Все герои, электронные адреса и места действия выдуманы. Любое совпадение – чистая случайность.

Егор КаZZначев

 

 

Вологда, 2005

 

 

1 глава.

 

Денис, держа дрожащей рукой телефон, двенадцатый раз набирал номер…. На этот раз он дал себе слово не сбросить в очередной раз…..

 

2 глава.

 

Маша, покопавшись в белых штанах, валявшихся на полу после вчерашней вечеринки в ночном клубе, достала сотовый и сонным голосом произнесла: «Да-а…».

 

 

3 глава.

 

Денис отложил мобильный телефон, с силой сжал кулак, согнул руку в локте и, дернув ею, крикнул: «Ес!». Парня переполняло какое-то чувство, действующее словно наркотик: Денис прыгал по креслам и диванам, кричал во всю глотку и носился по квартире с бешеной скоростью. И это мальчик, который вечно молчит как рыба, теряется в серости мира и поддается течению жизни!

Благо, через пару минут он успокоился. Хотелось еще так побалаганить, но выходило уже как-то неискренне, неестественно. То, что происходило с Денисом, он и сам не мог объяснить. Даже и не пытался делать это. Ему просто страшно понравилась эта внезапно нахлынувшая положительная агрессивность, что он хотел так же не задумываясь, опьяненный чем-то прыгать по мебели и словно лось скакать по квартире.

«Она согласилась», - подумал он и улыбнулся. Денис в этот момент как-то смутился и, забывшись, стал что-то бормотать. Он смутился вовсе не из-за того, что Маша согласилась, не из-за того, что он ей все-таки позвонил и даже не из-за того, что так своеобразно радовался своему первому успеху с этой девушкой. Наверное, Денис смутился из-за того, что просто подумал о том, что Маша согласилась.

Парень этот вообще смущался часто, был таким стеснительным, что страшно нравился пожилым женщинам, которые, в основном, были матерями его ровесников – регулярно пьющих, выпендривающихся и приводящих домой интересных девиц. Одним словом, дети умели веселиться, а их родители хотели, чтобы их сыновья были такими же тихими и забитыми как Денис. И неужели людям могут нравиться замкнутые люди? Впрочем, девушки обращали внимание на парня. Он им приглядывался тем, что не выпендривался. Но потом, пообщавшись с Денном, понимали, что он – больной, пришедший к старческому покою в 18 лет.

Прошлым летом, когда случайным образом попал в одну компанию, на него обратила внимание очень красивая, просто классная девушка Лена. О ней не мечтали только голубые. Впрочем, голубых в этом городе было немало. Правда, Денис не понимал: как же так можно?! Он просто блевался, когда видел целующихся на улице парней. А между прочим, даже Леонардо да Винчи был геем, и от него никто не блевался. К тому же, голубые – отстой сейчас только в деревне, ведь, согласитесь, на самом деле быть голубым сегодня – это модно. Денис не хотел этого знать и понимать, для него стать голубым было смерти подобно. Поэтому он всей своей тихой натурой пытался доказать свою «правильную» ориентацию, крутясь возле самых красивых девчонок. Так он однажды удачно накрутился около Лены. Ей надоели пацаны, которые ставят из себя хрен знает кого. Ведь на самом деле такие парни – просто суки. В этом девушка была уверена на все сто с лихером. Вот и запала на Дена. Он, робкий по натуре, боялся ловить на себе ее взгляд (равно как и взгляды других девушек), как будто крутясь возле девчонок, ни на что не рассчитывал (хотя, возможно, так оно и было). Лене приходилось первой делать шаги навстречу. Впрочем, прошагала она недолго: даже до элементарного поцелуя дело не дошло. Просто танец, на который девушке пришлось приглашать парня. Лена поняла, что выпендривающиеся еще не такие суки. Настоящая сука – этот болван из параллельного мира. Лене так понравились собственные выводы – про болванов, сук и другой мир, что она звонила своим подругам и, как бы невзначай, кидала эти фразы. Правда, подруги не понимали всей гениальности Лениных выводов, и в ответ просто говорили: «Да». Ну а Лена полагала, что девчонки потихонечку завидуют ее философскому таланту.

