Майор Львов был городским человеком и никогда не жил в деревне. Его жена, была и вовсе, не от мира сего. Её внешность, не вписывалась ни в какую деревенскую картинку: красавица с томным взглядом, одета по последней столичной моде. На голове, всегда тщательно уложенные волосы, глаза умело подведены, губы накрашены, ну барынька и всё! В венном гарнизоне, куда майор Львов привёз свою семью, её сразу так и окрестили - «барынька». Казалось, её холённые руки, никогда не мыли, не стирали, и уж тем более, не ухаживали за грядками.

Но, тем не менее, Барынька не бросила своего майора и не сбежала в город. Наоборот, они с мужем – завёли хозяйство. Дело в том, что военный гарнизон стоял в отдалённой, Богом забытой, деревне. С продуктами были всегда проблемы, а уж о свежем молоке и яйцах, говорить не приходилось. Поэтому, многие офицерские семьи, не гнушались держать подсобное хозяйство.

Жители деревни были очень удивлены, увидев Барыньку, ведущей на длинном поводке – козу.

Львов, я купила козу! – Объявила она, обалдевшему мужу.

А ты доить её умеешь? – Почему-то испугано, спросил тот.

Нет, не умею, но научусь. Вбей, вот здесь, на лугу колышек, - приказала она мужу. Тот послушно выполнил приказ.

Барынька привязала козу на лужайке, недалеко от дома и помчалась к ближайшей соседке:

Любочка, вы козу доить умете? – С большой надеждой

спросила она.

Умею, - ответила та, и пошла учить майоршу доить козу.

У Барыньки тряслись холённые ручки, когда она дёргала за вымя свою «покупку». Её причёска сбилась набок, щёки раскраснелись, а в глазах стояло упрямство, граничащее с ужасом. Но она научилась доить козу, практически с первого раза. Мало того, коза Роза стала полноправным членом семьи, потому, что её любили и холили. Барынька не ленилась вставать рано утром, чтобы подоить и накормить свою любимицу. В первую ночь, когда коза появилась в их сарае, майорша вообще не спала. Ей казалось, что бедное животное там холодное и голодное, а может, и вообще - сдохло. Она несколько раз порывалась проверить свою подопечную, но муж не пустил, сказав, что в сарае еще нет света, а она боялась темноты. Примчавшись в сарай, чуть рассвело, Барынька встретила здоровую и невредимую Розу, подарившую ей полный подойник молока, чем привела свою хозяйку в неописуемый восторг.

Коза Роза оказалась умнейшим и хитрейшим существом на свете. Не проходило дня, чтобы Роза чего-то не натворила. Она умела открывать все двери, ловко подцепив их рогами. Она караулила, когда солдаты жарили картошку, и если, кто зазевался – обед доставался ей. Она ориентировалась в деревне и её окрестностях, как самый заправский военный. Но стоило кому-то из близких позвать её, стрелой летела на зов, где бы не находилась. После очередных проказ, Барынька ругала её, как шаловливого ребёнка: грозила пальчиком, топала ножкой, хлопала в ладоши от негодования. Речь её была литературной и грамотной. Коза стояла, понурив голову, и слушала, как её отчитывают. По окончании, поднимала голову, издавала протяжное: ме-е-е-е и отправлялась на поиски приключений дальше.

Однажды майор Львов, на своём крепком загривке, притащил откуда-то месячного поросёночка. Поросеночек оказался симпатичной пятнистой девочкой, которой дали кличку Жужа. Её не стали держать в тесном сарае, а, дав немного пообвыкнуть, выпустили на вольный выгул – на луг, который находился прямо возле дома. Жужа навсегда отдала своё поросячье сердце Барыньке и Львову. Завидев издалека, майора строевым шагом, идущего домой, Жужа радостно бросалась ему навстречу, при этом она виляла задом, как заправская падшая женщина. Подбежав, она замертво падала перед ним и задирала ноги вверх. Тот садился на корточки и любовно начинал чесать Жуже ушки, спинку, брюшко. Незамедлительно появлялась коза Роза, напустив на себя важный вид, подходила к хозяину и упиралась ему лбом в спину или в живот, таким образом, выражая свое приветствие.

