Я не умею читать мысли людей, очень часто я не могу понять, лгут они или нет. Но только тогда я точно знала: лжет. Умело, быстро, искренно поверив в собственную ложь так, что нельзя было найти границу между правдой и вымыслом. Она лжет. Тогда когда мы стоим здесь, в школе, рассказываем друг другу о всякой ерунде. Вот она улыбается, шутит. Но я знаю: лжет. Сейчас она лжет. Так лгала ей я, совсем недавно, год назад, а может и меньше. Возможно, кого-то может обмануть беззаботная улыбка на ее лице, блеск в глазах. Но только я знаю, что ей больно. Безумно больно. Боль такая, что хочется бежать, плакать, кричать… что угодно, лишь бы выпустить из себя эту боль, выпустить наружу. Все что угодно, только не мило болтать, шутить, улыбаться. Мы идем по школе, той самой, в которой мы обе учились. Мы идем и болтаем. А ей плохо, и ничто не может ей сейчас помочь. Но она держится. Пока держится она, держусь и я. И вот мы поднимаемся по ступеням, каждая из нас делает вид, что все прекрасно…

…А еще она знает, что мне известно все, что она чувствует. Но мы никогда не говорим с ней об этом. Просто я часто помогаю ей, половину боли беру на себя. Мне боль безразлична, я к ней привыкла. А вот моя сестра привыкнуть не может. Но все равно терпит, держится. Изо всех сил. Скоро боль утихнет, осталось совсем немножко. Она справится. Она сильная. Моя сестра. Анна Алекса.

Ну, вот и все. Пришли. Мы входим в кабинет, а там уже собрались все наши бывшие одноклассники. Как же иногда бывает здорово просто пообщаться со своими друзьями. С кем провел столько лет в одном классе. Мы много говорим, они рассказывают многое о себе, об их новой жизни. Чужие истории увлекательны. Они уводят тебя далеко-далеко от твоих проблем… от боли. Но время, наш злейший враг, оно и сейчас идет мучительно долго. Проходит час, другой, на смену ему идет еще один. День кажется бесконечным. Украдкой смотрю на часы. Сейчас только полдень. Анне становиться еще хуже. Теперь боль другая. Она то оставляет ее, то накатывается с новой силой. Ей все сложнее улыбаться. Хорошо, что никто не видит маленькие капли пота на висках. Никто не видит, кроме меня и Сашки. Пора уходить.

 

 

Но как объяснить это остальным?

 

 

Нет, они не поймут.

 

 

Потому что люди никогда не понимают.

 

 

Никогда.

 

 

 

 

 

 

- У нас группа ничего, хорошая… Девчонок много.

 

Аня скоро не выдержит. Слишком сильная боль.

 

- Да у нас тоже. Но все какие-то странные.

 

Сильнее, чем обычно. Пока Саша пытается осторожно ее поддержать, я закрываю глаза.

 

- Сколько у вас человек?… Да?! Ну да, у нас почти также, 18.

 

Осторожно раскрываю ладонь. Легкий ветерок… это Саша.

 

- А у нас 20 и только две девчонки. К вам что ли в гости зайти?...

 

Покалывание в центре ладони, еще секунда и мои руки ощущают ее боль. Сегодня она действительно другая. Словно живая, мечется, хочет прорваться через руку. Нет времени на раздумья. И я отпускаю ее, эту боль. От кончиков пальцев к ладони, вверх по руке, а дальше по всему моему телу бежит боль. Да, не течет, бежит. Острые кинжалы несет она с собой. Она сильнее, чем я. Она убийца. Боль заставляет меня содрогнуться, Саша не дает мне упасть в обморок. Он что-то шепчет мне на ухо, Боль слушается его и уходит. Но только я знаю, что завтра эта Боль опять вернется, я узнала ее, она не привыкла отступать, и завтра она победит. Это Боль наших смертей. Завтра мы все умрем. Завтра…