Огромный письменный стол пуст. Почти пуст, если не считать трубки сотового телефо-на, и выписки из истории болезни, сиротливо белеющей на черной полированной поверхности. Ни документов, ни ноутбука...

Все позади. В прошлом. И эта лежащая на столе бумажка перечеркнула все надежды. Взгляд растерянно остановился на белом квадратике, содержание которого он успел запомнить наизусть.

- Диагноз: - "С-r печени с MTS в легкие, по¬звоночник, органы брюшной полости. IV кл.группа."

- Консультация профессора Тимохина...

- Данные инструментальных методов исследования...

- Заключение: - Оперативное вмешательство не показано. Наблюдение и

симптоматиче¬ское лечение в поликлинике по месту жительства. Через месяц – повтор-ный курс лучевой терапии.

 

- Этот месяц еще прожить нужно, - грустно усмехнувшись, он выдвинул ящик стола в поис¬ках пепельницы. Приятно щекочущий ноздри ароматный дымок сигареты не успо¬коил нервы, а наоборот, вызвал прилив тоски и тревоги.

Он покосился на телефон, свою последнюю надежду на спасение. Телефон, номер кото-рого был известен только нескольким особо приближенным сотрудникам холдинга. Телефон мол-чал. Молчал уже несколько часов, которые он провел, запершись в своем офисе в этот поздний час.

Потушив сигарету, мужчина опять остановил взгляд на выписке.

- Да, это приговор. Смертный приговор, вынесенный не судьями, а врачами. Причем мой палач сидит во мне, терпеливо дожидаясь своего часа, и зная, что он наступит скоро, очень скоро. Может быть через месяц. Или два. Интересно, каким он будет? Сколько боли и физических стра-даний мне доведется испытать перед смертью?

Пошленькая мелодия, радующая слух юнцов, вырвалась из мобильника, заставив его не-вольно вздрогнуть.

- Это Павел. Я только что беседовал с профессором. Господин Фогель считает, что об-следования проведены на должном уровне, и сомнений в заключении Российских коллег у него не возникло. По его мнению, на данном этапе операцию делать бессмысленно, однако он мог бы предложить обследование у себя, с це¬лью уточнения диагноза, и корректировки курсового лече-ния, хотя особого смысла в этом не видит. Вы как, не против?

- Спасибо, Паша не нужно, – разорвав связь, он выбросил телефон в урну.

- Ну, вот и все! Больше надеяться не на что. – Грустно вздохнув, он потянулся за сле-дующей сигаретой.

- Может быть, покончить со всем сразу?

"Баретта" тускло поблескивающая вороненой сталью в дальнем углу ящика, притягивала взор своими совершенными формами.

Тихий щелчок кодового замка отвлек его от грустных мыслей, и заставил поспешно за-двинуть ящик.

- Что, облом? – усевшись в кресло напротив, она кивнула на лежащий в мусорной корзи-не смартфон.

- Да. Недавно звонил Павел. Фогель не сказал ничего утешительного.

- А из Лондона еще не звонили?

- Нет. Но это, собственно говоря, уже и не важно. Что они скажут, если Фогель лучший в мире специалист в данной области?

- Прошу, давай прекратим об этом, - выдавил он, пряча глаза, чтобы не показать смяте-ния, и, желая переменить тему разговора, спросил: - Ну а у тебя какие новости? Как продвигаются дела?

- Ты помнишь Артема Садовникова? – в голосе супруги появились деловые нотки.

- Конечно, ведь мы вместе начинали заниматься бизнесом.

- Так вот, твой бывший кореш умудрился перехватить наш подряд на строительство гос-тиничного комплекса в Сочи. Помнишь сколько сил, нервов, а главное – денег, мы затратили, что-бы решить этот вопрос?

- Как это ему удалось? – спросил он без особого интереса, надеясь отвлечься от грустных мыслей.

– Хорошо зараза нас кинул! Но ничего, его Бог накажет!

- Уже наказал, - криво усмехнулась супруга.

– Вчера погиб в автомобильной катастрофе. По пути из аэропорта его машина на при-личной скорости врезалась в КАМАЗ. Завтра похороны.

Он удовлетворенно хмыкнул. Да, его супруга не только чертовски привлекательна, но и умна. Сразу сумела врубиться в ситуацию, и принять верное решение.

