В жизни все не так, как кажется на первый взгляд.

Это касается и людей, и книг…

 

Сказал кто-то

 

***

Джулия заметила его издалека. Среди сухой травы вдруг вспыхнула яркая красная точка, дразня отвыкший от живых красок взгляд. Это был первый тюльпан. В степь пришла весна.

Джулия медленно шла навстречу заходящему солнцу, и ее тень, все ускоряя ход, бежала назад, к крепостным стенам.

Пора было возвращаться. И без того Джулия нарушила запрет отца, выйдя в степь без сопровождения. Но слишком свеж был степной воздух и слишком нежно ласкал ветер, заставляя трепыхаться волосы и тонкое платье. из драгоценного алийкисского шелка. Низкое солнце расползалось по горизонту, окрашивая небо фантастическими красками. Закрывшись ла¬донью от колких лучей, Джулия всматривалась вдаль, стараясь не потерять из вида цветок.

… Назад Джулия бежала. Где-то по ее следам быстро приближалась опасность, но Джулию не покидало ощущение игры, жуткой, но захватыва¬ющей.

У подъемного моста Джулия перешла на шаг, и, возбужденно дыша, обер¬нулась. Солнце почти скрылось, но еще цеплялось узкой полосой за да¬лекий курган. Она успела. Как всегда.

Уже спокойным и уверенным шагом Джулия вошла под массивный камен¬ный свод. Стражники почтительно склонились и дружно лязгнули желез¬ными перчатками по бронированным торсам. Проходя вдоль длинного ряда воинов и с трудом пряча лукавую улыбку, Джулия как бы нечаянно кос¬нулась бутоном лица молодого стражника. Тот вздрогнул и склонился сильнее. Выходя из внутренних ворот, довольная Джулия мельком подумала,

что этот счастливчик еще своим внукам будет рассказывать о знаке вни¬мания, оказанном ему принцессой. Она знала, что в войсках ее боготворят,

и слышала даже, поверье о том, что татуировка с ее изображением хра¬нит носителя от отравленной арбалетной стрелы кочевника. . .

Возле караульной Джулия налетела на бледного начальника внешней стражи. Тот был обеспокоен поздним отсутствием принцессы, которая без предупреждения покинула городскую черту. За ее безопасность главный стражник отвечал головой (и не только головой: четвертование по валонским обычаям начиналось с правой руки).

Не слушая испуганное бормотание этого занудливого старикашки, принцесса легким щелчком пальцев подозвала носильщиков. которые ждали ее возв¬ращения, и опустилась на подушки крытых носилок. Смуглые рабы подхва¬тили драгоценную ношу и устремились в сторону дворца. Начальник стра¬жи сделал рукой знак, и следом легко побежали пятеро алийкиссийцев из лич¬ной охраны принцессы. Лучше поздно, чем никогда. . .

Под мерное дыхание носильщиков Джулия неслась по вечернему городу. Чуть отстранив рукой складчатую занавеску, она выглянула: мимо, слегка вздрагивая, проплывали тесно налепленные дома улицы победителей.

Здесь громоздились неуклюжие двух-трехэтажные дома состоятельных горожан лавки богатых купцов и дорогие трактиры.

Всю свою жизнь принцесса видела город только так, из носилок, иногда проезжая верхом в праздничной процессий, да, пожалуй, еще со стен отцовского замка, что высился на вершине неприступной скалы в центре Валона. Но с высоты соколиного полета город казался игрушечным. а лю¬ди мелькали цветными пятнами на фоне серого булыжника улиц. И иногда эй хотелось, отбросив лицемерные условности, соскочить с надоевших раб¬ских плеч и затеряться среди незнакомых улиц родного города. Простые люди казались Джулии интересными и таинственными, в отличие от надо¬евшего придворного окружения.

Но это только мечты. Джулия никогда не уронит родовой чести. Она дочь короля и вполне довольна своей участью. Ей нравится восторг на лицах подданных, одаренных мимолетным взглядом красавицы-принцессы. Каждое ее желание, любая прихоть немедленно исполняются, потому что она — единственная и любимая дочь могущественного короля Валонского и Нижнелисского, самого сильного монарха на Скалистом полуост¬рове. И Джулия любит своего отца, а больше никого у нее нет. Мать умер¬ла при ее же родах (медицина в Валоне была слабая, так как веками не жаловалась церковью). Прочие родственники теми или иными путями один за другим перебрались в Счастливый мир: одни погибли в вой¬нах, другие перебили друг друга на турнирах, третьи нашли смерть от кинжала, яда или стрелы наемного убийцы: единовластие доставалось королю очень и очень непросто.

Итак, Джулия счастлива: она любит и она любима. И потому со смехом встречает в Малом тронном зале очередного знатного жениха. А полу¬чить руку и сердце принцессы Валонской мечтают самые достойные. Что говорить о безродных рыцарях, что безысходность свою заливают деше¬вым вином в тавернах на окраине Валлона! Наследник самого герцога Акнарского, сердцеед королевского размаха красавец Сеннар, получив не¬брежный отказ Джулии, тут же в присутствии двухсот знатных гостей вспорол себе живот кривым ритуальным кинжалом, забрызгав кровью послов Алийкиссии и Лисмисстера и вывалив к ногам жестокой красавицы содержимое своего могучего тела. Лекари делали все, что умели, беднягу заштопали кое-как, но тот той же ночью скончался. . . А сколько народу полегло на турнирах в ее честь, а сколько поэм и сонетов было сотворено бессон¬ными ночами А Джулия любила. Любила их всех… и никого.

 

…Принцесса стояла на краю огромной дворцовой террасы, и от пропасти ее отделяли лишь невысокие каменные перила, замысловатую резьбу на которых давным-давно скрыл зеленый налет лишайника, Джулия смот¬рела туда, где ночь накрыла бесконечные степные просторы. Туда, куда никогда нельзя ходить одной.

Потому что ночью в степь приходит смерть.

Она появляется из-за кур¬ганов, как только гаснут последние солнечные лучи. Первыми возвещают о ее приходе городские собаки, которые дружно затягивают свою тоскли¬вую и жуткую песню. Вскоре, впрочем, они замолкают, и город погружается в привычный беспокойный сон.

И только стража напряженно ждет. Чего ждет? Этого не знает никто. Но тот, кто видел бесчисленные полчища бесшумных Черных всадников и их страшные тени на фоне звездного неба, поймет, что это зрелище не для шатких нервов суеверного горожанина. Даже опыт¬ные воины, уцелевшие после неудачных ночных вылазок, не могли извлечь из своей памяти ничего, кроме нечеловеческого ужаса и унижения бегства. Ночные призраки были неуязвимы. И они убивали.

Никто не мог ответить, что за проклятье нависло над городом. С появлением черных призраков (а началось это почти десять лет назад) в Валоне и в прилегающих селениях началась паника. Люди из деревень бросали дома и уходили в город, а те, кто побогаче, старались покинуть и Валон. Масла в огонь подлила Церковь. Валонский епископ призвал тогда к покаянию и искуплению накопившихся грехов, кое искупление заключалось в пере¬даче власти священнослужителям. В городе началась смута. Загорелись богатые дома, все что можно было разграбить — было разграблено. Но молодой король был решителен и беспощаден. Бунт захлебнулся в крови, и в Валоне восстановили порядок. Однако окрестные селения вымерли, так как ночь щадила лишь город. Так Валон и остался в одиночестве по¬среди безлюдной степи, упираясь стенами в базальтовый кряж, так же оди¬ноко торчащий в центре равнины. Город вымер бы от голода, Но он нахо¬дился на пути единственного караванного маршрута к побережью и толь¬ко он мог дать безопасный ночной приют сотням купцов, везущих товары по Скалистому полуострову.

 

Джулия задумчиво склонилась над прохладной темнотой. Остывающий мрамор перил жадно вытягивал тепло из ее ладоней.

К тихому треску факе¬лов прибавился новый звук. Сложными путями коридоров, лабиринтами залов и потайных ходов эхо разносило мерный стук шагов. Шаги прибли¬зились. Джулия улыбнулась и повернулась навстречу отцу.

Король взял дочь за руку и. наигранно-сурово покачав головой, пов¬лек ее в глубину комнаты, одну из стен которой и заменяла терраса. Воз¬ле огромного камина они сели в плетеные кресла, и король раскурил длинную изогнутую трубку…

- Ну что, Жюли, ты снова за свое? Почему ты заставляешь меня переживать? Мне опять пришлось выслушивать эти жалкие оправдания остоло¬па, что не в состоянии уследить даже за маленькой проказной девчонкой - а ведь отвечает за безопасность всего города! — низкий голос короля отражался от гранитных стен и вместе с табачным дымом расплывался по комнате.

— Я уже не ребенок, папа, — тихо ответила Джулия. В руках у нее был тюльпан, и теперь она медленно, один за другим отрывала лепестки, и те, плавно кружась, опускались к ее ногам, — Мне больше не нужна постоянная опека этих шпионов.

— Они стараются для твоей же безопасности. Ну а раз они не справляются, мне придется их наказать. Жюли, ведь ты не хочешь, чтобы по тво¬ей милости начальнику стражи отрубили голову? Шучу, конечно! Так я совсем без людей останусь. Они ведь не виноваты, что хитростью и дерзостью дочь пошла в отца! — король с довольным видом откинулся на спинку кресла я положил ногу на ногу. — Кстати, дочка, как все-таки ты скрылась от этих ослов?

- Очень просто, папа. Носилки вынесли из дворца пустыми, и охранники бегали за ними по всему городу. А я спокойно вышла из города через главные ворота вместе с каким-то караваном. Вот и все.

— Действительно просто. . . Постой-ка, а почему носильщики сообщили, что несут пустые носилки? Да я им за это языки отрежу!. .

- Может, потому и не донесли, что языки у них давным-давно отрезаны.

— Да. Придется, видимо. удвоить стражу…

— Но папа! Днем степь совершенно безопасна…

- Откуда тебе знать, девчонка! Сколько раз мы уже говорили об этом, хватит!

Король с отвращением отбросил трубку и откуда-то из камзола достал пачку «Мальборо». Джулия удивлено смотрела, как, щелкнув зажигалкой, он пустил в сторону камина гус¬тую струю дыма и взглянул на дочь.

— Даже королевскому терпению приходит конец» — сказал он, — В сле¬дующий раз мне придется запретить тебе покидать дворец, а, мне, поверь, этого не хотелось бы.

С такими словами король накрыл своей ладонью руку Джулии и улыбнулся.

— Я понимаю, дочка, что тебе наскучила дворцовая жизнь, но ведь все мы подчиняемся каким-то правилам, даже я, — король вздохнул, — Ну, мне пора, Жюли. Спокойной ночи!

Король резко встал, поцеловал на прощанье Джулию и ушел в сопровождении невесть от куда возникшего гонца. Джулия оста¬лась одна.

 

Подкрадывалась ночь. а вместе с нею то время, которое Джулия не люби¬ла… Нет, этого времени Джулия просто боялась. То ли из-за мертвой тиши¬ны засыпающего дворца, то ли из-за странных теней, начинающих бледную пляску на шершавых стенах. Джулия напряженно вдет, и вот они появляются, и к дикому мельтешению красок прибавляются далекие неясные голоса, и от всего этого появляется странное беспокойство, и кружится голова, и хо¬чется бежать, но куда, и спастись можно только во сне, и надо спе¬шить к кровати, своей белой кровати, которая с радостью примет ее в свои объятья, а рядом всегда ждет служанка, которая уложит ее и подключит капельницу, и, тогда можно будет уснуть и укрыться от этой страшной НОЧИ.

- Эй, кто-нибудь! — слабо позвала Джулия, и тут же ее руку сжала холодная уверенная ладонь.

 

***

- Все хорошо, девочка, успокойся! Все у нас хорошо, и не надо бояться! Сидя на койке рядом о Юлей, врач поглаживал ее руку и следил за сес¬трой, которая только что надломила ампулу и теперь наполняяа шприц.

— Сегодня что, полнолуние? — тихо спросил врач.

Сестра рассеянно кивнула. Глядя на свет ночника, она отмерила дозу, и струйка лекарства из иглы рассыпалась на сверкающие капли.

— Кого-то надо оставить с ней на ночь, — врач крепче сжал запястье больной.

Почувствовав прикосновение иглы, Юля вздрогнула и что-то прошептала.

— А где тот парень, Рон, кажется, его зовут? Он же всегда приходил в такие дни. Я даже удивлялся: он как будто что чувствует, когда нужен. . .

Сестра пожала плечами. Затем собрала шприц, ампулы, тампоны, вышла и закрыла дверь.

На смятой больничной постели, обхватив руками колени, сидела Юля. Ее била легкая дрожь, лидо скрывали растрепанные волосы. Рядом, прислонившись к стене, стоял врач. Они молча, смотрели в окно.

Туда, где за решеткой, закрывая звезды, проплывали бесшумные тени Чер¬ных всадников...

 

 

***

Рон сделал отчаянное усилие к проснулся. Лежать было неудобно: что-то больно давило между ребер своим острым углом. Рон с трудом вытащил из-под себя плоский прямоугольник. «Что-то» оказалось книгой.

Он сел, огляделся вокруг непонимающим взглядом. Сердце все еще испу¬ганно колотилось, сознание возвращалось медленно. Вот он сидит в цент¬ре огромного темного зала. Слева черный шкаф, уходящий в недосягаемую высь. Справа колоссальный диван, наполовину тонущий в темноте. Прямо перед ним, высоко над головой большое окно, в центре которого, разруб¬ленный пополам оконной рамой, висит слепящий шар луны.