Рассталась с Деном она на шестой день их встреч. Девушка с ним поговорила откровенно, такой же откровенностью отвечал и Ден. Только говорить откровенно глаза-В-глаза не очень удобно, и они разговаривали по сотовым телефонам. И то очень странно: один звонил другому, и другой звонил одному. Короче, по очереди. Говорили пять секунд и бросали трубки. В их сети пять секунд разговора были бесплатными – отсюда такой странный способ общения. А вообще, халява была только предлогом. Они оба недавно пополнили счета, и им было не жалко денег на разговоры. К тому же, можно было с таким же успехом бесплатно поболтать по городскому телефону. Просто говорить по пять секунд на серьезную тему намного легче, да и пока набираешь номер абонента есть время подумать: что сказать и как это сделать лучше. Лена сказала откровенно, что не хочет встречаться с парнем, который не умеет веселиться, не может выделяться и психически слаб до того, что даже не в состоянии ее первый обнять. Денис все понял, сказал, что все равно никогда ее не забудет, что осознал: они – не пара. Лена вернулась к своему бывшему парню Сашке, который был в меру весел, в меру смел и в меру симпатичен. А Дена еще целый день давила обида. Он понимал, что они должны были расстаться, но внутри все равно жила обида, давящая и заставляющая болеть живот и голову. Потом парень оклемался, и когда видел Лену в объятиях Саши, он не чувствовал абсолютно ничего: ему было параллельно. Он радовался этому чувству безразличности, боялся его потерять, из-за чего старался не вспоминать, что между ним и Леной что-то, пусть очень маленькое, но все же было. «Было, было, было, было, но прошло, ты меня любя не любила, но…», - напевал про себя Ден в такие минуты некогда популярную песню.

Тогда он учился в седьмом классе. Не так давно случилась перестройка, государственные пидоы вздрючили народ ваучерами… Конечно, время уже было не это, но след оставался в виде безработицы, задерживаемых на месяцы копеечных зарплат и ползущих упрямо вверх злых, толстых и противных теток под названием цены. Денег в семье то и дело недоставало. Бывало, случались такие «черные дни», когда мать мальчика искала по дому мелочь, набирая лишь а четвертинку черного хлеба.

Разумеется, ни о каких «излишествах» жизни в виде бытовой техники речи тогда и не шло. Но как положение семьи чуть-чуть сдвинулось в лучшую сторону, родители исполнили заветную мечту Дениса, которая снилась ему чуть ли не каждую ночь. Страшно экономя несколько месяцев, залезнув в долги, родители подарили своему сынишке на день рождения музыкальный центр. Небольшой, некачественный и малофункциональный. Как же Ден тогда радовался! О прыгал на своей кровати так высоко, что иногда ударялся макушкой о потолок. Он слушал все подряд: неважно что, лишь бы было громко.

Обычно играло радио, потому как родители мальчика расхлебывали кашу с долгами. Но все же через пару месяцев парень накопил на аудиокассету. Довольный пришел на остановку, где стоял киоск с продуктами, сигаретами, пивом и кассетами. Денис не мог ждать: он быстренько выбрал пиратскую кассету с ремиксами на отечественные песни и, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от радости, помчался домой. Дорога казалась ему невероятно длинной, мальчику не терпелось включить свою первую собственную кассету.

Запись была почти идеальной, несмотря на то, что велась, вероятно, на таком же музыкальном центре, какой был у Дениса. Он слушал эту кассету, можно сказать, круглосуточно. Все песни с этого сборника он помнил и пел до сих пор. И чаще всего напевал именно Андрея Губина: «Было, было, было, было, но прошло, ты меня любя не любила, но ты не позабыла губ моих тепло и того, что было давным-давно…».

 

4 глава.

 

Маша закрыла свой сотовый и сунула его в карман джинс. По ее лицу проползла искренняя, красивая улыбка. Она, сама себе не отдавая отчет в действиях, согнула ноги в коленях, сжала кулаки и крикнула: «Ес!!». Не то что бы ей нравился Ден. Нет. Просто она никогда не думала, что она ему нравится, и что он способен набрать ее номер телефона. «А вообще, наверное, он прикольный мальчик. Хорошенький такой. Просто надо его получше узнать», - думала девушка. Да, в свои 16 она слишком много думала, и от ее дум у родителей нередко становились дыбом волосы.