- Ну и что дальше? Ведь подряд по-прежнему остался за его фирмой.

- Пока остался, - небрежно бросила она, закуривая длинную сигарету.

– Но это не надолго. По завещанию фирма переходит его супруге. А та в вопросах бизне-са – лох. Учительница биологии. И еще - Артем ведь был жлобом. И умных людей, которым нуж-но платить хорошие деньги, в своей фирме не держал, и на службе безопасности экономил. Когда мои парни встретились с этой лохундрой, побеседовали, и объяснили, что у нее осталось двое ма-леньких детишек сирот, которых теперь от плохих людей и защитить некому, она с радостью со-гласилась на наше предложение в отношении этого контракта.

- Вот умница, - восхитился он деловой хваткой жены, поняв, что она готова стать его достойной сменой. Однако хорошее настроение моментально улетучилось, и он замолк, почувст-вовав боль в области печени.

- Значит, с врачами у нас не получилось, - грустно констатировала она, словно прочитав его мысли. – Ну что ж, будем искать иные пути.

- Какие иные?!! – вспылил мужчина. – Что прикажешь, идти в церковь, замаливать грехи перед Богом? Так у меня их столько, что не хватит и ста лет! Или обращаться к знахарям и шарла-танам?

- Успокойся, Виталя. – Она встала, и прошлась по кабинету, демонстрируя идеально сло-женную фигуру, в плотно облегающем черном платье. В свои сорок она выглядела как минимум на пятнадцать лет моложе, и он невольно залюбовался ею, чувствуя, как пробуждается желание.

- Я начала наводить справки. Может быть, не все потеряно. Ведь утопающий хватается за соломинку. Нужно будет, пойдешь и в церковь, и к знахарям обратишься, и к шарлатанам! Когда соберу необходимую информацию, решим, как поступить.

***

Грязный подъезд с облупившейся штукатуркой и размалеванными похабщиной стенами, встретил его застоялым запахом мочи и прокисшего борща. Морщась, он поднимался по запле-ванным и усыпанным окурками ступеням, начиная в душе раскаиваться, что дал согласие на встречу с этой ясновидящей. Но жене удалось привести убедительные аргументы, и он согласился, полностью положившись на нее, и теперь проклинал про себя и ее настойчивость, и свою покла-дистость, раздумывая, не повернуть ли обратно.

- Сюда, пожалуйста! – охранник широко распахнул обитую облезлым дерматином дверь на третьем этаже, пропуская его в тесную прихожую.

- Проходите, проходите, - засуетилась пожилая женщина, усаживая его в огромное крес-ло, стоящее посреди гостиной.

– Я сейчас привезу Танечку. Только сразу предупреждаю, она больная, перенесла родо-вую травму, не ходит, ничего не видит, и плохо говорит. Вы ей, пожалуйста, задавайте лишь та-кие вопросы, на которые нужно ответить – "Да" или "Нет".

Недовольно поморщившись, он кивнул, удобнее устраиваясь в кресле. Женщина скры-лась за дверью, и вскоре вышла, толкая перед собой инвалидную коляску, в которой сидела девоч-ка лет пятнадцати, в длинном цветастом халате. На ее невероятно худом личике с выступающими скулами, обрамленном жиденькими, неумело подстриженными под горшок русыми волосенками, выделялись только глаза, с огромными, во всю радужку зрачками.

Он невольно вздрогнул, внезапно ощутив взгляд этих незрячих глаз проникающий в са-мую душу, и читающий сокровенные мысли. Ему стало не по себе. Женщина подкатила коляску к креслу, и отошла в угол, мелко крестясь. Телохранители замерли у двери, пялясь на необычное зрелище.

Девочка вытянула руки, и тонкие, скрюченные пальчики коснулись волос, взлохматив тщательно уложенную прическу. Он почувствовал тепло, исходящее от ее маленьких ладоней, и внезапно расслабился, ощутив доверие к этой обиженной судьбой девчушке.

- Чем я болен? – голос охрип от волнения.

Стоящая в углу женщина всплеснула руками, уже открыв рот, чтобы еще раз повторить условия, но тихий гортанный голос внучки заставил ее умолкнуть на полуслове.

- У тебя рак. Неизлечимый.

В комнате повисла гнетущая тишина. Услышанное не явилось для него новостью, поэто-му он относительно быстро справился со своими чувствами.