Ощущение действительности вернулось внезапно. Рон понял, что сидит на полу своей собственной комнаты. Видно, задремал, а верные спутники сна — кошмары - сбросили его на пол. Рон нашарил в темноте выключатель торшера. Свет больно резанул по глазам, и Рон, неуклюже закрыв¬шись ладонью, встал.

Комната приняла свой нормальный об так, а вещи — привычные размеры. Даже странная луна исчезла, скрывшись за карнизом.

Отодвинув ногой груду валявшихся на полу дискет, плат и прочего электронного хлама, Рон поднял книгу. На яркой обложке готикой выведена гордая надпись : «Мечи Валлона».

Рон не любил фэнтези. Мистика и всякая там рыцарская романтика вы¬зывала у него лишь усталость и раздражение.

Фэнтези любила Юля. Еще до больницы она увлекалась этими романами в ярких обложках, при виде которых Рон удивлялся: как можно отличать друг от друга бесчисленные тома со стандартными названиями? А Юля как будто жила в мире замков, волшебников и благород¬ных рыцарей.

"Ее, конечно, можно понять, — думал Рон, — Когда вокруг тебя пустота, ее надо чем-то заполнять. Уход отца, полное непонимание со стороны ма¬тери, скандалы, угрозы уйти из дома. . . "

Обычная история семнадцатилетней девчонки. Что должно быть дальше? Странные кампании, вино, наркотики? Нет, хуже – книги.

Рон положил книгу на журнальный столик. Осторожно. Словно противопе¬хотную мину. Это еще вопрос, думал Рон, может ли мина так искорежить человека. Его и раньше порой занимало, как устроен механизм сумасшествия. Что служит толчком, бросающим человека по ту сторону разума? И вообще, где та грань, что отделяет "нормального" от безумца?

Рон вспоминал, как ЭТО началось с Юлей, и удивлялся, насколько незаметно и обыденно ОНО надвигалось, и как дико резанул слух диагноз, произ¬несенный седым психиатром.

Книги. книги. . . Навязчивая идея. Психоз. Шизофрения. Безумие. Потеря со¬знания. Реанимация. Койка. Сиделка. И пустой безжизненный взгляд.

Нет, что-то здесь не сходится. Видел он настоящих шизоидов, когда приходил навестить Юлю. Он же разговаривал с ней — ничего не изменилось в их и без того странных отношениях. И никто из тех, кто общался с Юлей не мог за¬подозрить неладное. И вот что непонятно: Юля сама знает, когда на нее НАДВИГАЕТСЯ. Тогда она зовет сестру и отдает себя в руки врачей. И глядя на нее, не скажешь, что она чувствует себя больной. И то, что действительно может вызвать ужас: она как будто ждет наступления приступа, улыбается и болтает всякие радостные глупости. Вот это ожидание и казалось Рону дей¬ствительно безумным.

А дальше. . . Дальше бледность, падение пульса и уколы, уколы. . . И врач, беспомощно разводящий руками: сами, мол, не понимаем, но все возможное. . .

Рон выключил свет и лег. Но заснуть, конечно, не удалось. В тяжелые мысли Рона ворвался телефонный звонок.

Рон нехотя поднялся с дивана.

Звонки были частыми и настойчивыми. «Междугородка», — мельком поду¬мал Рон и поднял трубку.

— Да.

Ответа не последовало. В трубке раздалось несколько электронных ще¬лчков. Он подождал.

—Да, я слушаю! — нервно выкрикнул Рон.

В трубке возник неровный звенящийи, звук. То нарастая, то вдруг зати¬хая, он переходил от еле слышного шипения к гулкому вою. Какое-то новое ощущение заставало сердце придушенно сжаться в . тесной грудной клетке. Вслушиваясь в звук, который уже завладел мозгом, Рон понял, что надвигается неотвратимое. Плохо это или нет, Рон не знал, но чув¬ствовал, что изменить ничего нельзя.

Рон положил трубку. Но звук остался. Теперь он захватил всю комнату, сделался объемным. По комнате прокатилась волна свежего воздуха. Со стола с шуршанием вспорхнули какие-то бумаги, зашевелились на полу лунные тени от штор.

И Рон вспомнил. Так звучит степной ветер.

 

***

Джулия открыла глаза. Спать больше не хотелось. Она встала, почувствовав холод, завернулась в кусок белой ткани, которую умелые руки невольницы легко превращают в экзотический восточный наряд.

Начинало светать. Джулия толкнула беззвучную дверь и вышла из спаль¬ни. Куда? Зачем? Просто ей так хотелось.

Она бесцельно бродила по пустынным коридорам, переходя из зала в зал, из галереи в галерею. Ей почему-то вдруг пришло на ум, что со сто¬роны ее можно принять за привидение: бледное, растрепанное, покры¬тое белым саваном и мерцающее в свете догорающих масляных ламп.

Принцесса шла, тихо шелестя своим одеянием. Она проходила мимо древних статуй и рыцарских доспехов, мимо длинных рядов портретов именитых и беззвестных предков, через залы, украшенные в стиле давно прошедших эпох. Может это и странно, но за всю жизнь Джулия побывала ед¬ва ли в десятой части помещений дворца.

Это огромное мрачное здание, прилепленное к одинокой скале, корня¬ми погружалось глубоко в камень. Даже самый опытный дворецкий не смог бы поклясться, что знает все тайны замка. Дело в том, что дворец, пост¬роенный всего пятьсот лет назад, занял место древнего языческого храма, разрушенного по призыву Отцов церкви. Но мудрые архитекторы сумели использовать развалины при строительстве замка новоявленного импе¬ратора васков. Издавна го городу бродили слухи о строительстве все новых и новых подземных галерей и потайных ходов, строителей которых, во избежание утечки информации, заживо хоронили в затерянных штольнях.

Все эти ужасы мало волновали принцессу. Она просто гуляла по дому своего беззаботного детства. Вот, например, этот зал в южном алийкисском стиле. Джулия любила его темно-синие стены, украшенные причудливой гип¬совой лепкой, отчего зал напоминал бушующее море. Настоящего моря Джу¬лия никогда не видела, а потому представляла его именно таким — вечно бур¬лящим и покрытым густой белой пеной. Или вот старый тронный зал, пос¬троенный еще при первом императоре. Тогда в моде был стиль Победите¬лей. Стены здесь украшены боевым оружием, с которого никогда не смы¬вали, кровь. Придворные алхимики придумали даже особый состав, застав¬ляющий кровь всегда выглядеть свежей. Потолок украшен искусной рос¬писью, повествующей о великих сражениях прошлого. Джулия любила упасть на холодные мраморные плиты и заворожено смотреть на лица давно забы¬тых людей. Нет, она не восхищалась видом жестоких схваток. Ее поражало мастерство древних художников. который сумели перенести на эти своды настоящую отвагу, настоящую ненависть и подлинную боль. Почему же сей¬час разучились так рисовать, создавать такие статуи и так замечательно строить? Те древние художники прославляли своих поработителей, а Победите¬ли продавали их вместе с другими побежденными, сами же строили все новые и новые крепости и вооружали новые армии…

 

….Джулия забрела в свою бывшую детскую. Игрушки давно уже были убраны, и лишь старая кукла "Барби" в черной монашеской тоге одиноко валялась на пыльной этажерке. Джулия подняла Барби и поставила ее в обычную позу: на колени, сложив у груди ладони. Эту куклу когда-то подарил юной принцессе посланник Отцов церкви. Очень хороший был человек, жаль, что случайно отравился за ужином. Говорили, король божился перед Отцами, что задумано было отравить не посланника, а гостя из Сити, который промышлял в Валоне шпионажем. Гость, тоже случайно, следующей ночью выпал из окна, а Отцы смягчились, получив в дар Церкви специально отлитый из се¬ребра колокол.

Джулия уже собиралась выходить из детской, когда заметила на ниж¬ней полке этажерки желтый округлый предмет. Принцесса подняла его и печально погладила.

Это был череп ее любимого шута. Когда ей исполнилось пять лет, отец решил, что дочке будет скучно в обществе одних заморских гувернанток и глу¬пых фрейлин. И несмотря на протесты цивилизованных воспитателей, по простому обычаю предков, завел в замке шумную компанию менестрелей, которую, впрочем, вскоре и разогнал за воровство и пьянство, оставив одного пожилого и безобидного карлика, которого Джулия полюбила за доброту и диковинные таланты. Лет через пять шут заболел я умер. Прин¬цесса оставила на память его умный череп. Она носила его на руках, словно котенка и играла с ним. Прислуга перемигивалась: "Бедный, мол, Йорик! "Непонятно, почему, ведь шута звали Марк. . .

 

. . . В этом коридоре Джулия никогда не была. Он был вырублен в толще скалы очень и очень давно, так как на потолке и стенах успели образоваться матовые сталактитовые наплывы. Светильников здесь уже не было, и Джулия освещала себе путь свечой, захваченной в одной из ком¬нат. Она шла уже минут пять, а никаких залов по пути не попадалось. Это становилось интересным, и Джулия ускорила шаг, с любопытством оглядываясь по сторонам. Сзади почти скрылось светлое пятнышко входа, впере¬ди же оставалась безнадежная темнота.

Принцесса приблизилась к стене. Под бугристыми наплывами прогляды¬вали непонятные рисунки. Немного пройдя вдоль стены, Джулия различила цветные изображения странно одетых, вооруженных людей. Их взгляды были устремлены вглубь коридора.

"Древние фрески, "— догадалась Джулия и вздрогнула, заметив на стене силуэт черного человека верхом на черном коне. Ей даже показалось, что черная фигура медленно движется в сторону цветных людей, чуть покачивая длинным тонким копьем. За первой фигурой из темноты выплыл еще один Черный всадник, за тем еще, еще, а дальше всадники сливались в од¬но сплошное чернильное пятно.

Джулию охватило беспокойство. В Валоне не принято рисовать Черных всадников. Говорят, увидивший одно лишь их изображение, обречен на не¬счастье, а здесь их столько. . .

"Но как же это?"— вдруг изумилась Джулия,- Ведь всадники появились недавно, а этим фрескам почти тысяча лет!"

Путь принцессы неожиданно преградила кирпичная стена. Это был тупик. Джулия подошла поближе и подняла свечу. Всю стену занимало огромное Распятие. У подножия креста кто-то установил небольшой алтарь, на ко¬тором теперь лежало небрежно брошенное Писание в металлическом окладе. Книга была открыта, а на сгибе вместо закладки неизвестный чи¬татель оставил оплывший свечной огарок.

Джулия склонилась. над книгой и придвинула свечу. Несколько строк было подчеркнуто красным. "Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное. . . "

Капли расплавленного воска упали на страницу. Издалека донесся шум голо с о в.

" Стража! Нигде от них не спрячешься, — с отвращением поду¬мала Джулия, — Они здесь ходят сквозь стены, ими пропитан воздух, а шпионы тут вместо мебели!"

Приблизилось несколько факелов. В их свете плыло несколько искаженных желтых лиц. Первое, украшенное виноватой миной, принадлежало старшему алийкиссцу из личной охраны принцессы. Следом показались две фрейлины.

— Простите, Ваше высочество, мы были обеспокоены вашим необычным отсутствием, — сказал алийкиссец и почтительно склонил голову.

— Чего же здесь необычного?— сделала удивленный вид Джулия, — Мне захотелось побродить по дворцу, и я не пойму. кто из вас против?

— Что вы, что вы! — замахала руками одна из фрейлин, — как мы можем быть против? Просто прислуга не нашла вас утром в спальне, а есть приказ вашего батюшки. . .

— Какой еще приказ, — рассердилась Джулия, — Мне уже и по дворцу нельзя ходить без соглядатаев?!

— Ну, — смущенно замялся охранник и покосился на Распятие, — здесь Вам находиться нельзя. Я нижайше прошу вас уйти отсюда вместе с нами.

— Нет, это черт знает что! — в голосе Джулии начал пробиваться гнев. — Вам приказываю только я! А еще я приказываю палачу. . .

— Простите, Ваше высочество, но палачу отдать приказ может только Его величество, — ядовито улыбнулась первая фрейлина, и кивнула вто¬рой.

Вторая фрейлина, в белом халате и накрахмаленной шапочке, подо¬шла ближе и взяла Джулию за руку отодвинув ткань от ее локтя...

— Мы заботимся только о Вас, Ваше высочество, — хором сказали все вместе, и холодная жидкость ворвалась в вену…

 

— Сергей Маркович, нее тахикардия. Я хотела сбить сердцебиение, но побоялась передозировки. . .

— Так, посмотрим. . . Я думаю, это просто кошмарный сон. Долж¬но пройти, подождем.

— Она что-то говорит Слышите?

— Не понимаю. . . Очень невнятно. Бредит, бедняжка!

— Вот! …Нищие. . . духом. . . Что это значит?

— По-моему, что-то из Библии. , Ладно, колите еще. . .

 

 

Джулия сидела на кровати, сражаясь с остатками сна. Сильно болела голова, неприятно звенело в ушах. Джулия отыскала на тумбочке таблет¬ку анальгина и позвала служанку. Пока та возилась со сложной систе¬мой ремешков и растяжек корсета, Джулия с сомнением рассматривала се¬бя в зеркале. На ней был костюм амазонки. Сегодня отец собирался взять ее с собой в степь на соколиную охоту. Странно, она должна была бы быть на вершине счастья — в кои веки король разрешил дочери вые¬хать в степь, да еще верхом! Но какое-то странное чувство вселилось в сердце принцессы, и долгожданная поездка не сулила радости.

