Дул легкий морской бриз. Он взбодрил немного Ийвэ, но

лицо ее помрачнело.

- Кольчуга короля Эссусанида одета на главном арахе

кадавлаков Манбуге. Манбуг прямой потомок погибшего на равнине

Баккарва, Гингуба.

Манбуг не знает основного секрета кольчуги. Однако она

придает ему неслыханную мощь и власть. Манбут владеет Черными

Знаниями. Он опаснее и страшнее всех кадавлаков живших до

него.

И тут Дилогор внезапно воскликнул:

- Нам же в Пласстаре был явлен знак! А я как-то особо и

не придал тому значения, хотя Мескинев чуть жизни не

лишился.

- Это когда я порезался об тот обломок меча? - напомнил

Мескинев. - У нового притока реки Найтиле?

- Да, да, да! - досадливо поморщился Дилогор. - м-ю бы тогда

вспомнить, что мечи главных арахов несут в себе сертельно

опасные чары и наговоры. И потому даже обломки передаются

наследнику. Видно одна половина меча Гингуба пропала и ее

не смогли найти, а другую половинку перековали в новый меч

и он по наследству достался Манбугу. И если Манбуг

владеет Черными Знаниями, то он сразу почувствовал, что об

потерянный обломок меча, порезался кто-то сильный и могучий,

чем он. Встревоженный и обеспокоенный, арах кадавлаков

решил выследить новоявленного соперника и это почти ему

удалось. Ну теперь мне, все ясно. И молния, и быки гунтуры,

его, Манбуга, рук дело! При помощи кольчуги Эссусанида

араху кадавлаков многое подвластно и с этим ничего не

поделаешь.

- М-да, плохо дело, - задумчиво вздохнул король Яавадалис. -

В последнее время все наши думы и устремления сосредоточены

 

на Каргале и Рагруоте, но оказывается не меньшая опасность

затаилась в Туманном Галдаге. Еще и оттуда протянулись

черные нити смерти в Светлые Земли.

- Как, ну как могла, очутится кольчуга на проклятом

колдуне из сырых и вонючих пещер?! - в отчаянии выкрикнул

Мескинев,- как он только ею пользуется в своих темных и гнусных желаниях?

Кем этот нетопырь с оборванными крыльями себя

вообразил, вторым Рагруотом что ли?

- Мескинев, Мескинев! - предостерегающе произнес Дилогор. -

Умерь пыл, гнев нам твой не помощник. Не тебе судить с замысла

Манбуга. Ты многое не знаешь о кадавлаках, так что

лучше свои мнения ыш держи при себе.

Мескинев осекся и покраснел от справедливых слов

вековечного старика. Действительно, чего он завелся. Думал, что

просто так придут и возьмут эту самую кольчугу? Не

напрягаясь и не упираясь?

На какое-то время все замолчали, а Ийвэ вспомнив что-то еще

сказала:

- Змей Аккуунаф посоветовал напоследок сплавать на острова

Юа'Таймэ, к морскому владыке Татригиносу. Он что-нибудь

придумает, как завладеть кольчугой.

- Больше морской змей ничего тебе не передал? - спросил

Дилогор.

- Нет, больше ничего. Я сказала все.

- Я пошлю гонцов и Аневу к владыке Татригиносу. -

решительным голосом сказал король Навадалис. - И пошлю немедленно,

иначе Манбуг не станет медлить и попытается убить или

захватить Избранных.

Все согласились с этими словами короля хиилов толлинов и

поспешили сесть обратно на ладон. Ийвэ мельком глянула на

брата. Тот заметно нервничал и продолжал думать о Манбуге.

" Милый брат, - с нежностью подумла Ийвэ, - ты заботиться

обо мне больше, чем нужно. Мои беды и трудности

перекладываешь на себя. И мне понятно твое волнение и гнев. Я тоже

думала, дойдем до Атварского побережья и там-де все

разъяснится. Кацже, разъяснилось. Наооборот, сплетается в жуткий

клубок, которым долго придется разматывать и размотается ли

вообще - неизвестно".

Мескинев заметил озабоченный взгляд сестры, сразу понял ее

мысли, и неожиданно для себя успокоился. Чтобы подбодрить

Ийвэ, он сел рядом и ласково обнял ее за плечи.

На протяжении двух недель ожидали гонцов короля Навадалиса.

За это время Ийвэ, Мескинев, Комвер и Дилогор вдоволь

налюбовались розовыми чайками. Лаутис тоже остался не

равнодушен к красивым, изящным птицам, но его больше интересовали

местные травы.

Брат и рыцарь не давали Ийвэ расслабиться. Учили ее владеть

лезгом и млинком. Они вновь одели кольчуги и пристегнули к

поясу ножны. Даже Дилогор и тот не расставался с Ликоном.

и Ийвэ же очень хотелось не махать лезгом направо-налево,

а полежать на песочке нежась в теплых лучах сентябрьского

солнца. Слушать как перекликаются между собой милльте и

убаюкивающий шепот волн лениво набегающих на берег.

Наконец прибыли гонцы. Все собрались в большом шелковом

шатре короля хиилов толлинов.

Первый гонец вручил королю золотой перстень владыки

атригиноса с прозрачно-голубым талланитом, редчайшим самоцветом.

Найти талланит можно лишь на островах Юа'Таймэ и больше

нигде. Самоцвет ценился своими изумительными свойствами:

в случае опасности менял небесный цвет на тревожно-красный,

излечивал болезнь или рану, прибавлял бодрости и сил.

Второй гонец передал рузу - послание от атригиноса.

Король Навадалис зачитал рузу. В ней говорилось о том, что:

" Морской владыка Татригинос ждет и просит не медлить с

отъездом к нему. Змей Аккуунаф передал ему о Дилогоре,

Оналях, рыцаре Комвере Глемстингтоне и лаутисе с Аневой. Сын

Инглиса, Аиева временно останется у Татригиноса. Посланники

морского владыки встретят Избранных и сопровождающих их в

бухте А'Онн."

После прочтения рузы король Навадалис сказал:

- Я поеду с вами до Атварского побережья, к бухте А'Онн.

Вместо меня останется в Маастене, сын мой Вадаладис. С нами

поедут десять лучников. Их стрелы бьют метко и без промаха.

Владыка Татригинос не зря передал мне свой перстень. Пока

мы будем находиться в землях Маастена, а затем в Равиланне,

беды нам никакие не грозят. Но стоит нам приблизится к

холмам Эинадора, наше продвижение может обнаружить Йанбуг,

тогда не исключена засада. А устраивать засады кадавлаки любят

особенно в ночное время или в предрассветные часы, когда в сон

тянет намного сильнее, чем ночью. Так будем же внимательными,

чуткими и бдительными. К тому я знаю тропы, о которых ты,

Мудрейший Дилогор и не догадываешься.

