Ответы читателям

 

После публикации моего интервью в московском журнале «Матрица» и почти одновременно – статьи в канадской газете The Younge Street Review мне пришлось дать ответы на несколько вопросов по телефону и электронной почте. У некоторых корреспондентов вопросов не возникло, зато были комментарии. Наиболее откровенный из них такой: «Просто бред... Это моё мнение». Я был признателен и за столь суровое определение, поскольку «бредил» я, как ниже будет показано, вместе с людьми, в науке достаточно авторитетными. Но были и комплименты.

 

Статья в канадской газете произвела на меня большое впечатление, – написала мне врач Виктория (из Ричмонда, США), – на мой взгляд, это Ваш крупный «террористический акт». Ведь в статье, в сущности, делается вывод, что рухнула ещё одна пара «башен-близнецов»: два современных понятия – о противоинфекционном и противораковом иммунитете, ведь они и в самом деле имеют немало общего... Но интересно, как Вы пришли к этой «безумной идее» (уж простите за формулировку!) о запрограммированном «выключении» организмом иммунитета?

 

Идея запрограммированного в «человеческом компьютере» выключения иммунитета возникла у меня не вдруг, она вызревала постепенно – и долго. Основные этапы помню отчётливо. А начало положил случай. Я работал в читальном зале библиотеки Академии наук Украины в Киеве, а рядом симпатичная девушка листала последние номера журнала «Студенческий меридиан». Я попросил на минутку один из них, и был вознаграждён за любопытство: в статье доктора медицинских наук Б.С.Свадковского (в № 6 за 1974 год) сразу же заметил кое-что интересное. Автор рассказывал об оригинальной гипотезе своего учителя, видного патологоанатома Арсения Васильевича Русакова.

 

Вот этот отрывок:

 

«Именно Русаков высказал немыслимое, крамольное предположение, которое буквально переворачивало все привычные представления. На примере холерного вибриона он показал, как странно реагирует организм на инфекцию. Давно замечено, что на острозаразные заболевания хотя и вырабатываются антитела, но ничтожное количество, неспособное бороться с болезнью. Наряду с этим в организме образуется как бы питательная среда для возбуждения болезни, создаются для микроба специальные условия, без которых он погиб бы сам собой. Такая реакция нашего организма, считал Русаков, подобна симбиозу, наблюдаемому между микро- и макроорганизмами».

 

К тому времени я уже читал нечто подобное в книге А.С.Залманова «Тайная мудрость человеческого организма»: о том, что в каждое мгновение в организме человека возникают миллионы и миллионы клеточных микротрупов, которые уже в виде «белковых обломков» проникают в межклеточные жидкости, в лимфатические капилляры, и несмотря на многочисленные возможности скопляться и застревать в различных областях организма, они, однако, подвергаются распаду, удаляются без ущерба для организма, при условии, что организм не утомлён.

 

Гипотеза А.В.Русакова легла, таким образом, в уже хорошо подготовленную почву. А дальше было знакомство с книгами натуропатов, отношение которых к микробам было очень спокойным. Это отношение к микроорганизмам, собственно, начиналось ещё от Пастера. Его охотно цитировали и натуропаты, и А.С.Залманов, взгляды которого удивительно близки к их воззрениям.

 

Но если натуропаты старой школы говорили про «яд в крови» (токсемию), считая её основной причиной всех болезней, то более точным был взгляд А.Залманова, заглядывавшего глубже (потому в упомянутой книге он и говорил о «глубинной медицине»).

 

Немало информации для размышления прибавила и молодая наука – клиническая лимфология. В общем, у меня сложилось ясное представление, что далеко не всегда организм способен быстро очищать себя от шлаков обмена веществ, из которых наиболее опасным было накопление того вещества, на которое ещё Вирхов обращал серьёзное внимание – он называл его амилоидом.

 

Это вещество представляет из себя крупномолекулярные комплексы труднорасщепляемых белков, соединённых с углеводами (мукополисахаридами). Эпизодическое накопление этого вещества не опасно, но в случае длительного его накапливания неизбежны хронические заболевания, а в тяжёлых случаях – даже некрозы, отмирание частей тканей.

 

А.С.Залманов объяснял происхождение всех болезней, и микробных, и дегенеративных, точно так же, как и натуропаты, одной общей причиной:

 

«Утомление понижает способность организма к освобождению от птомаинов.

