Размеренный шаг, руки в карманах. Глаза опущены в мокрый асфальт. Солнце ещё не успело взойти и поэтому, небо только начинает приобретать нежно – розовый цвет. На улице никого нет, только таксисты пролетают мимо, на проезжей части. Серые дома готовятся к летнему, дневному зною, впитывая в себя последние частицы ночной свежести. Во дворах начинают работать дворники, выметая мусор, они не задумываются о мимо проходящем человечке, с розовыми мечтами.

 

Прошёл на встречу милицейский патруль, разговаривая между собой о планах на выходные.

 

Она свернула во двор… тишина… Где-то вдалеке, раздался гудок поезда, снова тишина. Непонятный гул, который был весь вечер, досихпор ещё продолжается, это дыхание города. Злобное и одновременно спокойное, дыхание города нельзя остановить, оно вечно и существует, пока живет город.

 

Поняв, что уже устала идти, поймала такси и поехала домой. Уставшим голосом она произнесла адрес и, прислоняясь плечом к двери, удалилась мыслями в неимоверные глубины воспоминаний, глядя в окно на пролетающие дома, пустующие улицы, серую дымку с запахом асфальта.

 

Желтая машина мчалась по улице в гордом одиночестве. Пассажирка, которая сидела на заднем сидении, была необычайно милой внешности. Черты лица, были почти идеальными, не считая небольшого шрама над левой бровью, описывающей глаз дугой. Этот шрамик нанес осколок стекла. Три года назад она ехала с родителями, и они попали в аварию. Она единственная выжила из всей семьи.

 

По щеке скользнула слеза, проделав влажную дорожку, она замерла, свисая на подбородке, как будто не решаясь спрыгнуть, в глубину разреза кофты. Тяжёлые веки опустились, и вторая слезинка помчалась на помощь первой. Встретившись, они сорвались вниз и, падая, кружились в танце, приобретая необыкновенные формы. Закончился их танец ударом о джинсы и, распадаясь на мельчайшие крупинки воды, стразами разложились в причудливой форме на штанах. Первый лучик солнечного света, проскользнув по распавшимся слезам, отражал в них тонкое лицо девушки.

 

Тяжелыми для нее были воспоминания о родителях. Но ещё тяжелее было переносить одиночество. Она не любила клубы, дискотеки, шумные бары. Работала в фирменном магазине женского белья, а после работы, прейдя, домой, сворачивалась клубочком на стареньком диване, проводила время за чтением или за размышлениями. Вспоминать прошлое она не любила, но если уж всплывали картинки прошлого, засыпала она в этот день очень поздно.

 

Ее парень, год назад умер от передозировки. У них были сказочные отношения, но героин не отпускал его из плена.

 

Она жила только верой, не той верой в Бога, про которую говорят все вокруг. А верой в то, что есть мир, в который войти можно, только после того как покинешь земную жизнь. Этот мир был таким, каким она его сама строила. Каждый день, лёжа перед сном, она продумывала все новую деталь своего мира, составляла его по крупицам. С такой уверенностью она это делала, будто бы несомневалась в том, что после смерти перейдет туда.

 

Каждую субботу, выходила в 4 утра, пройтись, подышать свободой от чужих глаз. Ей нравились пустые улицы города, ведь только с утра можно увидеть спящий город. Город, в котором одни люди уже легли спать, а другие, ещё не встали. Она воспринимала его как нечто большое и доброе, скрывающиеся под маской зла, убийства и бед, для того чтоб выжить самому.

 

Когда такси подъехало к ее дому, она, расплатившись, вышла с автомобиля и оглянулась вокруг. Машина со свистом тронулась с места и, поднимая за собой столб пыли, улетела за угол. Настала тишина. Удивившись, она поняла, все, на что она смотрит, вызывает внутреннюю радость. Старая пошарканная дверь подъезда, открывала перед ней детские воспоминания. Деревья во дворе возвращали ее в те времена, в которых она беззаботно гуляла во дворе с подругами и друзьями. Перед ее взором предстала картина, ее первой любви. … А сейчас, весь двор разъехался, кто по стране, кто за границу. Осталась она одна.