- Ну-ну, - хмыкнул в бороду Дилогор. - Раз хочешь быть

проводником, то пожалуйста, я не против. Насчет засады, ты прав.

Тогда к метким стрелам твоих лучников пусть присоединится и

мой острый меч - Ликон.

Дилогор обнажил древние оружие сверкнувшие ярким блеском.

К жесту Дилогора присоединились Онали и Комвер. Один Лаутис

медленно коснулся пальцами рукояти Найтона. Великий травознай

осуждающе хмурил брови. Он любил, когла его руки исцеляли, а

не приносили смерть.

Дилогор посмотрел на хиила и проникновенно произнес:

- Лаутис, старейшина Хномм в Добололе вручил тебе Найтон

наперед зная, где не помогут чары, там поможет оружие. Король

Навадалис неспроста предупреждает о коварстве и жестокости

кадавлаков. Я уже предвижу, что встречи с ними не избежать.

- Моя рука не выронить меча, - твердо ответил Лаутис и его

глаза грозно сверкнули синими молниями. - В нужный момент,

я сумею постоять не только за себя, но и за вас всех.

Знайте, нас впереди ожидает не веселье и не праздник,

а холодный, смертельный туман ползущий из Туманного Галдага.

- Тогда начнем собираться в дорогу, друзья, - подытожил

- король Яавадалис. - Не дадим кадавлакам подготовится и застать

нас врасплох.

Начинался шестой день пути. Позади остались земли Маастена

и Равиланна. Равнинная местность изобилующая большими и

малыми оврагами, озерцами и речками называлась Виинтулле.

Кругом росли красные клены, ясени, липы, но в основном

выделялись дубы росшие здесь во множестве.

Сентябрь лишь слегка позолотил кроны деревьев. Но на половину

пожелтевшие листья уже опадали, словно не желали до конца

впитать в себя краски осени. Под копытами коней опавшие листья

мягко шуршали. Часто встречались тропинки протоптанные

кабанами и земля вспаханная рылами в поисках желудей.

Смелые, отважные всадники не боялись диких кабанов. Их

тревожило, то, что кадавлаки ничем себя не выдавали. Мирная тишина

и покой золотистых дней не радовала, а только пугала и

настораживала больше прежнего.

Король Навадалис время от времени поглядывал на талланит.

Самоцвет морского владыки успокаивающе мерцал голубыми

искрами.

Одна Ийвэ из всех наслаждалась безмятежным сентябрем. Она

не ощущала на себе мысленной удавки Манбуга, как на равнине

Калласвена, или в холмистых полях Кортарина. Ийвэ чуствовала

себя легко и свободно словно розовая чайка милльте летящая

над бирюзовыми волнами Н'Нунского моря.

На поляне окруженной молодыми дубами сделали привал.

Король Навадалис послал троих лучников в дозор. Опали и Ком-

вер принялись разжигать костер и готовить обед. Дилогор и

Лаутис присели у подножия ствола дуба и завели тихую беседу

между собой. Остальные семеро лучников осматривали коней,

проверяли свди стрелы и луки.

Когда обед был готов, вернулись трое дозорных и доложили,

что ничего подозрительного не обнаружили.

После короткого отдыха снова тронулись в путь. Осенний,

светлый день все тянулся и тянулся. Под копыта коней все

так же тихо и плавно падали листья. Редкие, бело-дымчатые

облака плыли но голубому небу. Ийвэ казалось, что сентябрь

играет одну и ту же не назойливую мелодию. И вдруг в этой

мелодии зазвучала фальшивая нота. Легкость и беспечность

враз покинули Ийвэ. Тревога разрослась в ней, как снежный ком,

Обеспокоенная Ийвэ подъехала к Дилогору.

- Мудрейший Дилогор, я чувствую опасность, но не знаю откуда.

Мне что-то очень не по себе.

Король Навадалис ехавший поблизости мгновенно взглянул на

талланит. Лицо короля вытянулось. Талланит только что

сверкавший небесным огнем, заполыхал тревожными красными бликами.

Дилогор зная, что просто так сестра Мескинева не станет

тревожиться, остановил коня и приказал всем:

- Нам надо укрыться за деревьями. Впереди открытое поле и

вон тот старый высохший дуб на бугре, мне явно не нравится.

Нгунак, прятавшийся в дупле того самого дуба, разозлился,

когда шестнадцать всадников выехав из дубравы, вдруг

снова развернули коней и выжидающе спрятались за деревьями.

Нгунак заскрежетал от злобы желтыми острыми зубами.

Он было прицелился в молодого бородача и вот сорвалось...

Не выполнить приказ начальника Тугана он не мог. Так как,

его, Нгуяака - самого меткого стрелка послали для

выполнения одного секретного поручения. Туган вручил ему шесть

ярко-красных стрел собственноручно сделанные самим

грозным арахом Манбугом. анбуг велел убить шестерых

подозрительных бродяг, которые давно уже не дают ему покою.

Злился ченг и оттого, что к этим всадникам присоединились

хиилы толлины, которые тоже умели очень метко стрелять.

Выпусти Нгунак одну стрелу, в него сразу же полетят все

десять и не промахнуться.

" Лучше бы этот тугоумный Туган послал пару отрядов да и

перерубили их всех!- все больше раздражался Нгунак. -

Сижу тут в трухлявом дупле, как сова с завязанными глазами и

ничего не могу сделать. И кажеться ничем себя не выдал, а

они меня обнаружили".

Внезапно яркая вспышка похожая на отраженный в зеркале

солнечный зайчик ослепила узкоглазого Нгуиака.

Это Мескинев по совету Дилогора выпустил стрелу в дупло

дуба на бугре.

Сухая, древесина вмиг вспыхнула от солнечного огня. Наполовину

объятый пламенем Нгунак с жутким воплем вывалился из

дупла и принялся судорожно кататься по земле, пытаясь сбить

пламя, но солнечный огонь нелегко загасить. Только когда

ченг испустил дух, тогда и огонь сам собою потух.

Подъехав к обгоревшему трупу врага, все поморщились от вони

и отвращения. Дилогор первый углядев что-то в траве, спешно

покинул седло, нагнулся и поднял стрелу, которая не успела

сгореть.

- Э-ге-ге, - задумчиво пробормотал вековечный старик,

осторожно вертя стрелу в руках.

Дилогора окружили король со своими лучниками, Лаутис и Ком-

вер с Оналями. Всем хотелось поближе рассмотреть оружие

убийцы.

- Раньше нам попадались черные стрелы, а, эта ярко-красная, с

фиолетовым оперением. Что бы она могла значить? - удивленно

спросил Мескинев.

- Тоже что и черные - смерть, - сурово хмурясь ответил

Дилогор и показал на древко стрелы, где явственно виднелась

серебристая вязь незнакомых слов. - Написано на древнем

языке кадонов, но сильно измененным кадавлаками. Сами

ничего не придумают, все у других взаимствуют.