Надо сказать, что Жужа и Роза всегда держались, если не совсем вместе, то рядом. Если свинья была дамой скромной и с понятием, то коза – наглой и бесцеремонной, поэтому постоянно попадала в разные истории, над которыми потешался весь гарнизон и деревня. Надо сказать, что животные своего пастуха не имели, и гуляли сами по себе. Начальник боролся с таким безобразием, но поделать ничего не мог.

Однажды командир собрал десятка два офицеров и устроил им хорошую взбучку, по результатам какой-то проверки. Атмосфера в кабинете была напряжённой, подчинённые краснели и бледнели, ибо начальник в гневе был страшен. Когда тот замолчал, наступило тягостное молчание. И тут дверь, ведущая в коридор, со зловещим скрипом, медленно открылась. Все, как по команде, посмотрели в ту сторону – никого. Через минуту из-за двери появились рога, затем голова. Потом чинно, не спеша, зашла сама Роза и обошла комнату, где собрались присутствующие. Пауза. Все уставились на козу, как на пришествие Господне. Командир опомнился первым, зычным, хорошо поставленным голосом, рявкнул:

- Пошла отсюда!

Роза и рогом не повела, она присела перед столом, за которым сидел командир, и справила малую нужду. Тот не выдержал и запустил в неё тетрадкой. Роза встрепенулась, и важно, засеменила к двери, по дороге оставляя россыпи гороха, который изобильно вываливался откуда-то из-под её хвоста. Выйдя за дверь, Роза мотнула головой, поддела рогом дверь и захлопнула её за собой с сильным шумом.

У майора Львова и Барыньки был сын – Данька. Пятилетний, шустрый мальчонка. С Жужей они были большие друзья, потому, что он любил чесать ей за ушами, а она страсть, как любила это дело. Свинке было уже шесть месяцев, за это время она изрядно увеличилась в размерах, её спинка тоже выросла, стала широкой и крепкой. Данька очень любил кататься на Жуже. Делал он это мастерски: выжидал, когда та начинала щипать травку, неспешно передвигаясь. Он подходил сзади, пропускал свинью между своими длинными ножками и выжидал. Улучив момент, резко садился свинье на задок и вытягивал вперёд ноги. Жужа, от неожиданности, срывалась с места и неслась галопом, куда глаза глядят. Данька держался, сколько мог. Чувствуя, что вот-вот свалится, ставил ноги из горизонтального положения в вертикальное и ловко вскакивал со свиньи, а та – неслась дальше.

Роза же, обожала играть с Данькой и никогда такому наезднику не сопротивлялась, хотя была строптива и своенравна. Она безропотно позволяла Даньке ехать на себе, несколько метров. Такое зрелище не оставляло равнодушным ни одного жителя гарнизона.

Через год у Розы появилось два замечательных козлёнка. А Жужа стала матерью целому выводку визгливых поросят. Они подросли и ходили за ней стайкой, как и козлята за Розой.

Барынька не только сама была такой же ухоженной и холённой, но и вся её скотинка отличалась чистотой и упитанностью.

Военнослужащие часто могли наблюдать такую картину, которая поначалу вызывала безудержный смех во всём штабе, нарушая все военные уставы.

Майор Львов всегда ходил обедать только домой, благо, что все постройки находились рядом. Возвращался сытый и довольный, Барынька оказалась отличной стряпухой. А, так как он был, ну настоящий военный, то форма на нём сидела отлично, отглаженная и вычищенная до блеска. Фуражка, как положено с кокардой и козырьком, папка с бумагами – под рукой. Он шёл, чеканя шаг, не оборачиваясь назад. За этим бравым военным шло его, горячо любимое, беспокойное хозяйство: коза Роза важно шагала, всего в шаге от майора. За ней - взбрыкивая и резвясь, неслись козлята. Отстав метра на два, шла переваливаясь Жужа, за которой семенил весь поросячий выводок, выстроившись в длинную цепочку. Картину довершал огненно-рыжий петух с десятком разномастных куриц. Он чинно шагал, высоко поднимая лапы со шпорами.

Когда через шесть лет безупречной службы, уже подполковника Львова перевели служить в областной центр, его Барынька со слезами на глазах пристраивала своё беспокойное хозяйство в хорошие руки, в подробностях описывая, повадки каждого.

Однажды за чашкой чая, эта удивительная женщина поведала мне, что животные в трудную минуту, помогли ей с достоинством перенести тяготы и лишения военной службы. Не дали опуститься и раскиснуть, ведь она была в ответе за тех, кого приручила.