Светка,- второкурсница Алтайского института культуры, спортсменка, красавица. А голос! Вот из-за голоса и предложил ей однокурсник Леха подхалтурить на каникулах. Проедем по деревням, говорит, - ты пару - тройку песен споешь, я гирями пожонглирую, а Володя Парамонов из параллельной группы будет вести программу и показывать фокусы. Собственно, Парамонов и был организатором идеи. В прошлом году он уже подрабатывал так с друзьями, артистами областной филармонии. Понравилось. Что надо – подметил, запомнил, как ведутся дела. Решил – дело нехитрое. Команду собирает. Светка подумала – подумала, да и согласилась. Чем плохо – по Алтаю поездить, отдохнуть от города, а может и денег подзаработать. Не все ж у матери на шее сидеть.

Защитного цвета Уазик - санитарка пылил по Рубцовскому району. Володя за рулем, Леха рядом, а Светка в салоне, между сумок с провизией реквизитом и аппаратурой. Завтра первый концерт, а сегодня уже четвертый час дороги, Гарик Кричевский из магнитофонных динамиков, и чугунная от недосыпа и табачного дыма голова. Светка любовалась на алтайскую природу, попивая пиво из банки, Володя рассказывал Лехе истории из прошлогодней гастрольной жизни.

- Вот, помню, рассказывали в одном ДК, приехал к ним цирк. Ну, одно название, что цирк – два деятеля на рейсовом автобусе... Собрались жители в клуб, ждут представления, а эти ребята водочкой разминаются. Ну, началось представление. Вышел клоун на сцену, споткнулся, и упал в зал. Народ хохочет. Тот встает, посмотрел на зрителей, и поставленным голосом выдал – Да пошли вы все на.… И ушел из зала прямо в гриме клоунском. Всей деревней его искали потом.

Посмеялись.

- А вот еще был случай. В одну деревню приехал Сибирский народный хор. По замыслу режиссера, концерт должен был открываться песней о Сибири при закрытом занавесе. И после нескольких строк занавес должен раздвигаться, открывая зрителям весь заслуженный коллектив. Но лишних людей нет. Поэтому попросили местного мужичка постоять на кнопке. Дали за работу бутылку, как бы авансом. А мужик не будь дурак – стакан выпил прямо перед концертом, и задремал за кулисами. И вот зрители в зале. Хор на сцене. Женщины в народных платьях и кокошниках впереди, мужчины в косоворотках на скамеечках за ними.

Дирижер взмахнул рукой, и зазвучала песня. Один куплет поют – занавес не открывается. Пошел второй куплет, остановиться уже нельзя. А зрители ничего не поймут – никого не видно! Толи аплодировать, толи нет. Но тут, на третьем куплете, мужик проснулся, и нажал кнопку. Занавес разошелся. Песня закончилась. Взбешенный дирижер, едва сдерживаясь, произнес приветственное слово зрителям. Объявил следующую песню. Взмахнул рукой. … С первыми тактами новой песни занавес медленно пополз на сцену. И сомкнулся, закрыв заслуженных работников культуры от своего зрителя. Это мужик нажал свою кнопку, почувствовав себя причастным к приобщению масс к высокой народной культуре. Зрители потихоньку начали смеяться. По другую сторону занавеса красные от еле сдерживаемого хохота хористы тянули свои партии, отводя взгляды от предынфарктного дирижера. Как положено, к концу последнего куплета занавес открылся. Зал лежал. Над рядами стояли стоны и рыдания. На сцене тоже не отставали. Два мужчины в косоворотках, видно самые молодые, упали со скамейки, и катались по плохо помытой сцене. Но режиссер был артистом старой закалки! Кое-как справившись со спазмами, он объявил новый номер, и погрозил кулаком за кулисы. Только новоиспеченный работник сцены не видел этого жеста. Он пил водку прямо из горлышка, потому, что за кулисами было жарко и душно. А пить больше было нечего. Но в духоте водка действует коварно! Поэтому он опять задремал, а может быть, просто задумался. А песня была так хороша, так призывала к действию, что он почувствовал – надо что-то делать. И нажал кнопку. Дрогнули голоса певцов и певиц. Рыкнул весело зал. А дирижер решительно направился за кулисы, ища глазами предмет поувесистей. Мужик, увидев это, растерялся, и вновь нажал кнопку...