Сейчас я попробую прочесть...

Дилогор, щурясь, с расстановкой медленно прочел:

- " Я, Манбуг, несокрушимый, могущественный, великий пор и

арах кадавлаков, посылаю эту стрелу сделанную из тога на

смерть моему новому врагу. Пронзи сердце и прокляни его душу".

- Ого! - ужаснулся Мескинев. - " Пронзи сердце и прокляни его

душу", не многовато ли сразу? А тог, это драконье дерево у

которого ж древесина и плоды очень ядовиты?

- Оно самое, Мескинев. - подтвердил Лаутис. - Тог редко

встречается, можно сказать совсем не встречается. В наше время

тоги превратились в страшную легенду, якобы из зубов дракона

они выросли. Чушь. Тоги последние реликты из Темных Времен.

Видно в Туманном Галдаге сохранилась парочка тогов.

Обнаружить драконье дерево можно только с помощью магии.

Так просто его не найти и обращаться с ним надо уметь, иначе умрешь.

- Убийца не кадавлак. - присмотрелся Комвер к обугленному

остову врага. - Скорей всего ченг, ростом мал и ноги кривые,

да и не в обычаях кадавлаков в дуплах подолгу сидеть, не та

стать и выдержка.

- А разве ченги служат и кадавлакам? - перебила Комвера Ийвэ,

которую мутило от мерзкого трупа, а съеденный с аппетитом

обед на дубовых листьях просился назад из желудка. -

Я думала, они одному Рагруоту верны.

- Некоторые вояки не выдержав тяжелой службы и муштры у

Собирателя Тьмы, бегут к другим повелителям, в надежде, что там

будет легче и вольготнее. Но легкой слуйбы нигде не бывает,

особенно у кадавлаков. У них всегда железная дисциплина,

порядок и без дела никто не болтается. - ответил на вопрос Ийвэ,

король Навадалис.

- Эй, я нашел здесь кое-что! - сказал один хиил лучник указывая

рукой на остатки колчана и пять черных наконечников.

- Смотри не прикасайся! - предостерег воина Дилогор. - Я сам

погляжу, если притронешься к ним - умрешь.

Вековечный старик подошел поближе и нагнулся над находкой

хиила лучника.

- Гм-м. Действительно, оставшиеся пять наконечников, пять

стрел, в руке у меня шестая. Все они предназначались нам.

Однако ничего не вышло, мы живы и здоровы. Пока. Сидящий в

дупле ченг наверно никак не ожидал, что нас сопровождает

король Навадаюис с десятью лучниками, но и без толлинов мы бы

избежали смерти. Так, ладно. Уцелевшая стрела пригодится. Я

спрячу ее у себя. Вреда мне она не принесет, когда-нибудь

возвращу хозяину "гостинец" обратно. Не люблю держать чужие

вещи у себя подолгу.

Вечер, всю ночь, ехали всадники не останавливаясь.

В дорассветных сумерках, на фоне едва светлеющего неба показались

серые холмы ЭЙнадора. На многочисленных вершинах возвышались

скалы похожие на полуразрушенные колонны. Уныло и зловеще

завывал ветер между черными, выщербленными скалами и

растрескавшимися плитами надгробий. Скриганы - так называлось старое

захоронение после Первого Лихолетия. Чьи кости лежали в

каменистой земле, своих нли врагов - на это затруднялся ответить

и сам Дилогор.

Ийвэ же знобко передернула плечами, уж больно Скриганы

напоминали Немару, могильной стылостью и жутью веяло от них.

А тут вдруг припомнилась угроза злых подземных голосов

отыскать ее и утащить к себе в склеп. От этого не очень

приятного воспоминания сердце тревожно и часто-часто забилось.

Ийвэ принялась сама себя успокаивать тем, что у нежити из

Немары не такие уж длинные руки, не дотянуться им до

Скриган, да и прошло достаточно много времени.

Белесый туман тонкими извивающимися струйками со всех сторон

быстро застелился по пожухлой траве. Одна полупрозрачная

струйка тумана незаметно, словно невзначай коснулась

передней левой ноги Натрая. Конь испуганно всхрапнул, запрядал

удами, остановился и неррно затоптался на месте.

Ийвэ недоуменно уставилась на своего коня.

- Осторожно, Ийвэ! - предостерегающе крикнул король Навадалйи,

ибо талланит замерцал красными огнями. На окрик короля

обернулись Дилогор и Мескинев, ехавшие следом за Навадалисом.

Ледяная волна ужаса захлестнула коня и наездницу.

Натрай, дико заржав, резко взвился на дыбы, а Ийвэ так и не разобравшись

в чем дело, не удержалась, упала на землю. Боль от острых

камней пронзила ими левый бок и плечо, но не это было самое

страшное.

Трава, мелкие камешки, сама угрюмая земля неестественно

зашевелились и две иссохшие руки с остатками ржавых лат

вытянулись из земли и крепко схватили за ноги.

С трудом приподнявшись на локтях, Ийвэ с широко раскрытыми

глазами полными страха и боли, с раскрытым ртом, смотрела на

эти две ужасные руки и ничего не могла сделать. Окаменевшее

тело не оказывало никакого сопротивления мертвяку. А тут еще

две костлявые руки вылезли и железными тисками сжали колени

Ийвэ, затем сильно рванули к себе вниз, в мрачные могилы. Она

по пояс провалилась в подземный склеп. Но сейчас же зрепкие

руки брата и короля Навадалиса выдернули ее из цепких, рук

нежити. Мескинев усадил сестру к себе на седло. Из земли

продолжали вытягиваться костлявые пальцы, на некоторых

были видны золотые кольца и перстни с драгоценными камнями.

Меч Дилогора Ликон без всякой пощады разнес их в прах,

старые желтые кости разлетелись на мелкие части. Но сильнее

Ликона оказались первые ишмыммммн лучи солнца. Они разорвали

липкие путы тумана и загнали обратно в могилы кости давно

умерших воинов.

Ийвэ с мертвенно- бледным лицом, кривясь от боли в плече и

в боку, прошептала посиневшими губами:

- Какой ужас! Какой ужас! Как мне все это напомнило немару.

Не-ет! Лучше иметь дело с живыми врагами, чем с мертвецами

из могил.

- Выпей, сестренка вина, вина из благословенных краев

Солнечной Долины. Оно взбодрит и успокоит тебя. - Мескинев

подал фляжку с вином.

Ийвэ стуча зубами от еще не прошедшего страха, сделала

несколько глотков и янтарная жидкость согрела остывшую кровь,

бледные щеки порозовели, а серые глаза засверкали подобно каплям

росы в лучах утреннего солнца.

И тут она заметила, что на ногах нет сапог, видно нежить из

Скриган успела снять ее обувку и оставить в своих подземных

недрах.

- Эх, пропали мои сапоги. - Ийвэ с сожалением посмотрела на

разутые ноги.