Однажды, она начиталась чего-то и стала такие темные (темные – в смысле ТЕМА) вещицы выдавать, что все шарахались и не верили, что Маша на самом деле считает, что например, жизнь – это игра, и жизнь одного человека на фоне миллиардов других жизней жалка и ничтожна; что смерть не вызывает настоящего горя у людей, что человек плачет над могилой только потому, что понимает: когда-то придет и его черед. Это – не просто заученная наизусть книга и какие-то свои додумки. Это то, в чем Маша была уверена. «Времена меняются, - рассуждала девушка, - нам выпал жребий жить в этом мире жестокости и эгоизма, который прикрывает лишь любовь. Я не хочу отставать от времени, я буду стараться догонять его и не собираюсь быть церковной старушкой, заживо похоронив себя в кирпичных и холодных стенах храма. Я – человек нового времени и нового поколения. Меня не сломает никто и ничто, кроме любви и холодного оружия. Звучит, может быть, ужасно, но надо смотреть правде в лицо. Согласитесь, большинство сейчас живет таким образом, просто не отдавая себе в этом отчет».

Такие вот мысли крутились в Машиной голове. А всем друзьям она казалась простой девчонкой, которая не умеет думать, а умеет только пить, курить и зависеть. Нет, последние три пункта она делала с успехом, но и о том, что человеку даны мозги, тоже как-то старалась не забывать.

Но сейчас в Машиной голове, во всей ее натуре, в том, что некоторые называют душой, существовала одна лишь радостная взволнованность. Или взволнованная радость… Девушка встала возле кровати, сняла висевшую на стене гитару, поставила ногу на кровать и начла играть песню, которую на днях сочинила сама. Она понимала, что эта песня только для нее, что на самом деле ее творчество – ничто, но ей нравилось, потому что только свои песни можно прочувствовать по-настоящему, в полной мере. Простые аккорды, незамысловатый бой, написанные за пять минут (но все же с чувством) слова, охрипший после вчерашнего дождя голос – вот то, что успокаивало, возвращало к реальной жизни Машу и в радость, и в горе. Песни писались легко, и девушка не думала, что они так будут помогать ей жить, но… Но…она их пела! Пела и как будто возвращалась к жизни, оживала. Маша не имела голоса артистки и не подавала никаких надежд на будущее поп- или рок-звезды. Не попадая в ноты, иногда зажимая не те струны не на тех ладах, она пела, не всегда попадая в такт. Но, хотите верьте, хотите – нет, слушать машино пение было очень приятно. Голос у нее располагал к тому, чтобы им очаровываться, получать наслаждение. Впрочем, и ее внешность тоже. Маша сейчас пела:

 

Когда уеду я отсюда навсегда

И подбежит к порогу талая вода,

Ты будешь знать, что началась весна,

Ты будешь плакать, что явился я тогда.

 

Явился в сне твоем, в твоих мечтах,

Явился и развеял всех терзаний прах,

Явился в сумрачной и тлеющей тиши,

Явился словно ангел от твоей души.

 

Но что же делать мне и как мне дальше жить,

Не можешь ты никак меня во сне забыть,

Как черный ангел, темнота твоей души,

Явился я однажды в сумрачной тиши.

 

Припев: Нет, это не любовь,

Нет, твержу себе я вновь,

Нет, сомнений смутные черты

Ушли со сном моим в безудержной тиши.

Нет, не буду о любви кричать,

Нет, тебя никак не удержать,

Приснилась мне твоя любовь,

Уйдет она со сном, когда проснусь я вновь.

 

Когда уедешь ты, оставив только сон,

Пойму, что снился мне во сне моем облом,

Приснилось мне, что мы с тобой давно вдвоем,

Но это сон, а он всегда не о моем.

 

Но что же делать мне, как жить мне дальше так,

Казалось мне, что сон – это один пустяк.

Так думал я, пока я не любил,

Пока во сне себя не погубил

 

Припев.

 

Маша почему-то всегда писала песни от мужского лица, сама не понимая почему. Просто у нее так выходило.

Даже когда в Машином нутре играла любовь, девушка писала и пела песни о нелюбви. А сейчас ее душа хотела песен, и девушка запела вновь:

 

Между нами все не так, как было раньше,

Колкий холод есть в наших сердцах,

Чем мы дольше вместе, мы все дальше,

Хоть и друг от друга в двух шагах.

 

Надоело это нам обоим,

Нелюбовь сыграла роль свою,

Друг на друга глупым взглядом смотрим,

Уходи, тебя я не люблю!

 

Припев: Я тебя не люблю,

Ты не любишь меня,

Ты сказала: «Уйду!»,

Я отпускаю тебя!

 

Между нами все не так, как было раньше,

И сердца утратили свой пыл,

С каждым шагом мы все дальше,

Мне кажется, что я тебя забыл.

 

Мы сидим и грустно мыслим,

Не колотятся уже сердца,

Мы сидим и просто мыслим,

Но ведь это – ерунда!!

 

Припев.