"Вот же вбила себе в голову! Видно, просто устала вчера и не выс¬палась"— успокаивала себя Джулия.

Замок просыпался и оживал. Где-то внизу раздавались громкие голо¬са и бодрый топот сапог. Это Главный охотничий отдавал распоряжения перед выездом из дворца. Последнее время охота стала редким развле¬чением даже для короля и воспринималась теперь как событие, которому придавали особый смысл. Охотой развлекали приезжих влиятельных особ, хотя далеко не все решались выезжать в местные степи просто для развлечения, на¬пуганные слухами, о жутких ночных убийцах.

Джулия отказалась от завтрака и сразу послала за носильщиками. Спускаться с высоты дворцовой скалы пешком долго и утомительно, тем более перед предстоящей поездкой.

Когда носилки вынесли в парк, Джулия соскочила на землю и блаженно потянулась, подставив лицо утреннему солнцу. Голова больше не болела, и на душе стало легче. Принцесса осмотрелась по сторонам. Конюхи уже вывели лошадей, а сокольничьи вынесли на воздух своих птиц, и те беспокойно били крыльями, вцепившись когтями в плечи хозяев, слепо озираясь кожаными наглазниками. Неподалеку широким полукругом стоя¬ли алийкиссцы. На каменных лицах ни тени эмоций. Они отлично просматрива¬ли местность. Объектом охраны была принцесса.

Джулии не нравилось быть объектом и она прошла сквозь цепь телохранителей, направляясь к группе охотников. У одного из сокольничих на руке сидел огромный черный хищник с золотыми кольцами на лапах. Несмотря на предостерегающий возглас хозяина, Джулия погладила птицу.

— Что это за кольца у него на ногах? — спросила Джулия, — Он что, любимчик?

— Это знак того, что он знает вкус человеческой крови, Ваше высо¬чество, — почтительно, но настойчиво сокольничий отстранил Джулию

от птицы.

— Как, он поранил кого-то?. — вскрикнула Джулия.

— Нет, Ваше высочество. Он победил человека в смертельной схватке. Для этого он и воспитывался.

Джулия с новым интересом посмотрела на сокола, и тот встрепенулся взмахнув крыльями, и хищно наклонив голову. Раздался окрик Главного, сокольничий, пробормотав извинения, сорвался с места.

На дворцовом крыльце показался король в сопровождении послов Сити Алийкиссии, и какого-то заштатного княжества.

"Охота, конечно, устроена для этого типа из Сити. У папы большие проблемы со столицей, и ему приходится развлекать какого-то чинушу"…

Посол Сити, казалось, был несколько шокирован варварской обстановкой и экзотическим окружением. Алийкиссиец пытался поддерживать беседу, заискивающе косясь то на короля, то на посла Сити. Сам же король, невозмутимо продолжал, судя по всему, начатую ранее речь:

— …И я полагаю, мы найдем общий язык с Сити. Эта надуманная пробле¬ма с налогами отойдет сама собой, когда Сити обратится к нам за во¬енной помощью. Мы всегда готовы защитить союзника.

— Ваше величество, — гнул свое посол, — Проблема не в на¬логах, а в том, что Валон стал влиять на политику Сити. Я имею в виду торговлю. Сити не может допустить потерю контроля над ситуацией на Скалистом полуострове...

— Вы что же предлагаете? Перебить Черных всадников? — встрял алийкиссийский посол.

— Это все больше слухи и россказни, — презрительно бросил посол Сити, -Простите, Ваше величество, но в метрополии считают, что Валон тайно финансирует ночных разбойников с целью запугать купцов и вынудить их прятаться у вас, За деньги, конечно!

— В столице совсем свихнулись от подозрительности! Как вы представляете себе такой искусный розыгрыш? Мы что, тоже разыгрываем сами себя?!

— Не горячитесь, Ваше величество. Сейчас я скажу самое главное: Отцы церкви недовольны состоянием культа в Валоне. Скажу прямо: дело пахнет отлучением.

— Это угроза?

— Как можно, Ваше величество! Просто дружеское предостережение...

 

— Скажите, доктор, почему бред бывает порой таким логичным? Он складывается в целые картины, у него есть сюжет, герои, а иногда даже смысл! Представляете — смысл у бреда!?

— Ничего странного, Рон. Бред — это тоже жизнь, но это жизнь спящего сознания. Это ведь сон. И во сне мы реализуем наши помыслы, то, чего никогда не удастся сделать в ре¬альной жизни. Сны видят все... Только мои пациенты гораздо серьезнее относятся к своим снам.

 

***

Бессмысленно глядя сквозь монитор, Рон отбивал ритм кнопкой "мыши1*, в зрачках мелькали графики, диаграммы, колонки цифр. Работа закончена, и цифры расставлены по своим местам. Теперь Рон проверял результаты и проверит, пожалуй, еще раз. Потому что цифры на экране — это день¬ги. Большие деньги. Очень большие деньги.

Между столами служащих расхаживал завотделом. Вот он подошел к Рону склонился над экраном и покровительственно похлопал Рона по плечу.

— Ну, что, приятель, получается? — спросил зав и, хитро прищурившись, уставился в экран.

"Зря ты корчишь из себя крутого специалиста, — отметил Рон, — Ес¬ли бы не тесть в совете директоров, быть тебе заведующим игровыми автоматами. Иди, вон, играй в "тетрис". Вслух: же он сказал:

— Кажется, я нашел их. Вот эта графа. Как раз февральские операции.

А вот это я есть разница…

Завотделом не слушал технических тонкостей, он видел лишь восьмизначное число в углу экрана. Ему этого было достаточно.

— Молодец! Если результаты подтвердятся, можешь рассчитывать на премию. А там, глядишь, возьмем тебя в штат!

"Пошел ты со своими подачками! — зло подумал Рон — Потрепали за ушком, кинули кость и пошли делить чужие деньги! Ничего, кто-то скоро у нас заерзает, как на включенном паяльнике!"

Замолчал принтер. Довольный зав аккуратно сдожил распечатку и, еще раз похлопав Рона, отправился радовать начальство.

Рон закодировал файл и вышел из рабочей программы. Откинувшись на спинку стула, он перевел дыхание.

"Сейчас?" — Рон искоса взглянул на соседей. Соседи уныло колошматили клавиатуру и скребли что-то на огрызках бумаги. Главный исчезнадолго.

Рон решился. Он выдвинул ящик своего стола и засунул руку в груду трехдюймовых дискет и лазерных болванок. «Вот он, дру¬жок!» Рон открыл плоский цветной футляр и аккуратно достал диск. СиДи РОМ слизнул лакомство. Рон приглушил звук: незачем отвле¬кать людей от работы. Он и так знал наизусть эту средневековую мелодию… Появилась заставка. Вот обнесенный крепостной стеной город. Красивый, с высоты птичьего полета. Так, теперь сверху поплыли черные разводы и появилась надпись: "Black Riders " -"Черные всадники". Нечто среднее между «Героями», «ВорКрафтом» и «Эпохой империй».

То, что Рон играет на работе, ни у кого удивления вызвать не могло. У каждого сотрудника, работающего с компом, в памяти ма¬шины загружено по две - три игры: помогает, знаете ли, иногда расслабиться, пощекотать нервы, чтобы затем снова заняться ту¬пой механической работой. И Рону нечего было опасаться. Но в па¬льцах появилась легкая дрожь. . .

Суть игры: на город нападают бесчисленные орды конных вар¬варов. Твоя задача - защитить город. Параллельно желательно захватить варварскую принцессу, которая и подвигла данных варваров на всяческие бесчинства.

Почему Рон выбрал именно эту игрушку? Пожалуй, случайно. . . Нет, все же неспроста. Здесь не обошлось без Юлиного влияния. Однажды столкнувшись с "Черными всадниками", Рон вдруг увлекся игрой и через пару часов ощутил, что вжился в этот мегабайтовый мир, и что теперь проблемы электронного города его заботят больше чем реальная жизнь с ее идиотскими выкрутасами. В игре все ясно: вот они "свои" и вот они «враги». Одних надо защищать, других, соответственно, беспощадно уничтожать. Правда непонятно к какой группе отнести варварскую принцессу: ее-то надо захватить, очевид¬но, для других целей. . .

Итак, Рон начал игру. Как обычно. С одним маленьким "но". Это не те же самые "Черные всадники", которых придумали где-то в Силиконовой долине. Место простодушных варваров в программе заняло несколько «метров» новой информации, загруженной на диск с лаптопа в старом гараже на девятом километре.

Теперь игра проще. Маленький человечек со щитом и мечом в припрыжку движется в сторону городских ворот. Возле ворот его ждет совершенно не агрессивный Черный всадник. Задача человечка: под веселую элек¬тронную мелодию передать Черному всаднику послание – большой свиток с сургучной печатью. Свиток разворачивается, дается круп¬ным планом. Он еще пуст. Надо только набрать на клавиатуре код той самой банковской программы и нажать "Enter ".

И все. Можно спокойно выключать машину и уходить домой. Остальное сделает программа. Сама. Без Рона.

Рон набрал код. Палец завис над кнопкой "Enter ".

Рону стало страшно. С экрана, чуть мерцая, на него смотрел Черный всадник. Он будто ждал последнего шага своего создателя. Нет, этот гад вроде даже улыбался! Презрительно и жестоко скалился, протягивая за свитком руку в черной железной перчатке.

"Ладно, получи свое. Жри!" - палец коснулся кнопки, и тут пробудился телефон.

Рон с непонятным облегчением быстро сбросил программу и поднял трубку. Звонил Юдин врач. Как-то туманно и сбивчиво он описал состояние Юли после очеред¬ного приступа и прочил срочно приехать.

« -Это опасно? -спросил Рон. -Ну, не то , чтобы опасно, - уклончиво отвечал доктор, - Просто такое состояние». . . В общем. Юля его, Рона, хочет видеть, и он, врач, считает, что это действительно важно.

У Рона родилась вдруг сумасшедшая мысль, будто телефон, как некая разумная сила, решил активно участвовать в его жизни. Сначала тот ноч¬ной звонок, если это, конечно, не было сном. Теперь телефон самолично решил за него сложную нравственную дилемму. . . Впрочем, окончательно данная дилемма еще далеко не решена.

 

… Рабочий день закончился. Рон выключил компьютер и собрался уходить. 'Черных всадников" он решил забрать домой, как говорится, от греха.

Вернулся завотделом.

- Поздравляю, дружище! Информация подтвердилась. Начальство довольно, считай, что ты в штате! - зав оглянулся и, понизив голос, процедил:

- Ты, конечно, понимаешь, сколько стоит эта информация, и не станешь ломать себе карьеру болтовней? Правда? Ну, ладушки, до завтра. . .

 

***

Королевская процессия неспеша двигалась по улице Победителей. Вдоль пути толпились горожане, живо обсуждая зрелище. И было на что посмо¬треть! Король проводил психическую атаку на столичного посла, демонст¬рируя мощь и независимость своего города. Весь путь до городских ворот проходил через железный туннель из воинов, оттеснявших любопытных к каменным стенам домов. Посол мог видеть (и видел) лучшие в мире доспе¬хи, самые острые клинки и мощнейшие арбалеты. А главное - самых искус¬ных воинов Скалистого полуострова. Васков боялись и ненавидели. Кто под тяжестью порабощения, а кто - просто из зависти. Валон был лако¬мым кусочком для Сити и всех остальных, что готовы кинуться, как гиены, на руины поверженного города.

Джулия ехала по левую руку от отца (справа гарцевал посол Сити).

Она гордо смотрела на свой народ, возвышаясь над людьми на ослепительно белой лошади. Она была на своем месте. Она была счастлива. Там, куда падал взор принцессы, в воздух взлетали шапки и раздавался восторженный рев. Король улыбался, глядя на дочь. Где-то сзади цока¬ли копытами неудачливые женихи разного уровня знатности, милостиво до¬пущенные к участию в королевской охоте. . .

На площади перед собором произошла небольшая заминка. Два купеческих каравана образовали пробку. Процессия остановилась, но король, как ни в чем не бывало, продолжал свою дипломатическую беседу. Внезапно со всех сторон раздался дробный металлический грохот, и оставшеес свободное пространст¬во заполнилось конными воинами. В одно мгновение они выстроились двойным клином и точным прямым углом двинулись перед королевской каваль¬кадой. В стороны полетели тюки, с треском опрокинулись повозки, кинулись в стороны люди. Ни на шаг не нарушился отрой рыцарей, и вслед за клином образовалось свободное пространство. Процессия двинулась дальше.

Посол приумолк, прикусив губу. Джулия внутренне смеялась: "Молодец, папа! Ты специально устроил это, чтобы показать нашу мощь в действии!"

Лишь только копыта прогрохотали по подъемному мостуг сокольничьи с криками сорвались в карьер и понеслись к холмам.

- Сейчас люди погонят волков, - сказал король, - С того кургана мы сможем понаблюдать, на что способны наши птички. И вам, дорогой по¬сол представится возможность выпустить из своих рук самую совершенную и страшную стрелу - стрелу живую!

Король самодовольно захохотал. Посол вежливо, но уже не столь уверенно улыбнулся.

С кургана открывался сказочный вид на желтую равнину, кое-где сдавленную невысокими холмами. Местами уже появлялись зеленые пятна

первой травы.