- До сапог ли тут, Ийвэ? - сердито глянул на нее Дилогор,

нахмурив лохматые брови. - Надуйся, что сама жива осталась. Обувь

для тебя мы найдем, не переживай из-за пустяков.

- Я вспомнила, у меня есть запасные. Линии, которые подарила

дочь старейшины Доболола, Сейтина.

- Сейчас доедем до Поющего Холма Эйванаа, там сделаем

короткую передышку и Лаутис осмотрит твои ушибы. Задерживаться

здесь нам не нужно, - король Навадалис взглянул на талланит.

В синей глубине камня горела рубиновая искра тревоги.

Два хиила толлина подвели к Мескиневу Натрая. Дилогор уже

успел успокоить животное и ййвэ пересела на своего коня.

У подножия холма Эйвана всадники остановились. Лаутис

внимательно осмотрел плечо и бок Ийвэ, смазал мазью

синяки на плече. От прикосновений травозная и его целительной

мази, Ийвэ почувствовала, как боль уходит из тела, как

успокаиваются ушибленные места и что она вполне может вновь

сидеть в седле.

Отъехав от Поющего Холма Эйванаа, король Навадалис уверенно

направил коня в левую сторону, где возвышалась одинокая скала,

похожая на обелиск.

- Почему не направо, так же короче? - спросил Дилогор короля.

- Нет, не зря я вызвался быть проводником у вас. -

ответил Навадалис испытывающе глядя на Дилогора. - Если мы

повернем направо, то въедем в глубокий, узкий и длинный

овраг со скалистыми стенами - идеальное место для засады.

Налево начнутся широкие поля с перелесками, подкрасться

незамеченными к нам будет трудно.

- Будь по-твоему, король. Безопасность отряда, особенно

Оналей для нас прежде всего, не так ли, Ийвэ?

Та согласно кивнула головой, а потом спросила:

- Почему они напали на меня? Неужели из-за того, что я

вспомнила Немару?

- На твой вопрос трудно сразу ответить. Злодейские чары

идут не из Помары, а из Туманного Галдага. Я думаю,

Татригинос заранее предвидел о многих трудностях пока мы

доберемся до бухты А'Онн, и для избежания оных отдал свой

перстень. Если не талланит, навряд ли мы нашли тебя в

подземных лабиринтах Скриган. Нежить убила тебя затворенными

древними мечами и лежали бы твои косточки укрытые серым

саваном.

- Бр-р-р, какая жуть, - поежилась Ийвэ. - Мескинева тоже могли утащить вниз, в эти самые лабиринты?

- Могли, а потом и до нас добрались. Скриганы мне никогда

не нравились после Лихолетий.

- мне тоже, - как эхо отозвался король Навадалис, - до

Лихолетий о холмах Эйнадора была сложена грустная песня о

разлуке двух влюбленных - Тэйсины и Лигоса. Лигос обещал

вернуться к своей возлюбленной, на эти холмы, где они

встречались. Увы, он не вернулся из дальнего похода. Девы с озера

Киулл очаровали Лигоса и он навсегда остался с ними.

Если кому из хиилов хотелось побыть в одиночестве и

погрустить о чем-то не сбывшимся, то приходили ночью на холмы

Эйнадора, смотрели на звезды и пели печальные песни.

Ийвэ с замиранием сердца слушала короля Навадалиса. Да, она

тоже бы звездной тихой ночью, на вершине холма спела бы свою

печальную песню. Но не стоит вновь тревожить душевную рану.

Пусть Ювин Аимон живет с молодой женой Реистэ, она достойна

Ювина. А Ийвэ, нет костер погас, не надо дуть на

остывшие угли.

Отряд ехал без остановок до самого полудня. Талланит в перстне

мирно сверкал голубыми огнями. Передохнуть решили в

кленовой рощице полыхающей багряными и золотистыми красками.

Не разжигая костра, в сухомятку пообедали. Оставили пятерых

караульных, остальные легли спать.

Ийвэ казалось, что она только закрыла глаза, а брат уже

бесцеремонно тормошил ее.

- Вставай, вставай. Отсыпаться будем в другом месте, более

спокойном. Караульные обнаружили летающих черных птиц,

похожих на ворон. Их рыскающий полет не понравился королю

Навадалису и он велел всех поднимать на ноги.

- А нельзя ли просто подстрелить это подозрительное воронье?-

сонно пробормотала Ийвэ. - Хиилы такие меткие стрелки, раз,

два и делу конец.

- Не говори глупостей, сестра. Давай поднимайся и собирайся.

Тратить драгоценные стрелы на ворон, когда есть враг посерьезнее.

Быстро собравшись, отряд двинулся дальше. Летающие над

всадниками черные вороны пропали.

И вдруг с восточной стороны, где расположились холмистые луга

Тарастал, послышался ледянящий душу вой, вой от которого

стыла кровь в жилах, немели руки и ноги, а сердце замирало и

сжималось в комок от страха. Так завывать могли одни лишь

кадавлаки.

-- Готовтесь к бою! - крикнул король Навадалис, обнажая свой

лезг.

- Дождались-таки, и не ночью, и не перед рассветом, а средь

белого дня. Никого не боятся пещерные крысы. По чужим землям,

как по-своим собственным разъезжают и думают своими воплями

наьим испугать. Да хоть вы лопните от натуги, меня ваши

дери-глотки не испугают, - зло проворчал рыцарь Комвер ажайюйй

римии размахивая лезгом для разминки из стороны в сторону.

Лаутис, ехавший рядом, слышал ворчание рыцаря, но ничего не

сказал, лишь молча вытащил Найтон и что-то прошептал над мечом.

Конный отряд из двадцати кадавлаков стремительно

приближался к всадникам. Темно-малиновые плащи с серебристым

изображением подземного змея Гхога развевались на ветру.

Сверкали на солнце острые мечи и железные доспехи. Длинные,

нечесанные патлы беробрысявого цвета выбивались из-под

кожаных головных шлемов. Некоторые шлемы кадавлаков украшены

были жутким султаном из волос убитых оберегов.

Земля задрожала под мощными копытами тяжеловесных коней

вороной масти.

- Ийвэ, Мескинев! - обратился к ним Дилогор, успевший на ходу

переговорить с Навадалисом. - Скачите за этим молодым хиилом

Лииманисом. Рыцарь Комвер и ты с ними. Лииманис укажет путь

к морю. Мы вас прикроем, не медлите!

И только хиил, Онали и Комвер бросились в другую сторону, как

им наперерез выскочили еще десять конных кадавлаков.

Мескинев успел выпустить две солнечные стрелы. Два горящих

кадавлака с дикими криками повалились на землю. Больше

выпустить стрелы Мескинев не смог, слишком близко оказались

враги. Мечом Мескинев принялся рубить кадавлаков.