Все. Уже некому было петь, некому слушать. Над залом стоял истерический хохот. Артисты, дружно ломились за кулисы, зажимая рты и истерически повизгивая. Дети, присутствовавшие в зале, радостно смотрели на эту вакханалию.

Говорят, дирижер все-таки поймал мужика и неинтеллигентно выбил ему два зуба.

Светка смеялась уже через силу. Баночное пиво сделало свое мокрое дело, и ей хотелось в туалет. Тут Вовка, кстати, объявил, что кончились сигареты, и свернул с трассы в какое то село. Подъехали по центральной улице к магазину. Перекур пять минут! – объявил шеф, и мужчины двинулись за покупками. Светка выбралась из машины, и, озираясь в поисках заветной будочки, направилась в переулочек. Как назло, ничего подходящего не было видно, а сил терпеть больше не было, и девушка недолго помешкав, через щель в дощатом заборе пробралась в какой то пустынный двор. Вокруг лопухи, вроде не души, - сойдет! Светка стянула джинсы, присела… -Куда!!! – зычный голос заставил ее подпрыгнуть на месте. Огляделась – никого! Почудилось? Она опять присела. –Куда … твою мать!!! Она от страха, кажется, намочила штаны. Но ведь никого нет! Дрожащими пальцами застегивая молнию, она осторожно выглянула в щель забора. По дороге брела корова, огромная, рогатая. Ее подгонял мужик со штакетиной в руке. Корова не хотела идти послушно, и все время пыталась свернуть в сторону. - Куда!!! Ну, скотина безмозглая! Куда, твою мать!!! – вновь заорал мужик. Светка рассмеялась нервно и вернулась к лопухам…

…После полуденной жары в клубе было приятно прохладно. Хозяйка – завклубша принесла вареной картошки, зелени с огорода. Ночевать разрешила прямо в клубе.

Достали сумки с провизией, Леха, с довольным видом вытащил из своего баула бутылку.

Сидели долго. Болтали обо всем. Подключили минидиск, усилитель. Прогнали фонограммы. Добрая завклубша, ближе к ночи, принесла парного молока. –Только не подведите меня, я ж вас без разрешения отдела культуры пустила, - беспокоилась она,- А то в прошлом году приехали двое из Омска. Театр двух актеров, говорили… Сказку «Репка» показывали. Я детсад пригласила, школьную площадку.… Один паренек вышел на сцену, вот как есть, в простой одежке. Присел на корточки и говорит – Я репка, репка, репка. Я расту, расту, расту! И встал. Второй вышел в платочке, - вроде бы бабка, - подергал дружка за руку. Пойду, - говорит, - внучку позову. Вышел опять в сарафанчике. Потом маски одевал. То собачки, то кота. А потом в маске Микки Мауса этого выскочил. Дерг репку этого за руку, и за кулисы! И тишина. Дети на меня смотрят – Теть Маша, а когда в ладоши то хлопать? А я и сама не знаю что там у них по сценарию. Ведь минут десять всего и прошло. Пошла за кулисы, - а их уж и нет! Только пыль за Жигулями клубится.… Вот такая вот репка бывает!

Темнело. Парни расстилали борцовские маты вместо матрацев прямо на сцене. С соседней улицы доносилась матерная частушка. Только Светка уже ничего этого не слышала. Она спала на небольшом диванчике, похожем на больничную кушетку и снился ей Сибирский хор. Огромная рогатая корова. Лето. Алтай. Деревня.