Послу вид явно пришелся по вкусу. Он подставил полное лицо ветру и водрузил на него умиротворенную улыбку»

- Ваш город неплохо смотрится в этой пустыне, ваше величество, -

проворковал посолг - Я бы на вашем месте не отказывался от покровитель¬ства Сити. Уверяю вас, это всем пошло бы на пользу!

- Пустыня, говорите? Когда-то на этих земляк спокойно жил целый народ. Не слухи и не легенды заставили васков уйти из этих мест. Те¬перь Валон - все, что осталось от нашего государства, но мои поддан¬ные не примут чьего бы то ни было покровительства. Не забывайте – мы первые пришли на полуостров. . .

- Уничтожив при этом древних? Но не будем спорить, Ваше величество. Мы уверены, Ваша мудрость возьмет верх. . . О, я вижу приближаются хищники!

С далекого холма уже неслись бесшумно в сторону города узкие серые тени. Сзади их настигали десятки верховья охотников, с криками гнавших вол¬ков на расправу.

Сокольничьи срывали наглазники с голов своих птиц . Соколы, яст¬ребы и кречеты ожидающе вертели головами, привыкая к свету. Король торжественно поднял руку и махнул перчаткой. Охотники подкинули птиц,

и те грузно, кругами стали набирать высоту.

Джулия восторженно смотрела вверх, щурясь на солнце, Птицы покружились немного на большой высоте и вдруг, заметив добычу, олновременно сложили крылья и камнями попадали вниз. Джулия видела, как полетели клочья серой шерсти, услышала жуткий предсмертный вой. Птицы как град сыпались с неба на некогда гордых, а теперь беспомощных, хищников, Они расправлялись с ними в одиночку и раздирали на куски, схватываясь друг с другом из-за добычи. И под этот вой и стон к Джулии вернулось утреннее страшное предчувствие. Улыбка сошла с ее лица. Теперь она смотрела только на отца.

Король был увлечен охотой. Он подбрасывал в воздух своих любимцев и радовался, когда они настигать добычу или отбивали ее у соперников.

- А теперь Ваш удар, господин посол! - весело воскликнул король. На руку посла усадили неправдоподобно огромного ястреба с золотыми кольцами на лапах.

- Я думаю, у вас не будет соперников в сегодняшней охоте! Этот красавец в одиночку расправляется с вооруженным пехотинцем, а волки

для него - просто забава.

Посол с ужасом посмотрел на птицу и беспомощно огляделся.

— Не бойтесь, дорогой посол! Он нападает только на моих врагов, но ведь мы с вами не враги, не правда ли? - Король лукаво улыбнулся, - Подбросьте его с силой, и лучшая добыча будет вашей!

Посол отчаянно дернул рукой, и ястреб взвился в небо. Вот он уви¬дел свою цель, вот он приготовился к удару, на миг повиснув на месте. . . И вдруг, кувыркаясь, упал к ногам потрясенного посла: птица была на¬сквозь пробита длинной черной стрелой.

Раздался дикий крик начальника стражи. И тут же оборвался. Не успев отдать приказ, тот вывалился из седла, пронзенный сразу двумя стрелами.

Еще одна стрела вонзилась в горло послу.

Еще не успев ничего сообразить, Джулия почувствовала себя сжатой со всех сторон жилистыми спинами алийкиссицев: они вырвали ее из седла и заняли круговую оборону. Их интересовала только безопасность принцессы, и король остался один на один с неведомыми лучниками. Ох¬ранники, оцеплявшие курган, уже поднимались на крик старшего. Никто не мог понятьг откуда пришла опасность.

Вдруг они увидели. Мимо них бешенным галопом пронеслась группа всадников на черных лошадях. Это были те самые загонщики волков, только теперь на них были черные плащи, а на седлах болтались разряженные арбалеты. Внезапно один из всадников осадил перед королем коня и не целясь, в упор, выпустил стрелу. Стрела пробила на груди кольчугу, и король со стоном сполз с седла.

- Папа! - вскрикнула Джулия и попыталась прорвать свою навязчи¬вую защиту…

- Взять его!!! - взвизгнула принцесса и стукнула кулаками по ок¬ружавшим ее плечам.

Больше ни секунды не медля, двое охранников бросились к стрелявшему. Тот пришпорил коня, но больше не успел сделать ни одного самостоятельного движения. Один алийкиссиец коротким мечом подсек задние ноги коня, другой в прыжке выбил предателя из седла. Покалеченный конь бился в траве, оглашая округу совершенно не конским плачем и окрашивая сухую траву красным.

- Взять живьем! - не своим голосом крикнула принцесса и броси¬лась к отцу.

Король лежал в луже крови, схватившись руками за основание вонзившейся стрелы.

-Папа! Папа! Ты жив?!! - Джулия склонилась над отцом, ее слова то и дело срывались в рыдания.

Король приподнялся на локте, слабо улыбнулся и хрипло сказал: - Они все-таки взяли меня за горло, - и бессильно уронил голову.

- Нет!!! - закричала Джулия. Все перед глазами поплыло, и она по¬теряла сознание.

 

- Нет!!! - закричала Юля и открыла глаза. На миг вспыхнул нестерпимый свет и тут же погас.

-Зрачки нормальные. . . Тихо, тихо, моя девочка, все ведь в порядке?

- Да-а. . . - прошептала Юляг глядя в облупившийся потолок.По потолку по каким-то своим делам уверенно полз таракан. Врач спрятал в карман миниатюрный фонарик и взял Юлю за руку.

- Ну, и что у нас стряслось сегодня, моя дорогая? Юля посмотрела на врача бессмысленными глазами, от¬вела взгляд и прошептала:

- Я опять одна…

 

***

Рон вышел на улицу. Возле здания банка тесно сгрудились иномарки и пришлось сделать порядочного крюка в сторону. Отдельно от других на широких шинах стоял «Лексус» главного. Рон с трудом подавил желание по ходу царапнуть сверкающую эмаль каким-нибудь гвоздем и направился к остановке.

Где-то глухо громыхнуло небо. Ветер швырнул в лицо пригоршню пыли, и Рон выругавшись достал платок. Сжатый между стенами домов воздух, завыл, словно в аэродинамической трубе, и Рона осыпало мелким мусором. Сверкнула молния, вырвав из полутьмы искаженные лица встречных.

Рон неожиданно и неприятно ощутил какую-то болезненность окружающе¬го его мира. Мира, в общем-то привычного, такого, каким он знал его с самого начала. Окружающее стало казаться ему искусственным. ненастоящим. Словно он живет среди кукол и декораций, как в том рассказе. "Туннельпод миром", кажется, он назывался. Там герой жил себе, не тужил, пока однаж¬ды не узнал, что живет в городе, построенном на лабораторном столе… Как и в том эксперименте, человек не обладает настоящей свободой в его родном городе. Каждый его поступок, и в итоге вся жизнь, кем-то заранее решены.

Все здесь - рабы этого каменного мешка. Кто попроще - лезет из кожи, чтобы стать винтиком поважнее в механизме мегаполиса, чтобы избавиться от проклятья беспросветной работы, забитых маршруток, очере¬дей за тем, что подешевле. Чтобы их дети увидели хотя бы отблеск того «светлого будущего», которое проворонили их родители. А выбившись в люди, счастливчик получает долгожданный приз - золотой ошейник и золотые браслеты. . . на золотой же цепочке.

. . . Так вот философствуя Рон успел заскочить под навес остановки в тот момент, когда хлынул дождь. В стеклянной коробке было полно народу, и Рона оттеснили к светящейся рекламной стенке. Вокруг навеса шумно бурлили лужи, по стеклу расплывались водяные кляксы.

Все на этой остановке стояли молча и неподвижно. Если бы не машины, с шипением проносящиеся мимо, могло показаться, что дождем смы¬то само время, и остановка повисла где-то посреди темной и мокрой бездны.

… Так я и говорю, на третьем уровне ограбить банк почти невозможно… Там такие защитные системы - тебя расколют сходу, - неожиданно проговорили сзади.

Рон вздрогнул, Неровно заколотилось сердце. Он резко обернулся. Прямо на него смотрел коротко стриженый парень в мощных очках. Рона захватил панический страх, он не зная, что делать. А парень продолжал спокойно разъяснять свою мысль:

- Понимаешь, там такая штука, что нужно обмануть программу. Когда подходишь к сейфу, включается лазерная сигнализация. Лучи быстро мелькают, и надо успевать перескакивать с места на место. Но это все палево. . .

"Что за ерунда? - обалдело подумал Рон, - Причем здесь сейф? Какие еще лазеры?"

- Короче, ты не прыгай там, как идиот, а отскочи и подожди, по¬ка лазеры погаснут. И так раз пять-десять. Сейф сам раскроется, по¬тому как заложено, раз ты остался живым под лучами - значит, выиграл.

- И что, берешь деньги - и к лифту? - прогнусавил кто-сзади.

Рон повернулся снова, и понял, что подозрительный владелец оч¬ков беседовал не с ним, а со здоровенным румяным парнем, притаившим¬ся у него за спиной, Рон отвернулся и обессилено прижался лицом к холодному стеклу.

"Пора кончать с этим. Не выйдет из меня супермена со стальными нервами. Еще немного, и я окажусь соседом Юли по палате с диагнозом «мания преследования» …Юля, Юля… Как я тебя понимаю! В этом проклятом мире слишком мало места для людей, и он все время выталкивает кого-то за борт. "

Между тем геймеры гнули свое.

- …А когда выходишь из лифта, брось перед собой гранату: на пятом уровне у копов засада. И если прорвешься через оцепление, сра¬зу прыгай в люк. Там по коридору до самого тупика. Там будет кир¬пичная стена.

- Какого ж. лезть в тупик? Где-то ведь должен быть выход!

- Пройти можно только там. Мне сказал Витек - ты знаешь, он ша¬рит. Только надо найти пульт и набрать на нем код. Ничего, пару дней повожусь - найду!

Вот, подумал Рон, еще двое за бортом реальности. Им не интерес¬но жить по-настоящему. Даже грабить банк прикольнее в виртуальной реальности. И потраченные два дня не принесут им денег, они просто заменят им жизнь.

И, наверно, в этой искусственной жизни парни чувствуют себя гораздо лучше. Там любое твое действие имеет значение. Там ты герой, там все поступки осмысленны, и ты чувствуешь себя на острие бытия. Подъехал, нет, скорее причалил к остановке троллейбус, окатив оживившуюся публику жирной грязной волной. Рон втиснулся в троллей¬бус между компьютерными гангстерами и вместе с остальными статистами

понесся по раз и навсегда установленному маршруту.

 

Здание больницы производило то самое впечатление, какое, пожа¬луй, и ожидается от психиатрической клиники: красный кирпичный сун¬дук, обнесенный стеной из бетонных плитг шлагбаум на въезде, проход¬ная. "Не хватает только колючей проволоки над стенкой, сторожевых вышек и собачьего лая, - усмехнулся про себя Рон, - тюрьма - она и и есть тюрьма. Хотя, если хорошенько поднатужить фантазию, этот старый каземат в сумерках и сегодняшнем тумане можно вообразить и средневе¬ковым замком.

Мысль понравилась Рону. Он вообразил себе стaporo ба¬рона-главврача, вассалов-медиков, до зубов вооруженных шприцами и клизмами, и снующую там и сям челядь - сиделок, медсестер. Вот барон поднимается со своего "трона", ему услужливо накидывают на плечи белую мантию халата, водружают на седеющую голову белую же шапочку, и барон, величаво грохоча шпорами, идет по коридору, а за ним неотступно следу¬ют двое гигантов-телохранителей - санитаров. Сзади семенит статс-дама с историей болезни. И вот со скрипом открывается тяжелая дверь, в лицо ударяет сыростью и запахом плесени, и барон входит в темницу, к своему пленнику или пленнице. . .

Рон немного постоял на остановке. Дождь почти прекратился, и в воздухе висела лишь холодная водяная пыль. Поднялся шлагбаум, и из тумана вынырнула"скорая помощь", сверкнула фарами и унеслась за очередным клиентом.

Так, еще одно дело. Рон выловил в кармане жетон и направился к телефону-автомату, висящему возле проходной.

- Да, слушаю, - сказал мягкий женский голос.

- Мне Макса. . .

- Какого Макса? Вы ошиблись номером.

- Скажите, это Рон.

Молчание в трубке. Затем хриплое недоверчивое "Ну?"

- Макс? Это Рон. Сегодня не получилось. Сервер накрылся, попро¬бую завтра.

- Слушай, парень! Это дело давно на тебе висит. Сегодня люди ждут

перевода. Мы можем потерять доверие. Понимаешь? Ты же сам просил дать тебе шанс.

- Да, я понимаю. . .

- Так вот. Завтра последний срок, и мы включаем счетчик. Андестенд?

- Ее, - тупо ответил Рон.

- Я думаю, ты разберешъся с программой. Ты ведь умный, да? И забудь этот телефон. Привет!

Рон повесил трубку и достал сигарету. . Значит, завтра. Завтра он станет хакером, а через неделю окажется за решеткой. Более прочной, чем в психушке. "Да ну, может, обойдется, - подумал Рон. – Не я первый, да и продумано все, вроде бы. В любом случае, выхода нет. Эти гады взяли-таки меня за горло. "За горло. . . " Знакомые слова. Будто меня регулярно берут за горло. Даже дышать тяжело стало. . . Как там в поговорке про бесплатный сыр. . . "Требуется программист, престижная работа, приличный оклад, кредит, подъемные. . . " И завтра, скорей всего, это дело не закон¬чится. "

Рон перепрыгнул через шлагбаум и пересек чахлый больничный садик с несколькими замученными деревцами. По садику, как всегда, совершали свое броуновское движение клиенты Сергея Марковича.