Ийвэ же увидела прямо перед собой мощную фигуру кадавлака,

его не молодое лицо залитое потом и заросшие рыжей колючей

щетиной, рот оскалившийся волчьими клыками. Больше всего

поразили Ийвэ бледно-серые глаза с красными зрачками. Ух!

Холоднее холода морской пучины повеяло от них. Не знали эти

глаза ни жалости, ни сострадания, ни доброты. Словно сама

смерть посмотрела на Ийвэ, но она не дрогнула от

устрашающего и свирепого видя юри пещерного громилы.

Вложив в удар всю силу и ненависть махнула лезгом наотмашь

и левая рука, отрубленная по самое плечо, отлетела прочь.

В глазах кадавлака сначало мелькнуло удивление, потом оно

сменилось бешеной яростью и болью.

Кровь потоком хлестала из раны, и несмотря на это, кадавлак

из последних сил сжимая в правой руке меч, замахнулся, однако

удар нанести не успел. Метко пущенная стрела хиила попала в

левый глаз.

Ийьэ используя нох, как и брат, заметила, что кадавлаки не

знают его. Издав не хуже врагов душераздирающий крик,

принялась наносить удары направо и налево. Тут же бок о бок

бесстрашно бились король Навадалис, Дилогор, Лаутис. Хиилы

толлины посылали стрелы и те сразу находили цель.

Когда был убит последний кадавлак, все только хотели

перевести дух и вздохнуть с облегчением, как вдруг откуда не

возьмись, черным вихрем налетел новый кадавлак. Огромный,

страшный, весь в броне, с развевающимся багровым плащом, со

сверкающим черным мечом в руке. Прорвавшись мимо хиилов, Навадалиса

и Дилогора, кадавлак всей мощью обрушился на Мескинева.

Ональ стойко отражал удары, и все-таки кадавлак успел

изловчится и ранить его в ногу, прежде чем Ликон Дилогора пронзил

сердце врага.

Мескинев охнул и схватился за рану.

- Проклятие на ваеь род кадавлаков, как жгется! - с мучительным

стоном вымолвил он.

- Лаутис, скорее ко мне! - крикнул Аилогор. - Готовь травы и куут,

Зх, опять по той ноге досталось и не случайно. Коварство и

хитрость Маибуга не знает предела, решил проверить тот или

не тот. Сидит и радуется в Гвинделоде, что замысел удался.

Напрасно радуешься, жалкий колдун, тут тебе и кольчуга

Зссусанида не поможет. Не на простого смертного ты замахнулся

мечом!

Дилогор с предосторожностью взял меч кадавлака в руки.

На рукояти меча сверкал злобным огнем один единственный рубин. В

середине рубина явственно проглядывались какие-то знаки и по

самому лезвию тянулась вязь слов на языке кадонов.

- Так я и знал. В этом куске стали частичка меча Гингуба и

нового меча Манбуга!

- Это опасно для моего брата? - встревоженно спросила Ийвэ,

подойдя к Дилогору.

Смертельно опасно. Да у Тебя вся одежда в крови,

немедленно покажись Лаутису.

- На мне кровь врагов, я не ранена, так пара царапин, но это

же пустяки.

- Все равно покажись и пара пустячных царапин от кадавлаков

могут принести смерть!

Ийвэ послушно подошла к Лаутису. Тот быстро осмотрел сестру

Мескинева, дал выпить на всякий случай, глоток из куута и

только тогда отпустил ее.

Рана Мескинева сильно беспокоила травозная. Лаутис смазал

целебной мазью рану. Король Навадалис снял

перстень морского владыки Татригиноса с пальца и приложил

к ране, затем вместе с Лаутисом заговорили и перевязали ее.

Невыносимое жжение прошло, самочувствие Оналя улучшилось,

но пугающая мертвенная бледность так и не сошла с лица

Мескинева. Лаутис дал выпить раненому не один глоток, а целых

три из куута.

- Кому нужна моя помощь? - обвел взглядом хиилов и людей

Лаутис.

В ответ ему король Навадалис сказал, что его воины не

пострадали и раненых нет.

Рыцарь Комвер стоял в сторонке и что-то счищал с лево

руки.

- Комвер, ты ранен или нет? - спросил его Лаутис.

Рыцарь посмотрел на хиила и отрицательно поимидцииикачал

головой. Ийвэ глянув на Комвера поразилась его перемене.

Лицо рыцаря сделалось угрюмым и суровым, губы плотно

сжались в одну линию, а ясные синие глаза приобрели холодный

свинцовый блеск.

- Раз, кроме Мескинева, остальные целы и здоровы, нам надо

спешить к бухте А'Онн. Мы обнаружены. Путь наш известен, и

следующая стычка с кадавлаками будет для нас последней, -

сказал Дилогор садясь на Арая.

До бухты летели подобно осенним ветрам Иппеке. Лишь пару

раз сделали короткие остановки, напоить коней и

перевязать рану Мескинева.

Ветер посвежел и принес с собой солоноватый привкус моря.

Скалистая возвышжнность Ратааман по которой скакали

всадники резко пошла иод уклон. Необъятной сине-зеленой ширью

раскинулось Атварское море. Уже отчетливо был слышен шум

прибоя. Кипельно-белые гребни волн бороздили водную поверхность.

Ийвэ это море показалось не столь приветливым и ласковым, как

Н'Нунское. Вдобавок солнце спряталось за тучи и чайки

пропали.

В бухте дожидался ладон с золотистым парусом и спущенным

тралом. Беглецов ждали и готовились к отплытию. Лишь

копыта усталых коней коснулись прибрежной гальки, как с

северной стороны Ратаамана послышался пронзительный

вой кадавлаков.

- Слезайте с коней и бегите что есть силы к ладону! -

повелительно крикнул король Навадалис обращаясь к Оналям,

Комверу, Дилогору, Лаутису и тут же отдал приказ своим

лучникам, - поднимайтесь налево за ту скалу, а я за вами следом.

Рыцарь Комвер взвалил на свои плечи раненного Мескинева и

вперед всех побежал к ладону, за ним остальные. Очутившись

на ладоне все пятеро почувствовали себя в безопасности.

Хиилы убрали трап и ладон отчалил.

Вслед кораблю полетели отравленные стрелы, угрозы и проклятия,

но длились они недолго. Наверху скалы показался король

Навадалис. Он поднял руку, из перстня вырвался

ослепительно-голубой луч. Луч вонзился в волнующиеся море и поднял водяной

столб, который обрушился на берег и словно песок разметал во

все стороны кадавлаков и их коней.

Ийвэ с немым восторгом смотрела на короля Навадалиса и

дивилась той грозной и разрушающей силе, которую вызвал из

перстня хиил. Она помахала ему на прощании рукой, а Дилогор

и Лаутис что-то крикнули королю на древнем языке Маастена.

Быстрой чайкой несся по волнам ладон к берегам Юа-Таймэ.