 

Можно утверждать, что птомаины становятся опасными только в случае, если организм утомлён. Их можно назвать токсинами усталости.

 

Яды усталости, результат скопления необезвреженных птомаинов, вызывают предрасположение к инфекционным или дегенеративным заболеваниям.

 

Если согласиться с гипотезой «токсинов утомления» (а с нею трудно не согласиться), как с преобладающим фактором потери иммунитета, нужно пересмотреть классическую теорию иммунитета. Полная стерилизация – мечта Эрлиха ( Ehrlich) была и остаётся утопией. Без колибацилл, находящихся нормально в кишечнике, последняя фаза пищеварения стала бы невозможной».

 

«Симбиоз животного организма с микробами, – указывал далее А.С.Залманов, – без сомнения, так же необходим для продления жизни, как симбиоз микробов и грибов для жизни растений».

 

Наука частично выполнила поставленную А.С.Залмановым задачу и внесла поправки в теорию иммунитета. Сегодня не одним врачам известна полезная роль симбионтных бактерий, живущих у нас в кишечнике или на разных участках кожи. Это знает всякий мало-мальски образованный человек. Но дальше этого медицина всё же не пошла: одни микроорганизмы, бесспорно полезные, были признаны законными нашими сожителями, или симбионтами. Но назвать полезными другие микроорганизмы, вызывающие острые заразные заболевания?.. Это было бы уже слишком для деятелей медицины и во времена А.С.Залманова, и тем более сейчас, когда мы располагаем таким большим арсеналом антибиотиков!

 

Вслед за гипотезой А.В. Русакова эта мысль А.С.Залманова о шлаках жизни как «преобладающем факторе потери иммунитета» вплотную подвёла меня к моему открытию: осталось только сообразить, что мы наблюдаем вовсе не «потерю иммунитета» или «иммунодефицит», а запрограммированное отключение иммунитета.

 

Каким образом оно происходит – это в деталях предстоит изучить.

 

Окончательно же идея о запрограммированном «отключении» иммунитета организмом при внедрении в него болезнетворных микробов и вирусов созрела у меня в 1985 г., во время чтения интервью профессора, доктора медицинских наук Ф.Н.Ромашова «К здоровью без лекарств» в газете «Советская Россия». Ромашов сказал следующее:

 

«Условимся сразу: микробы нам не враги – они помогают разлагать и выводить из организма шлаки, причину практически всех человеческих недугов... Следовательно, успешно бороться с гриппом, возбудители которого сопутствуют нам постоянно, можно только одним путём – очищая организм, уничтожая питательную среду вирусов...»

 

Я только охнул: что же с теперь с ним сделают коллеги?.. Титулованные медики, конечно, не замедлили возмущённо отреагировать, так как в редакцию популярного журнала «Здоровье» посыпались письма людей, весьма смущённых такими «крамольными» мыслями Ф.Н.Ромашова. И в журнале появилась подборка сердитых, ругательных отповедей... Смысл некоторых был примерно таков: «занимался бы ты, коллега, лучше своей хирургией, и не лез бы в заповедные пущи инфекционистов!»

 

Выписав приведённую цитату из интервью Ф.Н.Ромашова, я сделал к ней примечание: «Вывод ясен: микробы – НЕ враги, потому-то организм и не спешит бороться с инфекцией, и это отсутствие борьбы и «создание условий» для развития микробов отметил ещё А.В.Русаков. По Русакову, такая реакция «подобна симбиозу»... Это и в самом деле симбиоз, но организм не вдруг создаёт условия для размножения микробов – они накапливаются и уже имеются задолго до внедрения инфекции! Медицине пора понять: иммунные реакции вовсе не запаздывают! Просто организм медлит с иммунным ответом, потому что микробы ему в сей момент позарез нужны!!! Это бригада уборщиков, они убирают шлаки».

 

Примечание пролежало в столе пятнаддцать лет... Я время от времени о нём вспоминал, но – хотел как можно более аргументированно развить свою мысль в будущей книге о натуризме. Книга и сегодня всё ещё не вполне готова, а бактериологические проказы террористов вынудили меня поторопиться с публикацией, в надежде, что от этого будет немедленная польза.