 

Между нами все не так, как было раньше,

Повторяю это вновь и вновь,

Мы не можем больше жить так дальше:

Между нами появилась нелюбовь.

 

Между нами все не так, как было раньше,

Не устану это повторять,

Ты сама все это знаешь также,

Но не хочешь этого понять.

 

Припев.

 

Эту песню она сочинила год назад, когда встречалась с Толей – симпатичным высоким парнем с зелеными глазами и добродушной улыбкой. В него девушка втрескалась по самое не хочу. А началось все в супермаркете, КОГДА Маша ступила на скользкий сырой кафель, упала и подвернула ногу. Да подвернула так, что почти не могла идти. Что-то в ступне угрожающе хрустнуло, и она испугалась, что у нее ни что иное, как перелом. Во время падения у Маши из рук выпала корзина, а продукты, заполнявшие ее до отказа, рассыпались в радиусе четырех метров. И тут подошел Толя, всегда готовый придти на помощь любому, особенно красивой девушке. Он собрал в пакет машины покупки (правда, когда дело дошло до прокладок и тампонов, она смутилась и покраснела), заплатил в кассу и довел Машу (вместе с продуктами) до квартиры. Ну, что было дальше, можно, наверное, не рассказывать. Нет, было не совсем то, что пришло тебе в голову. Попили чаю, поговорили, обменялись мобильными и стали встречаться. Вначале не очень часто, а затем и дня не могли прожить друг без друга. Одним словом, любовь. Или что-то вроде того. Правда, вскоре им пришлось расстаться, но это уже другая история. Факт в том, что даже в минуты стопроцентной любви Маша писала о том, что в народе зовется нелюбовью.

 

5 глава.

 

Побило 21:30. Ой, точнее, не пробило, а пропищало на электронных часах, стоящих на стареньком импортном телевизоре. Часы были новые, их купили позавчера в супермаркете из-за встроенной «говорилки» и радиоприемника. В силу того, что часы обрели дом буквально на днях, никто в квартире не мог привыкнуть к тому, как громко они кричат. Не пользоваться будильником – не выход из положения, а додуматься до того, что агрегат имеет функцию регулировки звука, так никто и не соизволил.

Усталая рука шлепнула по большой красной кнопке, и будильник замолк. «Надо собираться, а то так и на свидание опоздать можно», - мелькали мысли, а внутри все боялось, создавая волнительную боль в животе. Денис взял утюг, разостлал на столе джинсы и принялся гладить. Несмотря на то, что парень никогда этим не занимался, получалось у него очень даже ничего. Вслед за джинсами на стол лег синий свитер.

Одежда была теплой и пахла свежестью, поэтому Дену не хотелось не то что из нее вылезать, а вовсе остаться дома. Благо, наш герой вовремя опомнился и зашагал в коридор. Светло-светло бежевая курточка, синяя кепка, нисколько не смотрящиеся на Денисе гриндерсы… Во всем этом через пару мгновений парень выскользнул из подъезда. Как всегда: тихо и незаметно. К правому входу супермаркета, у которого парочка договорилась встретиться, Денис пришел раньше назначенного времени минут на пятнадцать. А поскольку паренек не любил приходить первым, он, не долго думая, решил зайти в соседний компьютерный салон-магазин. Покупать он здесь ничего не собирался, да и в компьютерной технике ориентировался слабовато. Просто в компании, в которую он залетел вчера, все буквально тащились от «железных мозгов», и хвалили этот самый магазин. Парня часто пинало из тусовки в тусовку, но ни ему в компании, ни компании с ним интересно не было, потому как Ден, если ты не забыл, был очень замкнут и молчалив. Но с того момента, как он стал сомневаться в своем толковании любви (что любовь – чисто биологическое чувство), что-то внутри его медленно, но верно стало меняться. В нем начало рождаться то существо, которое мы называем интересом. Его стало интересовать многое: почему он не может завести себе настоящих друзей, как живет мир без него, насколько он значим в жизни поколения, что такое любовь, откуда берется ненависть и что есть дружба… Ответы на эти вопросы он находил быстро, но чтобы быть в них уверенным, ему приходилось втирать это себе в подсознание путем поиска им простой глупой выдумки соответствий из жизни.