Несмотря на целительную воду из куут, силу перстня,

старания Лаутиса и Дилогора, здоровье Мескинева ухудшалось.

- Один морской владыка Татригинос может его спасти. - сказал

главный кормчий, ощупывая тонкими длинными пальцами

лоб Мескинева.

На неестественно-бледном лице Оналя появился слабый румянец,

в потухших глазах вновь вспыхнули живые искры. Однако и

помощь главного кормчего не принесла особого облегчения

пострадавшему.

Ийвэ не отходила от постели брата, и как могла помогала

Лаутису. Взяв однажды в свои ладони правую руку Мескинева,

ужаснулась холоду его пальцев.

" Ты не умрешь, - шептала про себя Ийвэ глотая слезы, - ты не

должен умереть, Мески. Ты Избранный, как и я. И если мы

Избранные, то впереди нас ожидает Долгий Путь, а не Короткий..."

Ранним, погожим утром, Ийвэ вышла на палубу. Она плохо

спала этой ночью, то и дело подходила к брату. Тот больше уже

походил на мумию, чем на живого человека. Лаутис утешал

Ийвэ, мол, не вся надежда потеряна. Вот только бы доплыть до

желанных берегов. Ийвэ немного успокоившись вздремнула пару

часов, но потом внезапно проснулась от странного и

непонятного ощущения. Оно не было пугающим или тревожным, скорее

наоборот, радостным и приятным .

И вот стоя на палубе Ийвэ разглядела на горизонте золотистую

дымку. За ее спиной послышались шаги, хиилы, главный кормчий,

Комвер и Дилогор тоже смотрели вперед.

- Мы подплываем к морским границам Юа-Таймэ. Не каждый может

пересечь ее. Уже сегодня мы ступим на благословенные земли

владыки Татригиноса. - восторженно произнес главный кормчий.

Золотистая мгла быстро приближалась. Ладон легко и свободно

пересек таинственную грань разделяющий) Обычный Мир на Необычный.

- Неужели мы приплыли туда, куда я и в мыслях не мог попасть, -

с замирающим сердцем прошептал Комвер. - А если судьба не

свела меня с Дилогором и Оналями, Юа-Таймэ так и остались для меня

на всю жизнь волшебной сказкой.

Дилогор услышав шепот рыцаря, улыбнулся и сказал:

- Это действительно сказка. И мне пришлось пару раз побывать

там, там, где никогда не бывает Зла. Злу просто нету места

на этой прекрасной земле. Гьеллы называют эту землю Най-Х'Хо -

Мерцающие Острова, Долгоживущие - Лиийтэа - Земля Сияющих Звезд,

а Маложивущие - Край Вечной Молодости - Весва.

Словно мираж возникли острова Юа-Таймэ, с сиреневыми горами,

яркой, пышной зеленью, удобными бухтами. В одну из таких бухт

и причалил ладон.

Хиилы ждали гостей, Мескинева осторожно положили на носилки

и бережно понесли в большой дом владыки Татригиноса. Да, именно

189.

дом, а не дворец, как думала поначалу Ийвэ, большой, простор-

ный, гостеприимный.

Татригинос уже знал о ране Мескинева. Он немедленно оказал

ему помощь, применив свое знание и искусство лечения.

Серый, мертвенный налет сошел с лица Мескинева. Тусклые,

безжизненные глаза засветились новым светом жизни. Дыхание

сделалось ровным и спокойным. Ональ несколько раз моргнул

глазами и крепко заснул.

- Теперь Мескинев в безопасности, вернее само тело, - мягким

приятным голосом сказал Татригинос, - но его душа еще долго

будет блуждать в Серых Сумерках у Черты Запредела. Я конечно,

сделаю все, чтобы побыстрее вызволить ее оттуда.

Дилогор, Лаутис, Комвер и Ийвэ поклонились и поблагодарили

морского владыку за спасение Мескинева.

Ийвэ глядела и не могла наглядеться на Татригиноса. Ростом

она достигала только до груди морского владыки, который был

одет в просторные иссиня-изумрудные одежды. Несмотря на

многочисленные годы, Татригинос выглядел молодым, красивым,

статным. Глаза напоминали две яркие вечерние звезды отраженные

в морской воде. Черные, волнистые волосы спадали ниже плеч.

На голове золотой обод, в центре обода, над широким чистым

лбом, сверкал и переливался, ослепительными радужными

бликами бесценный самоцвет - Лианиир, Негасимое Пламя Юа-Таймэ.

Гостям предоставили удобные комнаты, чтобы они могли

отдохнуть с дороги. Ийвэ в приятном блаженстве растянулась на

широкой кровати. Мысли кружились вокруг брата и не давали

покою. Тут еще одна мысль словно обожгла Ийвэ. А где же Анева?

Почему не встречал? В доме 1'атригиноса он не попался ей на

глаза, хотя кругом ходили другие хиилы: добрые и приветливые,

веселые и беззаботные.

Ийвэ вздохнула, нет, ей все равно не уснуть. Встав, подошла

к раскрытому окну. Бесшумным, кошачьим прыжком перемахнула

через подоконник и очутилась в великолепном саду, где росло

множество разнообразных деревьев, кустов, цветов, различных

расцветок и форм.

Дух захватило у Ийвэ от этой сказочной, благоухающей дивными

ароматами, красоты. Обычные цветы, какие видела Ийвэ в Светлых

Землях, здесь казались намного изысканнее и утонченнее.

Купы бархатных темно-бардовых роз, атласно-белых,

кремово-желтых источали сладостный запах от которого чуть кружилась

голова.

Ийвэ медленно, неспешно пошла по тропинке, изумляясь

фантастическим орхидеям, лилиям, лаванде и анемонам, махровым

белоснежным астрам, а почему-то около хризантем цвета осенней

луны захотелось лечь и уснуть.

Так Ийвэ и сделала. Крупные, шаровидные соцветия хризантем

ласково наклонились над засыпающей девушкой, и если бы вдруг

цветы запели колыбельную, то Ийвэ нисколько не удивилась. В

этом волшебном саду все возможно!

Уже наступила ночь, когда Ийвэ проснулась. Вставать не

хотелось, здесь так приятно лежать под хризантемами и смотреть

на мерцающие голубоватые звезды. Полежав немного Ийвэ

все-таки поднялась и тихо ахнула.

Растущие поблизости матово-белые лилии светились сами собой,

как маленькие ночники. Изящные колокольчики словно отлили из

светло-сиреневого стекла, они тонко-тонко позванивали и то-

же светились. Мало того, что очень многие цветы излучали

серебристый, красноватый, золотистый, изумрудный, розовый,

оранжевый свет, на нижних ветках раскидистых деревьев и кустов,

кто-то уже успел повесить хрустальные фонарики, которые

светились разноцветными огоньками.