- Я умру?

- Не от рака.

- Как не от рака!!? – вопрос остался без ответа.

Он отдышался, приходя в себя, и собираясь с мыслями: - Когда?

- Скоро.

- Когда это, скоро!!? – он вскочил с кресла, схватив девчушку за плечи. – Сегодня? Зав-тра? Через неделю, или через месяц?

- Да, - хрипло выдохнула она, и уронила голову на грудь, устало прикрыв глаза.

Он выскочил из квартиры, и помчался вниз по лестнице, слыша за спиной топот спеша-щих следом телохранителей.

***

Большой черный джип стоял на полянке возле слегка припорошенной снегом голой ска-лы, одиноко возвышающейся над вершинами сосен.

- Это должно быть здесь. Определенно здесь, - размахивая руками, пытался убедить не-доверчиво усмехающихся охранников молодой парень с растрепанными волосами, прислонив-шись спиной к гранитной стене. – Вы что сами не чувствуете, какая здесь колоссальная энергия?

- Где ты раскопала этого обормота, Светлана? – обратился он к сидящей рядом супруге, невольно скривившись от боли в правом подреберье.

- Тебе больно? Может, нужно сделать укол? – она раскрыла сумочку, где лежали шприцы и необходимые препараты.

Он отрицательно покачал головой, и, через силу улыбнувшись, вновь посмотрел в ту сторону, где их проводник пытался уговорить охранников обойти скалу еще раз.

- Ты зря иронизируешь, - Светлана закрыла сумочку.

– Это лучший экстрасенс в нашем городе. Литературу про Пещеру Судьбы можно найти и в Интернете, и в нашей публичной библиотеке. Вот только никто не знает, как отыскать саму пещеру. А он нас вывел на нее, причем довольно быстро!

- Еще не вывел. Слышишь, сушит мозги охране.

- Он найдет, обязательно найдет, вот посмотришь, - заверила жена, попросив водителя завести двигатель и включить печку.

- Ну что Босс будем делать? – заглянул в салон начальник службы безопасности.

– Что-то мне кажется, что этот хмырь болотный водит нас за нос. Уже, блин, третий раз обходим скалу вокруг, и ничего похожего. Может, грохнуть его, к чертовой матери, чтобы головы не морочил, а самим двинуть в поселочек, который тут недалеко, всего в десяти километрах? Мои ребята там договорились насчет ночевки. Солнышко – то уже садится, а ночью мы и подавно ни-чего не отыщем.

- Утро вечера мудренее, - мужчина кивнул, откинувшись на сиденье. Джип, взревев мо-тором, развернулся на полянке и, разметая снежную порошу, двинулся в сторону дороги. Второй джип, куда набились охранники, и влез незадачливый экстрасенс, успевший получить перед по-садкой подзатыльник, тронулся следом.

***

- Потерпи, милый, сейчас станет легче! – Светлана приложила к месту инъекции смочен-ную спиртом ватку, помогла согнуть руку в локте, и небрежно отбросила в сторону пустой шприц.

По телу разлилось приятное тепло, в голове зашумело.

- Теперь я стал наркоманом, - грустно констатировал он, скосив взгляд на лежащую в открытой сумочке упаковку морфина. – Впрочем, это уже не надолго.

С каждым днем ему становилось все хуже. Нарастала слабость, одышка, участились при-ступы болей в печени, и наркотики приходилось колоть все чаще и чаще. Последней призрачной надеждой на спасение оставалась эта самая фантастическая Пещера Судьбы, про которую супруга успела прожужжать все уши. Там якобы, есть тайные ходы, через которые можно попасть в парал-лельные миры, напрямую общаться с Богом, и происходят разные чудесные вещи, не объяснимые с научной точки зрения. Слушая эту белиберду из уст деловой, умной, практичной женщины, он не переставал удивляться, как быстро она смогла попасть под влияние шарлатанов, но вынужден был соглашаться с ее доводами, потому что иного выхода все равно не было. А жить хотелось. Ужасно хотелось, и именно поэтому он приперся сюда, на край света, в забытый Богом уголок Се-верного Урала, чтобы использовать последний, пусть даже призрачный, шанс на спасение.