Возле входа кто-то схватил Рона за рукав. Рон отдернул руку, но его держали цепко. Это оказался молодой, наголо выбритый парень в полосатой пижаме, с каким-то амулетом на шее.

- Ты ведь не веришь в Бога! - заявил парень, - ведь не веришь?

- Я верю, верю, как не верить, - заикаясь пробормотал Рон, пы¬тался выбраться.

- Не веришь, - решил парень, - и на что ты рассчитываешь? Ты хоть из лука стрелять можешь?

- Нет, а что? – вежливо ответил Рон, пытаясь освободиться.

- Ты ведь тоже боишься темноты? - вдруг жалобно спросил сумасшедший и так же неожиданно заявил:

- А новое поколение выбирает "пепси".

Из-за плеча парня вынырнула симпатичная молоденькая медсестра.

"Ух ты, "- автоматически подумал Рон. Парень ослабил хватку и отпустил рукав. Сестра улыбнулась Рону и, извинившись, повела за собой больного. Парень оглянулся и сказал:

- Запомни! Из любого тупика есть выход. Но лучше бы ты верил в Бога.

-Тьфу, псих, -. подумал Рон, - Если так пойдет дальше, меня подселят к тебе в палату. О религия поболтаем!"

Сестра открыла дверь, и Рон вошел в палату. Юля сидела на. подоконни¬ке, свесив ноги»

- Привет! - сказал Рон и закрыл за собой, дверь.

- Здравствуй, - сказала Юля продолжая сидеть, и болтать ногами.

- Ты хотела меня видеть? - нарушив неловкую паузу спросил Рон.

- Я? - удивилась Юля, - Впрочем, да, наверно. . . Кого-то я хотела видеть. Почему бы и не тебя?

Рон подошел ближе.

- Что-то случилось, Юлька? Ты неважно выглядишь… Сорри…

- Ты ожидал увидеть меня румяной и загоревшей? Я забыла, что в санатории.

- Ты позвала меня, что бы ругаться?

- Прости. . . . Просто мне плохое И сегодня хуже, чем всегда. Но я вижу тебе не лучше.

- Неужели это видно?

- Ага. И судя по всему, бежать тебе тоже некуда.

- А ты ведьма!

- Точно. Только ведь бежать всегда есть куда. Вот видишь, как я устроилась - отдельные апартаменты с койкой и иногда с капельницей. Спокойно, тихо, никто не достает. Только скучно. Сидишь так целый день и ждешь, когда Найдет.

- Как это - когда Находит? - спросил Рон. и вдруг подумал, что никогда раньше не спрашивал об этом. Из деликатности, что ли?

- Хм. . . Не знаю даже. Куда-то проваливаюсь, а когда прихожу в себя, то ничего не помню. Только приятную усталость, как после хорошей прогулки… Сергей Маркович говорит, что во время приступа я болтаю всякую чушь, то чего нахваталась из книг. Кстати, ты прочел «Мечи Валлона»?

- Да как тебе сказать. . . Времени нет.

- Жаль. Очень интересная книга. Я ее много раз перечитывала. Знаешь, странно... Во время бреда я часто вспоминаю отца, которого почти не помню. Знаю только, что он был хороший и добрый. . . Но ни¬когда ни слова о матери, о друзьях. Хотя тебе, например, я бы ос¬тавила место в своем бреду.

- Спасибо, - усмехнулся Рон, но почувствовал холодок под ло¬жечкой.

- Сергея Марковича это удивляет. Он говорит, что написал бы обо мне докторскую, но не может состыковать всякие странности. Такая я вот интересная! — весело закончила Юля.

Они еще поболтали о разных пустяках. Потом попрощались, и Рон вышел. Возле двери, в темном. коридоре он наткнулся на юлиного вра¬ча. Тот, видимо, поджидал Рона.

- Ну и? - с непонятной интонацией произнес врач.

- В смысле?

- Что дальше делать будем? - с какой-то тоской спросил Сер¬геи Маркович , - Матери дела нет. ВЫ, мол, врачи, вы и лечите.

- А вы что-то предлагаете?

- Не знаю. Может быть. Ведь вы знаете, какие книги читала Юля?

- Ну, у меня есть ее любимая книга. Я ее как раз читаю.

- Вот! Обязательно прочтите. А как прочтете, приходите, поговорим.

Рон пожал плечами я направился к выходу.

 

***

Король лежал неподвижно на своей огромной кровати в окружении лучших лекарей города. За врачами послали гонцов в Алийкиссию и Нижнюю Лиссу, но тех . ждали не раньше, чем через неделю. А королю стано¬вилось все хуже и хуже.

Собравшийся здесь консилиум искал выход. Ситуация казалась безнадежной. Бессильны оказались все достижения медицины.

- Стрела несомненно отравлена. Что это за яд? Может, кислота?

- Похоже на рыбки яд, коллега.

- Если так, то дело плохо. . .

- Может, попробуем корень мандрагоры?

- А вы промывали рану святой водой?. .

У изголовья кровати, как бы ниоткуда. возник высокий сгорблен¬ный человек в сером балахоне и маленькой шапочке. Это пожаловал сам епископ. По залу разнесся тяжелый многоголосый вздох. Никогда сюда еще не заходил священнослужитель. Видно, Церковь почувствовала скорую смерть своего недоброжетателя. Епископ тихо и быстро заговорил на старом языке васков. Это была молитва.

Джулия не находила себе места. Она то бессильно рыдала в углу отцовской спальни, то вдруг приходила в ярость и начинала метаться по дворцу в поисках виновных. Больше всего доставалось претенден¬там на ее руку и сердце, которых не тронули нападавшие, и которые не смогли защитить потенциального тестя.

У дверей спальни хмуро толпились королевские советники. У них появились серьезные проблемы. Убит посол Сити, от переговоров с которым зависел хрупкий мир на Скалистом полуострове. И убили его, как оказалось, королевские люди. Это война. И в такой момент король оказался одной ногой в могиле. Это катастрофа.

Тем временем, врачи внимательно осматривали черную стрелу, извлеченную из королевской грудной клетки. При виде стрелы Джулию передернуло, и она, ни к кому не обращаясь, громко спросила:

- Где он?

В ее голосе звучал металл. Все поняли, о ком идет речь.

-В Невзрачной башне. Ваше высочество, - сказал один из советников.

- Ведите! - приказала принцесса.

 

За скрипучей кованой дверью оказалась небольшая комната без окон, но зато со множеством вбитых в стену крюков, подозрительных железных и деревянных приспособлений. У стены стоял стол с кипой бумаг и чернильницей.

Откуда-то принесли плетеное кресло, и Джулия села. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела в дальнем углу широкую спину, обтянутую красным. Обладатель спины возился с чем-то стучащим и звенящим, тихо мурлыча себе под нос какой-то мотивчик.

В комнату проник юркий худощавый человек. Он пошелестел на столе бумагами, выловил себе пару листков и непринужденно прислонился к шершавой стенке. Это был Особый советник.

- Ваше высочество, Вы, наверное, хотите узнать все об этом человеке?

- О палаче? - пожала плечами Джулия.

- Ой, простите. . . Клаус! - выкрикнул советник.

Палач повернулся, поклонился принцессе и отошел в сторону. На том месте, где он только что стоял, обмякнув, повисло на цепях окровав¬ленное тело. Джулию передернуло. Извинившись, палач накинул на… на это кусок мешковины.

- Я хочу спросить его, - хрипло сказала Джулия, - Он и есть один из Черных всадников?

- Ничего, что я буду говорить за него? -спросил Особый советник, -Он не в духе сейчас. . . Так вот, Ваше высочество, он уже ответил нам, что сам из кочевников, что год назад его наняли на королевскую службу и что сам боится Черных духов, или как они там их называют. . . - совет¬ник смотрел на листок, что держал в руке, светя себе карманным фонари¬ком.

- Так он предатель! Зачем он это сделал?

- Говорит, приказали убить посла, выдавая себя за Черных всадни¬ков. Но этот мерзавец решил заодно , простите Ваше высочество, убить и короля, потому, что думал, тогда заплатят больше. У него на родине видите ли, семья, кормить ее надо!

- А кто его нанял?

- Пока не отвечает, Клаус? - спросил советник.

- Молчит, гаденыш, - вздохнул палач.

- А ты попробуй электрошок, - предложил советник.

- Нет! Не надо электрошок! - вскричала Джулия, вцепившись в подлокотники кресла.

- Надо! - настойчиво заявил палач и достал из-за стола катушку с проводами.

Нет! Нет! Не делайте этого!

- Ну, хорошо, хорошо, сестра. Не нужно электрошока. Пульс нормализуется, и давление, вроде ничего. . . Но вколите ей глюкозу - она совсем ослабла. . .

 

***

Рон дочитал книгу и отбросил ее в сторону. Тяжело читаются вещи, которые, не воспринимаются душой. А сейчас, тем более, ничто не лезет в голову. Читать он стал из-за бессоницы. Предстоящее не давало покоя . Рону до боля в печени не хотелось лезть в это болото, из которого уже не выплыть. Это тупик. . . Тупик. "А из любого тушка всегда есть выход" Откуда это? А, тот странный псих. . . Интересно, есть ли не странные психи? Но уж он-то, наверняка нашел свой выход. . .

Рон повертел в руках диск, переливающийся яркими красками спектра. Вот они, негодяи, всаднички чертовы, чапаевцы хреновы. Сначала разнесут мой банк, а потом примутся рубить на мелкие кусочки своего созда¬теля. "Да, я их сделал. И неплохо получилось. Отлично даже получи¬лось. Но почему созданное мной способно только на разрушение?. . "

 

Рон подошел к банку раньше обычного. Просто не было больше сил сидеть на месте. Но нельзя появляться на работе раньше времени. Это может вызвать нездоровый интерес сослуживцев. Рон завернул в скверик, что примыкая к банку и уселся на сырую после вчерашнего дождя ска¬мейку. Соседями оказались двое бомжей. Бомжей, что называется, класси¬ческих: в каких-то грязных ватниках, несмотря на жару, в драных кирзачах и в ореоле специфических восточных благовоний. Перед каждым сто¬яло по традиционному орудию труда: ржавой жестяной банке из-под то¬матной пасты. "Храните деньги в сберегательных консервных банках - и хакеры вам не страшны!" - хмуро подумал Рон.

Бродяги громко спорили, и Рону пришлось их слушать.

-. . . Так вы утверждаете, что свобода все-таки существует?

- Конечно! Только свободой человек и отличается от всего живу¬щего и жующего.

- А как же слова Булгакова - человек не знает, что с ним будет сегодняшним вечером, а он строит какие-то свои планы, пыжится сделать что-то. О какой свободе можно говорить, если наша, жизнь зависит от того, достаточно нам подадут сегодня или нет!

- Если вы будете так размахивать руками, нам вообще не подадут…

- Так скажите, профессор, что мне делать с вашей свободой?

- Свобода. - это такая сложная вещь. . . А, черт! Смотри, куда копыта ставишь, стерва! По ноге каблучищем!. . Так, о чем это я?. . Ага. Свобода - категория духовная, а дух, батенька, это штука нематери¬альная, от всяких там случайностей не зависит. Вот нас, например, сократили? Сократили. А мы стали от этого глупее или умнее? Не-а. В нашей воле самим менять себя. Можно заставить себя быть счастли¬вым и на нашем месте. А можно создать внутри себя целый мир и отго¬родиться от всяких неприятностей.

- Вы идеалист, профессор. Мне, как естественнику, ясно, что нами управляют самые банальные инстинкты, которые мы сами стыдливо заворачиваем в упаковку разума. ..

- Да вы фрейдист, дружище. Зря! Не опускайтесь так низко. Кстати, вам кинули полтинник.

- Неужели? Точно. Черт возьми, но почему вам все-таки всегда подают больше, чем мне?

- Ну, а как же - я ведь доктор наук, а вы всего лишь кандидат.

Профессор нагнулся и сгреб в охапку мелкие купюры из ящика. Он посмотрел на грязную пачку и бросил деньги обратно. Затем вздохнул и задумчиво произнес:

- Хотя, знаете, самая маленькая житейская радость кажется мне теперь ценнее самой грандиозной фантазии. . .

Рон слушал этот странный разговор и вдруг увидел все вокруг как бы другими глазами. Вот наш мир, словно чертово колесо, выбрасывает слабейших к краю. Самые неприспособленные не могут удержаться и там и разжимают пальцы. Остальным предлагаются дешевые•суррогаты жизни. Несчастным влюбленным - бесконечные сериалы, неизлечимо больным - кол¬дуны я шаманы, неудачливым героям - компьютерные игры. В придачу - хо¬роший выбор наркотиков - всегда открытый люк на небо! Да, чуть не за был про запасной выход - психиатрическую лечебницу…

"Ну что, - отчаянно и весело подумал Рон, - Будем и дальше играть по этим вонючим правилам? Или шулернем? Он встал и пошел прочь от банка. Возле троллейбусной остановки он достал из кармана диск и через шешетку отправил в канализацию.

- А, Рон! Здравствуйте. Решились? Правильно, с этим не стоит тянуть. . . Нет, нет! К Юле мы сейчас не пойдем. Сначала ко мне. Побесе¬дуем.

Врач потащил Рона путаными путями коридоров в свой кабинет. Когда от придушенных застенных воплей, от запахов больницы и немытых туале¬тов Рону стало тошно, его втолкнули, наконец в маленький кабинетик с неизменной решеткой на окне.

