налево папоротник или верхушки цветов. За это царь лесной сильно серчал на озорника. Для науки и мороку на него наводил, чтобы блуждал в лесу подолгу и выйти не мог, и напускал кабанов для острастки, так что тот от них взбирался на дерево, или, даже как-то раз, на стоге соломы отсиживался. Да и Птица - Счастье тоже, видя озорные проделки Ванюшки, говорила ему, в назиданье: "Не тронь, не тронь, не забижай, не вреди природе, живая - природа..!" А Ванюшка все ее наставления мимо ушей пропускал, да грубил в ответ: "Не тронь, не тронь, чего пристала?! Ишь,учительница нашлась, трещит и трещит под ухо! Лети-ка прочь по-добру, по-здорову, а не то..?!" - при этом он замахивался на Птицу - Счастье рукой и показывал для острастки кулак.

Прошли, пролетели года. Ванюшка подрос, возмужал, отошел от детских игр и былых лесных проказ, другие более серьезные, по возрасту, дела и заботы занимали его. Пришла пора, отучился Иван, окончил восьмилетку, и встал перед ним вопрос: каким дальше делом заняться, какую выбрать работу? Дома ли в родном краю жить остаться, или же в путь-дорогу дальнюю отправляться? И решил Иван также, как и братья его, отправиться вдаль от родного порога, судьбу попытать, поискать счастья на свете. Сказано-сделано, собрал Иван кое-чего на дорогу, простился с матерью и отправился, куда глаза глядят.

Долго ли, коротко ли шло его странствие на чужбине, да только не устроилась там его жизнь по-хорошему так, как ему бы хотелось, и решил он вернуться на родину. Вот приехал Иван домой и привез с собою издалека не что-нибудь нужное, к доброму делу пригодное, а для потехи охотничье ружье. Так и что же, коли есть ружье да охота, собрался он, как-то раз, поохотиться, пострелять. Пришел в лес. Ходил-ходил, бродил-бродил, ища живую мишень, зверя ли, птицу какую, как назло все будто попряталось от него. Ружье есть, а стрельнуть не по ком, вот досада! Стал Иван выходить из себя, злиться, что попусту - вся его охота, зря только ноги намял, утомился. И тут вспомнил вдруг про Птицу - Счастье: "Видно, она виновата во всем, всю дичь отпугнула, чтобы не дать поохотиться? Помню, все причитала: не тронь, тронь! Ну, попадись она мне только! Враз, проучу!" И надо же было такому случиться, в сей злополучный час, в самом деле, заприметил он вдруг Птицу - Счастье, что летела невдалеке. Она направлялась в терем к Русалочке, чтобы рассказать ей о том, что у белочки появились бельчата, а также другие лесные новости. Когда она пролетала уже совсем близко, вскинул Иван ружье и выстрелил, и попал Птице-Счастье в грудь. С кровавой смертельной раной в груди она упала на землю чуть не к ногам сего горе-охотника, и едва сумела проговорить: "Что же ты сделал Иван? Ты убил само Счастье." Побледнел Иван, дрожь пробрала его от этих слов и от содеянного. Одумался он, да поздно. Поднял тогда он с земли мертвую птицу и понес домой, как охотничий трофей, думая показать на деревне, похвастать: вот, дескать, какую я птицу добыл!

По возвращении сына с охоты, вышла мать на крыльцо, увидела в руке у него убитую Птицу-Счастье, да так и ахнула: "Что же ты, непутевый, и сделал-то, неужто, ум совсем потерял?! Эдакую чудо-Птицу сгубил! Никак все неймется тебе, сам себе беду ищешь! Ох-ох-ох! Не видать нам теперича счастья." А Иван молчит, сказать нечего, знает и сам, что мать правду говорит. Говори-не говори, а что сделано, то уж сделано. Погоревала-погоревала мать, обернула птицу в платок и закопала в саду.

После этого случая Иван пробыл в родном доме недолго, снова покинул его. Чуть позднее уехала также и мать, гонимая чувством горечи, вины и стыда за сына, за тяжкий его проступок. Оно и понятно: лес рядом, а войти в него - камень на сердце от мысли: "Как царю Коробею за все его доброе в глаза теперь глядеть?" Далее жизнь у Ивана стала складываться все хуже и хуже будто злой рок преследовал его, отвернулась удача и счастье. И не мог он найти себе места, покоя; так и странствовал, как изгой, по чужбине, изредка навещая родной пустующий дом. И не было у него никакой цели в жизни, никакого доброго интереса. От безысходной тоски он ударился в пьянство, попал за провинность в острог, где сильно подорвал здоровье и саму надежду на лучшее. Злая хандра и болезнь привели его несчастную жизнь к скорой кончине. Да и мать недолго пережила сына вдали от родных дорогих сердцу мест.

А дивная лесная жизнь в царстве Коробея продолжала идти своим чередом. Природа жила и цвела, пела и благоухала, меняла облик и краски, дарила людям радость и отдохновение. Только, разве что, Русалочке было вовсе не радостно, а очень и очень грустно. Не стало у нее больше доброй подруги, чудесной говорящей Птицы. Что ж, есть надежда, что Зорюшка-Заря подарит ей еще точно такую же Птицу - Счастье, а, быть может, она была одна единственная на всем белом свете.

 

Раиса Соболева.