" А ведь наверно в этом саду должны расти и звездные

фиалки-Феллкуты. - подумала Ийвэ. - Не поискать ли мне их? Хорошо,

если они цветут".

Она двинулась на поиски фиалок и неожиданно услышала негромкие

голоса, которые сразу узнала.

- Я говорю тебе, Ийвэ спит в саду, где-нибудь под цветами, -

доказывал кому-то Анева. - вспомни, как ты сам обнаружил ее

спящую на полянке среди ромашек, лютиков и васильков.

- Ну это когда было. И сейчас мы не среди бездорожья, а у

владыки Татригиноса. - ворчливо отвечал рыцарь Комвер. -

Можно прекрасно выспаться и на кровати, как я, к примеру. Сны

чудесные снились - словами не передать. Комвер внезапно умолк

увидев Ийвэ.

- Вот она наша бабочка! Хорошо ли выспалась под хризантемами?

- Очень даже хорошо, благородный рыцарь Комвер. Я с радостью

согласилась превратиться в бабочку или мотылька и. остаться в

этом саду навечно.

- Эй, эй, Ийвэ! Это Неувядающий Грез и Мечтаний - Тэверин

Айветилле. Смотри, твое желание может сбыться! - шутливо

предостерег ее Анева.

- Дорогой Анева, я рада тебя кидать. Ты благополучно

добрался до Юа-Таймэ?

- Да, мчался быстрее ветра, а для ветра нет преград.

- Зато нам досталось. Рыцарь Комвер тебе наверно все уже

рассказал?

- Я знаю и про Скриганы, и про стычку с кадавлаками, и про

ранение Мескинева. _

- А почему нас не встречал на берегу? Я думала ты сам пер-

вый придешь...

- Прости, Ийвэ, не смог. Я тогда был очень занят, но сейчас

свободен, и кстати, нас ждет вкусный ужин в большой зале

дома владыки Татригиноса. Идем скорей, я уже отсюда слышу

музыку, пение и смех.

Ужин прошел шумно и весело. Сам Татригинос исполнил несколько

песен подыгрывая себе на музыкальном инструменте, напоминающем

небольшую арфу.

Голос владыки напоминал мягкий рокот моря в солнечное,

погожие утро. Он пел на древнем языке, на котором уже никто

не говорит. Но все сидящие понимали о чем песни -

о радости и счастье, о синем море и белокрылых чайках, о ярком

свете солнца и сервере месяца, о-красивом и мудром народе,

о великих городах, которые канули в Лихолетьях.

Ийвэ страстно хотелось запомнить эти необыкновенные песни,

но они, как вода,из песка быстро ускользали из ее памяти.

Сестра Мескинева не огорчалась, разве она мало знала песен?

Нет, немало. Некоторые, даже сама, сочиняла и тихонько

напевала про себя.

Утром, Ийвэ вошла в комнату, где спал Мескинев. Около него,

сгорбившись сидел Дилогор.

- Как мой брат? - шепотом спросила Ийвэ.

- Я за него спокоен, но боюсь, что дальнейший путь

продолжим без него. Тело Месиинева здорово. Одна душа его

по-прежнему бродит у Черты Запродала. И не скоро еще Татригинос

отзовет душу Мескинева обратно.

Ийвэ тяжко вздохнула и нахмурилась.

- Ну, ну, детка, не огорчайся. Татркгинос даст отличных

попутчиков. И не забудь, сегодня вечером морской владыка

решит дальнейшую нашу судьбу. Собираемся все в зале Лунных

Вечеров. Ты знаешь, где он находится?

Ниве неопределенно пожала, плечами.

- Ладно, за тобой придет Анева или Даутис, а теперь иди

погуляй и ни о чем не тревожься.

Ийвэ вышла в неувядающий Сад Грез и Мечтаний долго шла в

одиночестве, пока не набрела на три растущие рябинки.

Словно три сестренки росли, они рядышком и склонялись под

тяжестью ало-красных кистей, Ийвэ не удержалась и отщипнула

одну ягодку. Да, та же самая сладко-терпкая горечь, что и

на обыкновенных рябинах растущих в Светлых Землях. Эти три

рябинки показались ей дороже и милее всех растущих здесь

ярких цветов и пышных деревьев. Простая, неказистая

красота рябин вызвала грустные воспоминания о деревни Нессмери.

Там тоже Купин Дратт посадил рябину около дома.

Когда начинались сентябрьские праздничные Осенины, пекли

пироги с начинкой из ягод рябины, девушки плели рябиновые

венки и водили хороводы. Вечером жгли костры и благодарили

Осень за щедрый урожай хлеба, Фруктов и овощей.

- О доме вспомнилось, Ийвэ? - нежный, мелодичный голос

вывел девушку из задумчивости. Она обернулась, дочь морского

владыки Татригиноса, Тайссил стояла перед ней. Ийвэ

видела ее вчера вместе с братом Инмером на ужине.

Ийвэ больше по душе пришлась Тайссил. Ее взгляд напоминал

прозрачный августовский полдень - теплый, спокойный,

золотистый. Движения рук, тела, ног - плавные, неспешные, как

морские волны перед рассветом.

Инмер, наоборот, быстр, подвижен, громкий голосом,

походил чем-то на шумный весенний ветер несущийся над молодой

зеленой травой и звонкими ручьями.

- Я не думала, что тут могут расти рябины, так странно они

смотрятся тут, - ответила Ийвэ. - В Светлых Землях рябины

привычны глазу, порой просто внимания не обращаешь. Моя бывшая

деревня осталась далеко-далеко и меня там уже не помнят.

Зато я все помню и эти воспоминания, словно октябрьские

сумерки полны необъяснимой тоской и печалью по ушедшим дням.

Тайссил посмотрела ясными лучистыми глазами прямо в глаза Ийвэ.

- Не грусти. Пусть эти воспоминания никогда не померкнут в

твоей душе. И как это нелегко тебе говорить, но Нессмери ты

никогда не увидишь.

- Даже издалека?

- Да. Дилогор правильно сделал, чтобы все забыли тебя в

деревне, иначе ни как нельзя было поступить. Ты - Избранная и

твой уход должен быть не замечен никем.

- Нас все-таки обнаружили и на пути зло не раз чинило нам

преграды.

- Манбуг не так страшен и опасен, как Рагруот. Собиратель Тьмы

ничего не знает о вас, даже не догадывается. Хотя шпионов и

соглядатаев у него полным-полно. Труден и опасен будет твой

дальнейший путь, Ийвэ. Особенно в стране врага, но я

предвижу какие-то силы будут помогать тебе. Я верю, ты пройдешь

свой путь до конца.

Ийвэ внимательно слушала вещие слова Тайссил. Она сама не

заметила, как сравнивает ее с Сейтиной из Доболола. На вид

дочери морского владыки и двадцати не дашь, но она была

Долгоживущей и родилась на благословенных землях Юа- Таймэ.