 

В одном из писем содержался вопрос, не собираюсь ли я написать новый учебник по иммунологии. Разумеется, нет. Я – натуропат, и писать учебники для ортодоксальных врачей – не моя забота. Но я работаю над книгой, посвящённой основам натуропатии, и в ней непременно будет большая глава об иммунитете. Надеюсь, что её поймут и некоторые ортодоксальные врачи. Хотя им нелегко принять натуропатические идеи, которые никак не согласуются с медицинскими теориями...

 

К сожалению, мы живём в период упадка истинной, чистой натуропатии. Это утверждение может показаться странным – ведь существует всеобщее представление, что альтернативная медицина и натуропатия очень популярны. Но увы – популярны лишь её реформистские варианты. Ортодоксальная медицина, обладая властью, практически разгромила истинную натуропатию, а её безобидные реформистские варианты ортодоксам ничуть не мешают.

 

«Натуропатия стала на совершенно иной путь», «популярность старых теорий голодания и сыроедения несколько уменьшилась...»,– удовлетворённо сообщает Стивен Брэтмен, который уверяет читателя, что основными орудиями натуропатии являются диеты, пищевые добавки и травяные препараты. Конечно, такая натуропатия ортодоксам очень нравится. Добряк Брэтмен пишет: «С некоторой натяжкой натуропатию можно даже считать младшей сестрой медицины». «Однако научное перерождение натуропатии, – продолжает Брэтмен, – ещё не совершилось... Натуропаты в университете Бастира изо всех сил пытаются освоить научный подход, но впереди у них ещё много работы»... («Нетрадиционная медицина», изд. «Питер», 1977).

 

Каковы результаты такой «победы» ортодоксальных (конвенциональных) медиков над истинной натуропатией, должен ли вместе с ними весь цивилизованный мир радоваться тому, что «популярность старых теорий голодания и сыроедения несколько уменьшилась...»?

 

Давайте вспомним хотя бы общеизвестное: варёной картошкой или капустой язву желудка ещё никому не удавалось вылечить, а их сырые соки для этого применяются давно и успешно. Ещё интереснее, что на питании преимущественно сырыми, не обработанными огнём растительными продуктами основаны различные противораковые диеты – Эверса, Герзона, Энн Вигмор, излечившейся от рака сыроедением и ставшей известной во всём мире проповедницей «живой пищи», нидерландского доктора Корнелиуса Моэрмана...

 

Известный учёный, дважды лауреат Нобелевской премии Лайнус Полинг, десятилетиями поддерживавший Моэрмана в борьбе с коллегами, которые наклеивали на него ярлык шарлатана, в предисловии к книге о методе Моэрмана писал:

 

«Сейчас его противники низвергнуты. В январе 1987 года министерство здравоохранения Нидерландов окончательно одобрило его метод».

 

Рут Джохэмс, написавшая книгу об этом методе, сообщает, что терапия доктора Моэрмана предусматривает диету с малым потреблением мяса, большим – клетчатки, витаминов и минералов, рекомендуются также восемь необходимых для организма пищевых добавок (витамины А, С, Е, лимонная кислота, железо, витамины группы В, йод, сера). Эта программа работает без медикаментов, у неё нет побочных эффектов, её можно использовать с успехом как самостоятельный метод лечения, а также как дополнение к иммунотерапии и хирургии. У первого больного, пришедшего к доктору в далёком 1939 году, была последняя стадия рака, с метастазами. Через год он был здоров и дожил до 90 лет. Но не так легко было добиться признания метода. Рут Джохэмс пишет:

 

«…Именитые медицинские и фармацевтические общества и учреждения совсем не желали слушать его. Фактически они противились каждому подтверждению его правоты, блокировали клинические исследования, которые могли бы доказать её, нацепили на учёного ярлык шарлатана. Причинами этого были расчёт, а также обыкновенная жадность – ведь противниками доктора Моэрмана были другие исследователи и могущественные фармацевтические компании, и все они что-то теряли в случае признания верности метода Моэрмана: первые – престиж, вторые – деньги».

 

Но существует не только «младшая сестра»... Если ортодоксам и удалось закрыть Школу здоровья Герберта Шелтона и другие старые натуропатические школы, то не исчезло учение и опыт истинной, «чистой» натуропатии. Автор одного из писем возмущённо спрашивает меня: «Да разве можно сравнивать творящую настоящие чудеса современную медицину с вашей истинной натуропатией?!». Сравнить, однако, можно. И даже выразить это сравнение готовой формулой – словами из басни античного поэта Архилоха: «лиса знает много всяких вещей, а ёж – одну, зато большую»...