 

Войдя в подъезд, не задумываясь неочём, она вспорхнула по ступенькам не свой 3й этаж, забежала домой, переоделась, приняла душ и легла спать.

 

Жила она в 14-ти этажном доме, на окраине города. Дом был серого, невзрачного цвета с ободранными подъездами. Несмотря на это, она, любила его, потому что провела в нем всю свою жизнь.

 

Проснувшись в полдень, она резко встала, с какой то странной улыбкой на лице. Она быстро позавтракала и начала с каким-то странным усердием искать свои дневники, куда постоянно вписывала историю своей жизни.

 

Целый день она не выходила на улицу, перечитывала все записи, размышляла, что-то записывала на листок… на листке, был заголовок: «желания».

 

Спать она легла пораньше, ожидая завтрашнего, тяжелого дня. Засыпая, она знала только то, что она больше не пойдет на работу и до самого лучшего дня в жизни, осталось 3 дня.

 

Утро. Целый день она посвятила поездкам по магазинам. Покупала она себе те вещи, о которых она мечтала все последние годы, мечтала в детстве, и просто те небольшие детали счастья. Диски с любимыми исполнителями, самое красивое вечернее платье, все это должно было помочь ей создать самый лучший день в жизни. Ложась в свою нежную, уютную постель, она была до такой степени уставшей, что, только опустив тоненькие дрожащие от напряжения веки, уснула, уходя в мир пробегающих снов.

 

На второй день, надолго выбирала по объявлениям квартиру. И, наконец, определилась в выборе, для полной уверенности она съездила и посмотрела жильё. Это была огромная квартира на самом верхнем этаже. Дом был самый высокий в районе и с окна раскрывался вид на весь город. Дом был будто бы изнутри напитан солнечным светом, его стены казались мягкими, бархатными. Двор был ухоженный, детская площадка была подметена и вся выкрашена в яркие цвета. Так как дом был новый, площадка ещё пустовала, семьи с детьми, не успели вселиться в новенькие квартиры удачи. Молодые саженцы деревьев, казались беззащитными и наверно поэтому, к каждому извивающемуся столбику с листиками был подставлен металлический пруток. Квартира была на 20 этаже.

 

Перевезя в квартиру все, что было в списке, она легла спать. Видя во сне сказки детства, на подушке появлялись и росли серые пятна, самых ценных слез, слез счастья. Она спала, и сама не знала, что ее ждет с утра. Боялась… Боялась проснуться и увидеть что последние дни, это всего-навсего сон. Понимая, что не сможет решиться на такой поступок второй раз, в сказочной, облачной дымке, она уже проплывала над своей, собственноручно созданной страной. Все жители ее страны поднимали руки к ней и звали ее. Она же не могла остановиться, и летела дальше с нарастающей скоростью. Видя, что она уже не контролирует свой полет, она пытается, ухватившись руками за макушки деревьев остановиться. Но, ухватившись за макушку дерева, скорость не снижается, а ее начинает беспорядочно вращать. Чувствуя беспорядочное движение и видя только темноту перед глазами, изо рта раздался пронизывающий крик.

 

Проснулась. Расторопно умылась, накрасилась и оделась. Вышла на улицу и поспешным шагом устремилась к остановке. Ехав на вокзал, внимательно вглядывалась в помидорные лица с оливковыми глазами людей. На вокзале села на первую электричку. Душа рвалась на природу.

 

Выезжая за город, она смотрела на удаляющийся город, на горестно дымящие трубы. Она смотрела в сторону города с выражением на лице, как будто бы уверяла его о том, что обязательно вернется и поговорит с ним, выслушает все беды. Но для этого ей надо было отдохнуть от него.