Впрочем, похоже, уже использовал. Никакой пещеры нет. В этом он теперь убедился во-очию. И, как не странно, данный факт его не очень расстроил. Он прекрасно усвоил истину, что чудес на свете не бывает, и сегодня получил еще одно горькое подтверждение своей правоты.

- Я скоро! – накинув норковую шубку, супруга направилась к двери.

– В этом поселке есть церквушка. Хочу побеседовать с батюшкой. Ты не против?

Он безнадежно махнул рукой, погружаясь в грустные мысли. Ему было уже все равно.

***

- Вы задумывались, чем, собственно говоря, не устраивает вас ваша судьба, и какие кор-рективы вы бы хотели в нее внести? – голос священника был тих и задумчив.

- При чем тут судьба? – несколько раздраженно спросил он, проклиная себя за то, что поддался на уговоры жены, согласившись на эту встречу.

- У меня рак, и я умираю. Неужели супруга не рассказала о цели моего визита?

- И вы хотите избавиться от него, прожить еще сто лет, и умереть крепким и здоровым? – улыбнулся священник.

– Вполне естественное желание, свойственное всем живущим. Но, к сожалению, не вы-полнимое. Смерть – это финал жизни, и сейчас вы вышли на финишную прямую. Вам грех жало-ваться на жизнь. Вы прожили ее в свое удовольствие, получив все, о чем можно только мечтать. Но в этом есть и отрицательная сторона. Вы слишком много нагрешили и слишком быстро истра-тили отпущенный Богом запас жизненных сил. Скажите, неужели вам станет легче, если вы в ближайшие дни умрете не от рака, а предположим, от инфаркта или от инсульта? Ведь запас жиз-ненных сил все равно уже исчерпан.

Он начал успокаиваться, вдумываясь в смысл сказанного: - Но ведь мне всего сорок пять, святой отец. И ужасно хочется жить!

- Следовательно, вас не устраивает срок жизни, отпущенный судьбой, и вы хотели бы изменить ее? – спросил священник, вновь возвращаясь к началу разговора.

– Всю, или только с того момента, когда возникло неизлечимое заболевание? То есть, образно выражаясь, вы хотите попытаться изменить траекторию полета снаряда за несколько мет-ров до его падения? Неужели вы считаете, что это возможно?

- Простите, святой отец, что отнял у вас время. Я полностью согласен с вашими довода-ми, но супруга еще что-то пытается сделать, не желая понимать, что это бесполезно. – Он поднял-ся, безнадежно махнув рукой, и направился к двери.

- Погодите, мы еще не закончили, - остановил его священник. – Вы не ответили на мой вопрос.

- На какой?

- Хотели бы вы изменить свою судьбу? Не только на ее последнем отрезке, а целиком, полностью, или почти полностью?

- Это каким же образом?! – опешил мужчина, замерев у выхода.

- Так ведь именно для этого все и стремятся попасть сюда, - пояснил батюшка, - в нашу святую пещеру.

- Ее нет! Мы вчера пол дня убили на ее поиски, но так и не нашли ничего похожего.

- Она есть. Она существует вечно! – священник подошел к мужчине, и пристально взгля-нул ему в глаза.

– Но это не дискотека, куда может попасть каждый желающий, а священное место, вход в которое открывается только тем, кто в душевных муках выстрадал желание избавиться от грехов и духовно очиститься. А теперь прощайте.

 

- Я пойду! Я отправлюсь туда немедленно! – его голос прозвучал громко и уверенно, эхом отразившись от стен маленькой бревенчатой церквушки.

- Подумайте! Взвесьте все еще раз. Ведь оттуда никто не возвращается, и что происходит с вошедшими, покрыто тайной.

Теперь, когда решение было принято, он почувствовал облегчение, и даже нашел силы улыбнуться: - Неизвестность лучше верной смерти! Спасибо и прощайте!

Взгляд священника потеплел: - Погодите, я попрошу Прохора, нашего охотника, он про-водит.

***

Черный зев пещеры в припорошенном снегом гранитном монолите скалы он заметил сразу, едва ступил на небольшую полянку. Пожелав удачи, и коротко кивнув на прощанье, его проводник развернул лыжи, и быстро скрылся за стволами сосен. Он остался один. Совсем один, наедине со своей судьбой.