Врач посадил Рона на грубо покрашенный белый стул я сам сел напротив, положив руки, на колени. Рон выжидающе молчал. Сергей Маркович, поджав губу, словно в трансе, раскачивался взад и вперед. Наконец, он заговорил.

- Понимаешь. Рон. . . Ничего, что я на "ты"? Я тридцать лет вожусь с больными людьми, психами, как их называют. И я не могу утверждать, что умею лечить их. Странно, да? Я ведь врач, я должен лечить. Я пытаюсь лечить, так как меня учили, так как принято. Но меня не покида¬ет ощущение, что я лишний среди своих пациентов. Они заболевают, не¬понятно, по чьей воле, и выздоравливают, когда приходит время. Видишь картину?

Рон посмотрел. К синей стенке был кнопками приколот лист бумаги с изображением черного квадрата.

- Что, правда похоже? Сам срисовал у Малевича. Потрясающий образ. Когда я начинаю вглядываться в душу своего пациента (я ведь лечу душу, верно?), то через нагромождение ненужного и случайного я каждый раз вижу этот Черный квадрат. И все. Он как крышка черного ящика, как могильная пли¬та прячет устройство человеческой души. А как я могу чинить то, что непонятно как устроено?. .

- Вы хотите сказать, что лечить Юлю бесполезно? - устало спросил Рон.

- Я просто хочу объяснить свое положение. Я могу литрами вкалы¬вать лекарства и засыпать Юлю таблетками. Да, это остановит приступы. Но ни на шаг не приблизит девочку к нормальной жизни.

- Что же могу сделать я?

- Попробуй протянуть ей руку. Пусть в своем кошмаре она будет не одна.

- Как вы это себе представляете?

- Побудь с ней во время припадка. Поговори с ней.

- Как, она с вами разговаривает во время приступа?

- В том-то и дето, что мы для нее не существуем, мы где-то за, вне ее фантазий. Но к тебе она, вроде бы, неравнодушна. Может, ты отодвинешь эту черную плиту?. . .

Приоткрыв дверь, в кабинет заглянула сестра. На вопросительный взгляд Сергея Марковича она кивнула в ответ. Врач посмотрел на Рона.

- Юля уже без сознания. .Пойдем? И они пошли.

 

В палате была хорошая звукоизоляция, и было бы тихо, если бы не пикание зуммера, отсчитывающего пульс спящей.

Рон сидел на табуретке у изголовья юлиной кровати и ждал. Время от времени Юля вздрагивала и бормотала что-то бессвязное. Рон пытался заговорить с ней, но в ответ слышал лишь сбивчивое "пи-пи-пи" юлиного

сердца. Наступала ночь и на уставшего Рона накатывался сон. Рон уже искал более-менее удобную позу, что бы отключиться, как вдруг ее

спокойный и ясный голос признес:

- А что можешь ты, чужестранец?. .

Сон улетучился, Рон склонился над изголовьем койки. Неподвижные глаза Юли смотрели прямо на него.

- Ты. . . в сознании, Юля? Ты меня слышишь? - сбивчиво заговорил Рон и взял ее за руку.

Юля вздрогнула, и ее взгляд прошел сквозь Рона куда-то в стену.

Больше она не говорила, я Рон, продолжая держать ее за руку, присел на край койки. Ее рука чуть дрожала. Рон ощущал эту дрожь ладонью, всем своим телом. Ему начинало казаться, что это он сам дрожит от холода и усталости. Он сидел и ждал. А позже ему захотелось спать.

 

***

. . . Он вышел яз узкой двери Восточной башни, спугнув грифа, отды¬хавшего на зубце крепостной стены. Стервятник лениво взмахнул крыльями и повалялся куда-то в воздушную бездну, Рональд подошел к краю стены и, облокотившись на два соседних зубца, посмотрел вниз, где раскинулся чужой город. Но незнакомым его все же нельзя было назвать. Где-то Рональд его уже видел. Может, на старых гравюрах в университетской библиотеке? Наверное. Вот и единственная в городе прямая улица - от замка к самым крепостным воротам, вот крутые черепичные крыж, каких больше нигде теперь не делают, вот и замок на скале. . .

Рональд пошел по стене к замку, скрипя осыпавшейся каменной крошкой. Он про¬ходил мимо стражников, внимательно осматривающих город, но как будто не замечающих его. И все время в лицо дул свежий степной ветер.

Там, где стена смыкалась с дворцом, вход закрывала мощная дубо¬вая дверь. Но Рональд, не останавливаясь, толкнул ее , и дверь без скрипа ушла в темноту. Удивляясь своей уверенности, Рональд шел по темному коридору, ориентируясь на шум голосов, вскоре оказался в просторном заде среди множества тихо разговаривающих людей.

"Здесь, "- понял Рональд и стал изучать свое окружение.

Люди держались группами. Вот самая многочисленная: судя по ака¬демическим шапочкам и мантиям - это врачи. Рядом, тесным полукругом, солидные озабоченные чем-то вельможи. И непонятная кампания моло¬дых щеголей, вяло беседующих у окна.

- Кто это? - раздалось сзади, Рональда схватили за плечи и раз¬вернули в воздухе сильные руки.

Рональд был сжат между двумя одинаковыми атлетами в тонких кольчугах. А перед ним в углу, закутавшись в черную ткань, сидела принцесса.

- Кто ты такой? Как ты попал сюда? - принцесса спрашивала жес¬тко, но смотрела на Рональда с интересом.

- Я. . . Рон. . . нальд из Дракара. Я лекарь. Я слышал, во дворце нужны врачи. . . И пришел. . .

- Что-то ты не то говоришь, малый, - откуда-то вынырнул худой долговязый тип, и теперь в упор изучал Рональда, - Ты слишком молод для врача, к тому же тебя не приглашали. . . И Дракар - где это?

"Да это же Макс, - подумал Рональд, - Стоп, а кто такой Макс?. . "

 

- Э, брат! Ты, наверное, неправильно представляешь себе свое положение. Знаешь, кто я? Я Особый советник Его величества. И тебя это обстоятельство не смущает? Лучше признайся сразу: ты шпион Сити? Или может быть, Черный всадник?

- Да нет же, я просто врач! - вскричал Рональд, и его скрутили еще крепче, - Я хотел помочь вашему королю!

- А что можешь сделать ты, чужестранец? - печально спросила прин¬цесса и махнула рукой.

В голове Рональда что-то лопнуло, державшие его руки ослабли, и он, теряя сознание, рухнул на мраморные плиты.

 

- Вот только головой так биться не стоит, дорогой. Что случилось, Рон, заснул?

Рон пытался осмыслить окружающее, но страшно болела голова. Он п пощупал. Выше правого виска что-то набухло.

- Что это было, Сергей Маркович? - сдавленно спросил Рон.

- Ну, что. . . Заснул, упал, стукнулся головой об табуретку - вон к какой угол! Ничего, е кем не бывает.

- Я не о том. . . Этот сон. . . Док, вы этого ждали от меня?

- Погоди, погоди, не пойму . . .

- Я как будто попал в эту книгу. . . . Ну, ту, что вы сказали прочитать. И там была Юля…

- Успокойся. Ты просто перенервничал. Я думал, ты поговоришь с ней на. близкую ей тему, найдешь общий язык. . .

Рон не слушал. Он неловко поднялся с пола и, держась за ушибленную голо¬ву, принялся рыться свободной рукой в своей сумке. Он нашел книгу и: стал быстро листать страницы.

- Так, так. Вот это место. . . Зачем я сказал, что из Дракара? Это же из другой главы. Вот он меня и заподозрил .

Врач молча посмотрел на Рона. Затем ПРОМЯМЛИЛ: « Ну-ну. . .»

- Сергей Маркович! Мне кажется, мы на верном пути. МЫ точно уга¬дали, что надо делать. . . Я посижу еще с Юлей?

- Посиди, посиди, - безжизненно сказал врач и почесал в затылке.

 

***

. . . Он вышел из узкой двери Восточной башни, спугнув грифа, отды¬хавшего на зубце крепостной стены. Стервятник лениво взмахнул крыль¬ями и повалился куда-то в ВОЗДУШНУЮ бездну.

Рональд подошел к краю стены, облокотившись на два соседних зубца, посмотрел вниз. . .

 

-Ну, здесь мы пропусти, Сергей Маркович?

- Тебе виднее. Рон. . .

 

-. . . А что можешь сделать ты, чужестранец? - с надеждой спросила принцесса.

- Я попробую древнее мистическое средство, - Рональд словно гово¬рил заученный текст, - Если вы поверите мне, . . Ваше высочество, я попро¬бую спасти жизнь вашего отца.

- Да, конечно. Только все, что можно, уже пробовали. . . Отпустите его!

Рональда аккуратно поставили на пол. И не обращая внимания на протестующие возгласы священника, не глядя ни на кого, он направился к лежащему королю. Он чувствовал на себе настороженные взгляды советников, презрительные и насмешливые взгляды врачей, но главное – полный надежды взгляд принцессы.

Король был бледен. Его неровное дыхание то и дело переходило в хрип, по осунувшемуся лицу стекали струйки пота. Рональд склонился над телом, изучая рану. Что он понимал в ме¬дицине? Знал ли он, что делать? Он помнил одно: здесь все подчиня¬ется определенным правилам, и обещанное им мистическое средство обязательно поможет.

Рука сама потянулась к висящей на поясе холщовой сумке. Отсыпав в ладонь немного порошка, Рональд закрыл глаза и прошептал заклятья на языке древних. Затем взмахнул рукой, и порошок с ядовитым шипением растаял в воздухе. Лица окружающих расплылись в зеленоватой дымке. Рональд закатал рукав и положил руку на рану. Король застонал. А рука стала медленно погружаться внутрь человека. Собрав в кулак всю боль измученного тела, Рональд вырвал руку из раны и бросил ее содержимое на пол. Люди в испуге отскочили: по камню, разбрасывая раскаленные капли, крутился огненный клубок. И вот он лопнул, разлетевшись гасну¬щими искрами. . .

Со всех сторон к королю кинулись люди. Врачи взглянули на больного и разом отпрянули - ни. следа не осталось от раны на поражённой груди. Король лежал так же неподвижно, но теперь он просто спал.

Принцесса бросилась к отцу и заплакала у него на груди. Затем вдруг вскочила и, растерянно улыбаясь, поискала глазами Рональда. Того скрывала от нее плотная толпа ученых лекарей, которым натерпелось обсудить с Рональдом новый медицинский феномен. Советники повеселели и бодро хлопали друг друга по плечам.

Мрачен бел оды епископ. Он еще больше сгорбился, вцепившись в почерневший от времени крест на грубой цепи. Когда мимо пробегала ра¬достная принцесса, он остановил ее жестом и проскрипел:

- Как же это понимать, Ваше высочество? Вы принимаете у себя Магов и чародеев? Больше того, вы позволил! колдуну. . . гм. . . излечить

нашего короля! И когда? Тогда, когда Его величеству грозит отлучение от Церкви! Одумайтесь, Церковь этого не поймет.

- Но ведь папа теперь здоров. Ваше святейшество, - весело воскликнула принцесса, - Бросьте эти глупости и радуйтесь вместе с нами!

-Да, да, подозрительный тип, - как всегда ни к месту появился Особый советник, - Мы обязательно займемся им.

Принцесса резко вскинула руку и щелкнула пальцами. За ее спиной возникли фигуры телохранителей.

- Если хоть волос упаяет с головы чужеземца - виновного убить на месте! - отрезала принцесса.

Епископ, сверкнув глазами, попятился назад. Особый советник слов¬но растворился в воздухе.

Принцесса и Рональд стояли на краю дворцовой террасы и смотрели на степь.

- Зови меня просто Джулия, - попросила принцесса.

- О'кей, Джулия, - согласился Рональд.

- Знаешь, Рональд, когда тебя схватила стража, ты был на краю гибели. Я бы казнила любого, кого заподозрила бы в предательстве. Ведь я очень боюсь за отца, Я вообще трусиха, если честно. А тебе я поверила. Сразу. Правда, странно? Мне показалось, что я тебя знаю. Да¬вно-давно. И при этом ты совершенно чужой. . .

Рональд внимательно посмотрел на Джулию и неуверенно начал:

- Ваше вели… Джулия! Я только что хотел сказать тебе о том же. . .

- Правда?!

- Постой, погоди. . . Ты знаешь, что такое параллель?

- Что-то мне когда-то говорили гувернантки. . .

- Так вот. Параллельные линии никогда не пересекаются. Жизнь каждого человека идет по своей прямой, пересекаясь иногда с линией судьбы другого. А некоторые линии не пересекаются никогда. Можно знать о существовании другого, чувствовать рядом его дыхание, но не встретить ни разу.

- Но ведь мы встретились? Значит, эти линия все-таки пересекаются, - улыбнулась принцесса.

- Возможно. Но мне кажется, что сейчас я просто перепрыгнул на твою параллель, я боюсь, мне на ней долго не удержаться…

Рональд замолчал. Принцесса недоуменно пожала плечами и перемени¬ла тему. Потом они опустились в парк, и принцесса принялась учить Рональда стрелять из лука. Странно, удивлялась она, приехать сюда из такой дали, совершенно не умея обращаться с оружием. Рональд тетевой сорвал себе кожу на пальцах и показал Джулии, как можно прямо на глазах затягивать рану. Джулии нравились эти странные зрелища, и она сама полоснула себе по руке тонким изящным кинжалом. Когда Рональд посредством магии восстанавливал белизну кожи принцессы, то вдруг увидел, что ее рука на сгибе пол¬ностью исколота, превратившись в незаживающий рубец.

