В той прошлой советской жизни была я студенткой, получала мизерную стипендию и, как многие, пыталась подработать. Закончила курсы экскурсоводов.

Первая экскурсия почти не запомнилась, осталось ощущение стыда и страшного недовольства собой. Мне было восемнадцать, страх аудитории лишал голоса и уверенности в себе, а тут – полный салон молоденьких курсантов из общевойскогого училища. Заикаясь и краснея, я провезла мальчишек, дисциплинированно прослушавших мой рассказ о любимом городе , по всем, обозначенным в плане экскурсии памятным местам, получила букетик цветов и, в полном ощущении собственной ничтожности и профессиональной непригодности, убежала домой, так и не услышав оценку рецензента – опытной дамы из туристического бюро. Была уверена, что это - моя первая и последняя экскурсия. Но меня оставили внештатником, заплатили гонорар и перевели на обслуживание школьных групп.

Маленькие мои слушатели были аудиторией благодарной и послушной. Не думаю, что текст экскурсии, утвержденный многочисленными идеологическими комиссиями, интересовал их. Скорее всего их радовал сам факт путешествия на автобусе. Сменялся пейзаж за окнами – это тебе не в классе! Путешествие они воспринимали очень живо – много живее, чем мой советско-патриотический текст о любимом городе.

Обязательным, завершающим пунктом экскурсии был памятник Ленину, который разумеется был в центре, возвышался над главной площадью города и если и не радовал особо взгляд, то был весьма внушительным объектом осмотра.

В тот, памятный для меня день 22 апреля, была экскурсия для малышей-третьеклассников, которых только что приняли в пионеры: девочки с огромными белыми бантами, белые рубашечки и новенькие алые галстуки. День был солнечный, изобилие белого и красного, в сочетании с блеском глаз юных ленинцев - все настраивало на праздничный и торжественный лад.

У памятника Ленину строгая учительница выстроила детей полукругом – лицом к вождю, произнесла торжественную речь и только потом, предоставила слово мне. Рассказывать собственно было уже нечего, к тому же я никак не могла попасть в этот учительско-назидательный тон классной дамы, поэтому я просто предложила детям прочитать стихи о Ленине.

Моя маленькая аудитория моментально заскучала. Мальчишки прятали глаза, девочки нервно теребили новенькие галстуки, учительница густо краснела. Я поняла, что в этой ситуации я тоже ни чем не смогу помочь малышам – на память не приходило ничего , т.е. были какие-то обрывки стихов Маяковского, вспомнилась история про Ленина и печника, но почему-то только одна фраза: «Ленин? Тут и сел старик...» Все не то, я продолжала мучительно искать выход из сложной ситуации, как вдруг из толпы детей высунулась конопатая физиономия моего соседа Вовки. Как положено примерному ученику, он поднял руку и шагнул вперед. Видимо Вовчик решил выручить меня по-соседски, а заодно заработать одобрение строгой учительницы. Я так обрадовалась его почину, что готова была просто задушить в объятьях.

- Дети, давайте встанем ровненько и внимательно послушаем Володю,- сказала учительница, освобождая место чтецу и делая ударение на слове «Володя».

Вовка несколько смутился, встал в позу великого своего тезки, вытянул руку в сторону панорамы города и, набрав по-больше воздуха , выдал -

- Камень на камень – кирпич на кирпич! Умер наш Ленин Владимир Ильич!

Пауза. Почти мхатовская. Учительница, до которой видимо не сразу дошел смысл произведения, но которая поняла, что декламация закончена, громко заапплодировала. Дети дружно подхватили ее порыв. Вовка, в первый раз в жизни сорвавший овации, покраснел от удовольствия. Я с удивлением и недоумением смотрела на наставницу юных ленинцев, а та, медленно приходя в себя и понимая видимо некую двусмысленность ситуации, вдруг крикнула звоким нервным голосом -

- Дети! Может кто-то еще хочет рассказать нам стихотворение о Ленине?

Опять повисло тягостное молчание. Толстая девочка с длинной косой – наверняка отличница, шмыгнув носом, подняла руку.

- Очень хорошо, Колмогорова, выходи вперед и рассказывай! Смелее Марина!

Учительница видимо была полность уверена в идеологической зрелости первой ученицы класса и слегка ободрилась. Толстенькая Марина вытолкнула Вовчика с импровизированной сцены, поправила галстук , высоко подняла голову - как будто обращаясь к нависавшему над ней памятнику, прокричала -

- Камень на камень – кирпич на кирпич! Умер наш Ленин Владимир Ильич!

И, поймав уничтожающий взгляд классной дамы, быстро спряталась в толпе одноклассников. Дети, хорошо воспитанные мудрой нставницей, дружно захлопали. Я давилась смехом, учительница искала в сумочке платок. По-моему она плакала.

После выступления Колмогоровой никто уже не ждал предложений. Всем хотелось хоть немного славы. Поднялся лес рук. Дети смотрели на меня с вызовом и готовностью к продолжению поэтического поединка чтецов. Я предложила на этой торжественной ноте закончить экскурсию и пройти в автобус, но никто не двигался с места. Выбрав наугад из толпы самого маленького мальчика в очках, я предложила ему сделку: или он рассказывает НОВОЕ стихотворение об Ильиче, или мы сейчас-же трогаемся в путь. Условия были приняты, очкарик клятвенно заверив меня в том, что мы услышим сейчас нечто абсолютно иное, шагнул на место чтеца. Предвкушая миг славы, он посмотрел в даль, почему-то снял очки и, зажав их в руке на манер ленинской кепки, выдохнул -

- Камень на камень – кирпич на кирпич! Умер наш Ленин Владимир Ильич!

Причем, сделал это совершенно иначе, нежели предыдущие ораторы. Он признес фразу тихо и проникновенно, скорбно склонив на слове «Ильич» голову. Видимо, это новое прочтение произведения, и было его вкладом в создание совершенно нового звучания старой и поднадоевшей композиции.

Аплодисменты зазвучали еще громче прежнего и, сразу после смолкнувшего звука оваций, над головами пионеров вновь поднялся лес рук. Надо было что-то делать. Учительница произнесла громко и четко (так звучал в наших фильмах приказ «по вагонам!») -

-Все в автобус! - и, не терпя никаких возражений, первая направилась к атобусной остановке.

Дети, негодуя и наскакивая на меня, кричали «аяаяая!» и наконец понимая, что им уже не дадут выступить у подножия памятника Великому Ленину в сольной программе, стали громко и наперебой выкрикивать стихотворение дня -

- Камень на камень! Кирпич на кирпич! Умер наш Ленин Владимир Ильич!

При этом многие подпрыгивали в такт и продолжали трясти у меня перед носом маленькими ладошками. Вовка, Колмогорова и Очкарик завершали процессию, они шли спокойно и уверенно, с сознанием выполненной задачи и чувством глубокого удовлетворения.

Я думаю мы представляли собой уникальную для того времени картинку: разъяренная учительница, почти убегающая от толпы маленьких пионеров, которые, покидая памятник вождю в сопровождении хохочущей гидши, орут на все голоса -

- Камень на камень – кирпич на кирпич! Умер наш Ленин Владимир Ильич!

Светило солнце, полыхали красные полотнища. Была очередная годовщина дня рождения Ленина.