Он подошел к скале, немного повозившись с застежками, снял лыжи, поставил их возле входа, отдышался, и, пожалев, что не прихватил фонарик, решительно шагнул в неизвестность. Потолок пещеры оказался достаточно высоким, чтобы можно было идти в полный рост, пол – от-носительно ровным, а слабый флюоресцирующий сиреневый свет, излучаемый стенами, позволял передвигаться, не боясь споткнуться, или зацепиться за стену. Светлеющее за спиной пятно входа исчезло, едва он отошел на несколько метров. Он понял, что пересек грань, отделившую его от этого мира, но в душе был готов к этому.

Внезапно он почувствовал небывалый прилив сил, внутренней энергии, и пораженный невольно остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. Тупая, ноющая боль в правом подре-берье, не отпускающая уже в течение недели даже под воздействием наркотиков, пропала. Прошла полностью, и в голову закралась крамольная мысль, что злосчастной опухоли больше нет. На ду-ше стало легко.

Он громко засмеялся, и высоко подпрыгнул, едва не зацепившись головой о свисающие с потолка острые сосульки сталактитов, затем быстрым шагом двинулся вперед, не выбирая дороги. Происходящее воспринималось как сон. Счастливый, радостный сон, прорвавший серую пелену тоскливых, заполненных болью, страхом и тревогой будней.

Тоннель уходил в бесконечность, изгибаясь, разветвляясь, в отдельных местах расширя-ясь до весьма внушительных размеров, но нигде не заканчиваясь тупиком. Он шел долго, очень долго. Стрелки на циферблате Ролекса замерли на 12.47, времени, когда он пересек границу этого мира.

Он не испытывал ни голода, ни жажды, ни усталости, ни боли. Он вообще не испытывал никаких чувств, что начинало вызывать некоторую тревогу. В голову лезли вопросы, ответов на которые не было.

- Что это за место? Имеется ли выход, и как его найти? Что я здесь делаю, и вообще, жив ли я или уже умер?

Войдя в очередной подземный зал, он присел на покрытый слабо светящимся мхом ва-лун, и задумался. Эйфория прошла, и нужно было решить, что делать дальше. Можно конечно, продолжить шастать по коридорам этого бесконечного лабиринта, можно сидеть на камешке, раз-мышляя над превратностями судьбы, ничего не изменится.

- А может быть, Бог именно так решил наказать меня за грехи, милостиво заменив смертную казнь на пожизненное заключение? – от этой мысли стало не по себе.

- В чем я провинился перед тобой, Господи? – прошептал он, поднимая голову, словно надеясь увидеть на гладко отшлифованном водой своде пещеры светлый лик Христа.

– В бизнес меня в свое время затащил папаня. Он начинал свой трудовой путь рабочим на машиностроительном заводе. Вкалывал, как Карла, выполнял по пять норм за смену. Стал геро-ем соц. Труда, депутатом Верховного Совета. Потом закончил заочно ВУЗ, и пошел по партийной линии. Дошел до директора завода, и секретаря обкома. А после перестройки одним из первых за-делался демократом, и приватизировал свой завод, и еще кое-что, до чего дошли руки. Неужто это грех? Ведь так делали все, у кого была возможность. Но ты его почему-то не наказываешь. Во-семьдесят стукнуло, а здоров, как бык, ничего, кроме склероза врачи не находят.

За что же ты на меня ополчился? За то, что мне перешла по наследству папанина фирма? И мне пришлось бороться за ее процветание, может быть не совсем законными путями, мухлюя, или убирая несговорчивых конкурентов? Так неужели я один такой в матушке России? Ведь на этом держится весь большой бизнес. И те, кого я заказывал, тоже были далеко не ангелами. Про-ходимцы, каких свет не видывал.

Конечно, сейчас, когда все так обернулось, я бы отказался от всего этого богатства, и с удовольствием согласился стать обычным законопослушным гражданином, не запятнавшим свою совесть убийствами, и финансовыми аферами. Начать новую жизнь. С нуля.

Только бы выжить! Господи! Помоги мне в этом!

Свет в пещере внезапно померк, стены задрожали, и свод обрушился, погребая под собой сидящее на камне тело.

***

- Виталик, Виталенька! – истошный крик матери вырвал его из объятий сна.

- Вставай родненький, отец умер!! На заводе какой – то болванкой зашибло!

Пятилетний мальчик сел в постели, сонно протирая глаза, еще не успев осмыслить страшную новость.