 

Выйдя на неизвестной станции, ей в нежное лицо дунул приветственный, теплый ветерок. Как будто бы показывая, что он ей рад. Пахло неописуемо. Воздух пах зелёной, сочной травой, темно синей рекой пробегающей мимо, мирно пасущейся на краю леса коровой. Но, до конца легко вдохнуть не мог дать запах, от металла и шпал, от кирпичной станции устало развалившейся на протоптанной, высохшей земле.

 

По тропинке в поле она пошла в сторону леса. С далека, лес выглядел, грозным, непроходимым. Ей сначала даже показалась что тропинка, по которой она идет, обрывается в поле, не доходя до армии деревьев. Отдалившись от станции, она присела в нежную траву. Вслушалась… живой шепот, который был вокруг нее, очень сильно отличался от городского. В щёпоте этих мест, отсутствовали тона автомобилей постоянно спешащих куда-то, гудящих фабрик, заводов. Только пролетающий мимо поезд, наполнил все серым звуком.

 

Встав, она с ускоренным шагом пустилась в зелёное убежище. Подойдя к кромке леса, она смогла разглядеть, что лес берёзовый. Вблизи он уже не казался таким страшным, как с далека. Окинув взглядом, кончики веток, ее глаза впитывали изображение каждого листика. Таких красивых листиков нигде в городе не было, или просто она не замечала. Пройдя немного в глубь по аккуратной тропинке, она приметила поваленное дерево. Лёжа животом вверх на вырванном с корнями зелёном солдате, она наблюдала за показывающемся в окнах макушек небом. Оно было необыкновенно голубым. В голове сразу возникла мысль, что на самом то деле она и не помнит когда последний раз, так безмятежно наблюдала за небом.

 

Когда она возвртилась в город, уже начинало темнеть. Проехав пригород, город ее встречал уже не с тем теплом, с каким раньше приветствовал. Стоя на вокзале, на каменной платформе, ее город больше не принимал за друга, потому что она познала того, кто был старше его. Он общался с ней шепотом, ласкал ее лепестками своих чувств, она предала его.

 

Зайдя в магазин, купила бутылку самого дорогого вина. Прейдя на съемную квартиру, она распахнула окно, чтоб слышать его голос, шепот города и чувствовать его дыхание.

Но вместо шепота, из глубины домов раздавался лишь отчаянный крик бетонного монстра. Рев моторов, вой сирен, все сливалось в глубокий, душевный вой. Вместо дыхания в комнату врывались клубы загазованного, серого воздуха. Налив в бокал вина, она уселась в величавое кресло. Поджав ноги, не вставая, пультом включила музыку.

 

За окном стало темно. Она встала для того, что б налить себе ещё вина. Её взгляд пронесся мимо открытого окна, откуда тянуло предсмертным холодом. Это город, разорвав себе, грудь умирал, чтоб с утра затянуться новой дымкой, зажить новой жизнью.

Внизу, на черном гробовом бархате, высыпанный бисер фонарей, выделывал некому неизвестные руны. Выключив свет в комнате, с наполненным бокалом она села на подоконник. Последними силами, город ласкал ее порезанными струями холодящего воздуха. Часы пропищали 9 часов.

 

- У тебя остался час. – Провыл город

- Почему именно час?

- Познав моего врага, ты не можешь больше чувствовать меня.

 

По шекам потекли переливающиеся слезы. Она хотела его, только его. Она не знала нечего о затягивающей силе природы. Она не была виновата, но отвечать тоже придется только ей. Лицо ее просветлело.

 

- Тогда я возьму тебя к себе!-

- Куда к себе? – последним вздохом дунул город

- В мой мир-

 

Повернув голову лицом на завораживающее зрелище умирающего города,… резко встала,… шаг к нему… подоконник моментально унесся в небо…

 

Бокал остался стоять. Тепло рук только что держащих их, постепенно улетучивалось в след за хозяйкой.