Алан Марк

 

ф о т о а п п а р а т

 

Сиду Марфану стукнуло шестьдесят семь лет, но он давно не отмечал свои дни рождения. Никто к нему не пришел и не позвонил. То что и надо, одиночество и покой. Старик не выносил, если кто-нибудь крутился рядом. Появись в каморке, где он обретал, его двойник, так и того он послал бы куда подальше.

Единственной его страстью была фотография. Ежедневно он приходил в маленькое ателье и прятался в лаборатории, делал заказные портреты. Тут его никто не допекал.

В то утро Сид, выйдя на лестничную площадку, едва не отдавил собачонке лапу. Эта беспородная тварь преследовала его третьи сутки. Появилась неизвестно откуда и шагу ступить не давала. Вчера он гнал ее камнями, но она усердно плелась за ним до витрины с фотографиями, за которыми Сид трусливо укрылся.

- Это невыносимо - сказал старик, и собачонка преданно посмотрела на него мутными глазами.

- Или ты оставишь меня в покое, или я тебя прикончу - прошипел он, но та отвернула морду, как это делают все собаки, когда напакостят.

Старик прошаркал вниз и вылез на тротуар. Погода была хуже некуда. С серого неба сыпал снег с дождем. Он двинул к пешеходному мосту через речку. Собачонка, как привязанная, семенила следом. Дойдя до середины моста, он выждал, пока его облезлая спутница приблизится, и пнул ее в пах. Собачонка пролетела между перилами и упала в глинистую воду. Она усердно била лапами, высовывая морду с разинутой пастью, словно хотела что-то сказать, но течение было сильным, и скоро ее унесло прочь. Сид Марфан удивился, что животное приняло все происшедшее покорно, не издав ни звука. Если бы она скулила, он бы чувствовал себя убийцей меньше, чем теперь, когда, нахохлившись, продолжил свой путь.

Придя в ателье, Сид радостно встрепенулся. Недавно он приобрел фотоаппарат с деревянным корпусом, накидкой и магниевой вспышкой. Такие были в ходу в начале века. Сегодня он решил проверить его в деле.

Первой открыла стеклянную дверь женщина в старомодном пальто и шляпке. Она принюхивалась, точно по запаху пытаясь определить, стоит ли доверять этому заведению.

- Мне нужен портрет – выпалила она, не глядя на фотографа и продолжая крутить носом,- я отправлю его дочери и внукам.

- Все будет в лучшем виде – проговорил Сид Марфан, пересиливая обычную ненависть ко всем подряд. Он усадил женщину на стул посреди салона. С подозрительной миной она следила, как старик исчез под черной накидкой и высунул руку с магнием. Вспыхнул яркий свет, женщина вскрикнула – и все было кончено.

- Снимок будет готов в среду – выдавил Сид сквозь зубы, и женщина живо унесла ноги.

Вторым посетителем был морской офицер. Он устало сел на стул, посмотрел на взрыв, устроенный Сидом, и молча ушел.

Старик послонялся из угла в угол, но никто больше не заглянул. Он запер дверь и спустился в лабораторию. В красном свете он двигался, словно рыбка в гигантском аквариуме. Склонившись над ванночкой, где лежала фотобумага с портретом женщины, Сид всмотрелся в появившееся изображение. На него подозрительно косился то ли кабан, то ли муравьед.

- Черт побери – пробормотал Сид – кто подменил пластины?

Он лихорадочно заправил негатив с портретом моряка. На готовом снимке во весь рост красовался пингвин. С белым брюхом, черной спинкой и усталым взглядом.

- Или эти люди оборотни, - в смятении шептал старик, - или в прошлой жизни они были животными.

Он вернулся в салон, вставил чистую пластину в загадочный ящик и робко взглянул в мерцающий объектив. Вспышка блеснула как молния, вычертив в его лице что-то звериное. Он схватил пластину и бросился в лабораторию.

Руки его дрожали и бесконечно долго вытягивали снимок из проявителя.

- Не может быть! – прохрипел старик. На него грустно смотрела собачонка, которую он утром утопил.

Тело его вдруг скользнуло, будто подхваченное невидимым течением. Он упал на каменный пол, хватая ртом воздух и пытаясь приподняться на руках. Через минуту он стих, и только красный фонарь кадилом качался под потолком.

На утро в лаборатории обнаружили труп облезлой дворняжки. Его закопали на свалке, куда выкинули и старинный фотоаппарат.