— Так сколько же, по-твоему, их тут? — вопросил Алкуин, указуя рукой на иглу, что держал он в другой руке.

 

— Как можно счесть ангелов Господних? — ответствовал Иоанн, — все числа у Господа, увы нам, грешным.

 

— Господь есть Бог, что значит: дающий все блага, с— с некоторой укоризною заявил Алкуин, — и как число есть благо, то Господь даровал нам, грешным, и его.

 

Он отложил иглу в сторону, приготовясь к диспуту уже не нумерологическому, но богословскому.

 

— Постой-ка, брат Алкуин, — нахмурил брови Иоанн, — по-твоему, чего у нас нет, то не благо?

 

— Это отчего же? — изумился Алкуин. Диспут принимал характер не богословский, но логический.

 

— Ну как же, брат! — оживился Иоанн, напав на тему, в коей, как думалось ему, был он силён, — вот, выслушай силлогизм. Господь даёт все блага. Следовательно, всё сверх данного Им не есть благо.

 

— Силлогизм твой не подходит ни под один модус, — с плохо скрываемым торжеством заявил Алкуин, — где в нём меньшая посылка?

 

На дальнем углу стола, за коим восседали мужи, закипела в стеклянном сосуде жидкость. Иоанн достал из-под стола рукавицу и, надев её на руку, снял сосуд с огня и принялся переливать его содержимое в сосуд иного свойства.

 

— А что ты скажешь о большей посылке, брат? — вопросил он, переливая, — Не находится ли тобою смысл её несколько неустановленным?

 

— Не забудь остудить, брат Иоанн, — молвил Алкуин, неотрывно глядя на переливаемую жидкость, — и давай с Божьей помощью вернёмся к вопросу об ангелах, ибо Господь непознаваем.

 

— Увы нам, грешным, — отозвался Иоанн, — думаю, что их не менее пяти дюжин.

 

— Пять дюжин?! Всего-то пять дюжин ангелов? — не поверил ушам своим Алкуин.

 

— Разве я сказал: пять дюжин? — живо откликнулся Иоанн, — Я сказал: не менее того. Однажды было мне от Господа видение, в котором Пресвятая Дева Мария сказала, что их семьдесят восемь. А Святой Апостол Пётр подтвердил сие, добавив: и ещё одно ангельское крылышко, что составляет три семнадцатых доли.

 

— Но, брат, — горячо возразил Алкуин, — разве не согласно учению святых отцов утверждение аббата Юлиана Гиппонского, что Господь создал целое число ангелов? И смотри же, ты льёшь мимо сосуда.

 

— Святый Боже, — спохватился Иоанн и исправил позицию руки своей, — Но воистину благо, что сию жидкость испытания Господня сварили мы с запасом и паче с запасом. Принеси льда, брат.

 

Алкуин сходил за льдом. Вдвоём мужи обложили сосуд сим дивным, дающим прохладу телом.

 

— А вот мой вопрос Юлиану Гиппонскому, — возобновил беседу Иоанн, — когда Господь создавал время, создал ли Он целое число времени?

 

— Хм, хм… брат, это мудрёный вопрос, Господь вразумляет меня сказать тебе предварительное «да» и донести сей вопрос до аббата.

 

— Но, воистину славен Господь, почему же тогда сегодня не Новый Год? — воскликнул Иоанн.

 

— Должно быть, для Господа всегда Новый Год, а нам, многогрешным, дано познать времена пока лишь до сегодняшнего семнадцатого числа марта месяца, — ответствовал Алкуин, не без некоторого, правда, сомнения.

 

— Увы нам, грешным, — отозвался Иоанн, — но не возможно ли, брат Алкуин, такое, чтобы Господь открыл мне через Апостола Петра лишь долю того ангела исчислением три семнадцатых?

 

— Возможно, прочие четырнадцать семнадцатых сего ангела были совращены врагом рода человеческого, и открыть их тебе не стало бы благом, — заявил после раздумий Алкуин, со всё, правда, возрастающим сомнением.

 

— Три, четырнадцать, — задумчиво повторил Иоанн. Потом зачем-то добавил: — Сто пятьдесят девять. А что, сегодня семнадцатое марта, сиречь третьего месяца?

 

— Именно, — подтвердил Алкуин.

 

— И сегодня придёт достопочтенный Камамбер?

 

— Именно, — подтвердил Алкуин.

 

— В таком случае, брат Алкуин, не надлежит ли нам отлить некую долю из большого сосуда в малый?

 

— Ты прав, брат Иоанн, и вот два сиих малых сосуда, — ответил Алкуин.

 

Иоанн принял один из малых сосудов из рук Алкуина, взял со стола иглу и, пристально вглядевшись в её кончик, заявил:

 

— Надлежит испытать естество и воспользоваться стократною лупою. Господь да явит нам ангелов!

 

С этими словами он бережно насадил иглу обратною её стороною на нарочно устроенный к сему кончик сосуда и принялся сквозь потайную полость внутри иглы набирать в сосуд жидкость, погрузив в неё иглу и выдвигая поршень за рукоять.

 

Алкуин тем временем смочил паклю двойным вином и протёр ею извлечённую из-под стола вторую иглу.

 

— Полагаю, здесь ангелов не меньше, благодарение Господу, — проникновенно сказал он.

 

Иоанн принял из его рук другую иглу, другой малый сосуд и повторил операцию со словами:

 

— Святый Боже, что есть на небесах!...

 

— Sanctificetur nomen Tuum. Adveniat regnum Tuum… — подхватил Алкуин по латыни.

 

Едва мужи покончили с молитвой, Иоанн вопросил Алкуина:

 

— А что же, достопочтенный Камамбер внёс плату за сию жидкость испытания полностью?

 

— Полагаю, брат, Господь не попустит Камамберу взять сверх того, за что им уплачено, — с верою в голосе изрёк Алкуин.

 

— Аминь! — выдохнул Иоанн.

 

— Аминь! — присоединился Алкуин.

 

И они закатали рукава.