О жизни его суждения выделялись хоть какой-то трезвостью на фоне всех других умозаключений. Ден полагал, что жизнь - это большая игра. Такая же, как на компьютере. Типа «G.T.A.» или «Counter Strike». Хотя, второе менее подходит для всей жизни человечества в целом, а, скорее, лишь для стран «третьего мира» и (правда, частично) нашей любимой Российской Федерации. В игре редко кому удается дойти (ну, с первого раза, как в реальной жизни) до конца. Чаще, рано или поздно на мониторе высвечивается надпись: «Game over». Так и в реале: успеха добиваются единицы («А кто эти единицы, - нередко спрашивал себя Денис и тут же отвечал на вопрос, - Билл Гейтс, Роман Абрамович, Михаил Ходорковский… А разве я – один из них? Нет, конечно, я не личность, я – крупица народа. Толпы…»), а все остальные живут, так почти никем не замеченные. Растут, женятся, утром работа, днем обед, вечером отдых, диван с футболом на выходных, Египет во время отпуска… Все! Что-то еще? Мелочи! А так – все одно и то же. Надо вырываться из этого круговоротного потока собирающих крыс. А то зачем жить? Одной сероватой жизнью больше, одной крысой меньше… Разница? Никто и не заметит! «Но разве я – человек бизнеса? Нет… Значит, крыса –это моя судьба. Каждый должен занять в жизни свое место», - рассуждал парень. Жаль только, что он хочет быть замеченным больше, чем просто жить. Жить для себя и для близких.

Что же касается любви, то Ден не мог объяснить что это такое. После того, как он отрекся от своего толкования этого слова, он боялся и боится до сих пор объяснить любовь хоть как-то. Он говорил: «Я не могу растолковать того, что кроется за этим названием, за этим чувством, за этой игрой. Не человеческое это дело – любовь объяснять». Правда, как и прежде, у парня были страшная ненависть и отвращение к голубой любви. Нет, скорее, эти чувства по отношению к мальчикам внутри Дена увеличились если не в три, то в два раза точно.

Два дня назад парень присутствовал на репетиции своих новых «друзей» - рэперов и услышал песню с припевом: «Давайте посмотрим на жизнь реально: мальчик с девочкой – не актуально»… Ден, конечно, мальчик тихий, но лицо его покраснело от отвращения настолько, что всем стало ясно, что он хочет сказать своим малиновым личиком. Все сделали вид, что не поняли, с какого перепуга лицо Дениса так быстро поменяло окраску. Рэперы просто продолжали свою репетицию, а наш мальчик посидел еще с 15 минут и тихо-тихо, так, что никто и не заметил, выскользнул из гаража для репетиций и побрел к дому.

Насчет дружбы Денис рассуждал так: если друзья на что-то обижаются, значит, им обоим друг от друга что-то надо: общение, помощь, поддержка и так далее. Вывод? Дружба – ни что иное, как взаимовыгодные отношения. Один дает другому общение, второй отвечает тем же. И так далее по всем пунктам. Такие соображения Дена угораздило даже рассказать как-то на уроке литературы. Учительница пожала плечами, надула морщинистые щеки и выпучила что есть мочи глаза в знак непонимания, поставив все же Денису «отлично» в классный журнал. «Все обосновал, все как положено… Только нестандартно. А выделятся же модно, говорят…», - прокомментировала свой поступок всегда старающаяся быть объективной и справедливой женщина.

Ден вышел из компьютерного магазина и пошагал в сторону супермаркета, у правого входа которого увидел одинокий силуэт. Сомнений не было: это стояла Маша.

 

6 глава

 

Маша прибавила громкость у новенького музыкального центра. Благо, родителей не было дома, а то бы заставили слушать музыку в буквальном смысле шепотом. Ну разве это куда-то годится?? «Надо уметь слушать музыку», - говорила девушка. Очевидно, именно звуки компьютерных ударников сотрясали пол и, возможно, стены.

На днях к Маше в гости заглянула соседка снизу – грозная тетка лет сорока пяти, от которой вечно тащило за десять километров дешевой косметикой и духами с надписью «Made in France», пахнущими «Тройным» Одеколоном, каким Машин отец обычно чистит внутренности своего диктофончика. Ольге Ивановне (той самой, с косметикой и одеколоном) давно не нравилась «музыкальная философия» молоденькой соседки сверху, а особенно, воплощение этой самой «философии» в жизнь. До этого дня Ольга Ивановна или, как ее называли ребятишки из соседнего подъезда, Рыжка (очевидно, за до безобразия рыжие волосы) просто ворчала на громкую музыку и жаловалась Машиным родителям, но сейчас она решила подняться на этаж выше и проучить девушку. Хорошенько проучить!!! Жаль, женщина не знала, что Маша тоже девчонка – не промах.

Итак, звонит…