По сравнению с ней, Сейтина выглядела бы младшей сестрой, а

Ийвэ и вовсе малолеткой.

Тайссил перестала говорить, она словно прочла думы

собеседницы и улыбнулась:

- Пойдем, я покажу тебе, где растут феллкуты и прекрасные

деревья йий. Мне порой самой там очень нравится гулять.

Ийвэ пошла следом за Тайссил и тут какие-то глупые вопросы

закрутились в голове, так и подмывало спросить, есть ли у

Тайссил жених, правда, что она может превращаться в птицу или

зверя, есть ли действительно источник молодости,

хранительницей которого является Тайссил.

Дочь морского владыки обернулась, в ее глазах вспыхнули и

погасли таинственнее золотистые искры. Они, как последние

лучи солнца скользнули по сине-черной поверхности

декабрьского штормового моря.

Сестре Мескинева стало неловко от странного взгляда Тайссил,

а та заметив замешательство и даже легкий испуг Ийвэ, тихо

ответила:

- Знаю о чем ты сейчас, Ийвэ подумала. Не стыдись своих

мыслей. Они вполне нормальны и естественны для тебя.

Со временем ты будешь думать иначе и совсем о другом. Ведь не сразу

из маленького ростка вырастает большое дерево.

Есть у меня жених - славный и могучий воин Хеллет. Сто лет

тому назад обереги обратились к нам с просьбой помочь им

избавится на юго-западных границах Маллиона от засилья

кадавлаков.

Мои отец откликнулся на просьбу и выслал сто лучших хиилов

воинов. Хеллета назначили главным. Западнее от Туманного

Ралдага, в каменистой бесплодной пустыне Паххар, полчища

кадавлаков напали на оберегов и хиилов. Силы оказались неравны,

хотя каждый оберег и хиил сражались за пятерых, а Хеллет и

вовсе за десятерых. Кадавлаки дивились и боялись его

несокрушимой силе, мужеству и храбрости, стрела Хеллета не пронзала,

меч не рубил. Тогда арах кадавлаков Найдуг пошел на хитрость.

Он решил пленить бесстрашного Хеллета. К месту битвы тайно

привезли заговоренные стальные сети и цепи. Только им

удалось поймать неуязвимого хиила, и не простого хиила, а смелого

благородного воина с недоступных для кадавлаков земель Юа-Таймэ.

Арах Найдут предложил Хеллету служить ему, на что гордый пленник

ответил отказом. Долго еще пытался уговорить Найдут Хеллета,

но тот непреклонно и решительно отказывался. Взбешенный

непокорностью хиила, арах кадавлаков хотел сразу отрубить ему

голову, но передумал. В верном Лабиринте Маод, в глубокой

и холодной пещере, где никогда не тает вековечный лед,

приковать хиила к каменному ложу но рукам и ногам, обложить

кусками льда в виде башни и для большей крепости обмотать три

раза толстыми цепями ледяную могилу Хеллета.

Я заранее предвидела судьбу любимого. Расскажи ему о том,

что ждет его впереди, он бы все равно не остался рядом со

мной не исполнив своего долга. От него ждали помощи и

Хеллет не мог отказать.

За день до отплытия, я сводила Хеллета к источнику, как вы

называет его “источник вечной молодости". Мы называем -

Илльнем - Дарующий Жизнь. Хеллет испил целебной воды и

именно она не дает ему умереть.

Хеллет спит в ледяной могиле непробудным сном, но он жив и я

знаю это так мне хочется найти ту пещеру и освободить любимого. Н несколько раз обращалась к отцу, хотя сама понимала о неосуществимости планов по освобождению Хеллета. Но сейчас я уже кое-что придумала и сделала своими руками, об этом ты

и твои друзья узнаете сегодня вечером. А теперь мы подошли

к заветному источнику, тебе, Ийвэ, нужно испить из него.

Ийвэ, пораженная рассказом Тайссил о Хеллете,

удивленно озиралась кругом, кроме деревьев, кустов и цветов,

никакого источника не видела.

Тайссил взмахнула рукой. Воздух вдруг сгустился и словно

занавес раздвинулся, показав небольшой фонтан, сделанный из голубого хрусталя в виде лилии с тоненькой струйкой прозрачной воды бьющей из середины цветка. Рядом стоял

золотой кубок украшенный алмазными узорами.

Наполнив кубок, Тайссил протянула его Ийвэ:

- Выпей до дна.

Ийвэ сделала сначала первый глоток. Чуть сладковатая, легкая,

освежающая и приятная на вкус вода. Неспешно допила весь

кубок. Кровь так и закипела в теле, кажется даже

волосы зашевелились, будто вдруг они решили побыстрее вырасти и

завиться кудрями. Ийвэ сделалось необыкновенно хорошо.

Хотелось не сходя с места взмахнуть руками и быстрокрылой

птицей подняться в верх, к самым облакам и летать наперегонки

с ветром.

- Такую бы воду брату моему испить, - зачарованно

прошептала она, находясь под сладостным действием волшебной воды.

- Не беспокойся. Мескинев выпьет из источника Илльяем в свое

назначенное время. Пить он будет уже из другого кубка - это

фонтан сам решит. Вот для тебя, сейчас, золотом с алмазами.

Он означает знак победы и выхода из Тьмы. Хеллет пил из

темно-рубинового кубка. Рубиновый кубок, символ беды и долгой разлуки.

Таййсил огорченно вздохнула, затем сделала неуловимый жест

рукой и волшебный источник пропал, словно его и не

существовало.

- Насчет того, Ийвэ, умею я принимать облик птиц или

зверей, то это правда. Но правда эта в том, что я могу обернуться

только здесь, на наших землях. Покинув пределы Юа-Таймэ, дар

этот исчезает.

- Тайссил, если этот дар пропадает, когда вы покидаете

Юа-Таймэ, то Тайное Знание которым вы владеете, остается при

вас, ведь Его тоже можно использовать в Светлых Землях.

Тайссил снисходительно посмотрела на Ийвэ, как старшая

мудрая сестра, на младшую, неразумную.

- Ах, Ийвэ, если бы это было возможно. Нет, мы не

- используем Тайное Знание в землях Маложивущих и Долгоживущих. Лишь

самую малость, при необходимости.

- А как же Манбуг или Рагруот, почему они используют Тайное

Знание в своих черных целях и замыслах?

- Даже они не все Тайное Знание употребляют, ибо Оно может

обернуться против них, а это черным правителям совсем ни к

чему.

Ийвэ задумалась над словами Тайссил, а та, с улыбкой

посмотрев на нее, сказала:

- Сейчас у нас с тобой есть время до вечера. Пойдем, погуляем

по саду. Он большой, сразу не обойдешь. И я обещала

показать, где растут феллкуты и йий.

Радостно кивнув головой, Ийвэ пошла рядом, восхищенная и

ошеломленная дочерью морского владыки.