- Что это? - спросил Рональд.

- А, это? Не знаю. У меня так всегда, - беспечно ответила Джулия. Рональд напряг все свои магические силы, но рубец не пропадал.

- Значит, и ты не всесилен! - констатировала принцесса.

Потом они выехали верхом за город и понеслись по холмам, не обращая внимания на многочисленные посты и дозоры, выставляемые днем за стенами после недавних событий. Когда усталые и веселые они въехали на подъемный мост, Рональд решил сказать Джулии что-то важное. Но к нему вдруг подскочили стражники и стянули с коня. Одиин из них принялся тря¬сти Рональда за ворот, бить ладонями по лицу и кричать:

 

-Эй, друг! бчнись! Очнись, я тебе говорю!

На этот раз Рон очнулся мгновенно и сразу закрыл лицо от щедрых пощечин Сергея Марковича. Рядом маячило озабоченное лицо сестры.

 

***

- Ну, Рон, напугал ты нас! Знаешь, кем ты сейчас был?

- Кем? - без особого интереса спросил Рон.

- Точной копией Юли, дружок! При этом у тебя чуть не остановилось сердце. Хорошо, что сестра была рядом. Ну, и как ты себя чувствуешь?

- Да нормально. . . Вроде.

- Тогда рассказывай. И я скажу, что обо всем этом думаю.

Врач помолчал, переваривая услышанное. Потом вздохнул, тяжело и устало.

- Ну, что ж. . . Ты пытался вытащитъ Юлю за руку и . . . не удержал ее, сорвался сам.

- Так что, теперь уже все?

- Не знаю, С таким я еще не сталкивался. Ты ведь видишь, как это оказалось опасно. Как бы мне не пришлось вытаскивать вас обоих. Но те¬перь я хоть понял Юлю.

- Поняли?

- Мне так кажется. Наша девочка просто придумала себе мир, такой какой в жизни ей не увидеть. Она населила этот мир теми, кто ей дорог или интересен, избавила его от скуки повседневности и живет там, не пуская чужаков. Одного не могу понять - как ты-то влез в ее сны? Если пойму - Нобелевская премия мне обеспечена!

- Какая в общем разница… Вот вы говорите - сны. А как же приступы? Все эти уколы, таблетки...

- Это же не обычный здоровый сон. Человеческий мозг просто не справляется с такой искусственной жизнью. Мозг должен общаться с настоящим миром, а не кипеть в собственном соку.

- Как зациклившийся процессор, - подвел Рон.

- Да. Именно зациклившийся. . .

Рон встал.

- Я пойду, доктор?

- Ты в состоянии? А то посиди. Еще лучше - кардиограммку снимем, а?

- Нет, Сергей Маркович, я пойду. Но. . . я вернусь.

 

Рон возвращался домой. Была глубокая ночь, нигде не горели Фона¬ри, а даже луна притаилась за облаками, экономя драгоценный серебря¬ный свет.

Рона качало от усталости. Он шел, не разбирая дороги, шлепая по свежим лужам и спотыкаясь о невидимые бордюры.

Его ждали возле дома. Когда Рон вошел во двор, возле подъезда вспыхнули фары, немного погорели, как бы рассматривая, и недвусмыслен¬но подмигнули: садись, мол.

Задняя дверь желтого «Нисана» была услужливо приоткрыта, и Рон сел. Его оттесни¬ли в середину, дверь хлопнула, и завелся двигатель.

- Покатаемся? - спросил Макс. Он сидел рядом с водителем.

- Почему бы и нет, - согласился Рон. Других вари антов все равно не предлагалось.

Взвизгнули шины, и за окнами поплыл черно-белый пейзаж.

- Ну, что, дружок, от работы отлыниваешь? В банке все беспокоятся такой ценный молодой специалист не вышел на работу. И когда? Когда через его руки, оказывается, должны пройти. . . э-э-э. . . Десять? Я не оши¬баюсь? миллионов баксов. Макс резко обернулся.

- Ты что же это, сволочь! За нос нас водишь? Почему об этих бабках я узнал не от тебя?

- Я. . . только вчера. . . - выдавил Рон.

- Ладно, это отдельный разговор. Сегодня ты должен был запустить программу. Где ты шлялся, падаль? Только не говори, что был в ментуре.

- Я. . . был в психушке, если так интересно…

Двое по бокам заколыхались в добродушном хохоте.

- Это правда, - прогнусавил водитель, - у него там подружка.

- Вот как? - удивился Макс и приблизил лицо к Рону. В тусклом свете приборного щитка оно показалось Рону странно похожим. На кого?. .

- Ладно, проверим, может, и навестим. . . Короче, парень. Завтра. Слышишь? Завтра твой последний срок. Паша, докажи, что этот срок последний.

Что-то щелкнуло, и под ребра уткнулся тупой кусок железа.

- Жалко будет убивать такого умного парня, но к тебе, братан, до¬верия нету, - Макс весело подмигнул, и машина остановилась.

Его вытолкнули на улицу. Это было где-то на окраине города.

- Пройдись, подумай! - крикнули из отъезжающей машины, и Рон остался один.

 

На проходной Рона долго не пропускали. Его сбивчивые и запутанные объяснения не нравились бдительному охраннику. Наконец, договорились позвонить Сергею Марковичу, благо он сегодня дежурил, и Рону дали "до¬бро".

Врач не очень удивился возвращению Рона. Чего-то такого он ждал. Ни о чем не спрашивая, он провел Рона в пруцедурную, там, как раз, была свободная койка. Засыпая, Рон подумал, как странно врач стал смотреть на него. Так Сергей Маркович смотрит на своих пациентов.

 

***

Король выздоравливал прямо на глазах. Он был бодр и весел, но из-за слабости пока не покидал постели. Когда Рональд для вида прове¬рял его состояние, король взрывался фонтаном неумеренных восторгов, похвал и острот. Он обещал назначить Рональда старшим лекарем, нет, главным чародеем, а лучше - епископом и чародеем в одном лице. При¬сутствовавший при этом епископ не понимал шуток, он менялся в лице, бледнел, дрожал от ярости и уходил.

Джулия была счастлива. Ее мир обретал стабильность. Все было, как всегда, и даже лучше. Рядом появился тот, с кем было интересно, весело и просто хорошо. Это было, как в старинной сказке. Близился традиционный хэппи-энд, как вдруг. . .

В королевскую спальню ворвался гонец. Он рухнул на колени и проехал на скользких плитах, оставляя за собой кровавые полосы.

- Ваш. . . вел. . . Дозоры перебиты. . . Войска Сити. . . Союзники. . . Город окружен…

- Как?! - король приподнялся, - Они же обещали!

- Это их ультиматум, - гонец протянул заляпанную кровью пергаментную трубку.

Король кивнул ближайшему к нему советнику и закрыл глаза. Тот взял, развернул пергамент и быстро прочел:

- Его величеству. . Валонскому. . . Вероломное убийство нашего посла. . Тайная подготовка войны. . . Сдать город. . . Иначе. . . Вез пощады,

Король поднял голову. Он был мрачен.

- Это плохие новости!

Гонец сник. Двое гвардейцев подхватили его за руки и поволокли к окну. Мелькнули ноги, раздался слабый крик. Появилась уборщица и стала шваброй размазывать кровь.

Король попытался встать, но не смог.

- Я не смогу защищать город из спальни, - подавленно сказал он. Джулия и Рональд уже были здесь.

- Жюли, - сказал король дочери, - Займи мое место на стенах. Командовать я поручу военному советнику, ты же станешь знаменем Валона. А ты, чужестранец, можешь уйти. Тебе покажут тайный выход в степь. -Я останусь, - тихо сказал Рональд, - Мне нечего делать в степи.

- Хорошо, оставайся. Я верю тебе.

Рональд и принцесса стояли за широким зубцом на верхушке Башни Отчаяния. За широким рвом начиналась дикая трава. Сейчас ее топтали копыта вражеской конницы.

С утра к стенам Валона стягивались многотысячные когорты, фаланги и легионы. К вечеру подоспела тяжелая осадная техника. Столичные специалисты умело налаживали катапульты, собирали штурмовые лестницы и подкатывали к старту тараны. Рабы уже почти засыпали отрезок рва под убранным мостом и, падая под стрелами защитников города, они лишь увеличивали насыпь.

Валонцы поняли: осады не будет. И если штурм удастся, народу васков придет конец.

По стенам бегали, разнося королевские распоряжения, посыльные. Пехотинцы распределились по бойницам, повсюду слышались резкие коман¬ды офицеров. Уже кипела в огромных котлах смола, в нетерпении пролить¬ся на головы непрошенных гостей. У бойниц стрелки привинчивали к стой¬кам аркебузы.

Рядом с Джулией и Рональдом стражники укладывали связки горючих стрел. И тут один из воинов выпрямился и глухо произнес, указывая рукой на запад:

- Постойте, но ведь солнце-то садится. . .

Bee прекратили работу и посмотрели на солнечный диск, заползаю¬щий за линию горизонта. Солнце пытались нагнать неизвестно откуда по¬явившиеся тучи.

- Скоро ночь! - пронеслось по рядам воинов.

Суета на стенах прекратилась, весь город, сжимающий оружие, при¬умолк. Темнело. Сверкали далекие молнии.

А возня за стенами продолжалась. Воодушевленные бездействием го¬рожан, захватчики взялись за дело. Через стены полетели булыжники и огненные шары чего-то горючего, затрещали под ударами ворота. Смертни¬ки взвалили на плечи лестницы и ждали последнего приказа. . .

Горожане молча переглядывались и посматривали в бойницы на ата¬кующих врагов. . .

И тут завыли собаки.

Джулия вскочила на каменную ступеньку и дернула за руку Рональда. Они смотрели вниз.

Вражеский лагерь был освещен тысячами огней факелов и костров. И на это зарево с далеких холмов наползала бесформенная тень. Вот она коснулась дальних огней, и те растворились, словно в чернилах. Между костров поплыли черные разводы, и в лагере на миг наступила недоу¬менная тишина. И эта тишина взорвалась валяем ужаса, отчаяния и боли. Тьма поглотила последний огонек, и в темноте остались только лязг ме¬талла, топот копыт, испуганное ржание и стон.

И хлынул дождь. Шум водяных струй и грома перекрыл звуки агонии вражеской армии, И только молнии, точно фотовспышки, выхватывали из мрака отдельные кадры хроники смерти.

- Черные всадники?! - спросил потрясенный Рональд.

- Да, они не верили в них, - неподвижно глядя в темноту, ответила Джулия.

- Но. . . но ведь их нет в книге! Они из игры…

- 3 какой книге? Что за игра?

- Даже так – не помнишь? Впрочем, сейчас это не имеет значения. . . О, черт! Сейчас ведь предатели откроют ворота войскам Сити. А там. . . Там Чер¬ные всадники! Уйдем отсюда!

- Стой! Что за бред? Какие предатели? Что за книга? Я никуда не пойду - я должна быть здесь.

Раздался глухой удар, затем едва слышный вдалеке звон тяжелых це¬пей и протяжный деревянный скрип.

- Поднимают ворота! Бежим, Джулия!

 

Принцесса подчинилась, и они побежали вниз по винтовой лестнице башни, а потом по безлюдным улицам в сторону дворца. Со стороны ворот доносились яростные крики схватки» Черные всадники ворвались в город.

У покосившегося дома с забитыми окнами Рональд остановился как вкопанный. У стены стояла будка старого телефона-автомата.

- Мне нужно позвонить, Джулия. У тебя нет карточки?

Карточки у принцессы не оказалось. Но она сняла с груди серебря¬ный крестик и протянула Рональду. Рональд, не задумываясь, сунул крес¬тик в приемную щель. Та будто специально была сделана под него.

Что-то щелкнуло, и крестик провалился. На фоне шипения и треска

в трубке поплыли длинные гудки.

- Сергей Маркович, вы меня слышите? Але!

 

- Доктор! Доктор! - чуть слышно раздалось в трубке, - Он загово¬рил !

- Я слышу тебя, Рон! Почему ты не открываешь глаза?

- У меня нет времени, доктор. Мы в опасности. Вы оказались пра¬вы, Сергей . Маркович! Я действительно сорвался. И оказался в своем собственном бреду. Но я. . . мы попробуем вырваться.

- Успокойся, Рон, мы контролируем ситуацию. Сестра, подготовьте реанимацию. Впрочем, что за чушь я говорю?...

 

Рональд нажал на рычаг и мельком глянул на Джулию . Та потерянно озиралась, держа его за рукав. Рональд осторожно достал за цепочку провалившийся крестик.

- Еще один звонок, крошка, - пробормотал он, набирая номер,

- Але! Макс? Узнал? Да я. Я только сказать, что выхожу из твоей грязной игры. Что? А плевать! . . Попробуй…

- Тебе конец, гаденыш! - крикнули в трубке.

- Тебе конец, гаденыш! - раздалось за спиной и на голову посы¬палось разбитое отекло.

Рональда вырвали из будки и поставили спиной к стене. Он е уси¬лием поднял голову. Перед ним, с тяжелым армейским пистолетом в руке, стоял Особый советник Его величества.

- Я сразу понял, кто предатель! Ну, что скажешь, шпион? Ваше высочество, вам он тоже врал, будто врач, фокусы всякие показывал? Говори, по твоему приказу открыли ворота?! Молчать!

Джулия сначала растерянно смотрела на эту сцену, а потом вдруг с криком кинулась на державших Рональда, пытаясь оттащить их от сте¬ны.

- Советник взвел курок и приставил ствол ко лбу Рональда, дру¬гой рукой удерживая рвущуюся к нему Джулию.

- Ты стал проблемой для нас, чужестранец. Но эта проблема разрешима.

Рональд посмотрел в глаза настоящему хрестоматийному предателю и процитировал:

- "Но тот не успел закончить фразы, так как в затылок ему вон¬зился метко брошенный дротик. "

Советник удивленно вскинул брови и повалился на спину. По сюжету

сзади должен был стоять король, превозмогший болезнь и шедший на защиту своего города. Но короля там не оказалось.

Во всей своей жуткой красе на том конце улицы гарцевал Черный всадник. Еще два коротких взмаха черной рукой, и рядом упали мертвые стражники.

Джулия сдавленно вскрикнула. Из черного силуэта выделялись только огромные сверкающие белки глаз. Всадник смотрел на Рональда и медленно

приближался.

Рональд сорвался с места и, схватив Джулию за руку, потащил ее в какой-то проулок. Сзади раздавалось мерное "цок-цок-цок". Они бежали, задыхаясь и сбивая наги о грубый булыжник утиц, пока не пропало это страшное цоканье.

Теперь они сидели за столиком в маленьком трактире где-то в ценгре Валона.

- Хозяин! - крикнул Сергей . 'Маркович, - Кувшин старого абалонского, бутылку минералки и пепельницу!

Пока толстый трактирщик в кожаном фартуке суетился возле стола, расставляя огромные железные кубки, Рональд пытался сопоставить в голове несопоставимые вещи. Он ожидал чего угодно в этом призрачном мире, только не встречи в грязном переулке по своим лечащим врачом.

Когда они с Джулией что было сил спасались от преследования, в каком-то бедном квартале наткнулись на банду мародеров, что избивали какого-то беднягу. Рональд никогда не стал бы связываться с бандитами, но в руке у него был отобранный у Особого советника "стечкин", и он высадил очередь в стену над суетливой компанией. Мародеры в ужасе, поминая дьявола и всех святых, разбежались, а Рональд помог их жертве поднять¬ся.

- Привет, Рон! - сказала жертва и подмигнула подбитым глазом.

- Сергей Маркович! - обалдел Рональд.

- Я не Сергей Маркович, - сказал тот, отряхивая свою академи¬ческую мантию, - Хотя, мы с ним, в общем-то, коллеги, Я тоже, в не¬котором роде, врач и также занимаюсь больными душами. Так что, зовите меня просто "доктор". А, впрочем, пускай. Похожу в Сергеях Марковичах.

Рональд ничего не понимал. Но жадно слушал человека, в руках которого судьба Джулии. . . Да что там - и его теперь тоже.

- А я вас давно жду. . . 0й, здравствуйте. Ваше высочество! Ну и мрачные ж тут места! И народец, признаться, гнилой. Да, чего мы стоим? Пойдем, тут неподалеку неплохая забегаловка, там безопасно. По¬сидим, обсохнем. Я вижу, дама совсем замерзла. . .

. . . И теперь они сидят в этом уютном сухом подвальчике, окружен¬ные разноязычным людом, беспокойно обсуждающим последние события. Не¬подалеку двое сарацинов приникли к радиоприемнику, откуда неслась бесконечная арабская речь. За стойкой на полную громкость работал те¬левизор с непрекращающимся репортажем с передовой. Бои шли уже в городе, Черные всадники вытеснили защитников Валона за внутреннюю стену. Сооб¬щалось, что оставшиеся в живых воины Сити перешли на сторону горожан. Время от времени включали прямую трансляцию из собора, где епископ служил молебен с призывом к покаянию перед наступающим Страшным судом.

Доктор достал пачку "Винстона", и предложил Рональду. Они за¬курили. Принцесса взяла пачку со Стола, и, секунду подумав, достала сигарету. Док щелкнул зажигалкой, и принцесса блаженно улыбнувшись. отправила в потолок тонкую струйку дыма.

И тогда доктор заговорил.

- Вот ведь, какие дела, друзья мои. Я к вам по делу. Мои коллеги, врачи, так сказать, обеспокоены. Уж слишком вы вжились в свои фантазии. Джулия, милая, я понимаю, что тебе нравится тот мир, который ты себе придумала. Ты хотела, чтобы все было хорошо, чтобы тебя все любили, чтобы никогда не было горя я печали. Красивая мечта! Но ведь так не бывает в жизни. А твои мечты незаметно превратились в твою же нереальную, и от этого ущербную ЖИЗНЬ. Ты понимаешь меня, девочка?

- Нет, - призналась принцесса.

- Конечно не понимает, док! Она же больна, - е укором произнес Рональд,

- Больным, . человек делает себя сам. Это и тебя касается, Рон. . .

Вернулся трактирщик с большим, в паутине, кувшином. Ловким движе¬нием он отбил горлышко и плеснул немного Сергею Марковичу. Тот пригу¬бил, почмокал губами, задумчиво уставившись в потолок, и вывел диаг¬ноз:

- Великолепно! Разлейте моим друзьям. Видно, ты очень любишь свой мир, Джулия. Даже вино здесь лучше, чем могло бы быть в реальности. По¬пробуйте, рекомендую, как врач, - он хохотнул.

Рональд и Джулия подняли свои кубки ж сделали по глотку. Ничего не скажешь, хорошее абалонское. Доктор посидел немного, закрыв глаза и смакуя вино, затем стал печальнее и сказал:

- Да, это был хороший мир. Как старая добрая сказка. Жаль, но человеку в нем нет места.

И продолжил:

Вы оба пытаетесь уйти в себя, спрятавшись от неразрешимых, как вам кажется, проблем. Но этим вы нарушаете не вами установленные зако¬ны. Жизнь посылает зам испытания, а вы прячете голову в пан¬цирь. Но ведь жизнь - это такая штука - она выдернет вас из-под лю¬бого панциря. . . Эй, приятель, сделай звук потише!

Сарацин, зло посмотрев на доктора, приглушил радиопение далекого муллы. Рональд и Джулия слушали молча. Это бал не разговор. Это была проповедь.

- Вы думаете, здесь вам удастся спрятаться от жизни? Посмотрите туда, - доктор ткнул пальцем в экран телевизора, где кромсали на куски друг друга Черные и защитники города. - Каждый убитый в этом сражении, человек, Джулия, Это погибший за тебя где-то под Курском, в Афганистане или Чечне. . . А ты как думала? Ты ведь сама убеждала всех, что мысль материальна. Вот и выходит, что бездумные мечты, кроме счастья, могут порождать и смерть.

Доктор раздавил в пепельнице окурок и посмотрел, сперва на Джу¬лию, затем на Рональда.

- Меня прислали не для того, чтобы лечить вас или учить. Этого и не нужно. Я только хочу сказать вам, что пришло время взглянуть жизни в лицо. Вам пора покинуть этот иллюзорный мир, пока он не сожрал вас.

За дверью раздался и тут же оборвался истошный женский крик. Никто из сидящих не шелохнулся. Только сарацины вынули из ножен и поло¬жили перед собой на стол кривые зазубренные мечи.

- Я не могу помочь вам выбраться отсюда. Я в силах лишь подска¬зать: также, как вами придуман вход сюда, вы же придумали и выход.

Сергей Маркович встал и жестом остановил Рональда.

- Я пойду первым, а вы выйдете после меня. У выхода доктор обернулся и сказал:

- Дешевый литературный трюк - обернуться перед выходом! - он усмехнулся и закончил. - Не надо придумывать жизнь. Все уже придумано до вас!

И ушел.

- Мне страшно, Рональд, - зябко кутаясь во все еще мокрую накидку, сказала Джулия, - Пойдем во дворец. Там все свои. . .

Рональд кивнул. Он высыпал на стол монеты из поясного кошелька –

свой гонорар за спасения королевской жизни, - и трактирщик, не веря своей удаче, подобострастно закланялся.

Джулия совеем потеряла ориентацию и бессмысленно вертела головой по сторонам. Но Рональд уже знал, куда идти. Вот дворцовая стена. Те¬перь вперед, вдоль нее. . .

Рональд споткнулся о что-то мягкое и едва удержался за булыж¬ник стены. Он остановил Джулию, и они присели рядом с телом. В свете горящего города они увидели обагренную кровью докторскую мантию. Док

лежал лицом вниз, широко раскинув руки. Из спины торчала короткая черная стрела.

Джулия всхлипнула и. закрыла лицо. Рональд тяжело поднялся и ог¬ляделся. Вот она, заброшенная калитка. Ключа нет. И не надо, только приподнять на петлях. Это оказалось не так просто, как в книге. Пет¬ли были ржавые, а калитка очень тяжелая. Но вот она рухнула на траву парка и беглецы пошли в сторону дворца.

- Стоять! - крикнул из темноты. стражник.

- Мечи Валона! - вместе произнесли пароль Рональд и Джулия,

Во дворце было безлюдно. Все советники спрятались где-то в крепостных башнях, прислуга готовилась к обороне замка.

- Джулия, ты должна знать о потайном выходе в степь. Через него меня обещали вывести из города, - эхо разносилось по пустым залам, не находя слушателей, - в подземелье можно спрятаться до рассвета.

- Это должен знать папа. Мне бы он никогда в жизни этого ни сказал. Он вообще запрещал выходить за город.

«А я совсем забыл про короля», - подумал Рональд.

Они направились в королевскую спальню. Короля там, конечно, не было - ведь по книге он ушел руководить обороной Валона. Пустую комнату ос¬вещали отблески пожаров.

" Это горят твои мечты. Юля, - подумал Рон, - Твой сон и мой бред слились здесь в один кошмар… "

Как иллюстрация к мыслям на стену выползла знакомая тень. Джулия бессильно застонала.

 

Ну, зачем так кричать? Неужели так. важна поза? К чему эта театральность? Не так, в конце-концов, я страш¬ен. На этот раз вашей фантазии хватило лишь на то, чтобы посадить меня на коня и разделить на тысячу близ¬нецов. Ну, что ж - пожалуйста! Суть-то от этого не меняется. Люди! Слишком бурная фантазия мешает вам спокой¬но жить. Вы выдумали себе Бога - получайте. Но только вместе со мной. Стойте! Куда побежали? Глупо, от меня никто не убегает. . . Кстати, читатель! Да, да, я к тебе обращаюсь! Зря иронизируешь над убогостью стиля автора. С ним-то у меня был особый разговор, а вот к тебе я за¬гляну попозже. . . Что, ты не веришь в Черных всадников? Правильно! Мне самому не по вкусу эти надуманные сред¬невековые фантазии. Хочешь, я приду к тебе в виде не¬излечимой болезни? Нет? Может, помучить тебя в лагерях или покатать на электрическом отделе? А-а! Ты хочешь счастья. . . Так проглоти таблетку ЛСД, и я растворюсь в тебе. Пока ты выбираеш, я поеду дальше. Мне очень симпатичны эти души. . .

 

Они снова бежали, теперь уже по бесконечным коридорам и залам. ДЖУЛИЯ остановилась и села на пол.

- Нет, это бесполезно. Здесь некуда бежать.

Она обхватала ноги и уронила голову на колени. Дышала она тяжело и прерывисто.

- Не может такого быть, чтобы некуда, - сказал Рональд сам себе, изучая незнакомое помещение, - Что это за туннель?

- Это? Там тупик. Стена.

- Коридор в тупик? Странно, - ему вдруг вспомнился подслушанный разговор геймеров, - Погоди, это кирпичная стена?

- Да, кирпичная.

- Пойдем!

Рональд вынул из держателя горящий факел, и они пошли. Джулия смотрела на знакомые фрески и видела, что странные изоб¬ражения Черных всадников почти добрались до выхода, а цветных людей осталось совсем мало. Они шли вглубь туннеля, а навстречу им прибли¬жался непонятный пульсирующий шум. Показался тупик.

- О, боже! - прошептала ДЖУЛИЯ.

Под ногами лежало упавшее со стены Распятие. Стена дрожала под ударами с той стороны. По кирпичу расползались трещины, и в этих щелях шевелились полупрозрачные черные руки. Одна из рук схватила что-то на этой стороне и яростно колотила о стену, стараясь затащить в тре¬щину.

Рональд с силой вырвал предмет из цепких пальцев. За стеной взвыл целый хор ненависти.

Это было Писание. И свечной огарок вместо закладки. Рональд открыл книгу и прочел подчеркнутое красным.

«... А самый тяжкий грех - это страх. Ибо страх рожден неверием..» Сзади уже отчетливо стучали копыта. Джулия вжалась в стену и закры¬ла глаза.

«Ты хоть из лука стрелять умеешь?» - спросил Псих, и из тьмы показался Черный всадник. Улыбнувшись, он медленно, на вытянутой руке; поднял черный арбалет.

«Лучше бы ты верил в Бога,»- сказал Святой, и Рональд поднял тя¬желый деревянный крест.

«Но из любого тупика есть выход,» - сказал Человек, и Рональд изо всех сил ударил в стену крестом, словно тараном.

Расшатанная кладка рухнула, и в коридор ворвался солнечный свет. Рональд отпрянул от неожиданности и, зажмурившись, выронил крест. Перелез через груду битого кирпича и помог перебраться Юльке. Перед ними была проходная. И желтый «Нисан» под шлагбаумом.

Рон счастливо улыбнулся. В лицо им дул ветер. Обыкновенный пыльный ветер, а совсем не степной.